Понедельник Страстной Седмицы

Со вчерашнего вечера начались службы Страстной Седмицы. Сегод­ня были с 6-ти утреня, с 10-ти преждеосвященная обедня, с 5-ти Великое повечерие. Все учащиеся ходят в Церковь и готовятся и исповеди и святому причастию. Из города христиан, к сожалению, почти никого не бывает — так еще плохи наши христиане!

В 3-м часу ездил в Посольство познакомиться с вновь прибывшим посланником. Жена его урожденная американка, плоховато говорящая по-русски.

Марта /11 апреля 1906. Великая Среда

Католические монахини привезли из своей школы на Цукидзи рус­скую девочку Эмилию Бирич, чтобы она исповедалась, приобщилась и встретила Пасху здесь, согласно моему прежнему уговору с ними. Кроме ее, я исповедал сего дня еще Дмитрия Матвеевича Позднеева, директора Восточного института, а завтра утром поисповедую семилетнюю дочь его. Приятно, что Позднеев — человек с неиспорченной христианскою верою.

Марта /12 апреля 1906. Великий Четверток

За Литургией все учащиеся приобщились Святых Тайн, с ними и вышеозначенные русские. Служили два иерея. Я сказал поучение.

На всенощной я читал 1-е, 5-е и 12-е Евангелия, прочие — три иерея.

Марта /13 апреля. 1906. Великая Пятница

В 9 Часы, в 3 вечерня и вынос Плащаницы, в 6 всенощная, совершен­ная мною и двумя иереями. Плащаницу обнесли вокруг Собора — погода благодарствовала этому.

Из Нагасаки о. Алексей Савабе пишет, что совершает все положен­ные богослужения. К письму приложено печатное расписание богослу­жений, напечатанное консулом к сведению всех русских христиан в Нагасаки.

Апреля 1906. Великая Суббота

С 9-ти Литургия. Днем — приготовление к Пасхе.

Вышли из печати оба мои Отчета — денежный и вещевой, касающиеся военнопленных. Подписывал их и готовил к рассылке.

Вечером и до 12-ти ночи, как всегда, дом полон шума и движения собравшихся христиан; Крестовая Церковь полна разукрашенных кули­чей и яиц.

Апреля 1906.

Светлое Христово Воскресенье

С 12-ти часов ночи Пасхальное богослужение, кончившееся в 20 ми­нут 4-го часа утра. Собор — полон света, прекрасного песненного славо- славия и молящихся. В числе последних были посланник наш с женой и членами Посольства и несколько других русских. По окончании службы я освятил пасхальные яства и предоставил гостям разговеться, освятил у учеников катихизаторской школы, у христиан в Крестовой, у себя в комнате, и стал христосоваться с христианами, что продолжалось до рассвета.

В 10 часов поехал в Посольство, чтобы там освятить пасхальное.

Проезжая мимо дворцового места, видел собранные русские пушки, которых всех будет 500; между ними есть чудовищно большие. Они на вечные времена будут красоваться на дворцовой площади, во славу Япо­нии и в посрамление России. Так тягостно это зрелище, что я больше уже не буду проезжать этим местом, посещая Посольство, а ездить дру­гим путем.

Из Посольства заехал к Дм. Мат. Позднееву, чтобы и у него Христо- славить и освятить кулич и яйца, в чем, впрочем, предупредил меня о. Роман Циба.

Апреля 1906.

Понедельник Святой Седмицы

С 7-ми часов утра Пасхальные Полунощница, утреня и Литургия, совершенные мною и о. Романом. Потом поздравления наших хоров, хора и христиан из Коодзимаци и прочих.

Из русских на Литургии были Александра Алексеевна Лебедева из Посольства (дочь протодиакона Казанского Собора в Петербурге), и во время службы с нею сделалось дурно; впрочем, скоро оправилась в мис- сийском доме и благополучно уехала домой.

В Церкви и по выходе я получил несколько поздравлений с возведе­нием меня в сан Архиепископа, о чем будто бы напечатано в сегодняш­них японских газетах, взявших это из какой-то иностранной телеграм­мы. Я отвечал, что это, вероятно, ошибочное известие — мне ничего не известно об этом. И как не желательно, чтобы это оказалось правдой! Это значило бы, что и мне придется ехать на Собор, имеющий скоро состояться в Москве,— и на кого же я оставлю Церковь здесь? Вот было бы приятно, если бы напечатали, что едет сюда добрый миссионер!

