А. Случайность или Формальная действительность, Формальная возможность и Формальная необходимость

 

1. Действительность формальна, поскольку она как первая действительность есть лишь непосредственная, нерефлектированная действительность, стало быть, поскольку ей присуще лишь это определение формы, но не как целокупность формы. Таким образом, она не более как бытие или существование вообще. Но так как она по существу своему не просто непосредственное существование, а дана как формальное единство в‑себе‑бытия или внутреннего и внешнего, то она содержит непосредственно в‑себе‑бытие, или возможность. Чтó действительно, то возможно.

2. Эта возможность есть рефлектированная в себя действительность. Но сама эта первая рефлектированность есть также формальное (das Formelle) и тем самым вообще лишь определение тождества с собой или в‑себе‑бытия вообще.

Но так как определение есть здесь целокупность формы, то это в‑себе‑бытие определено как снятое или как находящееся по существу своему лишь в соотношении с действительностью, как отрицательное действительности, положенное как отрицательное. Возможность содержит поэтому два момента: во‑первых, тот положительный момент, что имеется рефлектированность в себе самое; но так как эта рефлектированность низведена в абсолютной форме до момента, то рефлектированность‑в‑себя уже не признается сущностью, а имеет, во‑вторых, отрицательное значение, а именно то, что возможность есть нечто недостаточное, указывает на иное, на действительность, и восполняет себя в ней.

С первой, чисто положительной стороны возможность есть, следовательно, чисто формальное определение тождества с собой или форма существенности. Таким образом, она лишенное отношения, неопределенное вместилище всего вообще. – В смысле этой формальной возможности возможно все, чтó не противоречит себе; царство возможности есть поэтому безграничное многообразие. Но каждое многообразное определено внутри себя и в противоположность иному и имеет в самом себе отрицание; безразличная разность переходит вообще в противоположение; противоположение же есть противоречие. Поэтому все есть также нечто противоречивое и потому невозможное.

Вот почему это чисто формальное высказывание о чем‑то, что оно возможно, столь же плоско и пусто, как и положение о противоречии, и каждое принятое в это высказывание содержание – А возможно – означает то же, что А есть А. Если не пытаются развить содержание, то оно имеет форму простоты; лишь посредством его разложения на его определения в нем появляется различие. Пока придерживаются простой формы, содержание остается чем‑то тождественным с собой и потому чем‑то возможным. Но этим так же ничего не сказано, как и формальным положением о тождестве.

Все же возможное содержит нечто большее, чем только положение о тождестве. Возможное – это рефлектированная рефлектированность‑в‑себя или тождественное всецело как момент целокупности; тем самым оно определено также как то, что не есть в себе; оно имеет поэтому второе определение – быть лишь возможным – и есть долженствование целокупности формы. Возможность без этого долженствования есть существенность как таковая; но абсолютная форма означает, что сама сущность [есть] лишь момент и без бытия не имеет своей истины. Возможность есть эта чистая существенность, положенная так, что она лишь момент и не соответствует абсолютной форме. Она в‑себе‑бытие, определенное лишь как нечто положенное или равным образом как то, что не есть в себе. – Поэтому возможность есть в самой себе также противоречие, иначе говоря, она невозможность.

Это можно выразить прежде всего так: возможность как определение формы, положенное снятым, имеет в самой себе некоторое содержание вообще. Это содержание как возможное есть в‑себе‑бытие, которое в то же время есть снятое в‑себе‑бытие, или инобытие. Но так как оно только возможное содержание, то возможно также и другое содержание, в том числе и противоположное ему. А есть А; точно так же − А есть − А. Каждое из этих двух положений выражает возможность определения своего содержания. Но как такие положения о тождестве они безразличны друг к другу; вместе с одним из них не положено, что добавляется другое. Возможность – это сравнивающее соотношение их обоих; в своем определении как рефлексии целокупности она заключает в себе то, что противоположное также возможно. Поэтому она основание следующего соотношения: так как А=А, то и − А = − А; в возможном А содержится и возможное не=А, и именно само это соотношение определяет то и другое как возможное.

Но как это соотношение, при котором в одном возможном содержится и его иное, возможность есть снимающее себя противоречие. А так как она по своему определению есть то, что рефлектировано, и, как оказалось, есть снимающее себя рефлектированное, то она, стало быть, также и то, что непосредственно, и тем самым становится действительностью.

