Сначала - права, потом - ответственность

 

Право ребёнка на индивидуальность больше всего нарушается конечно же в школе.
У нас эта проблема острее, чем в других странах - но она всемирная.
Я был в Нью-Йорке на международном конгрессе демократических школ. Там обсуждался такой факт. Ребята из 53 стран, каждый на своем языке, написали самое популярное слово, которые они слышат от учителей, когда те сердятся. Потом эти слова перевели на английский.
Почти во всех странах на первом месте: «Закрой рот!»
То есть чаще всего ребёнка в школе одёргивают, когда он «лезет» высказать своё мнение, не разрешают иметь его, каким-то образом влиять на ситуацию.
Конечно, создание в семье, в школе, в общественном пространстве атмосферы равноправия с ребёнком, атмосферы уважения к нему - дело более долгое и трудное, чем принятие закона. Но именно этим надо заниматься.
И начинать нужно со школы, с её уклада жизни.
В чём выражается в школе чувство равноправия с ребёнком? Когда ты, взрослый, не можешь ученику сказать то, чего он не может сказать тебе - для меня критерий таков.

 

* * *

 

Забота о правах ребёнка - знак нашего времени. Идут бурные дискуссии о том, как укреплять законодательную базу, как создавать ювенальную юстицию, множить уполномоченных и т.д.
Но боюсь, перед нами та ситуация, где законом делу не поможешь.
Законов и так много - и наших собственных, и признанных международных конвенций - их всё равно никто не читает, все живут по понятиям.
Понятия же на сегодня такие. Ребёнок, наверное, имеет какие-то права, но по сравнению со взрослыми он всё-таки лицо подчинённое, в общем-то - собственность взрослых.
На таком фоне нужно не правовую систему совершенствовать, а сильно менять сознание общества - в сторону признания за ребёнком не просто прав на существование, а прав на личное мнение, на личную жизнь, на элементарную тайну личной переписки и т.п. - это ведь не обеспечишь законом. Милиционер не будет следить за тем, как учительница выхватывает записку во время урока и читает её всему классу.
Ощущение взрослыми того, что ребёнок недочеловек, что он ещё ничего не понимает, поэтому им надо руководить (а руководят у нас в стране всеми, в том числе и детьми, жёстко и круто), делает ребёнка бесправным существом.
Давайте почувствуем положение ребёнка. В троллейбусе тебе делают замечание о культуре поведения, да ещё и матом, из дома направляют в какую хотят школу, не спрашивая, чему и как ты хочешь учиться, на какого учителя надеешься, сколько ты готов тратить сил и времени на то или иное.
А потом возмущаются: почему же ты не хочешь учиться?! До чего же ты неразумен!

Если решить, что ребёнок существо неразумное, то его надо, конечно, учить уму-разуму, для этого и существует воспитание. Надо ему почаще грозить палкой, или словом, или системой запретов. Для его же блага.

 

* * *

 

Мне трудно отвечать на вопрос: «А как у вас в школе с дисциплиной?»
Просто я терпеть не могу этого слова: дисциплина. Оно несёт в себе детям дух казармы.
Дело не в дисциплине. Ответственность - вот что действительно важно.
Но я не переношу и излюбленные в нашей стране фразы: «Свобода предполагает ответственность», «Демократия предполагает ответственность». Мол, сперва все должны стать ответственными, а потом поговорим о правах, свободе и демократии.
Не бывает ответственности без прав.
Сначала права, потом ответственность.
Я глубоко убеждён: свобода, если это настоящая свобода, если она не декларируется - она приводит к ответственности. Приводит. Но если всё время ставить условия: да, мы тебе дали свободу, но ты не забывай об ответственности, об обязанностях своих не забывай… Вот этого занудства ребята не терпят, и ни к чему оно не ведёт.
У свободного, по-настоящему свободного человека не может не появиться ответственность, потому что личный выбор ведёт к последствиям, за которые отвечаешь; никуда не денешься.
Особая тема - связь ответственности и чувства коллективизма. Когда ты работаешь в группе, когда между вами есть какие-то договорённости, когда ты боишься подвести товарищей, которые ждут от тебя чего-то важного… Такие ситуации и служат питательной средой ответственности.

 

* * *

 

Мы привыкли говорить: научись уважать других, а потом требуй уважения к себе. Я думаю, что формула другая: уважай себя и, понимая, что другой человек тоже уважает себя, не унижай его.
Подозреваю, привычка разводить термины «обучение» и «воспитание» имеет ещё и такую подоплёку... Так проще: считаем, что воспитывать различные прекрасные человеческие качества мы будем после уроков. И в этом нам поможет наука о воспитании. А во время уроков у нас обучение. Мы в жёстких приказных рамках научим ученика математике, физике, английскому. В свободное же время займёмся его воспитанием как свободного человека.
В обучении - цель оправдывает средства. Дети боятся быть униженными - это наш козырь. Будем за леность или незнание угрожать им унижением: отметкой, высмеиванием, публичным разносом.
Наказание унижением даёт результат? Пожалуй. Вероятно, даже больший, чем порка. Но не получим ли мы отдачу? Педагог, добившись своего, не сформиру­ет ли у ребёнка особое знание: опыт унижения другого как средство достижения своих целей?
И те дети, которых не очень унижают, они тоже осваивают свою меру несвободы, привычку подчиняться приказам, не осмысливаемым и не обсуждаемым. Эту несвободу в главном они усваивают с самого детства, какие бы сказки про свободную личность им потом ни напевали. Свобода - это на досуге, а в серьёзных отношениях - одни приказывают, другие повинуются.
Поэтому ответственный разговор о праве детей на индивидуальность, о воспитании к свободе требует иных отношений в учебном процессе, он не позволяет разделить мысли про обучение и про воспитание.

 

* * *

 

Когда-то Симон Соловейчик писал, что цель воспитания - вырастить внутренне свободного человека. Я думаю, сегодня в этом единственная цель образования. Всё остальное («Евгений Онегин», законы Ньютона, история Французской революции) - лишь материал, на котором можно или нельзя это сделать.
На всё, что происходит в школе, надо смотреть только с точки зрения того, насколько это освобождает ребёнка, превращает школу в место для детей. Или для чиновников? Это, вероятно, главный выбор, который делает учитель. Он работает для детей или для начальства?
И здесь, к сожалению, нет середины.

¹ - Не говорю уже о том, что среди школьных психологов мало квалифицированных людей, понимающих в образовании, а то и в самой психологии. Часто это психологи после девятимесячных курсов…

Часть III. Школа и учителя