Она улыбнулась, но глаза ее остались пусты, как выпитый стакан.

- Можете встать.

Я подавила желание обтереть руки об штаны. Она могла бы принять это за оскорбительный намек на неряшливость, но вымыть руки мне хотелось неимоверно. Я придвинулась ближе к Бернардо, будто чтобы обнять его, и даже обняла его за пояс левой рукой, хотя не знала, не испачкаю ли ему красивую рубашку. Его рука обхватила меня за плечи, но я действительно хотела убраться с линии огня этого чертова обреза. Ставила я на то, что он смонтирован стационарно, а не на турели. И только надеялась, что права.

Барменша вытащила руки наверх, они обе были видны. Хороший знак.

- Бернардо, спусти штаны, - приказала она.

Мы оба посмотрели на нее. Я снова хотела переспросить, но Бернардо меня опередил:

- Зачем?

Я бы попросила ее повторить, чтобы проверить, правильно ли я поняла. Бернардо только спросил зачем, будто такое с ним уже случалось.

- А чтобы мы посмотрели, обрезан ли ты.

Я отпустила руку, которой обнимала Бернардо за спину. Мы стояли рядом, но рук не переплели. Может, в конце концов дело кончится дракой.

- Я же тебе сказала. Мало тебе этого?

- Мало. Понимаешь, ты верно сказала - ты иногда работаешь с копами. Одну тебя можно пустить к Ники. А он - про него мы ничего не знаем. Если он твой любовник - ладно, а если нет, то, может быть, он коп.

Бернардо заржал, и этот звук всех поразил, по-моему.

- А вот это уже ново! Меня за копа приняли!

- А кто ты, если не коп?

- Иногда - телохранитель. Иногда тот, от кого это тело надо хранить. Зависит от того, кто лучше платит.

Голос его звучал очень уверенно и спокойно - по-деловому.

- Может, и так, а может, ты врешь. Спусти штаны, посмотрим.

Он начал расстегивать ремень, я отодвинулась, хотя и не очень далеко. Не хотела снова попадать под прицел.

- А что такое? Ты же его видела без штанов, - сказала она. У меня стало складываться впечатление, что она мне не верит.

- Не в толпе, - отрезала я, выразив голосом праведное возмущение. И заработала этим ржание из публики.

- Снимай штаны, снимай штаны! - стали скандировать женщины, потом зазвучали и другие слова, Девочка, которая висела на Арфе, глядела на спектакль горящими глазами.

Бернардо не стал ни спорить, ни краснеть. Он просто расстегнул штаны и сдвинул их на середину бедер. Отвернулась я совершенно машинально. Женщины завопили и засвистели. Чей-то голос крикнул:

"Ну, папуля, даешь!" Мужчины присоединились к хору, поздравляя Бернардо и строя предположения, как он это делает так, что я еще жива.

Мне надо было посмотреть - просто невозможно сдержаться. Надо же узнать, угадала ли я, - и, честно говоря, просто я должна была посмотреть. Стыдно сознаться, но это правда. Несколько секунд мне понадобились, чтобы увидеть, что он действительно обрезан, а первое, что бросилось в глаза, - это размер. Бернардо был богато, очень богато одарен природой.

Я краснела и ничего не могла с этим поделать. Но я знала, что если буду так стоять и ловить ворон, то вся моя ложь будет без толку. И надо вести себя так, будто бы здесь стоит Ричард или Жан-Клод. Что бы я тогда сделала? Я бы его прикрыла.

Я подошла и встала перед Бернардо, хотя следила, чтобы не коснуться. Признаю, что ни на что больше смотреть не могла. Ричард был внушителен. Бернардо эту стадию миновал, он был уже просто пугающий. Я закрыла его от взглядов своим телом, взяв с двух сторон за талию, чтобы удержаться. Краска так бросилась в лицо, что голова закружилась.

Я обернулась на барменшу, все еще закрывая Бернардо от зала:

- Хватит с тебя?

Даже голос у меня перехватило от смущения.

- Поцелуй его, - велела она.

Я оглянулась на нее:

- Пусть он наденет штаны, тогда поцелую.

Она покачала головой:

- Я не про поцелуй в губы говорю.

Если я бы покраснела сильнее, у меня бы голова лопнула. Я обернулась, чтобы не видеть Бернардо.

- Мы такого не делаем.

- Вы сделаете все, что мы скажем, - ответила она.

Не знаю, что бы я на это сказала, но тут прозвучал голос:

- Хватит этих игр, Полина. Отдай им оружие и отпусти их.

Мы все повернулись. Из дальней темной комнаты вышел еще один карлик, то есть низкорослый человек. Он был, может быть, на голову выше Полины, барменши, и скорее испанской внешности и моложе. Волосы у него были сочного черного цвета, кожа загорелая и без морщин. Выглядел он чуть больше двадцати лет, но аура силы, исходящая от него как волна удушающего аромата, говорила, что он гораздо старше.

- Я Никандро Бако, для друзей - Ники.

Толпа раздалась перед ним, как раздвинутый занавес. Он протянул мне руку, и я взяла ее, но рукопожатия не получилось. Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Но при этом не сводил глаз с моего лица, и что-то в этих глазах, в движениях его губ наводило на мысль о куда более интимных местах для прикосновения мужских губ. Я отняла руку настолько быстро, насколько позволила вежливость.

- Благодарю вас, мистер Бако, что согласились со мной повидаться.