Институционализация лоббизма как средство обеспечения

Антикоррупционной безопасности взаимодействий бизнеса и

Власти в современной России

В Национальном плане противодействия коррупции в разделе о мерах по совершенствованию государственного управления в целях предупреждения коррупции говорится о необходимости рассмотреть вопрос по подготовке нормативного правового акта, регулирующего лоббистскую деятельность. В нашей стране предпринималось несколько попыток принять закон о лоббизме, направленных на упорядочение взаимодействий представителей бизнеса и органов государственной власти, несколько законопроектов широко обсуждалось на круглых столах и в комитетах Госдумы РФ, но закон так и не был принят. А он крайне необходим именно сегодня, когда роль государства в период кризиса в экономике возрастает, и огромное количество лоббистов, продвигая свои частные интересы, пытаются добиться от органов государственной власти значительных преференций и финансовых ресурсов для своих компаний.

Необходимо отметить, что идея регламентации процесса лоббизма в мировой практике не нова и уже нашла практическое воплощение в ряде стран. В США после принятия в 1995 году закона об открытости лоббирования (The Lobbying Disclosure Act), который предписывает компаниям и специалистам, занимающимся GR (Government Relations, Public Affairs, Advocacy, Government and Public Affairs ― все это термины, обозначающие лоббистские связи с органами власти), указывать своих клиентов и те вопросы, которыми они занимаются в интересах своих клиентов, суммы гонораров и т.д. Благодаря этому лоббизм стал высоко институализированным видом деятельности, в котором легально заняты несколько десятки, если не сотни, тысяч человек. Правила лоббистской деятельности стали закреплены законодательно и призваны регулировать взаимоотношения бизнеса и власти. И хотя этот закон не решает все проблемы, и в США полностью не искоренена коррупция, несомненно то, что он играет важную роль в противодействии этому явлению.

В России первый вариант законопроекта «О регулировании лоббистской деятельности в федеральных органах государственной власти» был внесен в Государственную Думу 5 марта 1996 года Комитетом по делам общественных объединений и религиозных организаций, рассмотрен Советом Думы, а по истечении шести лет, в начале 2002 года, снят с рассмотрения. Второй законопроект «О правовых основах лоббистской деятельности в федеральных органах государственной власти», призванный легализировать и упорядочить отношения, складывающиеся в процессе осуществления лоббистской деятельности в органах власти, был предложен на рассмотрение Государственной Думы в 1997 году, рассматривался в первом чтении, но в 2004 году также был отозван авторами. Третья попытка рассмотрения подобного законопроекта (2003 год) также оказалась неудачной и в начале 2005 года он был возвращен авторам «в связи с отсутствием заключения правительства РФ». Позднее, 15 ноября 2003 года Межпарламентская ассамблея СНГ рассмотрела модельный закон «О регулировании лоббистской деятельности в органах государственной власти», постановила принять его и рекомендовать для использования в национальных законодательствах стран СНГ.

Тем не менее, закон о лоббизме в России не принят до сих пор. В законодательстве отсутствует даже само понятие «лоббизм», не прописаны формы лоббистской деятельности, не установлен порядок аккредитации лоббистов в органах государственной власти и порядок раскрытия для всеобщего сведения информации о тех решениях, на принятие которых повлияли лоббисты и т.д.

Сегодня в России имидж специалиста по взаимодействию с органами государственной власти нередко негативен. Понятие «лоббизм» в нашем обществе в большей мере отождествляется с коррупционными проявлениями в системе государственной власти, с подкупом чиновников, их вовлечением в интересы бизнеса. Негативно воспринимается и деятельность специалистов по взаимодействию с органами государственной власти (GR-щиков), которые часто сами с легкостью идут на нарушения закона. И это в основном определяется тем, что не существует никаких «правил игры» и принципов взаимодействия власти и бизнеса, российские лоббисты выбирают те способы влияния на чиновников, которые им кажутся наиболее приемлемыми для достижения необходимого результата. В этом «лоббистском беспределе» в России замечены даже представители интересов крупного иностранного бизнеса, которые в своих странах никогда не смогли бы применять противозаконные методы.

