Характеристики процесса “хорошей жизни”, по К. Роджерсу

1. Возрастающая открытость опыту

Открытость диаметрально противоположна защите. Защитная реакция — это ответ организма на опыт, который воспринимается или будет воспринят как угрожающий существующему у индивида представлению о себе самом или о себе в отношениях с миром. Поскольку этот опыт в результате действия защит либо искажается при осознании, либо отрицается и не допускается в сознание, то человек не может правильно понять свои переживания, чувства и реакции, если они существенно расходятся с его представлением о себе. Следовательно, он не владеет частью своего Я.

Однако если бы человек был полностью открыт своему опыту, каждый стимул, идущий от организма или от внешнего мира, передавался бы свободно через нервную систему, без малейшего искажения каким-либо защитным механизмом. Не было бы необходимости в механизме “подсознания”, с помощью которого организм заранее бывает предупрежден о любом опыте, угрожающем личности. Наоборот, независимо от того, воздействовал ли стимул окружающего мира на чувствительные нервы своим очертанием, формой, звуком или цветом, или это след памяти прошлого опыта, или — висцеральное ощущение страха, удовольствия или отвращения, — человек “жил” бы этим опытом, который был бы полностью доступен осознанию. Таким образом, одним из аспектов процесса, который называется “хорошая жизнь”, является движение от полюса защитных реакций к полюсу открытости своему опыту.

2. Возрастание стремления жить настоящим

Если бы человек был полностью открыт новому опыту, то у него не было бы защитных реакций и каждый момент его жизни был бы новым. В этом случае скорее Я и личность возникают из опыта, нежели опыт толкуется и искажается, чтобы соответствовать представленной заранее структуре Я. Это значит, что человек скорее участник и наблюдатель протекающих процессов организмического опыта, чем тот, кто осуществляет над ними контроль. Жить настоящим моментом означает отсутствие неподвижности, строгой организации, наложения структуры на опыт. Вместо этого имеется максимум адаптации, обнаружение структуры в опыте, текучая, изменяющаяся организация Я и личности, в то время как большинство людей почти всегда привносят заранее сформировавшуюся структуру и оценку в свой опыт и, не замечая этого, искажают опыт и втискивают его в нужные рамки, чтобы он соответствовал предвзятым идеям. При этом человек раздражается, что из-за текучести опыта прилаживание его к заботливо сконструированным рамкам становится совершенно неуправляемым.

3. Возрастающее доверие к своему организму

Человек, полностью открытый своему опыту, имеет доступ ко всем факторам, имеющимся в его распоряжении в данной ситуации: социальным требованиям, его собственным сложным и, вероятно, противоречивым потребностям; воспоминаниям о подобных ситуациях в прошлом, восприятию неповторимых качеств данной ситуации и т. д. На основе всего этого он строит свое поведение. Конечно, эти сведения могут быть очень сложны, но тогда человек разрешает своему целостному организму с участием сознания рассмотреть каждый стимул, потребность и требование, его относительную напряженность и важность. Из всего этого он может вывести те действия, которые в наибольшей степени удовлетворяют его нужды в данной ситуации. Естественно, это поведение гипотетического человека. У большинства людей есть недостатки, которые приводят к ошибкам в этом процессе. Но гипотетический человек считал бы свой организм вполне достойным доверия, потому что все доступные данные были бы использованы и представлены скорее в правильном, нежели искаженном виде. Отсюда его поведение, возможно, было бы более близким к тому, чтобы удовлетворить его нужды, увеличить возможности, установить связь с другими и т. д. Вследствие открытости опыту любые возможные ошибки, любое неудовлетворительное поведение были бы вскоре исправлены. Его выводы находились бы всегда в процессе корректировки, потому что они постоянно проверялись бы в поведении.

4. Процесс более полноценного функционирования

Получается, что психически свободный человек все более совершенно выполняет свое назначение. Он становится все более способным к полнокровной жизни в каждом из всех своих чувств и реакций, все более использует все свои органические механизмы, чтобы как можно правильнее чувствовать конкретную ситуацию внутри и вне его. Такой человек использует всю находящуюся в его сознании информацию, какой только может его снабдит нервная система, понимая при этом, что весь его цельный организм может быть — и часто является — мудрее, чем его сознание Он больше способен поверить своему организму в его функционировании не потому, что организм безошибочен, а потому, что полноценно функционирующий человек может быть полностью открытым для последствий его действий и сможет исправить их если они его не удовлетворят. Этот гипотетический индивидуум полностью вовлечен в процесс бытия и “становления самим собой” и поэтому обнаруживает, что действительно и реально социализируется. Он становится более полно функционирующие организмом и более совершенно функционирующим человеком так как полностью осознает себя, и это осознание пронизывает его переживания с начала и до конца.

5. Новая перспектива отношения свободы и необходимости

В связи со сказанным выше возникает старая проблема “свободы воли”. Человек свободен стать самим собой или спрятаться за фасадом, двигаться вперед или назад, вести себя как пагубный разрушитель себя и других или делать себя и других более сильными—в буквальном смысле; он свободен жить или умереть, в обоих — психологическом и физиологическом — смыслах этих слов. С другой стороны, каждое чувство и действие человека детерминировано тем, что ему предшествовало. Такой вещи, как свобода, быть не может.

