М. Д. Голубовский. К публикации статьи А. А. Любищева «генетика и этика»

 

Теперь уже ясно, что нашим журналам хватит на многие годы, а может быть, десятилетия, печатать произведения, которые были потаенными, считались или до сих пор считаются «там» крамольными. Так, до сих пор лишь немного опубликовано из громадного творческого наследия Александра Александровича Любищева (1890— 1972) — теоретика биологии, философа и историка науки, оригинального мыслителя. Предваряя недавно опубликованное описание фонда работ Любищева в Архиве Академии наук (Сов. библиография. 1988. № 6), Даниил Гранин пишет о загадке неубывающей свежести мысли ученого: «Она покоряет не столько смелостью, сколько внутренней свободой, нравственным достоинством и прежде всего своеобразной точкой зрения. Не берусь сказать, с чем связана странная живучесть этого наследия. Может быть, с той совокупностью взглядов, которые составляют целостность философии Любищева. А может быть с тем, что суждения его куда более независимы, чем наши нынешние, казалось бы, получившие волю. Я бы сравнил это с хорошей архитектурой. Наверное, из всех искусств архитектура обладает тем отличием, что она с годами не стареет, а обретает новую прелесть и красоту».

Любищев обладал исключительным даром полемиста и не мог упустить случая высказать несогласие там, где оно возникало. Многие посылали ему свои статьи «на разнос» и в ответ получали письма-трактаты. Недаром акад. И. Е. Тамм как-то назвал Любищева непревзойденным в эпистолярном жанре, в жанре научной публицистики.

Достоевский оставил «Дневник писателя», читая который, мы погружаемся в идейные споры, волновавшие русской общество в XIX в. Мне думается, что на основе научного наследия Любищева может быть составлен своеобразный «Дневник ученого». Ибо не было ни одного крупного события в науке или культурно-политической жизни общества, которое осталось бы без внимания Любищева. После прочтения почти любой книги или статьи он делал критический анализ, идейный комментарий, который порой перерастал в самостоятельное эссе.

Так появилась настоящая работа «Генетика и этика», написанная по поводу статьи на эту тему известного советского генетика В. П. Эфроимсона. Читатели журнала «Новый мир» эпохи Твардовского наверняка помнят статью Эфроимсона «Родословная альтруизма» с подзаголовком «Этика с позиций эволюционной генетики человека» (Новый мир. 1971. № 10). Статья получила большой отклик, ибо появилась в еще не изжитый период монопольного господства вульгарно-социологической точки зрения на природу человека, его поведение. Эфроимсон показал, что не только животное начало уходит корнями в генофонд человечества, но и такие признаки, как доброта, нравственное чувство, альтруизм и, наконец, совесть. Впрочем, поэты в этом не сомневались. «Пробуждать чувства добрые» можно в уверенности, что они есть, но скрыты или не получили развития в силу обстоятельств. Прекрасные описания врожденной доброты, которую не могла вытравить каторга, оставил Достоевский в «Записках из подполья» (там же — образы врожденных злобно-агрессивных личностей). Все религиозные учения опираются на альтруистические чувства, возникшие в ходе группового отбора человеческих популяций за тысячи поколений эволюционной истории. И даже насильственные идеологии получают распространение лишь потому, что преподносятся, как писал Эфроимсон, «в обманной облатке справедливости, а жестокие средства оправдываются высокой целью».

Любищев вступает в диалог с Эфроимсоном, пославшим ему «на разнос» первый вариант статьи. Нисколько не отрицая наследственной компоненты в человеческом поведении, он полагает главным в судьбе человеческих популяций «идеологическую наследственность». Он анализирует истоки преступности, исследует биологические и социальные основания этики. Любищев приходит к выводу, что «отказ от всечеловеческой, космополитической морали есть страшный регресс, чудовищные последствия которого пережили люди в XX в.». И очень хорошо, что вывод о примате человеческой морали возвращается в миропонимание и основу политики людей нашего общества.