В современных российских условиях закон, регулирующий лоббистскую деятельность, а если шире ― всю системы взаимодействия бизнеса и власти, особенно важен. Высшее политическое руководство страны в последние годы активно ориентирует государственных служащих конструктивно работать с бизнесом, прислушиваться к мнению представителей реального сектора и принимать совместные решения для улучшения экономической ситуации в стране и ее регионах. Поэтому необходимо законодательно определить «границы приемлемости» прямых и опосредованных контактов бизнеса и власти. Это организационный, государственно-управленческий, путь решения вопроса.

Другой путь, который может состояться при условии развития институциональной основы гражданского общества, ― самоорганизационный. Так, российские лоббисты (специалисты по GR) могут последовать примеру европейских коллег, и, не дожидаясь принятия закона о лоббистской деятельности, заняться разработкой собственного профессионального кодекса, содержащего важные для лоббистского сообщества саморегулирующие положения. В этом случае они должны опираться на культивируемую в российском обществе и государстве антикоррупционную идеологию.

Однако, хотя лоббизм по своей сущности является институтом гражданского общества, именно этого качества в России ему не хватает ― он слаб в плане самоорганизации, сегментарен в выражении интересов отдельных бизнес-сообществ или социальных групп, не имеет социально-нормативной базы, системы ценностей, традиций и т.п. Поэтому желание тех, кто ориентирован на «цивилизованный лоббизм», ввести подобный европейским профессиональный Кодекс поведения, является лишь выражением их доброй воли, определенного рода гражданской инициативой, подразумевающей добровольность присоединения всех желающих, что вовсе не означает обязательность исполнения всеми лоббистами каких-либо требований. Следует только согласиться с мнением одного из представителей российского бизнес-сообщества: «В такой крайне чувствительной сфере, как общение бизнеса с властью, факультативность исполнения этических требований и свободная интерпретация процедур взаимоотношений частного и государственного секторов с легкостью могут привести к полному пренебрежению этими требованиями и процедурами»[108].

Российские средства массовой информации и научная периодика в последнее время стали уделять значительное внимание промышленным и финансовым группам, общественным движениям и объединениям, стремящимся оказывать систематическое целенаправленное влияние как на законотворческую деятельность, так и на процессы реализации принимаемых законов и административных актов («группами давления» или «группами влияния»). Возникновение таких групп ― результат реформ и свидетельство того, что Россия вступила в новый этап развития. Одни полагают, что Россия в очередной раз заимствовала на Западе одну из худших черт политической жизни, а именно ― доступность парламента и правительства манипуляциям со стороны монополий. Другие, наоборот, дают появлению групп давления позитивную оценку, полагая, что таким способом формируется механизм учета и реализации многообразия интересов.

В этом отношении интересно мнение о лоббизме П.А. Толстых, которое в целом отражает результаты формирования современного понимания такого привычного в мире Западной демократии и такого сложного и неоднозначного для современной России явления: «Лоббизм – институт политической системы, представляющий собой процесс по продвижению интересов частных лиц, корпоративных структур (а также представляющих их профессиональных лоббистских фирм и общественных организаций) в органах государственной власти, с целью добиться принятия выгодного для них политического решения». [109] Из этого определения можно сделать один очень значимый вывод ― без должной институционализации лоббизма российская политическая система, а также система государственной власти и управления, не только принятия, но и реализации государственных решений, останутся ущербными, а, следовательно, подверженными воздействию таких разрушительных факторов, как коррупционная угроза.

Поэтому в современных условиях жизненно необходимо выстраивать цивилизованные отношения между властью и бизнесом, который стремится воздействовать на принятие политических решений в своих интересах ― частных (реализация конкретных бизнес-проектов), и общественных (экономическая стабилизация, экономический рост и т.д.). Закон о лоббизме может создать необходимую основу продуктивных отношений между обществом, бизнесом и властью, даст надежные гарантии для формирования взаимного доверия.

