Младенческая эпоха в истории сравнительного правоведения

 

В своем докладе, представленном на Первом конгрессе по сравнительному правоведению в 1900 году, известный английский компаративист Ф. Поллок подчеркивал, что сравнительное правоведение - такое, какое оно предстает перед нами, - "одна из самых новых наук. Живущие сегодня присутствовали при ее рождении"*(1).

Однако молодость сравнительного правоведения (droit compare (фр.), Vergleichende Rechtswissenschaft (нем.), Comparativelaw (англ.), diritto comparato (итал.)) покажется нам весьма релятивным понятием, если мы обратимся к более широкому подходу - к его "генеалогии". В России данный научный модус весьма аргументированно развивает профессор В.И. Лафитский. "Сравнительное правоведение, - пишет он, - имеет столь же давнюю историю, как художественная литература, историческая, географическая и философские науки. Оно рождалось вместе с ними, углубляя познание права, выявляя его достоинства и недостатки, раскрывая общее и особенное в его развитии"*(2). Во многом вторит ему и классик французской компаративистики Рене Давид, когда подчеркивает, что "сравнение правовых систем, соседствующих на географической карте, - дело столь же давнее, как и сама правовая наука"*(3).

По нашему мнению, в истории сравнительного правоведения можно выделить две протяженные эпохи. Первую можно условно назвать младенческой, вторую - институциональной. Младенческая эпоха характеризуется проявлением интереса представителей гуманитарной науки к иностранному праву, выходом за рамки собственного юридического бытия, широким использованием сопоставительных приемов в анализе политико-правового материала различных государств. Исследования указанной эпохальной принадлежности заложили основы для формирования сравнительного правоведения как методологической и мировоззренческой системы и вступления ее в фазу институализации.

Как правило, все без исключения сторонники широкого подхода к историческому прошлому сравнительного правоведения начинают свое повествование о многовековой его бытийственности с эпохи Античности, обращаясь к опытам в данном вопросе мыслителей Древней Греции и Рима.

Так, Фукидид сравнивал обычаи персов и фракийцев, Аристотель расширил зону компаративного поиска до 158 стран и полюсов, модельным началом для Платона и Страбона стали законы острова Крит. Стремясь представить универсальные образы социального бытия, мыслители Античности, безусловно, выходили за рамки сугубо правовой компаративистики, синтезируя ее с политическим началом. Платон в своем позднем диалоге "Законы" убедительно доказывал непосредственную связь между государственным устройством различных стран и качественной направленностью их законодательного бытия. При этом так же, как и в "Государстве", он абсолютизировал индивидуальное начало у основ государственности, то есть правителя как такового. Размышляя, в частности, над проблемами изменения законов, Платон восклицал: "...друзья мои, не давайте никому себя убедить, будто государство может легче и скорее изменить свои законы другим каким-то путем, чем под руководством властителей. Им стоит только самим вступить на избранный путь. Собственное их поведение будет служить предписанием, так как одни поступки будут вызывать с его стороны похвалу и почет, другие - порицание..."*(4).

Во многом продолжили или, лучше сказать, возродили к жизни античные традиции в сопоставительных экзерсисах и европейские мыслители Нового времени. В 1602 году английский юрист Вильям Фольбек произвел пространственное сравнение английского права с римским. Великий Лейбниц в своем юношеском труде "Nova methodus decendae discendaeque iurisprudentiae" проектировал составление особого theatrum legale, которое должно было представить хронологическую таблицу всемирного законодательства*(5).

Однако не только западный мир и его цивилизационные предтечи внесли свой вклад в развитие сравнительного правоведения. Вслед за В.И. Лафитским следует обратиться и к опыту мыслителей Востока. Так, отец китайской историографии Сыма Цянь, сопоставляя законы "цивилизованных" царств Китая и варварских народов, нередко высказывался в пользу последних. Примечателен в этом отношении диалог правителя циньской династии Му-гуна и посланника княжества жунов Ю-юя:

"Му-гун... спросил: "Срединные государства осуществляют управление на основе стихов и исторических записей, обрядов и музыки, законов и установлений, но, несмотря на это, в них часто происходят беспорядки. Ныне у диких жунов ничего этого нет. Как же у них строится управление? Разве не возникает трудностей?".

