Тексты массовой информации в свете взаимодействия культур.

Одним из наиболее значимых последствий глобализации мирового информационного пространства стало усиление взаимодействия и взаимовлияния культур. Процесс взаимодействия всегда обоюдонаправлен, что следует из самого значения слова: взаимодействие - взаимное действие, влияние друг на друга. Однако сила воздействия с одной стороны может превосходить и, как правило, всегда превосходит силу воздействия с другой. Именно такая ситуация наблюдается сегодня в сфере массовой информации, где любое взаимодействие определяется доминирующей ролью английского языка в современном мире. К концу ХХ века английский язык занял лидирующи позиции практически во всех сферах международной деятельности – науке, медицине, информационных технологиях, бизнесе, дипломатии, авиации и мореходстве, индустрии развлечений, образовании, средствах массовой информации. «Фактически английский язык превратился в так называемый lingua franca – язык, используемый для международного общения, ставший необходимым атрибутом каждого образованного человека».[140]

Сегодня влияние английского языка и культуры на мировой медиа ландшафт огромно. “Global English” - это название известной книги английского лингвиста Дэвида Кристала как нельзя лучше подходит для описания той огромной, “глобальной” роли, которую играют англоязычные тексты массовой информации в мировом информационном потоке. Общее число медиа текстов на английском языке, ежедневно распространяемых по каналам СМИ, заметно превосходит количество текстов на других языках, а в национальных масс медиа практически всех стран мира наблюдается экспансия образцов англоязычной массовой культуры. The Beatles, Madonna, Backstreet Boys, Spice Girls и т.д. - постоянно обновляемый список популярных песен на английском языке хорошо известен массовой аудитории как на Западе, так и в России. Заметное влияние на возрастание роли английского в сфере сеждународных отношений сыграло расширение Евросоюза. С приёмом в Европейский Союз новых членов – стран Балтии, Польши, Румынии, Болгарии, Греции, общая доля англоязычной коммуникации (как письменной – официальные документы, так и устной – переговоры) увеличилась почти на 20%, серьёзно потеснив позиции французского и немецкого языков. Несомненно, данные изменения имеют огромное значение с точки зрения взаимодействия языков и культур.

Оценивая современную лингвокультурную ситуацию в динамике, специалисты выдвигают разные концепции, в том числе известную теорию языкового империализма (linguistic imperialism). Сформулированная английским исследователем Робертом Филлипсоном в начале 90-х годов ХХ века в книге «Linguistic Imperialism», концепция языкового империализма рассматривает доминирующую роль английского языка в современном мире как экспансию по отношению к другим языкам и культурам. Термин «языковой империализм» используется им для описания взаимоотношений между доминирующей и подчинённой культурами. Как показывает история, распространение языкового влияния неизбежно сопровождается процессами экстралингвистического характера – продвижением тех или иных религий, кульутру, экономического и политического воздействия, торговли и права. Так, изменения сфер влияния таких крупнейших языков как арабский, китайский, английский, французский, русский и испанский есть не что иное, как результат воздействия определённых эконосических и политических сил. «Доминирующая глобальная роль английского в современном мире также является результатом совокупного воздействия многих факторов: от британского колониализма и особого политико-экономического статуса США до интеграционных процессов в мировой экономике, бизнесе и торговле».[141] Таким образом, автор считает, что “мировое господство” английского языка обусловлено в основном социально-экономическими и политическими причинами, а также продвижением национальных интересов самых мощных стран-языконосителей - США и Великобритании.

По мнению Роберта Филлипсона, в условиях информационного общества английский язык выступает в качестве мрщного инструмента для расширения англо-американского лингвокультурного пространства, неизбежно происходящего за счёт вытеснения других языков и культур. Так, «в начале 90-х гг. накануне распада Советского Союза и в ходе политических преобразований в Восточной Европе, министр иностранных дел Великобритании заявил, что одной из главных стратегических задач на текущей период он считае замену русского языка в образовательных системах стран Восточной Европы на английский. Естественно, мотивы такой политики далеки от альтруистских».[142]

Концепция лингвистического империализма сформулирована по аналогии и является частью уже устоявшейся в англоязычной гуманитарной науке концепции культурного империализма - cultural imperialism, с помощью которой содержание социально-эконо­ми­че­ского понятия “империализм” распространяется на сферу культуры. Термин cultural imperialism используется для обозначения доминирующего влияния той или иной культуры, прежде всего культуры англоязычной, американской в современном мире. Способы культурного влияния многочисленны и разнообразны: это средства массовой информации, кино и видеопродукция, реклама, молодежная культура и популярная музыка, а также целенаправленное воздействие в области образования.

Наряду с лингвистическим империализмом важнейшим компонентом концепции культурного империализма является media imperialism - медийный или информационный империализм. Термин media imperialism используется в англоязычных исследованиях по средствам массовой информации для обозначения передела мирового информационного пространства в пользу наиболее сильных и влиятельных в политическом, экономическом и технологическом отношении стран. Известный английский медиаисследователь Оливер Бойд-Баррет определяет медийный империализм как ситуацию, в которой права собственности, структура, распространение и содержание средств массовой информации в той или иной стране подвергаются значительному воздействию со стороны других, более развитых в медиаэкономическом плане стран. Причём воздейстие это носит ассиметричный, непропорциональный и однонапрвленный характер.[143].

Как мы видим, профессор Бойд-Баррет подчеркивает неравноценность информацион­ного взаимодействия, при котором доминирующее влияние на мировое медиа пространство оказывают наиболее сильные страны-лидеры. Таким образом, описание лингвокультурных и информацион­ных процессов с помощью социально-экономического термина империализм, обладающего известными негативными коннота­циями, позволяет подчеркнуть их агрессивный, наступательный характер. Действительно, расширение сферы влияния английского языка в мировом информационном пространстве заметно усиливает его воздействие на другие языки, что в частности, проявляется в большом количестве англоязычных заимствований. В свою очередь экспансия англоязычной массовой культуры неизбежно сопровождается сокращением доли национального медиа продукта на внутреннем рынке. И если одни страны, например, Франция, пытаются как-то контролировать англоязычное влияние введением законодательных ограничений, то культуро-информационное пространство России продолжает оставаться совершенно открытым. Естественно, что это сказывается как на общей языковой ситуации, так и на состоянии внутреннего медиа ландшафта.