Тема №3. История социально-гуманитарных наук

 

• Логика исследования (Logik der Forschung, в рус. переводе «Логика и рост научного знания»), — 1935
• Открытое общество и его враги (The Open Society and Its Enemies), т. 1, — 1945, Вена
• Нищетаисторицизма (The Poverty of Historicism), — 1957
• Предположенияиопровержения: ростнаучногознания (Conjectures and Refutations: The Growth of Scientific Knowledge), — 1963
• Открытоеобществоиеговраги (The Open Society and Its Enemies), т. 2, — 1965
• Объективноезнание: эволюционныйподход (Objective Knowledge: An Evolutionary Approach.), — 1972
• Постскриптумк «Логикенаучногооткрытия» (Postscript to the Logic of Scientific Discovery), — 1982
• Неоконченныйпоиск: интеллектуальнаяавтобиография (Unended Quest: An Intellectual Autobiography), — 1992

 

28 июля 1902(1902-07-28) Место рождения: Вена, Австро-Венгрия Дата смерти: 17 сентября 1994(1994-09-17) (92 года) Место смерти: Лондон...

факты его научной биографии6. Карл Раймунд Поппер родился 28 июля 1902 г. в Вене в семье профессора права Венского университета Симона Поппера.

в либерально-демократической среде с ее всевозрастающим вниманием, особенно в первые три десятилетия XX века, к социальным проблемам и ее принципиальной неспособностью решить эти проблемы. В богатой библиотеке профессора С. Поппера его сын мог найти не только сочинения классиков философии и многочисленные исторические работы, но и весьма значительную коллекцию трудов по социальной философии, включая произведения Маркса, Энгельса, Лассаля, Каутского, Бернштейна и др. И не случайно, что, познакомившись еще в юношеском возрасте с работами по марксизму, Карл Поппер серьезно заинтересовался социальными проблемами. Одновременно с этим под несомненным влиянием типичной для Венского университета того времени атмосферы интереса к проблемам науки и эпистемологии науки, обусловленной в значительной степени многолетней деятельностью в этом университете Маха и его учеников, Поппер задумывается и над тем кругом философских проблем, которые мы сегодня относим к философии науки. Впоследствии оказалось так, что эти два пункта исходных интересов молодого Поппера — философия науки и социальная философия — явились двумя важнейшими линиями всей его интеллектуальной деятельности

В послевоенные годы первоначально в стенах Лондонской школы экономики и политических наук, где Поппер проработал более 25 лет, он создал философскую школу, влияние которой постепенно перешагнуло не только границы Лондона, но и Великобритании в целом

В 1918—1924 гг. Поппер учился в Венском университете, посещая главным образом лекции по математике. Философией он в основном занимался самостоятельно. В 1928 г. Поппер защитил диссертацию и получил диплом преподавателя математики и физики в гимназии и до 1937 г., когда он, по его собственным словам, «стал профессиональным философом»7, работал в кли-нике для беспризорных детей, в Венском педагогическом институте и в школе. Эти двадцать лет—1917— 1937 гг. — сыграли решающую роль в формировании философских и социологических убеждений Поппера. Именно в это время им были сформулированы (в 20-х годах), а затем и опубликованы — в включенных в настоящее издание его статье 1933 г. «Критерий эмпирического характера теоретических систем» и книге 1934 г. «Логика научного исследования» — основные идеи предложенной им логической теории научного ме

Поппер никогда не был участником «Венского кружка», он не принимал провозглашенную лидерами неопозитивизма элиминацию метафизики, всегда настаивал на осмысленности традиционных философских проблем и отвергал усиленно насаждаемое логическими эмпиристами мнение о первостепенной важности для философии анализа значения языковых выражений. Фальсификационизм Поппера противостоит верификационизму неопозитивистов не только и не столько по логическим основаниям, а как метод исследования совершенно другого круга проблем — не проблем значения и анализа языка, а вопросов разграничения науки и ненауки.

В 30-е годы Поппер наряду с разработкой проблем логики научного познания много внимания уделял исследованию социальных вопросов. Как.антимарксист Поппер сформировался еще в юношеские годы. Теперь он попытался в опубликованных в конце войны книгах «Открытое общество и его враги» (1945 г.) и «Нищета историцизма» (1944 г.) дать теоретическое опровержение марксизма. Во время публикации этих книг антикоммунистические идеи Поппера были встречены на Западе довольно сдержанно, однако впоследствии, в период «холодной войны», они стали настольными книгами антикоммунизма. В 1937—-1945 гг. Поппер жил в Новой Зеландии, где работал в университете г. Крайсчерча. В январе 1946 г. он прибыл в Англию и приступил к работе в Лондонской школе экономики и политических наук. Научная деятельность Поппера до его выхода на пенсию в середине 70-х годов была связана с кафедрой философии, логики и научного метода этой школы. Послевоенное время — это период формирования воззрений зрелого Поппера. Весьма существенная эволюция его теоретических взглядов сопровождалась большой организационной деятельностью по созданию собственной философской школы. С помощью учеников Попперу — во всяком случае на определенное время ·— удалось подавить британскую и в значительной степени американскую философию науки и заставить их заниматься его— попперианскими —идеями и проблемами.

