Научная теория и научно-исследовательская программа.

1. Научная проблема – это состояние научного знания, выраженное в системе суждений, которая 1) содержит в себе теоретически осознанный вопрос; при этом 2) нет известного алгоритма его разрешения и 3) решение данного вопроса должно дать научную новизну (теоретическую и методо­логическую).

Научную проблему можно рассматривать как предмет эротетической логики (другие наименования – логика вопросов и ответов, интеррогативная логика).

На языке логики предикатов: (? х) ($ х А (х) = А (а).

Проблемная ситуация возникает в пространстве практических и научно-технических потребностей, в т. ч., социального и бытового плана. Далеко не все проблемные ситуации перерастают в научные проблемы.

Требования, предъявляемые к научной проблеме: 1) Максимальная конкретизация и лимитативность. 2) Демаркация известного и неизвестного. 3) Совместимость с имеющимся знанием. 4) Наличие совокупности основ­ных утверждений. 5) Принципиальная транслируемость.

Этапы постановки научной проблемы: 1. Предварительная постановка проблемы. 2. Анализ проблемы. 3. Оценка проблемы. 4. Проектирование исследования.

Псевдопроблема имеет следующие черты: синтез известного и неизвестного, отсутствие пресуппозиции, неопределенность области поиска.

Пресуппозиция – условия (предпосылка, предпосылки) истинностных оценок высказывания или ответа на вопрос. Выражается в формате первичных допущений, аксиом и постулатов.

Первичные допущения определяют общий ход мысли, задают проблему и направления ее разрешения. Они имеют сложную структуру. Как правило, выделяют четыре элемента. 1. Экспланандум – словесное отображение объекта, который необходимо пояснить. 2. Экспланас – совокупность поясняющих положений (в т. ч., эмпирические данные). 3. Экспликанд – нечто, требующее уточнения. 4. Экспликат – данные, которые позволяют полнее раскрыть содержание экспликанда. Например: «Артур Комптон в 1923 г. обнаружил эффект, названный его именем (экспланандум): если на графитовую пластину направить пучок рентгеновских лучей и измерять «вторичное излучение», то окажется, что длина рассеянных рентгеновских лучей больше длины волны «первичных лучей» (экспланас-1). Это было бы настолько же странно, как если бы мы осветили металлическую пластину лучом красного света и обнаружили, что отраженный свет – голубой (экспланас-2). В рамках волновой теории (экспликанд) объяснить результаты эксперимента проблематично. Поэтому Комптон обратился к квантам света Эйнштейна, предположив, что квант излучения отскакивает от электрона, как один бильярдный шар от другого (экспликат).

С помощью понятия «факт» (лат. – сделанное, свершившееся) в философии науки фиксируется реальное положение дел, чувственный образ или особого рода предложение, репрезентирующее эмпирическое знание.

Понятие «факт», несмотря на свою многозначность, интуитивно видится настолько тривиальным, что нередко его используют как априорную эписте­мологическую универсалию. Научное познание без фактов – невозможно. Д. Юм констатировал, что все объекты, доступные человеческому разуму могут быть разделены на два вида: на отношения между идеямии факты. Факты описываются и интерпретируются уникальным субъектом познавательной деятельности, а созданная им теория выступает в роли когнитивного «фильтра». Т. е. факт, теория и ее создатели находятся в системе много­уровневого взаимодействия.

Дж. Сантаяна дает элементарное определение: «Факт – имя для определенного и бро­сающегося в глаза свойства природного мира или со­бытия, которое, как предполагается, происходит в физической среде, так что такого рода факт может оказаться модусом субстанции». Не только Сантаяна считает, что «факт» имеет референтом событие. Подобной точки зрения придерживаются Р.Арон, Н. Кондаков, Л. Микешина и т. д. «Факт» указывает на некоторое состояние вещей, возникающее и исче­зающее во времени, то есть, время – универсальная форма существования факта-события. Не является однозначной позиция А. Лаппо-Данилевского: «Самая этимо­логия слова заслуживает внимания: слово factum означает то, что сделано; но историк не может довольствоваться таким чисто ме­ханическим пониманием факта: для него factum означает то, что кем-ли­бо сделано; под фактом он преимущественно разумеет воздействие индивидуальности на окружающую его среду – мертвую и в особеннос­ти живую. В таком смысле, например, скребок, сделанный из кремня, есть факт; удар, нанесенный А его врагу В, есть факт слово, сказанное А его другу С, есть факт». Ниже Лаппо-Данилевский уточняет, что не само воздействие человека на среду, а результаты такого воздействия могут быть названы фактом. «Событием» он называет как объективную «встречу» двух или большего числа причинно-следственных рядов, так «представление о разнородных фактах, образующих конкретное сцепление».

