Декабря 1905 /13 января 1906. Суббота

То же писание писем. Среди этого занятия является морской офицер из разбитых при Цусиме, как прямо себя отрекомендовал, и говорит:

— Я приехал из Нагоя только за тем, чтобы встретить здесь Новый год в обществе русских.

— Значит, Вы уехали от того, что ищите, и чего здесь не найдете.

— Как так? Здесь же есть русские?

— Я один, да, вероятно, человека два-три случайных посетителей найдется в отелях.

— А русские священники?

— Ни одного. Впрочем, вы можете встретить здесь Новый год по- христиански; вот сегодня вечером приходите ко всенощной, завтра утром к обедне.

Но обескураженный моряк ушел и более не являлся.

Учитель Семинарии Петр Давидович Уцияма сочинил для своей не­весты, Екатерины Александровны Накаи (по родному отцу — Маленда), два письма к крестным ее в Россию, и она принесла ко мне с просьбою отослать в Россию. Письма составлены так плохо, что их необходимо исправить, что я и сделаю. В них, между прочим, изъясняется история их взаимной любви. Оказывается, что они давно уже влюбились друг в друга и скрывали свою любовь, боясь не встретить взаимности. Нако­нец, как пишут, Бог послал им момент, в который они объяснились; и это уже было год тому назад, о чем я не имел никакого понятия, а между тем ломал голову, как сосватать Катю именно за Уцияма. Слава Богу! Он, видимо, промышляет о сироте.

1906 год

Января 1906. Воскресенье

Вчера за всенощной не участвовал в служении, чтобы поберечь гор­ло; зато сегодня мог отслужить Литургию. Русских никого не было в Церкви.

Находящийся в Йокохаме Генерал Данилов со свитой просил туда священника отслужить молебен Нового года, и о. Алексей Савабе отпра­вился для того.

После Литургии было много японских поздравителей, угощенных чаем в редакционной комнате.

Давящий кошмар прошлогодних событий прошел. Впереди тоже не ожидается хорошего, но все же не будет хуже прошлогоднего. Итак, настроение духа несколько бодрое. Как человек зависит от обстоя­тельств! Идя по воде, сух не будешь. А обстоятельства, среди которых идет наша жизнь, не так же ли плотно обхватывают нас, как вода? Как же иметь иное настроение, а не то, которое навевается этою ужасною вой­ною, этими неслыханными внутренними неурядицами в России! Ими и полна душа, ими и мрачна душа; и никуда не убежишь от этого мрака, пока он не рассеется сам собою. Пробуешь философствовать, но это похоже на то, как бы резать себя тупым ножом; мысль о побитом и бедствующем Отечестве, как ни переворачивай ее, избыть нельзя и подменить нельзя. Единственное средство — другими занятиями отвле­кать душу в сторону; предаться бы теперь вполне миссионерским заня­тием, но еще пленные мешают.

Января 1906. Понедельник до 5 / 18 января 1906. Четверг

Обычное дело этого времени года — приведение в порядок и перевод расписок к годовому миссийскому Отчету, который надо послать в Св. Синод и в Совет Миссионерского общества. Жаль только, что не дают вполне уйти в это дело: то письма от военнопленных, на которые надо отвечать, то визиты русских туристов, которых надо принимать. Эти туристы, большею частию,— возвращающиеся с войны этим путем упол­номоченные Красного Креста и сестры милосердия. Третьего дня, на­пример, была: «Надежда Александровна Лухшанова, бывшая военным корреспондентом при Первой Армии в Манчжурии 1904-1905 гг.» — так она написала о себе в листке, который мне подали, но потом в разговоре сказала, что все время еще служила там сестрою милосердия. Несмотря на свою такую трудную службу, дама упитанная и притом, богатая, должно быть,— пальцы унизаны дорогими перстнями. У всех русских, появляющихся здесь, одна песня — самая минорная и тоску наводящая о России. А тут еще болезнь горла, ушей, ревматизм плеча, словом — скверно жить на свете!

6 / 19 января 1906 г. Пятница.

Праздник Богоявления

До Литургии было крещение нескольких учеников и учениц, бывших еще некрещеными, из новопоступивших. Болезнь горла, начинающая проходить, не помешала мне совершить Литургию и Водоосвящение.

