С чего начинаются человек и человечность

 

Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является, в конечном счете, производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно опять-таки бывает двоякого рода: с одной стороны — производство средств жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий, с другой стороны — производство самого человека, продолжение рода.

Ф. Энгельс

 

И в концлагере бывают минуты счастья. Это не понять живущим на воле, как им и не понять силу дружбы, связывающую хефтлингов.

М. Майерова

 

Понятие самоотречения не есть самоотречение от личности, а есть отречение лица от своего эгоизма.

Вл. Соловьев

От австралопитеков и питекантропов раннего палеолита нас отделяет 500—200 тыс. лет, от неандертальцев среднего палеолита — 200—40 тыс. лет, а современный человек появился 40—13 тыс. лет назад (поздний палеолит); от 13 до 5 тыс. лет отделяют нас от мезолита и неолита и примерно 5 тыс. лет длится историческая эра. Одно поколение длится около 25 лет, и мы отделены от нашего звероподобного предка всего десятком тысяч поколений.

Что мог за это время сделать естественный отбор?

 

Понятие о каналах эволюции и об ортогенезе

 

Эволюция вида одновременно идет в разных направлениях, но с очень разной скоростью. Молекула гемоглобина человека, отделившегося от своего общего предка с гориллой несколько миллионов лет назад, отличается от молекулы гемоглобина горилл лишь одной кислотой из 147, входящих в состав бета-цепи гемоглобина. Но в десятки раз большее время потребовалось, чтобы из тапирообразной морды вырос хобот слона и сформировалась шея жирафа, открывшая виду, устремившемуся по пути ее удлинения, массу листвы, недоступной другим нелазающим млекопитающим. Эволюция вида идет направленно, по определенному видовому каналу.

В сохранении жизни различных подвидов и пород тутового шелкопряда решающее значение приобрела регуляция числа поколений (вольтинности), развивающихся в течение года, так как в отсутствие этой регуляции вылупляющиеся гусеницы оказывались без корма, а выходящие из кокона бабочки откладывали яйца, обреченные на гибель; с другой стороны, в условиях тропиков, лишнее четвертое, пятое, шестое, седьмое, восьмое поколение давало возможность решающим образом обогнать по темпам размножения подвид или породы, дающие меньшее число поколений. Естественно, что вольтинность «обросла» множеством корреляций, например, с темпами эмбрионального и гусеничного развития, с числом и размером откладываемых яиц, размерами тела, с устойчивостью к условиям температуры и влажности, со сложной системой нейрогуморальной регуляции, стрелочно-направляющей развитие следующего поколения в разных направлениях — в направлении ли перерыва развития на эмбриональной стадии, или в направлении ее завершения и выхода гусениц.

Однажды создавшаяся система корреляции определяет и основные направления, «каналы», «туннели», движением по которым вид будет в дальнейшем реагировать на отбор.

Тутовый шелкопряд под влиянием отбора, направленного по каналу его эволюции, способен за десяток поколений пройти путь наследственного сдвига от огромной бабочки с коконом, весящим 3 г, до карликовых «подвидов» с весом, в 6-7 раз меньшим (но одновременно, и, главное, дающих вместо одного поколения за год три, четыре, пять поколений), перейти от бивольтинности к три-, тетраи квинтавольтинности.

Возникает лишенный всякой мистики ортогенез, направленность эволюции, и Вавилонским гомологическим рядам наследственной изменчивости начинают соответствовать гомологические корреляционные сдвиги под действием отбора. Широко известно, например, непрерывное удлинение конечностей от гиппариона к лошади, ортогенез, связанный с господствующим путем приспособления — увеличением быстроты бега.

Прослеживая эволюцию и вымирание ископаемых ящеров, можно заметить, что самое мощное оружие нападения не спасло бы его обладателя от поражения в схватке с менее вооруженным хищником, если бы рука об руку со средствами нападения не существовало достаточно прочной защитной брони. Широко известны и коррелированные сдвиги в направлении повышения мощности средств защиты и нападения, — закончившиеся бесчисленными тупиками эволюции в виде гигантских ящеров.

Основной канал эволюции с сопутствующими корреляциями постоянно становился главным объектом отбора, этот канал воспринимал основное давление отбора, хотя, конечно, отбор шел всегда и по множеству некоррелированных признаков.

 

Каналы эволюции человека

 

Понимание того, что в ходе эволюции предков человека наиболее интенсивный отбор вел их по пути все возрастающей социализации, в частности по пути создания анатомической базы для членораздельной речи, по пути увеличения мозга, особенно его лобных долей, и «коры руки», необычайно важно. Только так можно понять, каким образом создавались и развивались биологические основы социальных эмоций, как бы эти основы мы себе ни представляли: в форме ли некоторых безусловных рефлексов, или, например, нервных связей лобных, префронтальных височных долей с центрами удовольствия или боли, в виде либо же (Крушинский Л. В., 1960) готовности мозга к образованию экстраполяционных рефлексов, либо других, пока только расшифровываемых материальных субстратов.