Закон о лоббистской деятельности должен юридически закрепить основные такие понятия и реалии нашей жизни, формы взаимодействия власти и бизнеса, как лоббистская деятельность, лоббист, лоббистский контакт, придав им антикоррупционный смысл. Необходимо четко определить права и обязанности лоббистов, предмет и границы их деятельности, создать соответствующие правовые и социальные механизмы контроля за лоббистской деятельностью как со стороны государства, так и со стороны общества. Закон о лоббизме также позволит уточнить «границы дозволенного» для государственного чиновника в лоббистском контакте, поставить дополнительный заслон коррупционной угрозе в системе государственной службы.

В заключение следует подчеркнуть, что российский закон о лоббизме должен стать эффективным средством обеспечения антикоррупционной безопасности во взаимодействиях власти и бизнеса, сдерживающим фактором коррупционных проявлений в чиновничьей среде, а также стимулом развития цивилизованных форм лоббистской деятельности и повышения степени ее этичности и институционализированности в системе общественных отношений в целом.

 

А. А. Ермаков,

Кандидат военных наук,

В.В. Пиунов,

Кандидат военных наук

История зарождения должности, ее структура и содержание

 

Должность как важное звено организационной структуры органов военного управления имеет многовековую историю. Элементы должности формировались не одну сотню лет со времен возникновения первых государств. В зависимости от типа государства, формы правления, характера государственного устройства, уровня экономического и культурного развития каждое государство строило свою систему военного управления и вносило свой вклад в развитие управленческих должностей.

Понятие «должность» окончательно сформировалось во второй половине ХХ века, хотя упоминания о ней можно встретить в археологических находках и письменных свидетельствах древности, дошедших до наших дней.

Самые первые должности существовали еще в эпоху первобытнообщинного строя. В это время управление осуществлялось сообща, всеми членами рода, племени или общины, хотя уже тогда появились такие примитивные должности, как старейшины, вожди родов и племен. Их появление было обусловлено необходимостью распределения обязанностей между членами рода или общины по осуществлению видов деятельности того периода (ведению охоты, сбору плодов и т.п.).

Примерно в IX-VII тысячелетиях до н.э. в ряде мест Ближнего Востока, расположенных в долине рек Тигра и Евфрата (Месопотамии), произошел переход от присваивающего хозяйства (охоты, сбора плодов и т.п.) к принципиально новой форме получения продуктов – их производству (земледелию, скотоводству и ремеслам). Переход к производству продуктов привел к появлению новых видов деятельности и тем самым обусловил появление ряда древних государств (Шумера и Аккада). Государственность, возникшая на Древнем Востоке, стала точкой отсчета в зарождении управленческой должности, вехой в накоплении людьми определенных знаний в этой области.

Первые письменные свидетельства (одни из древнейших памятников письменности), содержащие упоминания о должности были обнаружены в Шумере, существовавшем на территории Месопотамии в IV-III тысячелетиях до н.э. На глиняных табличках, относящихся к XXIV в. до н.э., при помощи клинописи жрецы Шумера вели юридические, исторические, административные, экономические и прочие деловые записи, в которых так же были описаны должностные права и обязанности государственных служащих того времени (верховного чиновника, торговых агентов, чиновников, ведавших амбарами и продовольственными складами, сборщиков податей) по ведению деловой документации, бухгалтерских счетов, осуществлению снабженческих, контрольных, плановых и прочих функций.

Древний Египет (XXVII-IV в.в. до н.э.), стал вторым по хронологии, после Шумера центром, где сформировались древние цивилизация, культура и государственность, оказавшие мощное влияние на развитие первых управленческих должностей.

В Древнем Египте был накоплен богатый опыт управления государственным хозяйством. В этот период (3000-2800 г.г. до н.э.) сформировались достаточно развитый для того времени государственный управленческий аппарат и его обслуживающая прослойка (чиновники-писцы и пр.). В ряде свитков, найденных в древнеегипетских пирамидах, с помощью иероглифов подробно описаны административные и финансовые полномочия правителей областей (номархов) и их официальных заместителей – писцов. Основной фигурой древнеегипетской администрации был писец. В обязанности писцов входило ведение делопроизводства, выполнение административных поручений, раздача продуктов, сбор налогов, руководство общественными работами.