После Литургии зашли побеседовать капитан Василий Павлович Озеки и бывший русским переводчиком при японском войске в Манчжу­рии Яков Исии, некогда учившийся в Семинарии. Последний принес переплетенную тетрадь в 115 листов, на первой странице которой напи­сано: «В случае моей смерти прошу отослать эту тетрадь по сему адресу: Вороновица К. Подольской губернии Игнатию Тимофеевичу Коваль­скому. Вольноопределяющийся 6 роты 121 пехотного Пензенского полка, Никита Федорович Бортунов». Яков говорит, что солдат нашел ее на поле сражения и принес к нему, и он перевел ее всю и представил Генералу, который просмотрел и отдал напечатать в какой-нибудь газе­те; напечатан перевод, по словам Якова, в «Кокушин симбун». Тетрадь написана очень четким почерком и хорошим литературным языком; со­ставляет дневник господина Бортунова с 2 июня 1904 года, когда рота его «перешла границу России и вступила в Манчжурию», по 28-е сентяб­ря. Тетрадь я, конечно, отошлю по адресу. Но ее следовало бы напеча­тать во всеобщее сведение. Я прочитал пока только 28 листов и нахожу, что это преинтересное чтение, хотя и печальное.

На этом чтении я прерван был визитом русского поверенного в делах Григория Александровича Казакова. Сегодня утром он приехал в Токио. Прислан из Пекина возобновить прерванные войною дипломатические отношения с Япониею, пока приедет назначенный посланником сюда Бахметев, ныне находящийся в Болгарии. 29 января 1904 г. барон Розен выехал из Токио; 6 января 1906 г. его временный заместитель приехал в Токио связать концы разорванной нити дружеских отношений. Благо­слови Бог! Казаков просил отслужить в Посольстве молебен, которым он хочет начать свое служение здесь. В воскресенье после здешней обед­ни я поеду исполнить его просьбу; завтра певчие-японцы подготовятся пропеть молебен по-русски.

7 / 20 января 1906. Суббота

Опять целый день писанье писем к военнопленным и священникам у них. Мешают заняться миссийским делом. И когда это кончится?

Из посетителей сегодня интересен молодой офицер Корсаков, из военнопленных в Фукуока. Занялся в плену фотографией и до того ув­лекся, что ныне имеет уже полторы тысячи негативов. Приехал снимать здесь все интересное; особенно его интересуют учебные заведения, воен­ные и всякие другие; сегодня уже снял наши школы.

Января 1906. Воскресенье

По окончании Литургии, сдав крест для целования христианам о. Си­меону Юкава, уехал в Посольство служить молебен. Певчие семинари­сты, с И. Тоокайрином за регента, хорошо пропели Молебен Божией Матери, известный им и прежде. Молебен окончился многолетием Го­сударю Императору и царской фамилии.

После завтрака у Г. А. Казакова, возвращаясь домой, я получил от него пришедший во Французское Посольство на мое имя пакет: оказался рескриптом Государя о пожаловании мне ордена Александра Невского, присланный новым обер-прокурором князем Оболенским.

Весь вечер читал и прочитал интересный военный дневник господи­на Бортунова, в конце которого описывается Ляоянская битва и наше отступление после нее, со всею путаницею во времени этих событий. Видно, что не было заправляющей и повелевающей головы. Скобелева бы сюда, если бы он так мизерно не кончил в Москве! Дневник прервал­ся на самом горячем наступлении неприятеля; видно, что бедняга был убит, и дневник взят у мертвого. Перед этим он только что получил Георгия, и должно быть, ужасно храбрился, что и повело к скорой смерти. Но как бедствовал несчастный герой во время похода, и какая выдержка! Несмотря ни на болезнь, ни на ливень, ни на битвы, каждый день аккуратно записан со всем интересным, случившимся в течение его. При отсылке его буду рекомендовать непременно отдать в печать эти интересные записи.

Января 1906. Понедельник.

Января 1906. Вторник

Приведение в порядок бесчисленного множества расписок к отче­там по Миссии по суммам, жертвованным для военнопленных.

Вечером во вторник получил телеграмму от о. Андрея Метоки, служа­щего у военнопленных в Фукуока и Кокура, довольно невразумитель­ную, но из которой можно, однако, понять, что спрашивает «разреше­ние повенчать русского», должно быть, с японкой. Ответил в ту же минуту, что «без ясных документов, что к браку нет препятствий, разре­шить никак нельзя».

Января 1906. Среда

За отъездом всех военнопленных из Нарасино в Россию о. Яков Тоо- хей, служивший у них, сделался совершенно свободным. Поставлен он из диаконов Церкви Коодзимаци во иерея для священнослужения у военнопленных; японского же прихода у него нет. Этим обстоятельст­вом нужно воспользоваться, чтобы исправить разлад в Церкви Коодзи­маци, длящийся уже четыре года. У половины христиан, не подчиняю­щихся о. Савабе, и до сих пор нет постоянного священника; служит у них временно в настоящее время о. Петр Кано. Спрашивал я сегодня у о. Якова Тоохей: желал ли бы он быть священником этих христиан, если бы они избрали его? Он, по-видимому, очень рад — остался бы священ­ником в Токио, что для него не может не быть приятным. Спрашивал сегодня также у о. Андрея Савабе: желал ли бы он иметь сослужителем в Церкви Коодзимаци о. Якова Тоохей? Он не против этого, потому что с Тоохеем до сих пор был всегда в дружеских отношениях. Итак, призвал я о. Петра Кано и попросил его внушить христианам, у которых служит, о. Якова Тоохей избрать себе священником и подать мне прошение об утверждении их избрания. О. Петр должен сделать это внушение от себя лично, не сообщая им, что я направил его к ним, чтобы их избрание было совершенно свободно и самостоятельно. Дай Бог, чтобы дело кон­чилось успешно.

