Научный закон и научное объяснение.

 

1. Научное знание имеет сложную структуру. Нет универсального и конвенционально признанного, в качестве исчерпывающего, ответа на вопрос: «Из каких элементов состоит научное знание?» Ограничимся элементарным вариантом: научное знание включает как минимум три элемента – научное понятие, научный закон, научное объяснение. «Инстру­ментом», с помощью которого анализируются эти элементы является фор­мальная логика – наука, изучающая общезначимые формы, законы, принципы и операции абстрактного мышления.

Общезначимых форм мышления – три:

- Понятие – форма мышления, фиксирующая в знаковой форме объекты в сово­купности присущих им признаков. В широком смысле, объект – это всякая автономная единица материального или идеального сущего (вещь, предмет, явление, процесс, свойство; классы предметов, явлений, процессов, свойств; состояния вещей и предметов; эпистемические состояния и их производные, и т. д.). Экземпляры, атрибуты, отношения, процессы и т. д. неочевидного, возможного и невозможного также рассматриваем как объекты. Признак – это то, в чем объекты (свойства, отношения) сходны или отличаются друг от друга объективно или субъективно.

- Суждение (высказывание) – форма мышления, фикси­рующая в зна­ковой форме связь между объектом и признаком либо отношения между объектами.

- Умозаключение, в формате которого из одного или нескольких суждений, именуемых посылками, выводится новое суждение, именуемое заключением (следствием).

Понятие представляет собой тот материал, которым мы оперируем во всякой мыслительной деятельности, в том числе в рассуждениях. Любой уни­версум научных рассуждений базируется на системе понятий и категорий. Они репрезентируют различные миры, в том числе, выступая в качестве их семантических маркеров. Понятие является строгой и однозначной формой мышления, т. к. в ней, в отличие от суждения, фиксируется целостность существенных имеющихся признаков, как отдельных предметов (свойств, отношений), так и соответствующих классов. Наличие такого коллективного интеллектуального инструмента как понятие гарантирует стабильность индиви­дуального мышления и возможность понимания. Поэтому вполне закономерно, что наука начинается с констатации и уточнения понятийно-категориального аппарата.

Э. Гуссерль делит все научные понятия на три класса. Первый – логико-формальные понятия, в которых мы обнаруживаем атрибуции всех наук, в том числе и религиоведения. Это – «объект», «свойство», «функция», «факт», «отношение» и т. д. Другими словами, перед нами класс общенаучных понятий. Они в качестве «форм» лежат в основе всех частных понятий», либо с их помощью понятия низших рядов могут быть определены. Второй – региональные понятия, выражающие тот или иной бытийный срез и его логические дериваты. Объекты того или иного региона могут иметь (не иметь) только региональные свойства и отношения. Региональные играют роль семантических маркеров, которые ограничивают пространство универ­сума рассуждений и «обслуживают» конкретные понятия того или иного региона. Второй класс допускает отношения подчинения, пересечения и соподчинения, так как бытийственные регионы контактируют друг с другом. Например, «состояние» – логико-формальное понятие, «эпистемическое состояние» – региональное; «религиозная вера» и «обыденное знание» – субрегиональные (они пересекаются, будучи подчинены «эпистемическому состоянию») и т. д. Третий класс – конкретные спецификации региональных понятий, точно обеспечивающие все материально определенные предло­жения их соотно­сительностью с материально определенными вещами в соответствии с их материальным содержанием.

Кроме того, выделим сингулярные понятия (интенсионал дает воз­можность употреблять понятие по отношению только к одному объекту; охват понятия минимально возможный) и общие; конкретные, абстрактные, абстрактно-конкретные.

Объект, на который указывает понятие именуется референтом (денотатом). Понятия «денотат» и «референт» можно считать равно­значными. Они таковыми являются этимологически: лат. denoto – обозначаю; refero – называть, обозначать. Денотация – это класс существующих (реальных, воображаемых, возможных) объектов, к которым данное понятие применимо. Проблема референции – ответ на вопрос: «что означают сформулированные нами знаки вне нас, и могут ли они вне нас что-либо означать?» С помощью референции обнаруживается связь естественного языка и реальности. Референция является одним из способов «зацепить» высказывание за мир» (Н. Арутюнова). Язык «цепляется» не только за действительность, сознание заставляет его фиксировать то, что только допустимо, возможно, желательно. Референт понятия (имени, термина, категории) – это то, что продуцирует некие эпистемические состояния (знание, мнение, вера, сомнение, интерес и т. д.) в определенном контексте.

Референция имеет существенную интенциональную и коммуникативную зависимость. Существенную роль играют «презумпция осведомленности» (пресуппозиция о референте), каузальная история понятий и временные параметры, аксиологическое «окаймление» и «добавочные» смыслы, контексты и цели говорящего. С. Крипке и другие аналитики-прагматики во многом правы – семантическая конвенциональная референция и референция говорящего далеко не всегда совпадают. В результате референт как денотат может только иметься в виду или вообще «оказаться за скобками» (Х. Патнем). В этом плане различение референции как идентификации (о чем мы говорим) и как предикации (что мы говорим), предложенное П. Стро­соном, видится весьма продуктивным. Если «о чем» в действительном мире не обнаруживается, остается «что».

М. Бунге, рассуждая о физических теориях, приходит к выводу, что возможны четыре парадигмальных подхода к разрешению проблемы референции. Теория имеет своим референтом: 1) объективную реальность (такой подход имеет две разновидности – наивный реализм и критический), 2) ощущения и идеи познающего субъекта (другими словами – эпистемические состояния и их знаниевые резюме), 3) единый физико-психический блок, между двумя компонентами которого невозможно провести «никакого абсолютного различия» (так называемый «строго копенгагенский тезис»), 4) одновременно физические и психические объекты, которые можно развести (референ­циальный дуализм). Бунге сторонник критического реализма. Наиболее жесткой критике он подвергает позицию школы Н. Бора. Бунге иронизирует: «Копенгагенская доктрина является столь же невразумительной, как и учение о троице, согласно которой Отец (Прибор), Сын (Микросистема) и Святой Дух (Наблюдатель) объединены в едином Божестве (Квантовом феномене)».

Если семантическая референция и референция говорящего совпадают, можно говорить о том, что рассуждение претендует на адекватность (воз­можно, истинность). Когда эти две референции не совпадают, имеет место заблуждение. Вероятнее, заблуждается говорящий, хотя ошибочной может быть и конвенция. Если референции не совпадают и говорящий знает, что семантическая референция – адекватная (истинная), но настаивает на собствен­ном варианте, перед нами рассуждение говорящего, которое стремится ко лжи.

Концепции референции отличаются: 1) интерпретацией; 2) трактовкой механизмов установления связи между понятием (именем) и означаемым объектов; 3) ролью и степенью прагматики; 4) пониманием роли понятий в структурировании суждений. Обнаруживается три референциальные пара­дигмы: экстерналистски-веритистская (Фреге, Карнап, Рассел), прагма­тически-коммунакационная (послевоенные философы аналитики), интерна­листски-нейтральная семантическая (Вен, Кюнг, Гриненко и др.). Референ­циальные парадигмы: экстерналистски-веритистская, прагматично-комму­никационная, интерналистски-се­мантическая. Программы разрешения проблемы референции: нео­позитивистская, аналитическая, феномено­логическая.