Мы поможем в написании ваших работ!
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
|
Донна повернулась к Эдуарду. Обычно я знаю, что скажет Эдуард, но что он выдаст Донне, я Понятия не имела.
Содержание книги
- Она жизнерадостно мне улыбнулась и стала на вид еще моложе.
- Жрец стоял на своем краю сцены, будто не хотел отвлекаться от зрелища, но я знала, что его внимание теперь направлено на меня. Он всей своей силой давил мне на кожу, как пресс.
- Я опустила руки и увидела, что он стоит рядом, протянув одну руку ко мне. Я ее не взяла.
- На поднятом лице не выражалось ничего, кроме спокойного ожидания.
- Он приложил нож к другой щеке оборотня. Я поймала его за запястье.
- Кто-то схватил меня за руку, и я вздрогнула. Это был Сезар.
- Сезар уставился на кровоточащий палец.
- Она как-то странно улыбнулась.
- Он осторожно поцеловал меня в щеку и отошел к нижней ступеньке. Взяв висевшую на шее свирель, он стал отламывать от нее камышинки и рассыпать по ступеням.
- Жрец поднял окровавленную руку над головой, и толпа разразилась приветственными воплями.
- Эдуард что-то мне говорил, наверное, уже повторял, но я просто не слышала.
- Эдуард остановился в проходе, прислонившись к косяку, чуть задевая меня плечами. Пистолет он, как и я, держал кверху, обводя взглядом вампиров.
- Конечно, Олаф уже был рядом с Даллас. Пистолет он и не думал вынимать. Он пер в самую гущу вампиров, следуя за подпрыгивающим хвостом волос к гибели. Ладно, Пусть к возможной гибели.
- Как плеть, резанул по комнате голос Обсидиановой бабочки. Я даже вздрогнула, и плечи напряглись, словно от удара.
- Он склонился над телом и осмотрел рану в груди.
- Как дипломатично у меня получилось, я осталась собой довольна.
- В ее голосе послышалась угроза, как предупреждение не увиливать от своей работы. Я не очень понимала почему, поскольку Диего явно очень нравилось сосать ухо. Так почему ему не сделать и этого.
- Наконец я все-таки шагнула вперед, и Эдуард поймал меня за руку.
- Его рука опустилась, но он бросил на меня недовольный взгляд. Ладно, мне тоже сейчас многое не нравится.
- И встала перед ним, посмотрела в широко раскрытые, все еще наполовину испуганные глаза, но, когда я глянула вниз, то увидела, что чего-то уже добилась - не до конца, но чего-то.
- Он смотрел, как режут плоть, но потом я уголком глаза заметила, что и он отвернулся, А Значит, стоит еще раз посмотреть. Я должна была знать, на что у Олафа не Хватит духу выдержать.
- Эдуард подступил ближе и понизил голос, хотя не старался шептать.
- В темноте раздался голос Олафа, тихий и вкрадчиво-доверительный, как обычно звучат слова в ночном автомобиле.
- Эдуард и Бернардо улыбнулись, Олаф - нет. Вот удивительно-то.
- Он посмотрел на меня, и впервые его взгляд не был злобен. Он был задумчив.
- Донна повернулась к Эдуарду. Обычно я знаю, что скажет Эдуард, но что он выдаст Донне, я Понятия не имела.
- Я обернулась на него через плечо Питера и обнаружила, что Питер выше меня на пару дюймов.
- Эдуард только поглядел на него - долгим взглядом.
- Олаф опустил окно, нажав на почти бесшумную кнопку на рукоятке.
- Преступления были настолько чудовищны, что, может быть, копы будут сотрудничать, А не бодаться. Бывают же чудеса.
- Я поняла, кто прищучил Маркса и заставил его снова принять меня в игру.
- Я подняла глаза, и посмотрела на то, что лежало на столе.
- Я хотела было спросить, с чем Именно он не Согласен, но и без того знала.
- Этот вопрос Брэдли задал Эдуарду.
- Ни Эдуард, ни Олаф, ни постовой, появившийся как по волшебству, чтобы они не баловались с вещдоками, не спросили, что у Брэдли с рукой. Наверное, им было все равно.
- Я обхватила себя руками за плечи - не от холода, но от нестерпимого желания, чтобы кто-то меня обнял. Утешил. Эдуарду можно найти много применений, но утешать кого-нибудь - это не для него.
- Я улыбнулась и отвела взгляд от его дразнящих глаз.
- Я пошла вперед, и он поймал меня за руку выше локтя и повернул к себе. В его глазах искрилась свирепость, от напряжения дрожала рука.
- Он кивнул. Я подняла пистолет и уже по весу знала, что он заряжен, но я не была знакома с этой системой, Поэтому я отщелкнула обойму и протянула ее Брэдли.
- Он сунул пистолет обратно в ящик и задвинул в стол.