3. Эта действительность не первая, а рефлектированная действительность, положенная как единство самой себя и возможности. Действительное как таковое возможно; оно находится в непосредственном положительном тождестве с возможностью; но возможность определилась как только возможность; тем самым и действительное определено как нечто только возможное. И непосредственно потому, что возможность непосредственно содержится в действительности, она содержится в ней как снятая, как только возможность. Наоборот, действительность, находящаяся в единстве с возможностью, есть лишь снятая непосредственность; иначе говоря, именно потому, что формальная действительность есть лишь непосредственная первая действительность, она лишь момент, лишь снятая действительность или лишь возможность.

Тем самым выражено также более точно определение того, в какой мере возможность есть действительность. А именно, возможность еще не всякая действительность – о реальной и абсолютной действительности еще не было речи, – возможность – это лишь действительность, которая имелась сначала, а именно формальная действительность, определившаяся как одна лишь возможность. Речь идет, стало быть, о формальной действительности, которая есть лишь бытие или существование вообще. Все возможное имеет поэтому вообще некоторое бытие или некоторое су ществование.

Это единство возможности и действительности есть случайность. – Случайное – это нечто действительное, определенное в то же время лишь как возможное, иное которого или противоположность которого также есть. Вот почему эта действительность есть просто бытие или существование, но положенное в своей истине – иметь значение положенности или возможности. Наоборот, возможность как рефлексия‑в‑себя или в‑себе‑бытие положена как положенность; то, что возможно, есть нечто действительное в этом значении действительности; оно имеет лишь такое значение, как и случайная действительность; оно само нечто случайное.

Случайное представляет нам поэтому две стороны; во‑первых, поскольку в нем непосредственно имеется возможность или, что то же самое, поскольку возможность в нем снята, оно не положенность и не опосредствовано, а есть непосредственная действительность; оно не имеет основания. – Так как эта непосредственная действительность присуща также возможному, то оно определено столь же как действительное, сколь и как случайное и равным образом не имеет основания.

Но случайное, во‑вторых, – это действительное как нечто лишь возможное или как положенность; точно так же и возможное как формальное в‑себе‑бытие есть лишь положенность. Тем самым и то и другое не есть в себе и для себя самого, а имеет свою истинную рефлексию‑в‑себя в чем‑то ином, другими словами, оно имеет основание.

Следовательно, случайное не имеет основания потому, что оно случайно; и точно так же оно имеет основание, потому что оно случайно.

Оно положенное, неопосредствованное взаимное превращение (Umschlagen) внутреннего и внешнего, или рефлектированности‑в‑себя и бытия, – положенное тем, что возможность и действительность, каждая в самой себе, имеет это определение, тем, что они моменты абсолютной формы. – Таким образом, в своем непосредственном единстве с возможностью действительность есть лишь существование и определена как нечто, не имеющее основания, что только положено или только возможно; или если взять ее как рефлектированную и определенную действительность в противоположность возможности, то она отделена от возможности, от рефлектированности‑в‑себя и тем самым столь же непосредственно есть также лишь возможное. – Равным образом возможность как простое в‑себе‑бытие есть нечто непосредственное, лишь нечто сущее вообще; или если взять ее противоположной действительности, то она также лишенное действительности в‑себе‑бытие, лишь нечто возможное, но именно потому она опять‑таки лишь нерефлектированное в себя существование вообще.

Это абсолютное беспокойство становления обоих определений есть случайность. Но именно потому, что каждое из них непосредственно превращается в противоположное, оно в противоположном так же всецело сливается с самим собой, и это тождество каждого из них в другом есть необходимость.

Необходимое есть нечто действительное, будучи таковым, оно дано как непосредственное, как не имеющее основания; однако в такой же мере оно имеет свою действительность благодаря чему‑то иному или в своем основании, но в то же время оно положенность этого основания и его рефлексия в себя; возможность необходимого есть снятая возможность. Следовательно, случайное необходимо потому, что действительное определено как возможное, тем самым его непосредственность снята, оттолкнута так, что она распадается на основание или в‑себе‑бытие и на основанное, а также потому, что эта его возможность, отношение основания, всецело снята и положена как бытие. Необходимое есть, и это сущее само есть необходимое. В то же время оно в себе; эта рефлексия‑в‑себя есть иное, чем та непосредственность бытия; и необходимость сущего есть нечто иное. Само сущее не есть, таким образом, необходимое; но это в‑себе‑бытие само лишь положенность; оно снято и само непосредственно. Таким образом, действительность в отличенном от нее – в возможности – тождественна с самой собой. Как это тождество она необходимость.