Как должен священник принимать исповедь

6) Кроме убеждения, предложенного в чине исповеди: се, чадо, невидимо Христос предстоит.... духовник может сказать кающемуся следующия слова святителя Тихона Задонскаго: „Богу ты, чадо, исповедуешься, Которого грехами прогневая, а я служитель Его недостойный и свидетель твоего покаяния; ничего не утай, не стыдись и ничего не бойся, ибо трое только здесь нас: Бог, пред Которым ты согрешил, Который все грехи твои, как они сделались, совершенно знает, потому что Бог везде есть, на всяком месте и где ты что делал, или что говорил и думал худое или доброе, Он тут был и все то совершенно знает, и ныне с нами есть, да только единого твоего самовольного покаяния ожидает. Ты сам такожде грехи свои знаешь, не стыдись выговорить всех, которых делать не стыдился. Я третий тебе подобострастен, такой же человек, как ты, того ради, чего и меня стыдиться?» (Том. 1, стр. 15).

7) Духовник не должен прерывать исповеди кающагося, пока сей не кончит приготовленного им при испытании совести, хотя бы он не упоминал ни о числе грехов, ни об обстоятельствах, ни о последствиях греха, иначе исповедующийся может от вопросов, прерывающих его, сбиться и забыть прочие грехи. Худо делают те священники, которые принуждают кающихся как можно скорее окончить свое дело. Священник не должен тяготиться, если для исповеди того или другого из кающихся потребуется времени более обыкновеннаго. Все вопросы и наставления священник должен отложить к концу исповеди, если особенные причины не заставят его поступить иначе. Если же кающийся напишет грехи свои на бумаге, чтобы их не забыть, то священник может прерывать его исповедь вопросами, не дожидаясь окончания оной, но тихо и снисходительно, чтобы не устрашить его.

8) Если кающийся вносит в исповедь многое непринадлежащее к делу, например, разсказы о семейных делах, о грехах, сделанных другими или повторяет прежде сказанное подробно, то священник прямо и кротко должен заметить ему, чтобы он ограничил исповедь свою только касающимся его собственной совести и удержался от названия по имени тех, которые участвовали с ним во грехе. Если же станет разсказывать о своих духовных подвигах и добродетелях, то духовник пусть вразумит его, что он пришел на исповедь для обвинения себя во грехах, а не для того, чтобы подобно фарисею, хвалиться своими добродетелями.

10) Не излишне предостережение, чтобы исповедь совершалась не в виду других посторонних лиц и чтобы кающийся и священник не говорили слишком громко, иначе и другие могут и против желания услышать то, что говорится во время исповеди. А это может подвергнуть безчестию кающагося и подать повод к различным толкам о духовнике и кающемся.

11) Наконец всякий священник должен поставить себе за непременное правило, – никогда не только не принуждать, но и не убеждать кающихся исповедываться у него, а не у других. Ибо никто не приходит к духовнику, если Отец Небесный не привлечет его. Когда же Бог привлечет кающагося к другому духовнику, то оставленный духовник имеет ли причину жаловаться и скорбеть об этом, особенно если он ищет во всем только воли Божией и благоугождения Богу? Духовник, желающий искренно спасения ближних, более радуется, нежели скорбит о том, что сын его духовный пошел к другому духовнику. Ибо считает себя последним из всех и потому ожидает, что кающийся получит от другого духовника гораздо более пользы, чем от него. Иначе как бы жалко, бедственно, даже страшно было состояние церкви, если бы в ней только мы одни были истинными пастырями! Достоинство того духовника, от которого кающийся отходит к другому, ни сколько не уменьшается; ибо его ревность и желание добра вменяется ему в самое дело, когда он будет радоваться о преуспеянии кающагося при руководстве другого духовника, по словам Псалмопевца: причастник аз есмь всем боящимся Тебе и хранящим заповеди Твоя (Псал. 118 63).

О испытании кающихся

О чужих грехах

Очень редко случается слышать, чтобы кающиеся приносили покаяние во грехах чужих, то есть таких, которые сделаны другими, но должны вменяться и нам. Ибо св. апостол порицает тех, кои, уразумевши, что творящии грех достойни смерти суть, не точию сами творят, но и соизволяют творящим (Рим. 1. 32). И потому священник должен спрашивать кающагося во время исповеди и о том; не согрешил ли он чужими грехами чрез привлечение кого-либо в грехи или советом, или одобрением, или прельщением, или даже страхом и насилием; например начальник потворством или безпечностию не подал ли своим подчиненным повода смелее предаваться грехам или испортиться нравственно? Тяжесть сих грехов измеряется степению участия в них. Чужие грехи иногда могут простираться на огромное разстояние пространства и времени. Таковы грехи тех, которые чрез разговоры, книги, рукописи вводят противные христианскому закону обычаи и моды; распространяют мысли и понятия, подрывающия основание веры православной, распространяющия неуважение к священному сану; кои пишут гнусные картины, составляют песни безнравственныя. Сии грехи составляют особый грех, грех соблазна. Сей грех Иеровоама, сына Наватова, повторяет Священное Писание, когда описывает не раз повторявшееся идолопоклонство народа Израильскаго, хотя Иеровоама давно уже не было на свете. Это путь Валаама Восорова, это учение Валаамово, говорят Святые Апостолы, когда уже тысячелетия прошли по смерти Валаама (2Петр. 2, 15. Иуд. 11. Апок. 2. 14). Сколь многим принесло вред великий злоречие касательно веры, и даже одно равнодушие к ней со стороны начальствующих? Сколь многие поколебались в совести и решились наконец действовать против ея внушений, когда пример сильных земли неприметно увлекал к сему слабых? Как легко многие переняли от своих начальников образ жизни или праздной, или сладострастной, или роскошной, с нарушением супружеской тишины и счастия семейства? Итак духовник не должен довольствоваться при исповеди своих духовных детей испытанием в их собственных грехах, но должен испытывать их совесть и относительно чужих грехов. Ибо чужие грехи, кроме особой ответственности и тяжести, налагают на кающагося новые обязанности относительно ближняго.

Грехи мыслию часто почитаются маловажными или даже ничтожными, но на сии грехи и должно быть обращено преимущественно внимание; ибо сущность греха состоит в развращенном расположении духа, а внешнее действие оного есть как будто тело или обнаружение его. Сие самое расположение души образуется чрез продолжительное услаждение грехом, чрез желание или намерение греховное. Кто добровольно сему предается, тот не только в своей душе согрешает, но и открывает для себя путь ко внешним грехам.