Научный факт, в отличие от факта обыденного, фиксирует не просто данные (событие, результат деятельности), но данные, установленные с помощью легитимированных научным сообществом источников, способов, технических средств. Фиксация факта в форме повествовательного пред­ложения предполагает его истинностную определенность. В идеале научный факт как концептуальная единица 1) не должен приниматься на веру; 2) подвержен методологическому контролю, 3) имеет теоретическую нетри­виальную значимость, 4) онтологически незамкнут и делим, 5) структу­рирован, и как следствие, имеет потенциальную репрезентативность, 6) функционирует как инвариантный.

В понимании природы научного факта в философии науки сложились две тенденции: фактуализм и теоретизм. Фактуализм характеризуют следующие положения: 1) факты объективны и автономны по отношению к теории; 2) если факт истолковывается как чувственный образ, то чувственное восприятие независимо от концептуальных средств теории; 3) если факт истолковывается как чувственный образ, то чувственное восприятие независимо от языка; 4) факт лишен любого психологического наполнения. В теоретизме под­черкивается невозможность элиминации субъективных и социально-культур­ных аспектов факта, акцентируется внимание на логико-линг­вистическую, методологическую и концептуальную нагруженность.

Факт имеет следующие свойства, которые нельзя игнорировать: сингу­лярность, онтологическая универсальность (однозначная фиксация во времени и пространстве), инвариантность (неизменность, сохраняемость), теоретическая значимость, методологическая контролируемость.

Символично структура научного факта фиксируется с помощью формулы с трехместным предикатом: А – В (x, y, z). Читается: А есть В, с позиции x, в условиях познания y, используя способы познания z.

Можно выделить три типа фактов: научный сильный (выражается протокольным предложением), научный слабый, сверхслабый (в т. ч. факт сакральный). Особая разновидность факта – исторический факт.

Элементы (аспекты) исторического факта: онтологический (включает хронотоп), психологический, логико-методологический (в т. ч. лингвисти­ческий аспект), аксиологический.

Историческое событие имеет три элемента: 1) причинный «антецедент-прошлое»; 2) собственно событие, локализованное в пространстве и времени, с набором агентов действия; 3) результат действий участников события в форме изменения социальных систем, вещей «первой», «второй» природы (живой и неживой). Результаты при определении значения события – важнее причин. Результаты событий религиозной жизни наиболее устойчивы во времени. Исторический факт – связующее звено между реальным, независимым событием (событиями) и его восприятием. Последнее не всегда рационально. Событие, в нашем случае, онтологически первично по отношению к суждениям о нем. Исторические факты подвержены темподесиненции – растворении во времени, потере считываемых следов.

Без антропологической составляющей факта нет. Отбор фактов, при­писывание им значений – прерогатива исследователя. Объем событий прошлого учету не поддается. Только после реконструкции ученым, собы­тие становится историческим фактом. Объективнаяинтерпретация истори­ческого факта усложнена, неизбежными рецидивами двух крайностей – фактуализма и теоретизма.Прошлое во всех деталях не реконструируется, поэтому ошибки и даже вымыслы – неизбежны. Теория всегда может быть спасена от «опровержения», эмоциональной, идеологической «нагружен­ностью», манипуляциями фоновым знанием, «перезагрузкой» значимости исторического события. Т. к. исторические факты не воспроизводимы, нанести «смертельный» экспериментальный удар по теоретической цели невозможно. Одна из формулировок тезиса Дюгема-Куайна гласит: теория проверяется не как сумма изолированных, а как система взаимосвязанных утверждений. Следствием этого тезиса для гуманитарных наук является положение: они не располагают эффективными процедурами для верифи­кации и фальсификации.

 

2. Пожалуй, самой сложной формой научного познания является гипотеза (греч. – предположение). Это форма научного познания, заклю­чающийся в выдвижении пред­положения, его неполном обосновании и последующем доказательстве или опровержении.