Ю-юй со смехом ответил: "Именно в этом причина беспорядков в срединных государствах, ведь с тех пор как мудрейший Хуанди выработал обряды и музыку, законы и установления, он лично подавал пример их исполнения, почти не прибегая к управлению. Его же потомки день ото дня становились все более высокомерными и развращенными. Они строго надзирали за низшими и наказывали их, опираясь лишь на силу законов и установлений. В результате низшие уставали до крайности и, ратуя за человеколюбие и справедливость, начинали роптать на высших. Так между высшими и низшими возникла взаимная борьба из-за нанесенных обид. Убийства с целью захвата власти и даже уничтожения целых родов - все подобные явления порождены этой причиной. Совсем не так у жунов. Высшие, обладая простотой и добродетелью, применяют их в отношениях с низшими, а низшие, сохраняя искренность и преданность, служат высшим. Управление целым государством подобно управлению собственным телом: когда не думают, с помощью чего оно управляется, то это действительно управление мудрых"*(6).

Среди работ Нового времени обращает на себя внимание исследование Ибн Халдуна. Сочетая опыт практического служения при дворе у эмиров Туниса, Феса, Кордовы, Тлемсена с высокой гуманитарной подготовленностью, он сумел представить компаративную модель достаточно высокой степени абстракции. Объектом его научного поиска стали цивилизации. Всемирную историю Ибн Халдун рассматривал в общем контексте развития цивилизаций, которые он различал в зависимости от форм общественной жизни. Основными типами цивилизаций были цивилизации пустынь (в частности бедуинская) и оседлые цивилизации. И каждой из них были присущи свои формы организации общественного хозяйства и государственного устройства, свои формы правления и законы, поскольку все они "стремились к сохранению цивилизации". Цивилизации, по мнению Ибн Халдуна, развивались в географических поясах с умеренным климатом. За их пределами - в знойных пустынях Африки и холодных пустынях Севера - цивилизации не было. Там обитали народы, которые не знали ни религии, ни законов и чей образ жизни был подобен звериному. Основные различия между народами определялись тем, как они обеспечивали свое существование. В цивилизациях пустынь не было излишеств в одежде, питании, жилищах и в организации общественной жизни. Там действовали только "необходимые обычаи и законы". Такими были цивилизации не только бедуинов, но и многих других народов - берберов, тюрков, туркменов, славян, не подвергавших себя "городскому игу". Эти народы были свободными - свободными от многих ограничений и обязательств. И, что важно, они были свободны от роскоши, порождавшей многие пороки, присущие оседлым народам. "Они, - продолжал Ибн Халдун, - были ближе к первоначальному естественному состоянию и более далеки от дурных привычек оседлых народов, которые впечатаны в их души по причине множества уродливых и достойных порицания обычаев". Благодаря плодам цивилизации "оседлые народы привыкают к ленивой и спокойной жизни. Они утопают в благополучии и роскоши. И доверяют защиту своей собственности и своих жизней правителю, который управляет ими, и стражникам, которым поручено их охранять... Они становятся похожи на женщин и детей, зависимых от хозяина дома. В конечном счете это сказывается на их нравах, вытесняя из них природные задатки". Оседлые цивилизации, убеждал Ибн Халдун, обречены на уничтожение, поскольку в них все подвергается разложению, даже религия. А как только религия утрачивает свое значение, приходится вводить ограничивающие законы, которые приносят много дурного, так как они уничтожают в людях доблесть. Одной из основных причин падения оседлых цивилизаций была утрата чувства единства*(7).

Столь же широкие компаративные маски компаративного порядка мы можем встретить и у Ш.-Л. Монтескьё. Его многотомная работа "Del'espritdeslois" ("О духе законов") стала для гуманитарной мысли блестящим образчиком разновекторных эмпирических моделей политико-правового порядка, систематизированных по географическому критерию*(8).