Поскольку генетика в наши дни неизбежно проникает в социологию, образование, здравоохранение, криминологию, культуру, знакомство с мыслями Любищева поможет избежать ограниченных, усеченных точек зрения и будет способствовать столь необходимой культурной полифонии.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Предисловие

Введение

 

В. П. Эфроимсон Генетика этики и эстетики

Часть I. Эволюционная генетика взаимного альтруизма

Естественная агрессивность и эволюционные механизмы, ее ограничивающие

1.1. Жестокость и ее следствия

1.2. Эволюционные ограничения жестокости

1.3. Существование самоотверженности и ее эволюционные преимущества

С чего начались этичность и альтруизм

С чего начинаются человек и человечность

3.1. Понятие о каналах эволюции и об ортогенезе

3.2. Каналы эволюции человека

Совесть и этичность как следствие группового естественного отбора

4.1. Групповой отбор на альтруизм

4.2. Проблема взаимности альтруизма

Спектр этических норм, создаваемых групповым отбором

5.1. Привязанность к родичам

5.2. Перестройка сексуальных эмоций под действием естественного отбора

5.3. Естественный отбор и развитие этики сексуальных контактов

5.4. Защита старости

5.5. Групповой отбор на стремление к познанию

Пластичность реализации наследственной информации и проблема «импрессинга»

Войны и естественный отбор

7.1. Распространение генов победителей

7.2. Мирные победы

7.3. Этнос и генофонд

7.4. Мнимость угрозы перенаселения

7.5. К подлинной истории дарвинизма и социал-дарвинизма

Часть II. Эволюционная генетика восприимчивости к прекрасному

Эволюционно-генетическое происхождение некоторых эстетических эмоций

8.1. Некоторые общие положения

8.2. Эволюционное происхождение некоторых эмоций отвращения

8.3. Некоторые эмоции, вызываемые цветом и симметрией

8.4. Почему музыка не является универсальным языком?

8.5. Проблема доступности и доходчивости

8.6. Высшие эстетические эмоции как следствие естественного отбора

8.7. Искусство как спасительный создатель альтруистически-героических установок

Развитие искусства как эмоционального пути познания, связанного с естественным отбором на эстетическую восприимчивость

9.1. Художественный образ как экспресс-метод выражения или познания истины

9.2. О поэзии

9.3. Художник — мученик правды

9.4. Повелитель правды в искусстве (Л. Н. Толстой)

Наследственные личностные особенности как источник особой проникновенности. Генетика Достоевского и его творчество

10.1. Эпилептоидность и ее генетика

10.2. Эпилепсия-эпилептоидность в роду Достоевских

10.3. Патологическая специфика творчества

10.4. Достоевский — великий сострадатель и печальник

Часть III. Феногенетика антисоциальности

 

Многообразие антисоциальности и социальная функция агрессивности

11.1. Социальная функция агрессивности

11.2. Проблема социального подъема и ненаказуемая преступность

11.3. Проблема извращения этики

Хромосомные аномалии, предрасполагающие к антисоциальности

12.1. Лишняя хромосома Y как причина антисоциальности

12.2. Болезнь Клайнфельтера как причина пассивной антисоциальности

12.3. Отсутствие Х-хромосомы у девушек как причина характерологических аномалий

Принцип неисчерпаемой наследственной гетерогенности человечества

13.1. Балансированный полиморфизм

13.2. Характерологическое разнообразие

13.3. Паранойя, олигофрения, психопатия

13.4. Синдром убийства королей и президентов

13.5. Раскрытие роли гипогликемии как одного из биохимических стимуляторов агрессивности

13.6. Эндоморфно-мезоморфная конституция

 

Наследственные, травматологические и алкоголические выключения задерживающих центров

Близнецовый метод как путь выявления криминогенных импрессингов и воздействий

Заключительные замечания. Решающая роль импрессингов

Литература

А. А. Любищев. Генетика и этика

М.Д. Голубовский. К публикации статьи А. А. Любищева «Генетика и этика»

 

 

РУССКИЙ ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ ИНСТИТУТ