Более пятисот лет назад великий ученый и философ Николай Кузанский, отстаивает тезис об универсальности гипотезы, писал: «Как божественный ум является формой реального мира, так человеческий ум – формой мира предположений».

Человеческому разуму вся реальность не подвластна. Но даже доступные фрагменты допускают неполные интерпретации, которые могут быть развернуты в несоизмеримых универсумах рассуждений. Интер­претации и их ревизии порождают вариативность целей; всегда есть «воз­можности неясности» (Ф. Вайсман). Объединить все информационные потоки в единое целое человек не может, одни эпистемические состояния сменяются другим; обнаруживаются когнитивные лакуны, которые необходимо заполнить, дабы иметь цельную картину (или ее теоретическую копию – модель). Ошибочность, принципиальная неполнота и неза­конченность знаний как неотчуждаемые признаки познания признаются не только агностиками или релятивистами, но и представителями эписте­мологического оптимизма и даже фундаменталистами. Гипотеза необходима потому, что мысль есть единственное средство проникнуть туда, где кончается «поле зрения» наших органов чувств, а гипотеза – единственный способ представить то, что там могло бы происходить. Гипотеза – нить, связывающая известное и неизвестное, один массив знаний с другим, она блокирует эпистемологические фундаментализм, сепаратизм, манихейство. Гипотезы выступают и как идеи по конструированию (реконструкции) от­дельных фрагментов реальности, и как общие модели (или описания) много­уровневых систем.

А. Пуанкаре: «Всякое обобщение есть гипотеза. Поэтому гипотезе принадлежит необходимая, никем, никогда не оспаривавшаяся роль».

М. Бунге: «Познание (фактуальное) является гипотетическим, а не аподиктическим, следовательно, оно может быть уточнено и исправлено, и потому не окончательно».

М. Шлик: «Все предложения науки – как коллективно, так и индивидуально – являются гипотезами, если мы рассматриваем их с точки зрения их правильности».

Разумеется, кроме приведенной в начале лекции, есть и другие определения понятия «гипотеза». У Платона гипотеза не связана с фактуальным базисом, она – исходный диалектический пункт поиска высшего абсолютного знания. Для него гипотезы – это масштаб, в соответствии с которым непознанное проверяется на свою истинность. Их цель заключена в поиске последних предпосылок, которые уже не опираются на дальнейшие гипотезы. У К. Поппера, гипотеза – дедуктивное инфор­мативное предположение, подвергаемое строгим проверкам, это форма развития знаний. Интерпретация гипотезы связана с анализом таких понятий (и их референтов) как «подкрепленность», «простота», «фальсифи­цируемость», «базисность», «вероятность». По К. Гемпелю, гипотеза – «любое предложение, кото­рое можно выразить с помощью предполагаемого научного языка, независимо от того, является ли оно общим предложением, содер­жащим кванторы, или частным предложением, относящимся толь­ко к конечному числу конкретных объектов». Интересное замечание делает исследователь богословских гипотез А. Серегин: «Задача исследования должна заключаться скорее в анализе индивидуальной специфики каждой конкретной гипотезы, а не в подведении ее под некое общее понятие гипо­тезы, которое заведомо рассматривается как самоочевидное».

И. Меркулов считает, что дать точное определение «гипотезы» в чисто логических терминах невозможно. «Дефиницию уместно формулировать в указательных терминах при исследовании каждого конкретного случая; окончательный «вердикт» может вынести только сравни­тельный анализ конкурирующих теорий». С логической точки зрения, гипотеза представля­ет собой либо суждение (тогда ее можно именовать локальной догадкой или сингулярным предположением) либо умозаключение. П. Копнин отмечает: «Гипотеза – это определен­ная система суждений, понятий и умозаключений. Ни одно отдельно взятое суждение или понятие или умозаключе­ние еще не составляет гипотезы, а только большую или меньшую часть ее». Имеем, как минимум, пять родовых понятия для дефиниции «гипотезы»: 1) вненаучная матрица интуитивно схватываемого алгоритма достижения знаний, объясне­ния мира; 2) неопределенное научное утверждение; 3) метод научного позна­ния; 4) элемент научной теории; 5) форма научного познания;

Структура гипотезы: 1) исходные данные (основание); 2) обработка исходных данных; 3) логический переход к предположению; 4) собственно, предположение; 5) резюме в форме (проверки (верификации)).