Одной же из самых практически направленных работ названной эпохальной принадлежности, на наш субъективный взгляд, стала коллективная работа теоретиков американской государственности А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея "Федералист". Они не только привлекли внимание читателей к опытам политико-правового бытия государств прошлого и настоящего (в первоначальном варианте данная работа вышла на страницах ряда нью-йоркских газет), включая государства Древней Греции, Рима, Великобритании, Франции, Швейцарии, но и, что особо следует подчеркнуть, генерировали аутентичную модель социального устройства, которая впоследствии нашла свое отражение в Конституции США 1787 года*(9).

 

§ 2. Институциональная эпоха в истории сравнительного правоведения. Сравнительное правоведение как наука и учебная дисциплина

 

Институциональная эпоха в истории сравнительного правоведения приходится на XIX век.

Наиболее значимой причиной всплеска интереса к данной области научного знания стала почти тотальная для континентальной Европы кодификационная "мистерия". Франция и Германия, Австрия и Италия*(10) заражались друг от друга юридическими формулами, знаками и символами, приемами и способами ведения систематизационной правотворческой деятельности. Внутреннее сравнение потеряло свою былую популярность, уступая место своему внешнему аналогу. В данном образе сравнения теперь нуждалось не только юридическое сообщество, но и государство.

Однако не только сугубо функциональные причины детерминировали выход сравнительного правоведения на светлую, заметную сторону юриспруденции. В данном вопросе имелись весьма значимые и доктринальные основы системного характера. Речь идет о двух направлениях гуманитарной мысли - исторической школе права и немецкой классической философии.

В указанный период времени:

- сравнительно-правовые исследования приобрели системный характер;

- сравнительное правоведение приобрело свои печатные источники, исследования в данной области получили апробацию на различных научных форумах;

- юридическая компаративистика перестала быть делом исследователей-одиночек, движимых аутентичными научными помыслами, став отдельным направлением в юриспруденции.

Существенное влияние на формирование доктрины сравнительного правоведения в XIX веке оказали:

- историческая школа права;

- немецкая классическая философия.

Историческая школа права. Для данного социального течения наиболее распространенным приемом компаративной мысли стало диахронное сравнение. Основатель исторической школы права Фридрих Карл фон Савиньи в опубликованной в 1814 году работе "О признании нашей эпохи в законодательстве и юриспруденции" утверждал, что право должно основываться на изучении истории. "История даже младенчества народа, - писал Ф.К. Савиньи, - остается всегда благородной учительницей, а в такой век, как наш, у нее появляется еще одна и более светлая функция, которую она должна исполнить. Ведь только она сохраняет живую связь с первоначальным состоянием народа; с утратой этой связи любой народ теряет лучшую часть своей духовной жизни"*(11).

Также важным элементом доктринальной конструкции в рамках исторической школы права следует считать и идею народного духа. Обосновывая данную доктринальную конструкцию, Г.Ф. Пухта отмечал: "Право есть общая воля всех членов правового общества. Все члены народа соединены этим общим юридическим сознанием, как общим языком, общей религией (если она естественная) в один союз, основанный на телесном и духовном родстве, выходящий за пределы семейной жизни, возникшей вследствие разделения человечества. Начало права лежит вне государства, причем имеется в виду не только сверхъестественное его происхождение - путем заповедей Божьих, но также и естественное - путем национальной воли. Государство предполагает право, но, в свою очередь, служит необходимым восполнением последнего; они оба имеют сверхъестественное и естественное происхождение, они основываются на божественном порядке и воле человека, как члена нации..."*(12).

Немецкая классическая философия представлена в сравнительном правоведении XIX века в работах А. Фейрбаха и Э. Ганса.