Католические монахини привезли из Йокохамы воспитывающих­ся у них там двух русских девушек Александру Шуину, 20 лет, и Елену с немецкой фамилией, 15 лет. Обе захотели исповедаться и приобщиться Святых Тайн; первое исполнено вечером, второе будет завтра за Литургией.

П апреля 1906.

Вторник Светлой Седмицы

С 7-ми утра Пасхальное богослужение, совершенное мною и о. Р. Циба.

Дм. Мат. Позднеев приехал поздравить меня с саном Архиепископа; но не поблагодарил я его за это, о чем после пожалел, следовало бы хоть притвориться обрадованным и от души благодарящим. Но в самом деле крайне огорчительно подумать, что придется бросить Церковь и ехать в Россию, что и не сдержался я высказать.

Из Нагасаки от консула телеграмма с благодарностию от всех рус­ских там за присылку священника и доставление возможности по-хрис­тиански встретить Пасху.

Апреля. 1906.

Среда Светлой Седмицы

Написал и послал в Кёото приветственную речь 11-ти воспитанни­цам нашей Женской школы там, кончающим курс.

7 старших учеников Семинарии, кончающих к нынешним каникулам курс, отправились на три дня путешествовать — для чего выпросили по 2.5 ены на брата.

Прочитал несколько писем из Церквей с извещениями о крещениях. В нынешнем году оживленнее идет проповедь, нежели в прошедшем.

24 апреля / 7 мая 1906. Понедельник

Все дни с Пасхальной недели до сего времени наполнены были от­правкой в Россию жертвователям денег, книг и прочего для военно­пленных напечатанных 150 денежных отчетов и 100 вещевых, и писанием писем к разным лицам. Последняя неделя, с 17 (30) апреля, замечательна была тем, что японцы всю ее провели в победных празднествах; день и ночь была трескотня стрельбы и фейерверков. Угощения были от Импе­ратора в саду на 6300 офицеров, от города в Хибия парке на 8000 офице­ров и нижних чинов, и прочее. Сотни тысяч народа из провинции наводнили улицы Токио. Против Императорского места выстроен парк из 511 русских пушек, 7000 ружей и проч. Все это составляет неописанную радость Японии на сотни лет и невыносимую боль униженной России. В исторической картине России минувшая война со всеми ее последст­виями составляет самое темное, глаз режущее пятно, в исторической же картине Японии это — самое светлое пятно, ярко блещущее в глаза. Кто знает, быть может, в общем, когда картина более выяснится, окажется, что так и надо для красоты и гармонии; но тогда уже будут смотреть картину другие поколения, на нашу же долю выпал стыд и боль.

В японских Церквах нет ничего особенного. Из России самые пе­чальные известия о продолжающейся там неурядице, об убийствах и волнениях.

После почти полуторагодовалого перерыва дела из-за служения воен­нопленным, мы с Павлом Накаем сегодня снова засели за перевод бого­служения. Стали продолжать перевод Октоиха, начиная с 2-го гласа. Помо­ги, Боже!

Мая 1906. Понедельник

Приехал из России диакон Дмитрий Константинович Львовский, два раза дорогой потерпевший крушение,— один, без семьи, оставлен­ной в Петербурге. Про о. Сергия Глебова рассказывал, что совсем, бед­ный, ослеп. Искренно жаль его! Много рассказывал про волнения в Санкт-Петербургской Духовной Академии (студенты невообразимую грубость сделали Преосвященному Сергию — молебен и панихида), в Семинарии (ученики нагрубили собранию преподавателей и родите­лей), в Духовном училище (записка с 6-го этажа служителя и больница).

Во все продолжение незаписанного ежедневно времени, равно как и прежде, часто посещали русские путешественники. Много военных ны­не посещает Японию, «чтобы учиться», иные, «чтобы удивляться ей», как выражаются сами. Про разбитие России Японией определенных два мнения из уст военных: одни — что солдаты не хотели сражаться, другие — что Генералы были плохи. Знать, и то и другое виновато. Результат всех разговоров и россказней — тоска!

Мая 1906. Вторник.