Требования, предъявляемые к гипотезе: 1) логические (непро­тиворечивость, независимость (не является дедуктивным следствием ранее выдвинутых положений)); 2) содержательные (принципиальная эмпири­ческая проверяемость, содержательная связность и семантическая осмыслен­ность); 3) эвристические (общность применения (вписана в научный контекст), наличие фундаментальной идеи). К этому традиционному «на­бору» можно добавить простоту (и, как следствие, потенциальную фальси­фицируемость), операциональную определимость понятий, составляющих «ядро» гипотезы, способность объяснять явления и процессы на соседних когнитивных терри­ториях (адаптируемость), предсказательную силу; макси­мальную ординар­ность.

Согласно П. Копнину «гипотеза как форма развития научного знания характеризуется следующими особенностями: 1) она является системой науч­ного знания, состоящей из различных суждений; 2) объединяющим началом или идеей в ней выступает предположение»

Процессуальность гипотезы (линейная последовательность стадий работы): обнаружение проблемы, выдвижение гипотезы, разработка гипо­тезы, проверка гипотезы (ведущая к принятию или отвержению гипотезы).

3. Начнем с распространенной, функционально-телеологической клас­сификации гипотез:

Интерпретационная гипотеза – отвечает на вопрос «что это?» и дает интерпретацию изучаемому объекту. Описательная гипотеза – отвечает на вопрос «каковы свойства объекта?», дает ту или иную характеристику объекту. Систематизирующая гипотеза (можно рассматривать как спе­циальный случай описательной гипотезы) – вносит упорядоченность в структуру изучаемых данных (предлагает классификации, эмпирические обобщения и т. д.). Объяснительная гипотеза – отвечает на вопрос «почему это так?», представляет собой попытку дать объяснение тем или иным фактам. Экстраполяционная гипотеза – отвечает на вопрос «в какой степени это может иметь место для другого объекта», способствует переносу знаний. Методологическая гипотеза – отвечает на вопрос «как это лучше изучать», направлена не на изучаемый объект, а на познавательные способы, процедуры, операции.

А. Пуанкаре предлагает такую типологию гипотез: 1) гносеологически эффективные, в силу очевидности своих оснований; 2) обобщающие, не очевидные; 3) безразличные. Типологию близкую классификации Пуанкаре рассматривает Э. Эванс-Причард: 1) гипотезы поддающиеся проверке индук­тивным методом, 2) не поддающиеся такой проверке, но имеющие эвристическую ценность; 3) бесполезные, не поддающиеся проверке и не имеющие познавательной ценности. Р. Брэйтуэйт выделяет «гипотезы низшего уровня» (фактуальные высказывания, фиксирующие данные наблюдений и экспериментов) и «гипотезы высшего уровня» (дедуктивно выведенные системы общих положений). И. Меркулов подразделяет гипо­тезы на логико-математические; семантические (намечают общие контуры модели теории); гипотезы, выражающие фундаментальные специально-научные идеи теории. Простую типологию предлагает Л. Баженов. Когда не идет речь ни о способах получения знания, ни о роли, выполняемой им в процессе познания, ни о путях его проверки, а лишь констатируется его проблематичный характер, перед нами «гипотеза-0». Гипотеза-1 представ­ляет собой догадку и не выходит за рамки «внешних» механизмов явлений. Гипотеза-2 выполняет в познании систематизирующую функцию, она позволяет объединить некоторую совокупность в систему знания. «Гипо­теза-0 образует самый бедный уровень изучения общей проблемы гипотезы. Гипотеза-1 включает в себя содержание предыдущего уровня и дополняет его новыми моментами. Наконец, гипотеза-2, включая оба предыдущие уровня, выступает в роли фундаментальной систематизирующей конструк­ции и в случае своего подтверждения образует теорию. Наиболее точными, естественно, являются гипотезы с количественными параметрами. Гипотеза-2 в случае своего подтверждения трансформируется в теорию. Различие между теорией и гипотезой-2 – в степени обоснованности и развитости, а не в структуре и составе входящих в них утверждений. Гипотеза не отличается от теории и в плане функциональности, она, как и теория, стремится свести полученные данные к единому знаменателю. «Теория» и «гипотеза» отно­сят­ся друг к другу как род и вид, общие признаки рода можно перенести на видовое понятие. Поэтому противо­поставляется не гипотеза теории вообще, а гипотеза как вид теории другой ее форме – достоверной теории», – пишет П. Копнин.