Однако эту дилемму можно увидеть в новой перспективе, если рассмотреть ее в рамках данного определения полноценно функционирующего человека. Можно сказать, что человек переживает полную и абсолютную свободу, если он желает и выбирает такое направление действий, которое является самым экономным вектором по отношению ко всем внутренним и внешним стимулам, потому что это именно то поведение, которое будет наиболее глубоко его удовлетворять. Но это то же самое направление действий, про которое можно сказать, что оно определяется всеми факторами наличной ситуации. Это противоположно действиям человека с защитными реакциями. Он хочет или выбирает определенное направление действий, но обнаруживает, что не может вести себя согласно своему выбору. Он детерминирован факторами конкретной ситуации, но эти факторы включают его защитные реакции, его отрицание или искажение значимых данных. Его поведение детерминировано, но он не свободен сделать эффективный выбор. С другой стороны, полноценно функционирующий человек не только переживает, но и использует абсолютную свободу, когда спонтанно, свободно и добровольно выбирает и желает то, что абсолютно детерминировано. Было бы наивно предполагать, что это полностью решает проблему объективного и субъективного, свободы и необходимости. Тем не менее чем больше человек живет хорошей жизнью, тем больше он чувствует свободу выбора и тем больше его выборы эффективно воплощаются в его поведении.

6. Творчество как элемент хорошей жизни

Человек, вовлеченный в направляющий процесс, называемый “хорошей жизнью”, непременно творческий человек. Он не обязательно будет “приспособлен” к своей культуре, но почти обязательно не будет конформистом. В любое время и в любой культуре он будет жить, созидая, в гармонии со своей культурой, которая необходима для сбалансированного удовлетворения его нужд. В некоторых ситуациях он может оказаться очень несчастным, но все равно будет продолжать двигаться к тому, чтобы стать самим собой, и вести себя так, чтобы максимально удовлетворить свои самые глубокие потребности. С большой вероятностью он смог бы хорошо и творчески приспособиться как к новым, так и к существующим условиям. Он представлял бы собой подходящий авангард человеческой эволюции.

7. Основополагающее доверие к человеческой природе

Основная природа свободно функционирующего человека созидательна и достойна доверия. Если освободить индивида от защитных реакций, открыть его восприятие для широкого круга как своих собственных нужд, так и для требований окружения и общества, можно верить, что его последующие действия будут положительными, созидательными, продвигающими его вперед. По мере того как он будет все более становиться самим собой, он будет в большей мере социализирован — в соответствии с реальностью. Он будет агрессивен в ситуациях, где на самом деле должна быть использована агрессия, но у него не будет неудержимо растущей потребности в агрессии. Поведение человека до утонченности рационально, когда он строго намеченным сложным путем движется к целям, которых стремится достичь его организм. Человек участвовал бы в очень сложной деятельности организма по саморегуляции — его психическом и физиологическом контроле — таким образом, чтобы жить во все возрастающей гармонии с собой и другими.

8. Более полнокровная жизнь

Поскольку процесс хорошей жизни связан с более широким диапазоном жизни, по сравнению с тем “суженным” существованием, которое ведет обычный человек, быть частью этого процесса — значит быть вовлеченным в часто пугающее или удовлетворяющее переживание более восприимчивой жизни, имеющей более широкий диапазон и большее разнообразие. Выражения “счастливый”, “довольный”, “блаженство”, “доставляющий удовольствие” не полностью подходят для описания процесса хорошей жизни. Более подходящими представляются “обогащающий”, “захватывающий”, “бросающий вызов”, “значимый”! Чтобы полностью опуститься в поток жизни, требуется мужество. Более всего захватывает в человеке то, что, будучи свободным, он выбирает в качестве хорошей жизни именно процесс становления [157, с. 233—251].

Исходя из вышеприведенных положений, К. Роджерс разработал собственную оригинальную систему психотерапии (или оздоровления) личности, так называемую клиент-центрированнум психотерапию. Основное назначение этой системы состоит в обеспечении таких оптимальных условий взаимодействия терапевт и клиента, при которых клиент сможет достичь открытости, свободы и полноты самовыражения, что и поможет ему найти свои уникальный способ разрешения насущных жизненных проблем. Роджерианская психотерапия недирективна, основана на эмпатии и представляет собой скорее сотрудничество с клиентом нежели прямое психологическое воздействие на него. “Исцеление” клиента является здесь результатом “совместного творчества”, а от терапевта требуется только поддерживать ту особую психологическую атмосферу, которая способствует продуктивности этого “творческого” процесса и максимальной открытости в общении [264].

Подход Роджерса всецело ориентирован на консультативную практику, в которой тонкое искусство и богатство жизненного опыта терапевта преобладают над строгой методологией; возможно поэтому роджеровское представление о здоровой личности ближе к вольному беллетристическому описанию, нежели к четкой и выверенной научной концепции. Отметим также, что, выдвигая тезис об изначальной “позитивности” человеческой природы, К. Роджерс игнорирует или “упраздняет” фундаментальные противоречия психического бытия. В силу этого, созданный им образ “полноценного функционирующего человека” представляется нам несколько идеализированным.