Впервые в свитках упоминается должность высшего воинского начальника, ответственного за комплектование, снаряжение и обучение войск. Кроме того, в них описываются права и обязанности простых воинов. Они были обязаны жить сообща, постоянно упражняться во владении оружием и в воинском мастерстве. Воины не имели права заниматься другими делами, не должны были отлучаться из мест расположения. Неподчинение начальникам, умышленное дезертирство считалось тяжким уголовным преступлением.

Хеттская цивилизация, существовавшая в Малой Азии во II тысячелетии до н.э., пользовавшаяся клинописью, оставила нам один царский архив, содержащий государственные договоры, законодательные тексты, инструкции служащим и т.д. Инструкции служащим отражали содержание их ответственности и обязанностей.

В 1901 г. при археологических раскопках г. Сузы было найдено множество глиняных дощечек, на которых был записан кодекс законов царя Вавилонии Хаммурапи, жившего около 4 тыс. лет назад, который четко устанавливал ответственность должностных лиц того времени за порученную работу.

Третьим после Шумера центром, оказавшим существенное влияние на развитие управленческой должности, стал Древний Рим.

Таким образом, не смотря на все различия между древними цивилизациями, первые управленцы уже тогда понимали важность таких элементов должности, как обязанности по реализации функций управления, а также ответственности за их выполнение.

На Руси первые летописные упоминания о должности относятся к VI в. н.э. В то время древние славяне жили общинами, во главе которых стояли старейшины, а в последствии – князья.

Свое развитие на Руси управленческая должность получила во II-IV в.в. н.э. История зарождения должностей на Руси нашла свое отражение в древнейшей общерусской летописи «Повесть временных лет», летописных сводах отдельных княжеств, уставах и других княжеских актах, произведениях общественно-политической мысли Древней Руси, житийной литературе, былинном эпосе. Отдельные ее стороны освещены в византийских и европейских хрониках, древних восточных источниках. Расцвет управленческой должности на Руси относится к IX в. н.э., когда возникла русская государственность.

Творческий учет истории управленческого опыта в России, внимательное отношение к сложившимся традициям представляются исключительно важными в развитии и становлении управленческой должности. Многогранная практика уходит своими корнями в далекие исторические времена формирования единого централизованного Российского государства.

Строительство ВС РФ в современных условиях происходит в непростой обстановке. В условиях проводимого реформирования, сопровождающегося оптимизацией системы органов военного управления, их состава, структуры и численности, переводом ряда должностей в органах управления соединений и воинских частей в категорию гражданского персонала, наиболее остро встает вопрос повышения эффективности и качества управления войсками. Проблема управления войсками находится в прямой зависимости от организаторской деятельности должностных лиц органов управления, замещающих соответствующие управленческие должности. От того, насколько полно управленческая должность отражает функции управления, зависит эффективность и качество работы должностных лиц по управлению выполнением стоящих перед подчиненными войсками задач.

Должностью определяется характер выполняемых служебных обязанностей по осуществлению военнослужащим или гражданским персоналом задач и функций соответствующего органа управления, обязанности и права, поощрения и ответственность, а также основные требования к его профессиональной подготовке.

В структуре военной организации должность играет несколько ролей. С одной стороны, она является формой разделения труда и делает одних субъектов руководителями, других – специалистами, третьих – исполнителями. Кроме того, это показатель ранжирования военного персонала, т.е. определение старших и младших, порядка подчиненности и подотчетности. Всякая должность наделена определенной властью, именно благодаря этому одни лица становятся начальниками над теми, кто занимает более низкое служебное положение. Чем выше должность, тем больше власти, тем выше организационный статус.

В настоящее время существуют различные взгляды на определение понятия «должность». Так, в [С.И. Ожегов. Словарь русского языка. Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: «Сов. Энциклопедия», 1973] должность определяется как служебная обязанность, служебное место, а должностное лицо, как лицо, занимающее какую-либо должность. В других источниках должность, кроме того, определяется как положение человека в иерархии организации, отношение его к цели организации.

Статус должности определяется по уровню в структуре, по возможностям в отношении ресурсов организации, по возможностям воздействия на процессы, протекающие в организации и т.д.