Развернутую классификацию предлагает В. Карпович. По общности ги­потезы делятся на единичные; псевдоединичные, в которых кванторы общности присутствуют имплицитно; локализующие экзистенциальные; квази-общие, выражаются в условных высказываниях; в таких гипотезах остается место для исключений, которые как фиксируются, так и не фик­сируются; статистические и вероятностные гипотезы; ограничено-общие гипотезы, неограниченно-общие. По параметру специфицируемости: специ­фицируемые; условно специфицируемые; неспецифицируемые. По про­исхождению: на основе аналогии, индуктивные, дедуктивные, редуктивные. По степени теоретичности: эмпирические, неэмпирические (теоретические и смешанные). По уровню проникновения в сущность (по степени эссенциальности): феноменологические (не формируют законов, фиксируя внешние явные импликации) и репрезентативные (ориентированы на обнаружение глубинных оснований, «ядра» процессуальности). По обоснованности: полно обоснованные – и теоретически и практически, эмпирически обоснованные, теоретически обоснованные, необоснованные.

Для пояснения смысла непроверяемости обычно вводят представление о гипотезе аd hос. Гипотеза ad hoc – научное предположение, выдвигаемое в кризисных ситуациях («для данного случая»), не отвечающее обще­признанным критериям научности и, в конечном счете, оказы­вающееся ошибочным решением проблемы. Т. е. такая гипотеза представляет собой специальное нефундаментальное допущение, которое вводится для объяснения отдельного факта, ситуации, требования, нормы и т. д. Как правило, аd hос вводится при наличии эпистемических аномалий, на фоне пролиферации конкурирующих теорий. «Согласно определению понятия гипотезы, она должна быть проверяемой, чтобы быть научной; поэтому непроверяемость гипотез ad hoc исключает их из научной деятельности», – фиксирует одну из аксиом логики научного познания В. Карпович.

В науке аd hос либо опровергается, либо абсорбируется более «силь­ными» гипотезами, либо признается бесполезной. Аd hос появляются, как правило, спонтанно, в точках эпистемических, шире, мировоззренческих би­фуркаций. Они способствуют выходу знаний на новый уровень адаптацион­ных возможностей, расширяют горизонт поиска, мобилизуют знаниевые ресурсы и творческую активность.

И. Лакатос различает три вида аd hос гипотез, но критерий их различения – степень дополнительного эмпирического содержания – уместен лишь для анализа естественнонаучных предположений. Согласно Лакатосу, любая система ненаучных знаний представляет собой регрессивную познавательную программу. А вот такие черты аd hос, как «лингвистические увертки», «конвен­ционалистские ухищрения», «устранение монстров», «устранение исключе­ний», «объяснение монстров» и т. д. мы обнаружим на территории эпистеми­ческого противостояния в достаточном количестве. «Как показывает история на­учного познания, вынужденный отказ от сложившихся норм и стандартов научности, использование «запрещенных» стратегий развития теоретического знания далеко не всегда следует расценивать как бесплодные конвен­ционалистские «уловки»: в эпоху научных революций селективно ценные аd hос гипотезы могут выступать в качестве отправного пункта формирования новых научных теорий. Иными словами, когда «легитимные» способы адаптации теории к данным экспериментов оказываются исчерпанными, может иметь место «кризисный» отбор селективно ценных аd hос гипотез».

3. Теория –высшая, наиболее развитая и полная форма научного познания, дающая целостный, системный и исчерпывающий информа­ционно-смысловой массив о структуре, закономерностях, существенных связях и функциони­ровании определенной области – объекта данной теории.

Теорию можно рассматривать как совокупность гипотез.

Согласно К. Попперу, каждая теория является попыткой решить опре­деленную проблему: «Когда не понята проблемная ситуация, породившая теорию, теория лишена смысла, значит, ее невозможно понять соответ­ствующим образом».