динственно, что дало Попперу издание «Логики научного исследования» (1959 г.),

Через четыре года, в 1963 г., Поппер публикует свою вторую логико-методологическую книгу — «Предположения и опровержения», а спустя девять лет, в 1972 г., третью — «Объективное знание». Обе эти книги — сочинения зрелого Поппера, развивающего по многим существенным пунктам идеи «Логики научного исследования».

 

в США, ФРГ, Австрии, Австралии, Новой Зеландии и других странах. В число наиболее активных сторонников Поппера, кроме названных философов, вошли также представители ФРГ Г. Альберт и X. Шпинер, австриец Э. Топич, многие западногерманские и австрийские политические деятели, в частности теоретики социал-демократии. В откровенно антикоммунистических кругах широкую известность получила социальная философия Поппера, его критика марксизма и проповедь социал-реформизма. Сам Поппер считает себя убежденным антимарксистом и антикоммунистом, а его книга «Открытое общество и его враги» стала «одним из основных документов современного антикоммунизма»

предложенная им логическая концепция роста научного знания, разработкой которой он занимается начиная с середины 20-х годов. Основные тезисы этой концепции, такие, как антииндуктивизм, фальсификационистский демаркационизм, антиинструментализм, тезис о погрешимости человеческого знания (фаллибилизм), критика вероятностной логики, тезис о зависимости эксперимента от теории и т. п., получили самые различные, нередко диаметрально противоположные оценки в западной философской литературе2

Р. Карнап: «В целом книга Поппера принадлежит к наиболее значительным современным произведениям в

области логики науки»3; Г. Рейхенбах: «...тезисы, защищаемые в книге Поппера, представляются мне совершенно несостоятельными... Мы не имеем никакого права на метафизическую веру, и если мы удовлетворимся попперовским решением этой проблемы, то это будет означать конец всей научной философии»4. И так происходило с большинством книг Поппера, практически с каждой высказанной им логической или философской идеей. Поппер,умело пользовался такой ситуацией и смог на многие годы действительно оказаться в центре основных дискуссий западной философии и социологии XX века. Он полемизировал то с Б. Расселом и Л. Витгенштейном, то с Р. Карнапом и Г. Рейхенбахом, то с Т. Куном и И. Лакатосом; выступал против некоторых догм логического позитивизма и лингвистического анализа, естественно вызывая на себя ответный огонь сторонников этих концепций; его длительная полемика с социальной философией Франкфуртской школы (Г. Маркузе и др.) дополнительно подогревала интерес буржуазных социологов к попперовским социальным концепциям, и т. д., и т. п. В результате Попперу удалось, пожалуй, как ни одному другому буржуазному философу или социологу XX века, в течение более пятидесяти лет — с 30-х годов и по настоящее время — быть в самой гуще философских битв и сражений.

 

 

Учился во Фрайбургском и Йенском университетах. Ученик Г.Фреге. В 1921 защитил докторскую диссертацию по философским основаниям геометрии. Приват-доцент Венского университета (1926–31), профессор философии Германского университета в Праге (1931–35). После прихода к власти нацистов был вынужден эмигрировать в США, преподавал в Чикагском университете (1935–52), работал в Принстонском институте передовых исследований (1952–54), возглавлял кафедру философии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (1954–61).

 

 

Новая философская энциклопедия КАРНАП КАРНАП (Carnap) Рудольф (18 мая 1891, Ронсдорф, Германия – 14 сентября 1970, Санта-Моника, Калифорния, США) – аналитический философ и логик, один из лидеров Венского кружка [ВЕНСКИЙ КРУЖОК], ведущий представитель логического позитивизма [ЛОГИЧЕСКИЙ ПОЗИТИВИЗМ]. Учился во Фрайбургском и Йенском университетах. Ученик Г.Фреге. В 1921 защитил докторскую диссертацию по философским основаниям геометрии. Приват-доцент Венского университета (1926–31), профессор философии Германского университета в Праге (1931–35). После прихода к власти нацистов был вынужден эмигрировать в США, преподавал в Чикагском университете (1935–52), работал в Принстонском институте передовых исследований (1952–54), возглавлял кафедру философии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (1954–61). На формирование взглядов Карнапа наибольшее влияние оказали идеи Б.Рассела и Л.Витгенштейна (прежде всего его «Логико-философский трактат»). Основные области исследований Карнапа – эпистемология, философия науки и логика. Изменяя не раз свои взгляды на протяжении долгого творческого пути, Карнап вместе с тем сохранил приверженность определенным идеям и принципам. Одной из центральных сквозных тем в творчестве Карнапа был поиск все более точной экспликации основной идеи эмпиризма, т.е. идеи сведения знания к его эмпирической основе. Однако в отличие от прежних эмпиристов, Карнап наряду с другими логическими позитивистами трактовал базисность эмпирического знания не в генетически-психологическом духе как отправной пункт в формировании знания, а как абсолютный предел его логического анализа. Главный акцент в этой трактовке эмпиризма делается на сведении всех предложений науки к некоторому классу элементарных предложений, выражающих «чистый» опыт и образующих неопровержимый и абсолютно достоверный базис знания. Эти предложения получили название «протокольных», и сводимость к