А. Фейербах (1775-1833) был одновременно и переходной фигурой, и новатором. Он как бы соединял два века и два образа мышления и вместе с тем выступал как новатор, поскольку первым применил сравнение современных ему правовых систем в целях законодательной политики. Он занимался сравнительным методом как в практическом, так и в теоретическом плане и даже пытался создать науку сравнительного права, которую трактовал как всеобщую историю права. Фейербах был многогранным ученым. Современники считали его великим пеналистом, внесшим большой вклад в разработку уголовного законодательства. Почти через столетие Дель Веккио открыл, что Фейербах был также философом права, а еще через некоторое время Радбрух говорил о нем как о компаративисте*(13).

В соответствии с философскими установками Канта Фейербах выступал одновременно и против национализма исторической школы права, и против универсализма естественно-правовой доктрины. Хотя развитие ведет к единству права, тем не менее это не исключает больших различий в праве разных народов. Такова философская основа концепции Фейербаха*(14).

Фейербах утверждал, что только сравнение различных правовых систем даст возможность превратить юриспруденцию в подлинную науку. Трудом всей его жизни должна была стать оставшаяся неоконченной всеобщая история или универсальная наука права, основанная на принципе эволюционизма. Как Монтескье, а некоторым образом и историческая школа права, он подчеркивал индивидуальные, специфические черты народов, находящие отражение в их правовых системах. Но он стремился осмыслить право во всех его естественных и социальных связях с окружающей средой, что сближало его с Монтескье и придавало его концепции социологическую основу. В этой же связи следует отметить интерес Фейербаха к юридической антологии. Здесь его взгляды были довольно близки схемам, предложенным Мэном*(15).

Что касается Э. Ганса, то его творческий путь в сравнительном правоведении, как уже отмечалось выше, во многом стал продолжением творческого пути его учителя - Г. Гегеля.

Отправной пункт концепции Ганса - критика слабых мест исторической школы права: иррационального детерминизма, позитивизма в подходе к истории, ограниченного видения истории. Ганс назвал все это "антикварной микрологией" и противопоставил ей свою философско-историческую программу. Для развития сравнительного права вклад Ганса существенен в двух отношениях: во-первых, он стремился интегрировать сравнительное право в философско-историческую концепцию, во-вторых, он создал ряд работ прикладного значения, призванных подтвердить общий концептуальный подход. Для Ганса история - это не только знание прошлого. Она включает в себя и изучение настоящего. С правом прошлых времен следует сопоставить современное право, и только так можно понять отдельные этапы развития разума, движущего всеобщим ходом истории. Вслед за Гегелем Ганс утверждал, что любое историческое исследование, которое не приводит в конечном счете к выработке понятий, - не более чем поверхностное, развлекательное занятие. Понятие для Ганса - это основа науки; соответственно этому он различал юридическую информатику, юридическую науку и, наконец, юридическую эрудицию (ученость). Историческая школа, собрав богатый материал, относящийся к прошлому, не вышла при этом за рамки юридической информатики и не смогла обеспечить то, что призвана сделать юридическая наука - выработать понятие права, охватывающее всю его историческую эволюцию. Таким образом, Ганс одним из первых обратился к изучению истории права всех народов, с тем чтобы свести затем полученные в результате сравнения данные воедино. Ганс следовал здесь за своим кумиром Монтескье. В сущности говоря, его концепцию можно назвать сравнительной историей права. Однако у него, в отличие от исторической школы, настоящее не подчинено прошлому и не является его слепым воспроизведением. Прошлое должно помочь открыть последовательное - от одного этапа к другому - развитие понятия права. Но это отнюдь не закрывает перед настоящим возможность идти своим собственным путем. Оставаясь на гегельянских позициях, Ганс считал, что история права каждой нации - это определенная стадия в общем, универсальном развитии права. Поэтому и история права для Ганса - это наука сравнительная по методу и универсальная по целям*(16).

Помимо доктринальных базисов для будущей эволюции XIX век дал сравнительному правоведению и весьма значимые организационные основания. Речь идет об учреждении специальных научных, общественных и печатных центров, призванных всецело содействовать развитию данного социального направления.

Сделаем некоторые хронологические заметки, актуализирующие поставленный выше тезис:

- 1831 год - в Коллеж де Франс учреждается специальная кафедра Общей истории и философии сравнительного законодательства.