Января 1906. Четверг

Составление миссийского приходо-расходного Отчета за прошед­ший год.

Января 1906. Пятница

То же.

Диакон Фома Исида в Сидзуока не уживается с о. Матфеем Кагета; так как военнопленные все оттуда выехали, и служба с диаконом, гово­рящим ектении по-русски, там не нужна, то о. Матфей просил взять от него диакона Исида. А диакон Тит Кано не уживается с о. Петром Саса- гава в Сендае; притом же, и климат тамошний не по нем — часто хворает; очень просил перевести его оттуда, если можно, в Кёото. По всему этому запросил я о. Петра Сасагава: не желает ли он взять к себе в Сендай диаконом и проповедником Фому Исида, а диакона Кано отпус­тить в другое место, так как в Сендае он часто болеет? О. Сагасава ответил согласием на это. Спросил также о. Симеона Мии: не возьмет ли он к себе диаконом Тита Кано, который просится к нему к Кёото? О. Симеон ответил, что сердечно желает. Фоме Исида я прежде написал, что о. Сасагава желает его в Сендай, и Исида ответил, что он с радостию пойдет туда. Итак, остается написать диакону Кано — отправляйтесь в Кёото, а диакону Исида — поезжайте в Сендай, и послать им дорожные на переезд, что и будет сделано завтра.

Января 1906. Суббота

8 (21) декабря записано, что Миссиею получено 69 642 ены, и обра­довался я тогда, что Миссия на год обеспечена. Не следовало радовать­ся: из Русско-Китайского банка сегодня известили, что в телеграмме произошла ошибка, Миссии тогда прислано было только 24 522 рубля, а не та большая сумма, и избыток нужно возвратить банку. То есть это прислана была регулярная полугодовая ассигновка Миссии из казны. Но Русско-Китайский банк, однако, и на этот раз ошибся, и его нужно по­править, иначе выйдет большой изъян Миссии. Эта ассигновка до сих пор всегда получалась в Миссии суммою 2592 фунта стерлингов 17 ш. 3 п., с обозначением в Отношении из Хозяйственного управления, что она составляет 24 522 рубля. Я менял фунты стерлингов на ены, и всегда получалась в енах сумма, далеко превосходящая сумму в рублях; так, в 1905 г. было 25 123 ены 49 сен, в 1904 г,— 25 270 ен 52 сен и так далее. Ныне же банк сумму рублей прямо разменял на ены, да еще за промен взял, и вышло, что Миссии предлагается получить только 24 276 ен 78 сен — никогда этого не было! Около тысячи ен потери для Миссии будет. В понедельник поеду в банк, в Йокохаму, и потребую, чтобы дали мне, как всегда было доселе, сумму в фунтах стерлингов — и я ее сам разменяю на ены.

Января 1906. Воскресенье

Целую неделю не выходил из комнаты, поэтому ревматизм в левом плече значительно ослабел, и я имел возможность совершить Литургию.

Января 1906. Понедельник

Без десяти дней два года не был в Йокохаме и сегодня в первый раз отправился туда. Сколько триумфальных ворот по дороге возвращаю­щимся победоносным войскам, и как это колет глаза и сердце!

Заехал здесь в Токио, в Specie Bank взять сегодняшний размен на 2.592.17.3 ф. ст. Оказалось: 25 270 ен 54 сен. В Русско-Китайском банке без спора приняли мое объяснение и согласились выдать мне эту сумму, а не прежде поставленную в их письме. Оказалось, что в телеграмме из главной конторы банка в Петербурга не было обозначено число фунтов стерлингов, а только рублей. Но это опущение стоило бы Миссии 993 ены 76 сен. Приходится возвратить банку не 45 365 ен 54 сен, как означено в их письме от 26 января, а 44 371 ену 78 сен, что и будет сделано завтра.

В Йокохаме сделал визиты Генералу Владимиру Николаевичу Дани­лову, живущему в русском консульстве. Жаловался, что получает мно­жество ругательных писем от пленных. Надеется недели в две кончать эвакуацию.

Января 1906. Вторник.