Источник: https://gufo.me/dict/philosophy_encyclopedia/%D0%9A%D0%90%D0%A0%D0%9D%D0%90%D0%9F

ним воспринималась как критерий истинности и осмысленности всех других предложений науки. В осуществлении такой эмпирической редукции Карнап отводил принципиальную роль логике, построению формальных языков со строго заданной логической структурой, содержащих строгое определение процедур сведения и пригодных для описания всех эмпирических явлений. Первую попытку соединения эмпиризма и логики Карнап предпринял в книге «Логическое построение мира» (Der logische Aufbau der Welt, 1928), где им проведен «феноменалистический анализ» знания, предполагающий сведение всех понятий к элементам индивидуального чувственного опыта. В качестве процедуры сведения Карнап использовал здесь цепи определения одних понятий через другие. Однако вскоре под влиянием критики со стороны О.Нейрата Карнап был вынужден признать неприемлемость феноменалистского языка для логической реконструкции системы знания, ибо сугубо индивидуальный характер опыта, фиксируемого в предложениях этого языка, противоречит общезначимости научного знания и не обеспечивает возможность коммуникации и верификации. Это противоречие Карнап попытался преодолеть в статье «Физикалистский язык как универсальный язык науки» (Die physikalische Sprache als Universalsprache der Wissenschaft, 1931–32), где, не отказываясь от идеи языка, фиксирующего непосредственный опыт индивида, и называя его «монологическим протокольным языком», он выдвинул концепцию физикалистского языка как своего рода посредника между монологическими языками. В этой работе Карнап стремится доказать, что психологические термины могут быть введены на базе физического словаря, в связи с чем акты восприятия получают бихевиористское истолкование как описания физиологических состояний. Эта статья положила начало дискуссии о протокольных предложениях, в ходе которой Карнап усовершенствовал свою трактовку физикализма и сформулировал концепцию «вещного языка», предложения которого описывают «вещи» – наблюдаемые физические объекты и их наблюдаемые свойства. Предикаты наблюдения этого языка образуют, согласно Карнапу, тот эмпирический базис, на основе которого могут быть введены все научные термины. Эта концепция была сформулирована Карнапом в статье «Проверяемость и значение» (Testability and Meaning, 1936–37), где им существенно пересмотрены и процедуры сведения. Как выяснилось в ходе логических исследований, в экстенсиональных языках нельзя определить явным образом в терминах наблюдаемых характеристик даже наиболее близкие к эмпирическому базису понятия – т.н. диспозициональные предикаты, выражающие предрасположенность некоторого объекта реагировать определенным образом при определенных условиях, приобретая некоторый наблюдаемый признак. Для введения таких понятий в язык науки Карнапом был разработан метод редукционных предложений, который фиксирует сводимость диспозициональных понятий к предикатам наблюдения только при определенных условиях, оставляя их «открытыми» для уточнения в других возможных контекстах применения. Концепция вещного языка практически явилась окончательной формулировкой идеи логических позитивистов об эмпирическом базисе знания. В этой концепции достаточно силен элемент конвенционализма, который еще более подчеркнут Карнапом в его статье «Эмпиризм, семантика и онтология» (Empiricism, Semantics and Ontology, 1950), где разработана идея «языковых каркасов». Другой «сквозной» темой в творчестве Карнапа был поиск им адекватного критерия значения, которое трактовалось членами Венского кружка в эмпиристском духе как нечто непосредственно наблюдаемое. Согласно сформулированной в логическом позитивизме верификационной теории значения, высказывание имеет значение, если оно может быть верифицировано, т.