В общепринятом понятии, должность – это структурный элемент организации, выполняющий определенную миссию. Миссией должности может быть сложная или элементарная функция в общем процессе создания конечного продукта деятельности организации (управление, контроль и т.д.), а может быть и простейшая, многократно повторяющаяся операция (конвейер). И в первом и во втором случае мы имеем должность с различным уровнем в структуре организации. Должность также характеризуется наличием внутренних компонентов, образующих ее внутреннее устройство, обеспечивающих формирование и реализацию определенных отношений, проявляющихся в форме воздействия и взаимодействия с другими структурными элементами организации.

Должность – установленная (конституированная) социальная роль, выполняемая человеком в государственных, общественных, частных организациях, предприятиях и учреждениях. В ряде источников понятие «должность» определяется как штатная единица организации, первичный элемент в организационной структуре управления, определяемый ответственностью, обязанностями и правами и обусловленный формами разделения труда.

Применительно к военной организации каждая должность, в том числе и в органах управления, определяется соответствующим штатом воинской части, органа военного управления, иного военного учреждения или организации. Под штатом воинской части понимается документ, определяющий состав воинской части, ее организационную структуру, численность личного состава, количество вооружения и техники. Он также предусматривает наименование воинской части и ее структурных подразделений, должностей личного состава и соответствующих им воинских званий, военно-учётных (учётных) специальностей, размеры должностных окладов (тарифных разрядов).

Должность, как первооснова организационной структуры, призвана упорядочить не только деятельность человека, но и многообразие видов социальных отношений: профессиональных, технологических, управленческих и др. В организационной структуре управления входящая в ее состав должность обладает определенными функциями, которые возлагают необходимые для их реализации управленческие полномочия, а также определяют, что лицо, занимающее эту должность, имеет право и обязано делать.

Содержание должности носит на себе отпечаток субъективизма, поскольку социальные роли и трудовые функции группируются, ранжируются, устанавливаются, проектируются (конструируются) при непосредственном участии человека. Значение должности в организации можно представить в виде статуса, приобретаемого человеком при назначении его на должность. В связи с этим определяются и требования, которым должен соответствовать кандидат на должность. Требования, в свою очередь, повышают значимость должности.

Любая должность имеет свое наименование, которое отражает содержание и характер работы. Это наименование состоит из базового элемента и дополнительных сведений о сфере деятельности, ее содержании, месте и времени осуществления, стоящих как до базового элемента, так и после него (например, «помощник командира соединения по правовой работе», «старший инженер службы вооружения», «начальник инженерной службы» и т.д.); если же базовое наименование исчерпывает содержание функций, то используется только оно.

Исходя из этого, можно утверждать, что должность является одной из важнейших объективных форм специализации и профессионального опыта любого должностного лица в органах управления военной организации. Структурно должность включает в себя такие компоненты, как ответственность и полномочия. Состав и взаимосвязь элементов управленческой должности представлены на рис. 1.

Рис. 1. Структура должности

 

Для того чтобы должностное лицо могло выполнять возложенные на него функции с высокой отдачей, необходимо правильно определить соотношение между установленной ответственностью и предоставленными полномочиями.

Должностное лицо несёт ответственность за принятые решения и правильное использование предоставленных в его распоряжение ресурсов организации. Если ответственность будет больше предоставленных полномочий, должностное лицо не сможет её реализовать из-за того, что ему не хватает ресурсов или не дано право принятия соответствующих решений. С него будет спрашиваться то, что он объективно не может сделать. Если ответственность меньше полномочий, то это в конечном итоге приводит, как минимум, к административной безответственности.

Идеальной является ситуация, когда ответственность полностью соответствует полномочиям и должностное лицо в полном объеме исполняет свои должностные обязанности. Именно к такому соотношению должна стремиться всякая организационная система и военная в частности. Такое же соответствие должно быть выдержано между обязанностями и правами должностного лица.

Таким образом, можно сделать вывод, что должность представляет собой форму организационных отношений, определяемую возложенными на должностное лицо или группу лиц целями, ответственностью и полномочиями. Содержание должности определяется полномочиями и обусловливается формами разделения труда. В структуре органов управления соединения и воинской части должность выступает формой разделения труда, и делает одних субъектов руководителями, других специалистами, третьих исполнителями, является инструментом ранжирования, определяя старшинство одних, порядок подчиненности и подотчетности других. Структурно должность включает в себя такие элементы как ответственность и полномочия.