- 1834 год - Журнал зарубежного и французского законодательства и политической экономии начинает свою активную работу.

- 1838 год - на юридическом факультете Сорбонны начинают читаться лекции по сравнительному уголовному праву.

- 1846 год - в Парижском юридическом факультете создается первая кафедра сравнительного правоведения*(17). Ее возглавляет профессор Ж.-Л.-Э. Ортолан.

- 1869 год - учреждение Общества сравнительного законодательства во Франции. Первым ее главой становится ученый- публицист Эдурд де Лебулэ*(18).

- 1890 год - в Парижском юридическом факультете открывается кафедра по сравнительному гражданскому праву.

- 1892 год - Парижский юридический факультет открывает двери для слушателей на кафедре сравнительного торгового и морского права.

- 1895 год - во всех университетах Франции учреждены кафедры сравнительного конституционного права, курс которого обязателен для диссертантов в области политических и экономических наук.

- 1898 год - в Великобритании основывается Английское общество сравнительного законодательства.

- 1899 год - в Берлине основана Международная ассоциация сравнительного правоведения и науки народного хозяйства.

К середине - концу XIX века возникает определенный интерес к сравнительному правоведению и у отечественных правоведов. В целом исследования в данной области указанного временного отрезка можно условно разделить на два крупных блока: первый представлен доктринальными опытами, лежащими в плоскости сравнительной истории права, второй актуализирует скорее общетеоретические проблемы юридической компаративистики.

Иллюстрацией к первому из названных блоков исследовательских проектов могут служить работы М.М. Ковалевского ("Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории права", 1880 г.), С.В. Пахмана ("История кодификации гражданского права", 1876 г.), Н.Д. Иванишева ("О плате за убийство в древнерусском и других славянских законодательствах в сравнении с германской вирой", 1840 г.), И.М. Собестианского ("Круговая порука у славян по древним памятникам их законодательства", 1888 г.), Ф.Г. Тернера ("Сравнительное обозрение акционерного законодательства главнейших европейских стран", 1871 г.), П.Г. Виноградова "Исследования по социальной истории Англии", 1887 г.). Ко второму - работа Ф.В. Тарановского "Сравнительное правоведение в конце XIX века"*(19) (1902 г.) и небольшая статья Н.К. Реннекампфа "О современной обработке сравнительного правоведения" (1869 г.).

Что касается XX века, то в самом его дебюте (1900 год) юридическая общественность стала свидетелем масштабного научного форума, на долгие годы определившего вектор компаративных научных изысканий. Речь идет об организации в Париже во время проведения там всемирной выставки Первого международного конгресса по сравнительному правоведению (Congres internationnal de droit compare). Выбор именно Франции в качестве "домашней арены" для подобного форума объясняется, по мнению профессора Л.-Ж. Константинеску, рядом причин, главная из которых - перенесение эпицентра научных изысканий по сравнительному правоведению из Германии во Францию*(20), что стало следствием сосредоточения немецкой науки, прежде всего, на отечественном юридическом бытии, недостаточная развитость системы преподавания данной дисциплины в немецких университетах в противовес явному интересу к ней со стороны французской университетской общественности.

Данный Конгресс можно считать неким энергетическим всплеском в череде накопительных усилий компаративно-правового характера, иллюстрирующим опыты прошлых поколений. В его работе приняли участие ведущие специалисты в данной области того времени, в том числе Р. Салейль*(21), Э. Ламбэр, Ф. Эсмэн и Ф. Поллок*(22).

Основной общетеоретической проблемой, которая стала предметом научных дискуссий на Congres internationnal de droit compare, стал во многом риторический вопрос: "Что собой представляет сравнительное правоведение?" Отвечая последовательно на поставленный вопрос в своих докладах, участники Конгресса, по сути, заложили основы к развитию двух направлений в современной компаративистики. Первое можно условно назвать методологическим*(23), второе - мировоззренческим*(24). Так, Р. Салейль, Э. Ламбэр, А.Л. Леви-Ульман всецело утверждали, что сравнительное правоведение может претендовать на статус самостоятельной юридической науки, Ф. Поллок, напротив, подчеркивал, что "сравнительное право является не наукой, а лишь введением в сравнительный метод в праве"*(25).