е. сведено к протокольным предложениям. Те высказывания, для которых верификация невозможна, должны быть устранены из науки как бессмысленные. Чрезмерная жесткость этого критерия, отсекающего от науки предложения, выражающие научные законы и утверждения о прошлом, заставила Карнапа в статье «Проверяемость и значение» заменить понятие верификации более слабым понятием подтверждения. Согласно новому критерию, значение высказывания не сводится к фиксации «непосредственно данного», а раскрывается через бесконечный ряд предложений наблюдения, служащих элементами подтверждения. Следующий шаг в либерализации критерия познавательного значения был сделан Карнапом в статье «Методологический характер теоретических понятий» (The Methodological Character of Theoretical Concepts, 1956), где установление эмпирического значения теоретических терминов представляет собой сложную процедуру, включающую использование постулатов теории и «правил соответствия», фиксирующих связь теоретических терминов с терминами наблюдения. В результате теоретические термины получают лишь частичную эмпирическую интерпретацию, что отвечает «открытости» научного знания, однако такой критерий не позволяет провести строгое различие между научным рассуждением и метафизикой. Вместе с тем именно критерию познавательного значения Карнап и другие логические позитивисты отводили центральное место в своей программе «очищения» науки от метафизики. Карнап называет лишенные познавательного значения высказывания псевдовысказываниями, ибо, не имея значения, они только «по видимости» являются утверждениями, поэтому формулируемые с их помощью проблемы являются «псевдопроблемами», не имеющими реального содержания. В целом источник возникновения философских псевдопроблем Карнап видел в особенностях обыденного языка и его неправильном использовании, хотя он неоднократно обращался к вопросу о более точной локализации их причин. Так, в книге «Логический синтаксис языка» (Logische Syntax der Sprache, 1934) он объясняет их возникновение с помощью предложенного им различия между материальным (утверждения об объектах) и формальным (утверждения о словах) модусами речи. Часто утверждения о словах ошибочно формулируются как предложения об объектах, и тогда возникают псевдопроблемы. Взамен прежней метафизики Карнап предложил новое понимание философии как логического анализа языка науки. В «Логическом синтаксисе языка» этот анализ трактуется исключительно как определение синтаксической структуры языка, однако в дальнейшем семантические исследования А.Тарского убедили его в необходимости расширить поле этого анализа, включив в него выявление семантических свойств и отношений. Логический анализ в понимании Карнапа призван был не только «очистить» науку от метафизики, но и выявить единство научного знания, обусловленное эмпирической однородностью языка всех наук. Задаче построения «унифицированного языка науки» была посвящена «Энциклопедия унифицированной науки» (1938–40), одним из редакторов и автором которой он был. Вместе с тем для Карнапа логика была не только средством, но и предметом исследования. Результаты, полученные Карнапом в области логического синтаксиса и семантики, в методологии дедуктивных наук, в построении систем индуктивной логики и в исследованиях по теории вероятности, имели важное значение для развития современной логики. Наиболее важными трудами Карнапа в этой области являются «Исследования по семантике» (Studies in Semantics, 1942–1947) и «Логические основания вероятности» (Logical Foundations of Probability, 1950). Центральную роль в семантике Карнапа играют понятия описания состояния и метод экстен-сионала и интенсионала. Сочинения: 1. Der logische Aufbau der Welt. В. –Schlachtensee, 1928; 2. Scheinprobleme in der Philosophie: Das Fremdpsychische und der Realismusstreit. В. – Schlachtensee, 1928; 3. Der logische Syntax der Sprache. W., 1934; 4. Die Überwindung der Metaphysik durch logische Analyse der Sprache. – «Erkenntnis», 1931–32, Bd. 2, S. 219–241; 5. Die physikalische Sprache als Universalsprache der Wissenschaft. Ibid. Bd. 2, S. 432–465; 6. Testability and Meaning. – «The Philosophy of Science», 1936–37, v. 3, 4, p. 419–471, 1–40; 7. Introduction to Semantics. Cambr. (Mass.), 1942; 8. Formalization of Logic, Cambr. (Mass.), 1943; 9. Meaning and Necessity: A Study in Semantics and Modal Logic. Chi., 1947; 10. Logical Foundations of Probability. Chi., 1950; 11. The Methodological Character of Theoretical Concepts. – Minnesota Studies in the Philosophy of Science. Minneapolis, 1956, v. 1, p. 38–76; 12. Значение и необходимость. M., 1959;13. Философские основания физики. Введение в философию науки. М., 1971. Литература: 1. Хилл Т.И. Современные теории познания. М., 1965; 2. Schilpp P.А. (ed.). The Philosophy of Rudolf Carnap, La Salle (Ill), 1963; 3. Rudolf Carnap. Logical Empiricist. Materials and Perspectives, ed. J.Hintikka. Dordrecht-Boston, 1975. Л.Б.Макеева Новая философская энциклопедия Предложить изменения

Источник: https://gufo.me/dict/philosophy_encyclopedia/%D0%9A%D0%90%D0%A0%D0%9D%D0%90%D0%9F