 

[1] Статья подготовлена в рамках гранта РГНФ № 09-01-00261а/р

[2] http://contest2.informika.ru/fcntp/comp_list. Всего в списке 2747 организаций, но Ассоциация преподавателей русского языка там ошибочно указана трижды. Кстати, РАГС там не значится, поскольку Академия не принимала участия в торгах Министерства.

[3] Пенн М. Дж. Микротенденции: Маленькие изменения, приводящие к большим переменам.- М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2009.

[4] Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London, 1992.

[5] Социология: Краткий тематический словарь/ Под общ. ред. Ю.Г. Волкова – Ростов Н/Д., Изд-во «Феникс», 2001, С. 281.

[6] Социальная информациология: Словарь/ Сост. Л.И. Мухамедова. -М., Изд-во РАГС, 2006, С. 21.

[7] Бек У. Что такое глобализация?: Ошибки глобализма – ответы на глобализацию / Пер. с нем. -М., Прогресс – традиция, 2001, С. 40.

[8] Чешков М.А. Глобальное видение и новая наука. -М., 1998, С. 37.

[9] Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира: монография. М, 2005, С. 17.

 

[10] Кикичев И.Р. Глобализация как фактор трансформации социокультурного пространства в российском обществе // Социология власти, 2009. № 8, С. 107.

[11] Бек У. Что такое глобализация?: Ошибки глобализма – ответы на глобализацию / Пер. с нем. -М., Прогресс – традиция, 2001, С. 34.

[12] Барлыбаев Х.А. Глобализация: За или против устойчивого развития. -М., Изд. РАГС, 2005, С. 109.

 

1 Советский тыл в Великой Отечественной войне. В 2-х кн. Кн. 1. М.:Мысль», 1974. С. 152.

2 Там же. Кн. 2. С. 244.

3 Там же. С.324.

1 См.: Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. С 332.

2 См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 – 1945..В шести Т. М.: Воениздат, 1965. Т. 6. С. 118.

3 См.: Советский тыл в Великой отечественной войне. Кн. 1. С.188 – 189.

1 Выстояли и победили. М.: Московский рабочий. 1966. С. 189.

2 Там же. С.348-349.

1 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 – 1945. Т.6. с. 188-189.

2 Архив МО, Ф.135, оп. 376293, л. 38-46.

3 Советсий тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. С. 244.

1 См.: Выстояли и победили. С. 370.

2 «Пропагандист», 1942, № 11-12. С. 4.

1 Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 1. С. 188.

2 Там же. Кн. 2. С. 231.

1 Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 2. С.308

2 Там же. КН. 1. С.295.

3 См. Гареев М.А.. Полководцы Победы и их военное наследие (очерки о военном искусстве полководцев, завершивших Великую Отечественную войну). – М.. «ИНСАН», 2005. С.31.

1 См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза. Т. 6. С. 130.

2 Гареев М.А. Указ соч. С. 26-27.

[13] Социология: Энциклопедический словарь / Предисл. Г.В. Осипова. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 480 с.

[14] Социология в вопросах и ответах / А.А. Горелов – М.:Эксмо, 2008. – 320 с. – (Учебный курс: кратко и доступно).

[15] Вебер М.Избранное. М., 1990. С. 603.

[16] Западноевропейская социология XIX — начала XX в. С. 477.

[17] Сорокин ПА. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 202.

[18] Статья 22 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // Система «КонсультантПлюс».

[19] Статья 64 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // Система «КонсультантПлюс». // Система «КонсультантПлюс».

[20] Юрасов И.А. Проблемы формирования рабочих кадров в России на современном этапе // Трудовое право. 2006. № 6.

[21] Абрамова Л.П. Курс лекций по этике. СПб., 2001.

[22] Абрамова Л.П. Курс лекций по этике. СПб., 2001.

[23] Долгополов О.И. Проблемы текучести кадров на государственной службе // Законодательство и экономика. 2008. № 7

[24] Подробнее см.: Албегов Б.Х. «Современные проблемы функционирования и развития малого предпринимательства в Северо-Кавказском федеральном округе». Материалы социологического исследования (2010 г.). – М.: «МАКС-Пресс», 2011.