Анализируя материалы представленного выше Конгресса, особо следует остановиться на научной платформе его признанного организатора и вдохновителя Р. Салейля.

Как подчеркивал профессор Л.-Ж. Константинеску, взгляды Р. Салейля на сравнительное право были обусловлены двумя обстоятельствами. Одно из них - ситуация, которая сложилась во французской юридической науке вследствие того, что кодекс Наполеона к концу века существенно устарел и его стерильное толкование представителями школы экзегезов изжило себя. Другое - значительное влияние, оказанное на Салейля учением Иеринга, и особенно тезисом о том, что право непрестанно эволюционирует, приспосабливаясь к динамизму социальной жизни. Р. Салейль ставил вопрос: как происходит эта адаптация права к социальным изменениям? Является ли она стихийной, чисто эмпирической, отданной на волю случая или же осуществляется сознательным, преднамеренным образом? В сравнительном праве Р. Салейль видел важное средство, способное содействовать развитию французского права. Во главу угла Р. Салейль ставил судьбы именно этой правовой системы*(26).

Также следует отметить, что Р. Салейль был первый, кто решительно ввел иностранное право в процесс толкования права национального. Исходя из того, что логическое толкование не способно восполнить пробелы в праве, Салейль искал другие объективные факторы, которые можно было бы использовать в процессе толкования права, без чего это толкование было бы отдано во власть субъективных подходов и оценок. Он пришел к выводу, что таким объективным фактором толкования являются иностранное право и сравнительное право. Изучая итальянское, швейцарское и немецкое обязательственное право, Салейль обнаружил большое сходство между этими системами и наличие таких решений, которые вполне могли быть восприняты и адаптированы французским правом*(27).

Дальнейшее развитие сравнительного правоведения в XX веке принято рассматривать через призму стадийного анализа. Так, профессор Х. Бехруз говорит о двух этапах становления и развития droit compare, характерных для данного временного отрезка:

- этап формирования сравнительного правоведения и его становления как признанного научного направления - Первый международный конгресс сравнительного права и дальнейшее его развитие (1900-1945 гг.);

- этап интенсификации развития сравнительного правоведения после Второй мировой войны (1945-80-е годы ХХ века)*(28).

Наравне с ними он также выделяет дебютный (1800-1900 гг.) и современный этапы формирования и развития сравнительного правоведения.

Марк Ансель уже говорит о трех стадиях, которые последовательно прошло в XX веке данное юридическое направление. Первая, когда усилия были сосредоточены на техническом сравнении "сравнимых вещей" (после 1900 года). Вторая, когда в центре внимания оказалась идея сближения различных систем путем унификации (20-е годы).

И, наконец, третья, наступившая после Второй мировой войны, когда целью сравнения в большей мере, чем сближение, стало противопоставление систем, то, что советские компаративисты часто называют контрастирующим сравнением*(29).

Дж. Майда также выделяет три стадии эволюционного роста droit compare в XX веке. Однако качественная оценка указанным временным отрезкам имеет в данном случае определенную специфику по отношению к научной позиции М. Анселя. 20-40-е гг. ХХ века, по мнению Дж. Майда, характеризуются как стадия развития и довольно широкого распространения среди ученых-компаративистов мнения о том, что сравнительное правоведение - это не отдельная наука, не самостоятельная отрасль знаний, а лишь особый сравнительно-правовой метод. В конце 40-50-х гг. ХХ века предпринимаются усиленные попытки исследования сравнительного правоведения в практическом плане как инструмента решения повседневных практических задач и одновременно уделяется повышенное внимание сравнительно-правовому образованию, в особенности в Европе и Америке. 60-е гг. ассоциируются с целенаправленной разработкой компаративистами разных стран и в первую очередь известным французским ученым Р. Давидом доктрины "великих систем" - правовых семей*(30).

По нашему мнению, следует говорить о двух основных аспектах эволюционного роста сравнительного правоведения в XX в.: организационном и содержательном.

