Автобиографическое начало творческого наследия Ф. Сологуба

Фёдор Сологуб (1863-1927), пожалуй, один из самых загадочных писателей Серебряного века. Природная скрытность, уничтожение части собственного архива сделали жизнь мэтра тайной не только для современников, но и для последующих поколений читателей. Но именно биография Сологуба - своего рода ключ к его творчеству, она проливает свет на его путь художника, его эволюцию и в значительной мере объясняет то особое место, которое занял Сологуб в литературе начала века.

Осознание этого места возможно лишь в контексте всего его творчества. Сам писатель считал такой подход необходимым исходным условием серьезного разговора о себе как художнике, а поскольку прижизненная критика, с его точки зрения, этого не осознавала, он был убежден в том, что остался непонятым современниками. Поэтому даже в период своей наибольшей популярности он очень неохотно знакомил читающую публику со своей жизнью, мотивируя это тем, что его «биография никому не нужна. Биография писателя должна идти только после основательного внимания критики и публики к сочинениям. Пока этого нет» [5]. В такой позиции была не только обида на критику, которая не скупилась на «характеристики» (декадент, маньяк, психопат, садист, мазохист, пленник навьих чар, смертяшкин), но и особая установка на то, чтобы не его творчество было понято из биографии, а наоборот, личность - из творчества, в котором Сологуб, как и некоторые другие символисты, создал свой автобиографический миф («творимую» автобиографию). «Читатель ищет отражения моей жизни в моих книгах. Не отрицаю, я отталкивался от живых впечатлений жизни и иногда писал с натуры» [5], - говорил он.

Корни личностного роста Ф. Сологуба следует искать в детстве поэта, в памятных биографических событиях и отношениях с близкими, в переживаниях, сублимировавшихся в творчестве. Автобиографизм лирического героя, его предельная близость к автору выражается в художественных текстах по разному: в узнаваемых биографических реалиях; в автоцитации, сюжетной лейтмотивности; в родственности этических позиций героя и автора.

Сологуб настаивал на том, что для глубинного постижения его личности необходимо досконально изучить его творчество. Несмотря на неоднократные попытки современников опубликовать биографические данные Сологуба, поэт считал, что его настоящей биографии никто не напишет. Это утверждение может быть объяснено пониманием им биографии как цепи значимых для субъекта интимных переживаний, о которых трудно рассказать, но которые при этом имеют первичную значимость по сравнению с голым событийным фоном. Сологуб говорил: «…Указание внешних вех жизни я считаю слишком мало уясняющим жизнь человека <…> Душа всякого события не во внешности факта, а в тех психологических основаниях, с какими он был принят, пережит, прочувствован» [5].

Уникальный сологубовский психологизм открывается сквозь призму биографии поэта, точнее, тех отрывочных, но информативных сведений, которые остались после его жизни.

Детство Фёдора Тетерникова прошло там, где были взращены многие герои любимого им Достоевского - на самом дне жизни. Отец писателя - незаконнорожденный сын крепостной и помещика Иваницкого, бывший лакеем и портным. После отмены крепостного права Тетерников осел в Петербурге и занялся портняжным ремеслом, но жизнь его вскоре оборвала чахотка. Мать - крестьянка, после смерти мужа была прачкой, а потом много лет прислугой в доме Г. И. Агаповой, в котором вырос будущий писатель. Биографы отмечают «двойственную жизнь» мальчика. Благоприятная для его культурного развития интеллигентная семья, интересующаяся искусством (в отрочестве Сологуб мог слушать Патти, бывать в театрах, много читать), сердечные отношения Агаповой с прислугой и её детьми, которые были как бы членами семьи и называли хозяйку «бабушкой» (она была крёстной матерью писателя и его сестры). И одновременно с этим весьма странные условия жизни - взбалмошность хозяйки, нервная расхлябанность семейства, частые и жестокие порки, ощущение униженности и непонимания.

Крупный исследователь творчества Сологуба, петербургский ученый Маргарита Павлова реконструировала первый период жизни и творчества писателя - от рождения до 1910 года. Исследователь проанализировала причины, сформировавшие характер Сологуба и определившие основные черты его творчества. По мнению Павловой, к таковым следует отнести, в первую очередь, влияние матери писателя Татьяны Семёновны. Она была чрезвычайно строгим, жестоким человеком, наказывала детей за малейшую провинность или оплошность. Секли за всё и дома, и в приходской школе, а затем в уездном училище, где учился Сологуб. Секли по просьбе матери и хозяйки-«бабушки» в Учительском институте, куда он поступил шестнадцатилетним юношей. Поэтому лирический герой самых первых стихотворений Тетерникова - босоногий поротый мальчик. Истязание детей всю жизнь преследовало Сологуба как кошмар. Учился он хорошо, но был всегда замкнутым, скрытным.

С позицией М. Павловой солидарен и Г. Селегень, который считает, что негативное восприятие жизни Сологубом обусловлено его безотрадными детскими впечатлениями. Упаднические настроения персонажей Сологуба подпитываются личным социальным опытом автора. Комплекс неполноценности, отверженности автобиографического субъекта текста включает в себя ощущение одиночества, страх, смирение, тщеславие, гордость. Этот многогранный эмоциональный конгломерат трудно раскладывается на составляющие. Очевидно, что в любом «дневниковом» произведении Сологуба спроецировано несколько разнонаправленных психологических векторов.

М. Дикман полагает, что именно жизненная конкретность, натуралистическая обнаженность автобиографических стихов определила специфику стиля лирики Сологуба. В диалогическом взаимодействии персонажей функции авторского сознания могут быть распределены, а не закреплены за одним героем. Поэт широко использует прием двойничества.

Двойничество во многом мотивировано несбалансированностью внутреннего мира автора, наличием противоречивых убеждений. Большинство современных исследователей отмечает родственность лирического героя субъекту авторского сознания.

Автобиографизм творчества Сологуба рождает настойчивое возвращение к одним и тем же образам и литературным коллизиям, смысловая функция повтора объясняется попыткой черпать материал «из себя», сублимировать в произведениях собственные личностные комплексы, что мы попытаемся продемонстрировать на материале лирики и малой прозы писателя.