[25] Специалистами установлено, что чем выше образовательный ценз рабочих, тем эффективнее его труд. Возник даже специфический термин «капиталовложение» (США). На смену общему образованию идет тенденция наделения населения всеобщим высшим образованием (Япония, Канада).

[26] Нам известен лишь один пример, когда академик РАМН А.А. Минх оставлял за собой учебную группу в течение года и вел с ней занятия по гигиене, сам читал основные разделы курса. В случае болезни он просил перенести его темы на другое время, не передавая их читать коллегам.

[27] Все по науке. Афоризмы о всех науках, естественных и неестественных. Состав. Душенко К.В. М.: Изд-во Аксмо, 2005, с.48.

[28] См.: Актуальные проблемы государственной гражданской службы Российской Федерации. Материалы социаологического исследования. М., 2009. – С. 13.

[29] См.: Приморский край. Владивосток, 1958. С. 72.

[30] См.: Сизенко А.Г. Казачество России. Ростов н/Д, 2009. С. 210.

[31] См.: там же. С. 233

[32] См.: там же.

[33] См.: там же. С. 234.

[34] См Сизенко А Г Казачество России С 237

[35] См.: там же

[36] См.: Сизенко А Г Казачество России. С. 237.

[37] См.: там же. С. 238.

[38] См.: там же. С. 239-240.

[39] См.: Сизенко А.Г. Казачество России. Ростов н/Д. 2009. С. 241.

[40] См.:Приморский край. С. 73.

[41] См. Сизенко А.Г. Казачество России. Ростов н/Д. 2009. С. 241.

[42] См.:Приморский край, С. 75.

[43] См.: там же. С. 77.

[44] Российский статистический ежегодник.М.,2009.С.79.

[45]См.: Российский статистический ежегодник. С.107

[46] См.: Российский статистический ежегодник, С.79.

[47] См.: Российский статистический ежегодник. С.130, 135.

[48] См,:Комсомольская правда. 28 мая 2010 г.

[49] См. Комсомольская правда. 28 моя 20l0 г.

 

[50] Курс юаня составляет примерно 6,8 юаня за 1 долл.США

[51] Следует иметь в виду, что при расчетах жилплощади в Китае, как правило, используются показатели строительной площади, которая включает в том числе пропорционально разделенную площадь всех технических помещений этажа (общий коридор, лифтовой холл и т.д.), а также толщину внутренних и внешних стен. Для перевода «строительной площади» в «используемую площадь» используется усредненный коэффициент - 1,3.

[52] Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации от 07.02.2008. № Пр-212.

[53]См.: Грачев М.Н., Ирхин Ю.В. Актуальные проблемы политической науки //

http://grachev62.narod.ru/grachev_irhin/chapt08.htm

[54]Riesman D. Leisure and Work in Post-Industrial Society // Mass Leisure / Eds. E. Larrabee, R. Meyersohn. Glencoe (Ill.), 1958. Белл Д. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. Пер. с англ. / Иноземцев В.Л. (ред. и вступ. ст.). - М.: Academia, 1999; Bell D. The Social Framework of the Information Society. Oxford, 1980; Тоффлер Э. Шок будущего. - М.: АСТ, 2001; Третья волна. - М.: АСТ, 2004; Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция. Доклад Римского клуба. – М.: Прогресс-Пангея, 1991 г. Porat M., Rubin M. The Information Economy: Development and Measurement. Wash., 1978; Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981; Stonier T. The Wealth of Information. L., 1983; Katz R.L. The Information Society: An International Perspective. N.Y., 1988.

[55] Прим. С самого зарождения постиндустриальной концепции возникла точка зрения, акцентирующая негативные тенденции и кризисность постиндустриализма (Т. Адорно, Г. Маркузе, Э. Фромм, К. Ясперс, еще ранее — О. Шпенглер и Н. Бердяев)

[56] Введение в культурологию. Курс лекций / Под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова. СПб., 2003. - С.119-124

 

[57] См. Нэсбит Дж., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции. Год 2000. - М.: Республика, 1992.