Организационный аспект эволюции сравнительного правоведения как научно-образовательного направления в юриспруденции. Вслед за проведением Congres internationnal de droit compare в Европе и Америке развернулась широкомасштабная работа по созданию организационной базы для проведения компаративно-правовых исследований:

1916 год - Э. Рабель основывает при Мюнхенском университете Институт сравнительного права.

1920 год - в Лионе открывается Институт сравнительного права. Данный Институт совмещает в себе функции и учебного, и научного центра. Впоследствии он получает имя своего основателя - Эдуарда Ламбера.

1924 год - в Гааге была учреждена Международная академия сравнительного права. Первым ее президентом становится профессор Сорбонны А. Вейс.

1925 год - учреждается Американская ассоциация иностранного права.

1928 год - в Риме под эгидой Лиги Наций создается Международный институт частного права.

1932 год - А.Л. Леви-Ульман учреждает Институт сравнительного права при юридическом факультете Сорбонны.

1949 год - при Университете Тулейн (США) создается Институт сравнительного права.

Продолжилась работа по созданию организационной базы для проведения сравнительно-правовых исследований и в последующие периоды развития юридической компаративистики. Так, в частности, в 1955 году в Париже под эгидой ЮНЕСКО была основана Международная ассоциация юридических наук, "основные функции которой заключались в оказании содействия в развитии юридических наук путем сравнительного изучения существующих правовых систем, в активизации научных контактов и обмена информацией между учеными разных стран, в оказании помощи национальным научным организациям, изучающим иностранное право*(31)". А в 1960 году был создан Международный факультет сравнительного права. Он является самым старым специализированным международным учебным заведением, где систематически читается полный цикл лекций о правовых системах современности*(32). Среди европейских центров, занимающихся проблемами юридической компаративистики, также следует выделить и Фонд континентального права*(33).

В России также, несмотря на некоторые цензурные ограничения, юридическая компаративистика смогла сохранить себя как юридическое направление. Ее основными центрами стали Всероссийский институт юридических наук*(34), юридический факультет Московского государственного университета, Институт государства и права Российской академии наук*(35).

Наращивание организационной базы сравнительного правоведения в ХХ веке велось также и по направлению создания различных международных ассоциаций, групп содействия развития научных исследований в представленной области. Среди универсальных ассоциаций подобного рода следует назвать, в частности, основанную во Франции в 1996 году Groupement de droit compare (GDC)*(36). На сегодняшний момент времени в составе данной организации 19 членов. Они представляют ведущие юридические научные центры и лаборатории Франции.

На постсоветском пространстве активную работу по интенсификации компаративно-правового научного поиска ведет Украинская ассоциация сравнительного правоведения, под эгидой которой проводятся многочисленные научные форумы, методические семинары, выходят в свет периодические издания, монографическая и учебная литература*(37).

Помимо универсальных общественных структур в поле юридической компаративистики ведут активную работу и различные специализированные организации, целью создания которых является разработка узконаправленных проблем droit compare. В их числе следует назвать Le Groupe europeen sur le droit de la responsabilite civile, Society of European Contract Law (SECOLA), The Common Core of European Private Law.

В целом же дифференциацию представленных выше институциональных и общественных структур следует проводить по нескольким основаниям:

- по направлению деятельности (качественный критерий),

- по составу участников (общественные структуры, актуализирующиеся под тем или иным национальным флагом и аналогичные структуры, имеющие международные репрезентативные образы).