Одно из важнейших событий, происшедших в начале длинной стадии древесного обитания наших предков, заключалось в сильном укорочении выступающей части морды. Опознание и наблюдение окружающего постепенно переместилось с морды и носа, с обоняния — на глаза, руки, на рассматривание и хватание.

Чувство обоняния у собак, по самым осторожным подсчетам, в 100 раз, если не в миллионы и даже многие миллионы раз острее, чем у человека, и они способны обонять, по выражению Д. Морриса (Morris D., 1967) «целые ландшафты запахов».

У обезьяны площадь двигательной коры, управляющая рукой, примерно так же велика, как и площадь коры, управляющая ступней, тогда как у человека «кора руки» гораздо более велика, чем кора ступни — прямой результат отбора на более ловкое использование орудий. Сравнение емкостей, внутренних поверхностей черепа и их функций у современного человека и его предков показывает, что различия заключаются прежде всего в сравнительных объемах лобных долей центров речи, центров памяти, центров координации движения рук и пальцев.

Когда наш предок начал ходить на задних лапах, а передние лапы стали руками, появились орудия, начал стремительно расти мозг (табл. 1), начал слагаться совершенно новый канал коррелированного, сверхбыстрого эволюционирования.

 

Таблица 1 Темпы увеличения емкости черепа в ходе эволюции гоминид

 

Гоминиды	Давность появления, тыс. лет	Емкость черепа, см
Австралопитек		450-550
Синантроп		900-1200
Неандерталец	200-40	1300-1425
Человек «разумный»	40—13	1200-1500

 

От австралопитека до неандертальца за 1—2 млн. лет емкость черепа возросла втрое (Dobzhansky Th., 1956).

Заслуживает, впрочем, внимания и то, что от неандертальца до нашего времени емкость черепа не выросла: за счет других частей мозга вырос объем лобных долей.

Большой мозг беспомощен, пока его содержимое не связано в целое условными и экстраполяционными рефлексами, памятью, опытом, знаниями, умениями, навыками. Параллельно эволюционному росту мозга все более удлиняется срок беспомощности детенышей, срок, в течение которого они нуждаются в помощи и охране со стороны не только родителей, но и всей стаи, стада, орды, племени, семьи. Даже у самых примитивных племен ребенок до шести лет совершенно не способен к самостоятельному существованию, к обороне, и даже у индейцев лишь с девяти лет начинает самостоятельно охотиться. Непрерывная охрана, непрерывная кормежка беспомощных детей и беременных, численность которых составляла не меньше трети стаи, а иногда и большинство ее, могла осуществляться только стаей, ордой в целом, скованной в своей подвижности этой массой нуждающихся в охране и пище носителей и передатчиков генов. И если эволюция человека от питекантропа оставила заметные следы в виде постепенно меняющихся скелетов, то в отношении наследственных инстинктов и безусловных рефлексов человек должен был дальше отделиться от питекантропа, чем выводковые птицы от гнездовых. Церебрализация направила становление человечества по еще более узкому каналу коррелированной эволюции из-за ряда дополнительных причин.

1. Хождение на задних конечностях изменило форму таза и лишило праженщин свойственной обезьянам способности рожать большеголовых детенышей. Поэтому подъем на задние конечности, появление прямостоящего питекантропа повлекли за собой рождение малоголовых детей с непрочным черепом, которому предстояло сильно и долго увеличиваться уже в ходе последующего развития, с незрелой нервной системой, тоже долго развивающейся после родов.

Мозг новорожденной обезьяны весит около 70% веса взрослой особи. Полный вес достигается к полугодовалому возрасту, самое позднее (у шимпанзе) — к годовалому. Мозг младенца человека весит всего лишь 23% веса взрослой особи.

2. Подъем на задние конечности и освобождение передних повлекли за собой возможность рождения детенышей, совершенно незрелых физически, неспособных ходить, которых матери предстояло донашивать на руках, тогда как у наших четвероногих предков детеныш способен ходить почти с момента рождения. Все эти скоррелированные друг с другом постепенные следствия церебрализации во все большей мере и на все дольший срок усиливали зависимость сохранности потомств от прочности спайки внутри стаи, орды, племени и семьи.

3. В долгий период палеолита и неолита, когда территориальная разобщенность орд и племен человека быстро обрывала распространение таких, по преимуществу человеческих, инфекций, как чума, холера, оспа, корь, дизентерия, тифы, когда женщины рожали по 10-15 детей, а из них доживало до зрелости лишь двое-трое, выживание и распространение племен главным образом зависело от успешной защиты потомства против хищников, от непрерывного кормления детенышей, от ухода за ними.