[58] Там же

[59] Пласичук В.П. Информационно-сетевая культура пользователей // Материалы науч.-метод. конф. "Интернет и современное общество". – Internet: http://ims2002.nw.ru/02-r4f12.html

[60] Дятлов С.А. Принципы информационного общества http://emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/34a0170934d95e29c32569e5004d6643Конец формы

 

[61] Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. // Информационная политика: в контексте социальной информациологии: Хрестоматия / Сост. Н.П. Арапова. – М.: РАГС. – С.213.

[62] Тарасова О.И. Образовательные парадигмы и информационная культура // Internet: http://www.evarussia.ru/ eva2002/russian/tezisy_509.html.

 

[63] Зеер Э.Ф., Павлова A.M., Сыманкж Э.Э. Модернизация профессионального образования: компетентностный подход: Учеб. пособие. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2005 – С.4.

[64] Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. // Информационная политика: в контексте социальной информациологии: Хрестоматия / Сост. Н.П. Арапова. – М.: РАГС. – С.213.

[65] Моисеев Н.Н. Цит. по Попов В.Д. Парадигмы исследования информационных процессов. – М.: РАГС, 2008. – С. 54.

[66]Статистические данные о преступлениях против интересов государства неправомерными действиями государственных и муниципальных служащих свидетельствуют о том, что только в 2009 году выявлено 43 тысячи преступлений. Ист.: Официальный сайт Президента России. 18.02.2010г. [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа:http://news.kremlin.ru/news/6909.

[67] Об этом свидетельствует, к примеру, проведенное Институтом социологии РАН в 2005 г. исследова­ние «Бюрократия и власть в новой России». Ист.: Бюрократия и власть в новой России: позиции населения и оценки экспертов: аналит. докл. / подгот. в сотруд. с Представительством Фонда им. Фридриха Эберта в Российской Федерации. М., 2005. [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа:www.isras.ru/analytical_report_bureaucracy.html.

[68] Хлопин А. Закон в социальных представлениях «новых русских» или где проходит грань преступления? // Pro et Contra. - 2001. - Т. 6. - № 3. - С. 194-196.

[69] Милушева Т. В. Конфликт интересов как фактор ограничения публичной власти //Вестник Поволжской академии государственной службы имени П. А. Столыпина. -2009. - № 1. - С. 5.

[70] Олсон М. Логика коллективных действий: Общественные блага и теория групп: Пер. с англ. / М. Олсон. М.: Фонд Экономической Инициативы, 1995. 165 с.

[71] Магомедов К.О. Конфликт интересов в системе государственной гражданской службы: социологический аспект исследования проблемы. [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа:http://www.cnay.ru/index.php?go=Content&id=7.

[72] Магомедов К.О. Конфликт интересов в системе государственной гражданской службы: социологический аспект исследования проблемы. [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Режим доступа:http://www.cnay.ru/index.php?go=Content&id=7.

[73] Шувалова Н. Н. Правовые и нравственные регуляторы служебного поведения государственных служащих // Право и управление. XXI век. - № 1 (2). - 2006. - С. 85–91.

[74] Якобсон Л.И. Реформа государственной службы: замыслы, интересы и приоритеты // Управленческое консультирование. – 2005. - №4. - С.8-31.

[75] Щиглик А.И. Закономерности становления и развития общественных организаций СССР. – М., 1977. – С. 47.

[76] Ямпольская А. Общественные организации в СССР (некоторые политические и организационно-правовые аспекты). – М.: Наука, 1972. – С. 19-20.

[77] Шутько Д.В. Социологические аспекты членства в общественных организациях. – С. 234.

[78] Степанский А.Д. Общественные организации России на рубеже XIX – XX вв. М., 1982. – С. 3.

[79] Шутько Д.В. Социологические аспекты членства в общественных организациях. – С. 233.

[80] Там же. С. 233-234.

[81] Калимуллина Г. Х. Общественные объединения как средство формирования гражданской культуры: Дис.... канд. пед. наук: 13.00.05. - Казань, 2003. - 204 c.

[82] Удальцова М.В. Социология управления: Учеб. пособие. – М.: ИНФРА.- М., Новосибирск: НГАЭиУ, 2000.

[83] Фукуяма Ф. Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния // Новая индустриальная волна