Является ли младенец психически больной личностью?

Человеческое существо в развитии проходит ряд стадий от эмбриона до слож­ного многоклеточного организма. В какой момент на этих стадиях начинается жизнь? Можно ли уравнять понятия: "человек", "эмбрион", "плод", "ооцит", "заро­дыш"? В какой моомент человеческое существо становится нравственным субъек­­том? Современная безрелигиозная научная позиция не имеет единого решения по дан­ному вопросу, но в ней сильно то крыло, которое считает физически неразвитое че­ло­веческое существо лишь "куском мяса." По этому мнению, оно находится на до­че­ловеческом вегетативном уровне. И поэтому лишается этической нравственной санк­ции, и может рассматриваться как объект или вещь, и потому вопрос о её пре­кра­щении – не более чем вопрос о том: "срубить ли дерево или выполоть траву." По их утверждению, зародыш человека фактически ничего из себя не представляет, кро­ме "сгустка тканей или кровавой массы". Т.е. налицо отрицание личностного ста­ту­са плода. Этот аргумент поражает откровенным сатанизмом, своей схоласти­че­с­кой вымученностью, эмоциональной пустотой. Ибо, помимо внешней стороны чело­ве­ческой жизни, существует её внутренняя сторона, и на каком бы биологическом, физиологическом и другом уровне она ни находилась, – это в первую очередь личность, ипостась, и мы не можем относиться к ней, как к высохшему дереву.

Если нравственное отношение к человеку распространяется и на его останки, то тем более, оно должно распространяться на его живое тело, наделённое личностью, независимо от меры физического развития.

Согласно с древней восточной традицией, возраст человека отсчитывают с момента зачатия. В древней западной цивилизации было мнение, что жизнь начи­нается с рождения. Долго медики связывали начало жизни с первым шевелением.

В Римо-католической церкви, со времён позднего средневековья благодаря тру­дам Фомы Аквинского работала (аристотелевская) концепция одушевления, кото­рая утверждала, что душа вселяется в человека на 40-й день после зачатия (у муж­чин) и на 80-й – у женщин. Сам Аристотель держался мнения о естественной целе­сообразности аборта. Он писал в "Политике": "Если же у состоящих в супружеском сожитии должен родиться ребёнок сверх положенного числа, то следует прибегнуть к аборту, прежде чем у зародыша появится чувствительность и жизнь."

В 1911г. доктор Шабад один из первых ставит вопрос о "Праве матери распо­ря­жаться функцией своего тела," особенно в случае угрозы её жизни. Фактически Шабад стал у истоков либерального подхода к искусственному аборту, пытаясь найти аргументы против господствующего принципа, который в католичестве выражен так: "Вечная жизнь ребёнка дороже временной жизни матери."

При этом Шабад основывался на принципе иудейского врача-богослова Май­мо­нида: "На следует щадить нападающего." Шабад трактовал это как разрешения убийства ребёнка в утробе матери, совершаемое врачом для спасения жизни ма­тери. Такое действие для него не являляется преступным и не должно быть наказу­е­мым. Святая Церковь говорит по этому поводу так: "умышленно погубившая зачатый в утробе плод, подлежит оссуждению как за убийство." – Василий Великий.

"Плодоизгнание – нечто хуже убийства, так как здесь не умерщвляется рождённое, но самому рождению полагается препятствие. Это нарушение первой и наибольшей заповеди – заповеди любви." – Иоанн Златоуст.

О взаимоотношении души и плоти, личности и природы человека св.Отцы рассуждали так: "Как дыхание в музыкальной трубе в зависимости от толщины трубы производит звуки – так и душа оказывается бессильной в немощном составе, проявляется в составе укрепившемся и обнаруживает тогда весь свой ум." – Григорий Богослов.

Об этом же говорит и преп. Филипп Пустынник: "Одушевлённый человек одушевлённое семя сеет в утробе и растут оба и множатся душа и тело."

Мысли и устремления души никому неизвестны, пока человек с помощью своей плоти не заговорит или чего-либо не сделает. И лишь тогда "становится сокровенное открытым и известными делаются твои рассуждения," – Филипп Пустынник.

Далее он говорит, что при нарушении функций мозга силы души не исчезают, они просто не проявляются.

"Все попытка определить человека, опускающие из вида тайну личности и сводящие всё только к природным характерам, неизбежно носят сегрегационный характер (т.е. деструктивный)... Если всерьёз принять европейское определение человека как "разумного существа", то для психически больных людей нет места в жизни," – А.Кураев.

Но не только психически больных людей, но и младенцев, которые могут быть подведены под ту же категорию, могут лишать этого места в жизни. Отказ от тайной вечности, т.е. богообразия человека, равносилен отказу человеку в праве считаться человеком, даже если личность "ещё не вступила в овладение всей полнотой своей природы или утратила это овладение, сама личность есть, поэтому аборты, эвтаназия – убийство." – А.Кураев.

Итак, если мы откажемся от такого понимания этого вопроса, то мы не просто станем убийцами, а "потонем в абсолютном ничто," – Фихте.