Содержательный аспект эволюции сравнительного правоведения как научно-образовательного направления в юриспруденции. Первый международный конгресс по сравнительному праву в Париже в 1900 году вывел сравнительное правоведение на качественно новый этап развития, интенсифицируя исследования в означенной области. Основными сюжетами компаративных исследований в начале ХХ века стали:

- Проблема сущностной оценки компаративно-правового направления в юриспруденции. Одни исследователи видели в нем черты исторической науки, по сути отождествляя сравнительное правоведение и сравнительную историю права. Такова была научная позиция итальянского исследователя Э. Карузи. Другие пошли по пути дифференциации исследований в подобной области. Так, Н. Сугияма предлагал разделить все существующие течения компаративно-правового научного поиска на четыре основные направления - школа этнографической юриспруденции (подобно сравнительному языкознанию, исследователи этой школы устанавливали историческую общность и связь в развитии права различных народов); школа группового сравнения, близкая первой; школа сравнительной философии права (представители этой школы считали, что установление закономерности развития права и его общих принципов по материалам одной страны если и возможно, то малопродуктивно и малодостоверно); школа, устанавливающая принципы общего права цивилизованных наций*(38). Третьи настаивали на том, что сравнительное правоведение следует считать автономной научной дисциплиной. В частности, представленной научной позиции придерживался швейцарский исследователь Э. Рогэн*(39).

- Проблема конструирования "мирового права". Как подчеркивает в данном случае профессор А.К. Саидов, "речь в данном случае шла уже не только о том, чтобы обнаружить единство права, скрытого под национальными формами, но и в том, чтобы практически выработать единое право, которое было бы залогом мирового сотрудничества"*(40). Адептом данного направления в юридической компаративистике следует считать французского исследователя А.Л. Леви-Ульмана. Организационными базисами для развития данного научного направления стали, прежде всего, различные юридические начинания, проводимые в рамках Лиги Наций.

- Определенный прогресс был достигнут и в географии компаративно-правовых исследований. Их спектр по сравнению с XIX столетием существенно расширился. Исследователи все больше акцентировали внимание на синхронном сравнении различных действующих правопорядков, нежели уходили в ретроспективные научные изыскания в отношении отечественных юридических образов.

- Эволюционировали и сами объекты сравнительно-правового анализа. Если ранее сопоставление велось прежде всего в отношении законодательного материала той или иной страны или группы стран, то теперь в зону компаративного поиска включалась и юридическая практика, и доктринальные конструкции, и ретроспектива вопроса по той или иной рассматриваемой проблематике. Таким образом, концепция "сравнительного права" пришла на смену концепции "сравнительного законодательства", доминирующей в предшествующем, девятнадцатом, столетии.

В целом же, как подчеркивает М. Ансель, сравнительное правоведение начала ХХ века развивалось согласно следующим теоретическим модусам:

- зона компаративных исследований должна ограничиваться правом так называемых цивилизованных стран;

- сравнение должно проводиться только в отношении потенциально сравнимых между собой объектов;

- общность права не должна основываться только на формальной идентичности правовых норм*(41).

Наиболее крупными теоретическими работами указанного периода времени следует считать многотомный сборник работ по юридической компаративистике под общей редакцией профессора Э. Ламбера*(42) и работу Дж. Вигмора, представляющую панораму различных правовых систем.

Указанное прогрессирующее развитие сравнительного правоведения было прервано в 1939 году, с началом Второй мировой войны. Ведущие центры Европы и США ограничивали или вообще прекращали свою работу в сложившихся политических условиях*(43). Многие исследователи эмигрировали за границу, оставляя в сохранности в лучшем случае собственную жизнь*(44).

В послевоенное же время для сравнительного правоведения были открыты доселе непознанные грани развития.

Внешними детерминантами, вызвавшими к жизни качественный скачок в развитии droit compare как направления гуманитарных исследований, стали следующие немаловажные события:

- перекраивание геополитической карты мира в условиях развертывания универсальной юрисдикции Организации объединенных наций, а также других региональных и отраслевых международных организаций;

- пошаговая институализация на европейском территориальном поле уникального по своей основе политико-правового образования - Европейского союза;

- распространение социалистического политико-правового модуса на многочисленные группы стран по всему миру;

- падение тотального империального господства европейских держав над территориями-доминионами в африканских регионах и Латинской Америке;

- открытие границ для проведения горизонтальной преемственности в отношении стран, некогда ведущих автономный и даже закрытый способ политико-правового хозяйствования.

Данные изменения привили в свою очередь к трансформации юридической карты мира по следующим направлениям: