И от р. Нахмана б. Ицхака мы знаем, что

нет созвездия для Израиля. Из трех историй (о Шмуэле и Аблете, о р. Акиве и его дочери, о р. Нахмане) последняя — самая неожидан­ная. Она вполне соответствует общей опти­мистической идее: нет созвездия для Израиля, человек может преодолеть судьбу. В конце концов Нахман становится не вором, а поч­тенным рабби, ученым. Но звезды берут свое. Стоило ему оказаться с непокрытой головой — искушение взяло верх над трепетом пред

Небесами и, не совладав с собой, он съел не принадлежавшие ему финики.

Происходит разрядка: после благостных и возвышенных историй — анекдот. Начало третьей истории совпадает с началом первых двух — "и от такого-то мы знаем, что нет созвездия для Израиля". А вместо ожидаемой концовки ("Милостыня освобождает от смер­ти" — и не только от безвременной смерти, но и от смерти вообще) следует новая мишна: "Можно нарезать тыкву скотине..."

156 ШАББАТ

Комментарий р. Штейнзальца

Все вопросы, рассматриваемые в этом фрагменте, так или иначе связаны с астрологией. Во времена Талмуда (и в течение последую­щего тысячелетия, а для некоторых — и по сей день) астрология — это наука, подобная медицине.

Во фрагменте можно выделить две части. Первая — общие положения еврейской астрологии, определение характера (и в неко­торой степени судьбы) человека в соответствии с тем, когда он появился на свет. Вторая — обсуждение вопросов о границах астрологии, в частности, распространяются ли астрологические предсказания на всех людей и возможно ли избежать предначертан­ной звездами судьбы.

В первой части мы сталкиваемся с двумя различными подхода­ми, существовавшими в еврейской астрологии. В соответствии с одним из них, характер человека и особенности его жизненного пути определяются днем недели, в который он родился. В основе этого подхода — характеристика семи дней Творения по их описа­нию в Книге Бытия. Согласно второму подходу, все определяется часом рождения, точнее, тем, "как располагались светила в этот час". При этом каждому часу соответствует одно из семи светил, и поскольку в сутках двадцать четыре часа, то это соответствие смещается изо дня в день, образуя достаточно сложный цикл. Определение судьбы человека, согласно этому подходу, связано с традиционной астрологической характеристикой небесных светил.

Во второй части фрагмента звучит вопрос, распространяются ли астрологические законы и на народ Израиля. В принципе, Гемара приходит к такому выводу: хотя характер человека определяется тем, когда он родился, и судьба его во многом предначертана, народ Израиля не подвластен року, ибо исполнение заповедей и Божественное вмешательство могут изменить или отменить предна­чертание звезд. Это утверждение об относительной независимости от рока связано (возможно не напрямую) с общим взглядом иудаиз­ма на вопрос о свободе выбора. В принципе этот взгляд таков: несмотря на то, что характер человека и события его жизни не в его власти и во многом предопределены (никто не может изменить свой генетический код и чаще всего не в состоянии повлиять на естественный ход событий), все же ему дана полная свобода в выборе между добром и злом. В соответствии со сказанным в нашем фрагменте, именно этот выбор изменяет предначертание

ШАББАТ 156

звезд и влияет на судьбу человека, порой отодвигая смерть и продлевая жизнь.

Иллюстрацией вышесказанного служат три приведенных во фрагменте рассказа. Первый, начинающийся беседой Шмуэля с вавилонским астрологом Аблетом, завершается доказательством того, что существует сила, способная отменить предначертание звезд: сила исполнения заповеди. Самым общим и простым выраже­нием этого являются слова "Милостыня освобождает от смерти..." (Прит. 10:2). Ту же мысль подчеркивает второй рассказ — о дочери р. Акивы. И здесь есть предсказание, и мы видим, как посредством цепочки случайностей оно могло сбыться, но воля человека к исполнению заповедей прервала предначертанный причинно-следс­твенный ряд. Третья история — о р. Нахмане б. Ицхаке — показы­вает, как сила заповедей противостоит року: предписанное звездами как будто сбывается, но в гротескной форме — так, что угрожаю­щий смысл предсказания сводится на нет.

 

ЭРУБИН 13б

Ф

рагменту предшествует сюжет, почти детективный. Мишна расс­казывает о том, как некий ученик является к р. Акиве и от имени р. Ишмаэля сообщает ему галаху. Гемара неожиданно за­являет: эта галаха р. Ишмаэлю не принадлежит. Кто же ее автор? Сам загадочный ученик, анонимный вестник. И это не кто иной, как великий р. Меир. Далее р. Меир предстает в образе переписчика Торы, выясняющего у своих учителей (р. Ишмаэля и р. Акивы), должна ли Тора записываться нестираемыми чернилами. После серии сложно построенных рассуждений Гемара восклицает: "Открыто и явлено пред Тем, чьим словом мир сотворен: нет в поколении рабби Меира таких, как рабби Меир!"

Загадочный ученик, учившийся у двух не согласных между собой мудрецов, "пивший мудрость из уст" отступника Ахера, непонятный и странный для своих современников — таким предстает р. Меир в аггаде.

ЭРУВИН 13Б

 

Сказал р. Аха б. Ханина:

— Открыто и явлено пред Тем, чьим сло­
вом мир сотворен: нет в поколении рабби
Меира таких, как рабби Меир. Зачем же
мнению его не следует галаха? ¹Затем, что
мысль его постичь никто не умел до дна. Ведь
он ^апоказывал, как нечистое чистым может
быть и как чистое нечистым может быть.

Учили.

^bНе рабби Меир имя его, а рабби Негорай. Зачем же звали его рабби Меир? Затем, что он просветлял (меир) в галахе глаза мудрецов. И не Негорай имя его, а рабби Нехемья, другие же говорят, что звали его рабби Эльа-зар бен Арах. Зачем же называли его рабби Негорай? Затем, что он просветлял (мангир) в галахе глаза мудрецов.

^сСказал Рабби:

— Я мыслю яснее своих товарищей пото­
му, что видел рабби Меира со спины, а если

 

ПРИМЕЧАНИЯ

^аПоказывал, как нечистое чистым может быть и как чистое нечистым может быть. Утверждал о ритуально нечистом, что оно чисто, а о ритуально чистом, что оно нечисто, и приводил убедительные доводы.

^ьНе рабби Меир имя его... Меир () на иврите "освещающий". Негорай () по-арамейски

"светящийся".

^сСказал Рабби. В словах Рабби содержится очевидная аллюзия на рассказ о том, как Всевышний позволил Моше увидеть Себя со спины (см. Исх. 33:1 7-23).

ЭТИКА И ПОЭТИКА

Значительная часть этого фрагмента — ритмическая проза. Именно так мы и попыта­лись перевести: Открыто и явлено пред Тем, Чьим словом мир сотворен: Нет в поколении рабби Меира Таких, как рабби Меир. Зачем же мнению его Не следует галаха? Затем, что мысль его постичь Никто не умел до дна.

Ведь он показывал, как нечистое чистым может быть, и как чистое нечистым может быть. (Ср. в этой антологии Брахот 3, с. 5).

Я мыслю яснее своих товарищей потому, что видел рабби Меира со спины. Рабби (р. Йегуда гa-Наси) мог видеть р. Меира сзади в учебной аудитории или в Сангедрине. Как старший по возрасту и положению, р. Меир должен был сидеть перед Рабби. В Иерусалим­ском Талмуде (Бейца 5:2) это изречение Рабби

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ ¹Эрувин 53а

ПЕРСОНАЛИИ

Р. Меир — таннай четвертого поколения, ученик р. Акивы, один из авторов Мишны. "Анонимные высказывания в Мишне принадлежат р. Меи-ру..." (Сангедрин 86а). Соче­тал в себе виртуозную логику галахиста с уникальным та­лантом аггадиста. Ему при­писываются "басни о лисах" (Сангедрин 38б) и парадок­сальные моралистические высказывания.

Известно следующее толкова­ние р. Меира: '"И увидел Гос­подь: вот, все, что сделано — весьма хорошо' (Быт. 1:31); нашли написанным у р. Меи­ра: 'весьма хорошо — ведь тьма (смерть) хорошо'" (Бе-решит рабба 89:5). Р. Меир дружил с греческим философом Эномаем из Гада-ры (Хагига 15а,б; Рут рабба 1:8) и с отступником р. Эли-шей б. Авуей (Ахер), у кото­рого даже учился (Хагига 15б; Иерус. Талм., Хагига 2:1). Изу­чение Торы р. Меир ставил превыше всего. С его точки зрения, незаконнорожденный мудрец достойнее профана первосвященника (Мишна, Горайот 3:8), а изучающий То­ру нееврей равен первосвя­щеннику (Бава кама 38а). При этом рассказывается, что р. Меир вставал перед всяким стариком, даже если тот был неучем (Иерус. Талм., Биккурим 3:3). Не­сколько раз р. Меир упомя­нут в качестве опытного пе­реписчика Торы (Когелет рабба 2:17, Сота 20а). Перед смертью, которая настигла его в Малой Азии, он якобы произнес: "Скажите братьям в Палестине, что их Мессия умер на чужой земле" (Ие­рус. Талм., Килаим 9:3).

13Б ЭРУВИН

 

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

²Иерус. Талм., Сангедрин 4:1 (вариант); Псикта раббати 21; Софрим 16:7 (вариант)

³Сангедрин 17а

ПЕРСОНАЛИИ

Сумхус — Сумхус бар Йосеф — таннай пятого поколения. Ученик р. Меира. Подобно своему учителю, славился ос­тротой ума и владением ло­гикой галахического вывода. Есть, однако, свидетельство того, что не всем мудрецам нравился способ рассуждений Сумхуса. Рассказывается, что р. Йегуда после смерти р. Ме­ира приказал не пускать его учеников в дом учения, пос­кольку они спорщики и цель их состоит не столько в изуче­нии Торы, сколько в демонст­рации своего интеллектуаль­ного превосходства. Несмотря на запрет, Сумхус вошел в дом учения и сразу же разоз­лил р. Йегуду неожиданным толкованием (Назир 49б, Кид-душин 52б). Из немногочис­ленных аггадических выска­зываний Сумхуса наиболее известно следующее: "Тот, кто длит произнесение слова един (в молитве Шма), тому прод­левают дни и годы его..." (Брахот 13б; ср. Брахот 61 в данной антологии, с. 73).

РЕАЛИИ Явне — См. с. 33

бы созерцал лик его, то мыслил бы еще яснее, ибо сказано: "Да будут глаза твои видеть учите­ля твоего" (Ис. 30:20).

Сказал р. Аббагу со слов р. Йоханана:

— ²Был у рабби Меира ученик, и Сумхус имя
его, и для нечистого он приводил сорок восемь
доводов нечистоты, а для чистого приводил
сорок восемь доводов чистоты.

Учили.

Был в Явне ученик из лучших учеников, сто пятьдесят доводов он приводил, что ^акишащая тварь чиста.

Сказал Равина:

— ^bЯ ³рассужу и могу доказать, что кишащая
тварь чиста: если змея чиста, хотя она мертвит

 

ПРИМЕЧАНИЯ

^аКишащая тварь - . В Торе так названы мелкие животные и насекомые, некоторые виды которых

объявлены нечистыми (см. Лев. 11:29, 30). В языке Мишны и Талмуда "кишащая тварь" используется исключительно в смысле "нечистое мелкое животное".

^ЬЯ рассужу и могу доказать, что кишащая тварь чиста... Равина строит доказательство на принципе "от легкого к более строгому" (каль ва-хомер, см. с. 15). Мертвый является источником ритуальной нечистоты, поэтому ядовитая змея, умерщвляя, "множит нечистоту". При этом змея не является ритуально нечистой. Отсюда вывод: "кишащая тварь, которая не мертвит и не множит нечистоту, тем более чиста".