Общепринято также, что положения теории должны иметь уни­версальный и обязательный характер, то есть они должны касаться опре­деленных общих зависимостей, выходящих по своей важности за пределы изученных фактов, а эти зависимости должны быть абсолютно обя­зательными в данной сфере действительности при определенных условиях. Поэтому к теории не относятся описания событий, фактографический материал или то, что установили историки (хотя они могут содержать некоторые обобщения, выходящие за пределы изучаемого), так как никакое описание былых событий само по себе не является теорией.

Теории, формулируемые на почве различных научных дисциплин, обычно представляют собой системы, характеризующиеся довольно связной формальной структурой (то есть они связаны не только по существу вследствие того, что они относятся к одной сфере действительности), которую определяют логические связи между положениями теории, а также логические связи между ее терминами. Наряду с этим, теории должны отвечать характерным для данной отрасли знаний методологическим критериям, функционирующим в рамках принятой парадигмы.

Структура научной теории: основание (предпосылочный контекст), ядро (сумма основных утверждений), приложения (конткретизирующий контекст).

Научная теория является полной, если каждый элемент объективной реальности имеет отражение в теории.

В философии науки предлагаются различные способы классификации научных теорий. Большинство из классификаций, на первом этапе деления, являются дихотомическими. Например: 1) Дедуктивные и недедуктивные. 2) Феноменологический и нефеноменологические. 3) Детерминистские и ве­роятностные. 4) Содержательные и формализованные.

Функции научной теории: объяснение и предсказание.

Шире: фундаментально-теоретические функции (конститутивная и ра­ционализирующая), методологические (инструментальная (развитие методо­логического аппарата) и эвристическая), конкретно-познавательные (интер­претационная, описательная, систематизирующая (обобщающая), объясни­тельная, предсказательная), прикладные (разработка новых способов управ­ления функционированием объектов и их преобразование, проектирование и создание новых объектов).

И. Лакатос разработал концепцию, в рамках которой высшей формой научного познания является научно-исследовательская программа (НИП). Онапредставляет собой более обширное концептуальное образование, чем научная теория. НИП – последовательность сменяющих друг друга теорий, объединенных некоторой совокупностью идей, которые являются для них базисными.

Структура НИП: 1) «Жесткое ядро» – множество исходных положений философского и частнонаучного характера. Является стабильным в любой «точке» теории. 2) Эвристики – связанные с утверждениями ядра методо­логические принципы, предписывающие, что следует делать и чего делать не следует. Положительная эвристика предписывает ученому сам выбор проблем и методологические ориентиры для их решений. Отрицательная – предупреж­дает о тех направлениях и методах, которые следует избегать. В частности, запрещается сразу отвергать положения ядра, если эмпирические данные с ним не согласуются. 3) «Защитный пояс» – совокупность различных вспомо­гательных гипотез, нацеленных на устране­ние разногласий с данными эмпирических проверок.

В конце 20 века американский философ Л. Лаудан предложил так называемую проблемно-решающую модель научного познания, которую можно условно рассматривать как альтернативную НИП. Лаудан утверждал, что цель науки – получать теории с высокой проблемно-решающей эффективностью. Следовательно, прогресс науки состоит в том, что новая теория способна дать ответы на большее количество вопросов, чем предыдущая. Следует отличать эмпирические научные проблемы от проблем концептуальных. Первые связаны с объяснением научных фактов и делятся на потенциальные (еще не получившие решения), актуальные (решенные или решаемые в данное время), аномальные (не решенные в рамках некоторой теории, но решаемые конкурирующей теорией). Концептуальные проблемы связаны с внутренней логикой развертывания теории, парадоксальность ее развития. В результате эволюции теории, ее онтологические допущения конфликтуют с базисными метафизическими положениями; теория нарушает принципы исследовательской традиции, в ее рамках рано или поздно, становится затруднительно использовать понятий и категории из более общих теорий и т. д.

Различение эмпирических и концептуальных проблем позволило Лауда­ну ввести фундаментальное различение – корреспондентного и когерентного взгляда на научное познание.

Согласно Л. Лаудана, исследовательская традиция как комплекс убеж­дений, имеющих фундаментальный характер, состоит из множества онтоло­гических представлений и множества теоретико-познавательных и методо­логических норм.

 

Тема 9. Наука как социальный институт. Наука и образование

 

Наука, социум, познание.