4. У большинства млекопитающих сексуальное влечение строго сезонно. Но это ограничение было снято уже у наших отдаленных предков. В силу этого младенцы стали появляться и в самое неподходящее время года, что еще более усилило зависимость их выживания от спайки внутри орды, рода, семьи и племени.

Эволюционные сдвиги при наличии уже сложившейся системы корреляции могут происходить очень быстро. Наглядный пример тому — карликовые племена Африки, Азии и островов Тихого океана, живущие в тропических лесах. Первоначально считалось, что карликовые племена — это особая ветвь эволюции, рано отделившаяся от общего эволюционного древа. В действительности же оказалось, что они резко отличаются друг от друга по антигенам крови, но очень похожи по этим антигенам на окружающие племена, имеющие нормальный рост. Таким образом, все карликовые племена имеют местное, недавнее происхождение. Выяснилось, что представители карликовых племен невосприимчивы к гормону роста гипофиза и, следовательно, в условиях, неблагоприятных для людей нормального роста, отбор быстро подхватил и распространил гены невосприимчивости к гормону роста гипофиза; в результате получается пропорциональная, физически и психически полноценная карликовость. Быстрота эволюционного сдвига объясняется его предуготованностью и множеством адаптивных коррелятивных связей. Общественная организация, благодаря которой только и могло пережить человечество период от дриопитека до наших дней, неизбежно развивалась на основе естественного отбора, при котором все качества социальности, в том числе и биологические основы альтруистических эмоций, должны были развиваться интенсивно и коррелированно. Развитие социальности требовало и параллельного развития коры мозга, способности к быстрой перестройке условных рефлексов, а главное, обучаемости.

Лишь при прочной внутриплеменной спайке, товариществе, самоотверженности детеныши (дети) могли прожить десять-пятнадцать лет от рождения до относительной самостоятельности. Зато сохранение хоть половины «поголовья» на протяжении трех-четырех поколений порождало настоящий взрыв размножения, сам-сто, сам-двести, и инстинкты, экстраполяционные рефлексы, влечения, которые мы позднее назовем альтруистическими, могли сразу распространиться на необозримые пространства. Стаи дочеловеков и племена человека могли не конкурировать и не воевать друг с другом. Все равно природа безжалостно истребляла те, в которых недостаточно охранялись беспомощные дети, в которых недостаточно о них заботились.

Орды и стаи дочеловека могли существовать без каких-либо особо сложных коллективистических и альтруистических инстинктов. Они могли побеждать и даже плодиться. Они только не могли выращивать свое потомство, а следовательно, они не могли передавать свои гены и вымирали, образуя бесчисленные тупики и тупички эволюции. Выживать могло лишь потомство стай с достаточными инстинктами и эмоциями, направленными не только на личную защиту, но и на защиту потомства, на защиту орды в целом, защиту молниеносную, инстинктивную или быструю. В условиях доисторических и даже исторических наличие этих инстинктов, влечений непрерывно проверялось естественным отбором.

На обезьяньем уровне необходимость молниеносного решения, необходимость величайшей умственной активности для выживания образно иллюстрируется психологом Карпентером (Carpenter С. R., 1964): «Вы — обезьяна и бежите по дороге мимо скалы и неожиданно сталкиваетесь лицом к лицу с другим животным. И вот, перед тем как напасть, броситься в бегство или оставить встречу без внимания, Вам надо принять ряд решений. Это обезьяна или нет? Если не обезьяна, то друг или враг? Если обезьяна, то самец или самка? Если самка, то заинтересована ли она? Если самец, то взрослый или подрастающий? Если взрослый, то из моей группы или из чужой? Если из моей группы, то каков его ранг, выше или ниже моего? У Вас есть лишь примерно пятая доля секунды для всех этих решений, или на Вас могут напасть». Нетрудно видеть, что все решения, перечисленные Карпентером, — это решения социальные, и в них должны войти столь же важные решения разумно-альтруистические, в особенности при переходе к человеку.

Эволюционный успех достигается не столько потенциальной силой умственных способностей, не столько организацией 15 млрд. нервных клеток мозга индивида, сколько передачей умственных достижений в пределах сообщества или даже вида. Потенциальные способности аборигенов Австралии прекрасно продемонстрированы во время второй мировой войны неоспоримым и успешным лидерством некоторых австралийцев. Пребывание аборигенов Берега Миклухо-Маклая и сотен других заброшенных племен на уровне каменного века иллюстрирует не их «природу», а скорее несовершенство современной цивилизации.