ЭТИКА И ПОЭТИКА

дел шею р. Меира со спины и сказал: 'Потому лишь удостоился я знания Торы, что видел шею р. Меира сзади!' Р. Йоханан и р. Шимон б. Лакиш говорили: 'Потому лишь удостои­лись мы знания Торы, что видели пальцы Рабби, выглядывающие из его сандалий'". Был в Явне ученик из лучших учеников, сто пятьдесят доводов он приводил, что кишащая тварь чиста.И Равина, и ученик, конечно же, знали, что кишащая тварь не может быть ритуально чистой, но демонстри­ровали виртуозную технику силлогизма. По­добную демонстрацию почти на ту же тему оставил Лукиан («Похвала мухе»). Сенека в 48-м письме возмущался бессмысленной иг­рой силлогизмами, модной среди риторов и философов.

связывается со следующей историей. Речь идет о позволительности хлопать в ладоши по субботам. Мнения мудрецов расходились. Од­ни запрещали хлопки вовсе, другие позволя­ли, но только тыльной стороной рук. Отсюда коллизия: "Рабби женил своего сына, р. Ши-мона, в субботу, и гости хлопали тыльной стороной рук. Проходил мимо р. Меир и, услыхав хлопки, сказал: 'Господа! Разве суббо­та отменена?' Услышал Рабби и воскликнул: 'Это кто такой явился в нашем доме командо­вать?' (А некоторые передают иначе: 'Это кто такой явился в наш дом нас стыдить?'). Услы­шал р. Меир и пустился в бегство. Гости выскочили и, один за другим, погнались за ним. Раздул ветер чалму на р. Меире и обна­жил ему шею. Выглянул Рабби из окна, уви-

ЭРУВИН 13Б

 

и этим множит нечистоту, то кишащая тварь, которая не мертвит и не множит нечистоту, тем более чиста.

^аНо мудрецы не согласны с ним. Подобно колючке, мертвит змея.

Сказал р. Абба со слов Шмуэля:

— Три года спорили дом Гиллеля с домом Шаммая. Эти говорят: по нашим словам га-лаха, и те говорят: по нашим словам Галаха. Сошла с небес Бат Коль и сказала^{: 4"}И то, и другое — слова Бога живого, но дому Гилле­ля следует галаха".

Но если и то, и другое — слова Бога живого, чем заслужил дом Гиллеля, что ему следует галаха? Тем, что были его мудрецы любезны и скромны и учили не только свои слова, но и мнения дома Шаммая. Мало того — слова дома Шаммая ставили прежде собст­венных слов.

Так, мы учили^{: 5«}Сам почти весь в сукке, а стол в доме — ^bдом Шаммая отвергает, а дом Гиллеля принимает. Сказал дом Гиллеля

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

⁴Гиттин 6б; Иерус. Талм., Брахот 1:4; Иерус. Талм., Киддушин 1:1

⁵Брахот 11а; Сукка За, 7б, 28а

РЕАЛИИ

Сукка — шалаш с крышей из веток. Есть заповедь жить в сукке семь дней осеннего месяца тишрей в память о скитаниях евреев по Синайс­кой пустыне. Крыша соору­жается из естественных рас­тительных материалов (ве­ток, хвороста и т. п.) так, чтобы через нее виднелись звезды и проникал сильный дождь.

Сам почти весь в сукке, а стол в доме — см. рисунок.

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

^аНо мудрецы не согласны с ним. Подобно колючке, мертвит змея. Рассуждение Равины опроверга­ется контрпримером. Ядовитая колючка не является ритуально нечистой, хотя "множит нечистоту". Способность умерщвлять никак не влияет на статус ритуальной чистоты ядовитой колючки. Так же и змея является ритуально чистой. Неявное предположение Равины о связи ритуальной нечистоты со способностью умерщвлять оказывается неверным.

^ьДом Шаммая отвергает, а дом Гиллеля принимает. С точки зрения дома Шаммая, находясь в таком положении (см. рисунок), человек не выполняет заповедь жить в сукке, а дом Гиллеля полагает, что заповедь исполняется.

ЭТИКА И ПОЭТИКА