- На самом деле почти никто со мной ехать не хотел. Франклин считал, что я псих: то есть как это - Выжившие не выжили, А стали живыми мертвецами.
- Он перебросил волосы на свою сторону сиденья.
- Мы уже были на окраине Альбукерка, где торговые ряды и рестораны.
- Я заморгала, потом поняла шутку.
- Я глянула на осклабившуюся рожу Бернардо.
- Я моргнула, возвращаясь к реальности.
- Он сел на сиденье, потянулся. Такой у него был непринужденный вид, Какого я у него уже с утра не видела.
- Я ожидала, что ответит Бернардо, но он был сосредоточен на зале и растущей враждебности.
- Она наклонилась к стойке, лицом ко мне, не вынимая снизу руку.
- Она улыбнулась, но глаза ее остались пусты, как выпитый стакан.
- У нас по всей комнате фотографии с места преступления. И я бы не хотел, чтобы ты или дети видели.
Боже мой, он сказал правду! Может, это действительно настоящая любовь.
- А! - сказала она. Подумала секунду, потом кивнула. - Мы с Бекки понесем все на кухню.
Она подхватила белую коробку, перевязанную лентой, взяла Бекки за руку и направилась к кухне. Бекки уперлась:
- Мама, но я хочу посмотреть фотографии!
- Нет, детка, тебе нельзя, - сказала Донна и очень решительно увела ребенка.
Я думала, что Питер пойдет за ними, но он остался стоять, глядя на занавешенную дверь, потом посмотрел на Эдуарда.
- А что за фотографии?
- Плохие.
- Насколько плохие?
- Анита! - обратился ко мне Эдуард.
- Худшие из всего, что я видела, а я видела немало.
- Я хочу посмотреть.
- Нет, - ответила я.
Эдуард ничего не сказал, только смотрел на Питера. Тот набычился:
- Я знаю, вы считаете меня ребенком!
- Я и твоей маме тоже не хотел их показывать.
- Она баба.
Я с ним согласилась, но не вслух.
- Твоя мать такая, какая есть, - сказал Эдуард. - Это не значит, что она слабая. Она - Донна.
Я уставилась на него, постаравшись не разинуть варежку, но очень хотелось. Я никогда не слышала, чтобы он как-то оправдывал чью-либо слабость. Он не просто судил - он судил очень жестко. Какими чарами эта женщина его покорила? Я просто не понимала.
- Я думаю... Тед хочет сказать, что тебе нельзя показывать эти фотографии не из-за твоего возраста.
- Вы думаете, я не выдержу.
- Да, - сказала я. - Я думаю, ты не выдержишь.
- Я могу выдержать все, что выдержите вы, - заявил он, скрестив руки на груди.
- Почему? Потому что я женщина?
Он вспыхнул, будто смутился.
- Я не это хотел сказать.
Но хотел он сказать именно это. Ладно, ему же всего четырнадцать. Я спустила вопрос на тормозах.
- Анита - один из самых сильных людей, которых я знаю.
Питер прищурился:
- Она крепче Бернардо?
Эдуард кивнул.
- Крепче Олафа?
Я стала лучше думать о мальчике, когда он расположил их в такой очередности. Он инстинктивно почуял, кто из них страшнее. А может, дело в росте Олафа. Да нет, у Питера вроде чутье на плохих парней. Оно либо есть, либо нет, научить ему нельзя.
- И даже крепче Олафа, - ответил Эдуард.
Из-за скатерти донесся презрительный фырк - заговорило уязвленное самолюбие Олафа.
Питер посмотрел на меня уже по-другому. Он явно размышлял, пытаясь представить мою миниатюрную женскую личность в одном ряду с агрессивной, внушительной, мужской сущностью Олафа. И наконец покачал головой:
- Она не выглядит крепче Олафа.
- Если в смысле армрестлинга, то нет, - сказала я.
Он нахмурился и повернулся к Эдуарду:
- Я не понял.
- А я думаю, что понял, - сказал Эдуард. - А если нет, то объяснить это я не могу.
Питер стал еще мрачнее.
- В кодексе крутых парней, - обратилась я к Питеру, - очень многое нельзя объяснить.
- Но вы его понимаете.
Это прозвучало почти обвинением.
- Я много времени терлась среди очень крутых парней.
- Это не то, - сказал он. - Вы очень отличаетесь от всех женщин, которых я видел.
- Она отличается от всех женщин, которых ты когда-нибудь увидишь, - ответил Эдуард.
Питер посмотрел на меня, на него.
- Мама к ней ревнует.
- Я знаю, - сказал Эдуард.
Из комнаты донесся голос Бернардо:
- Можно нам уже опустить эту рогожу?
- Да неужто такие крутые супермены уже устали? - спросила я.
- Молочная кислота вырабатывается в мышцах у каждого, киска.
Я первая начала обзываться, поэтому пропустила "киску" мимо ушей.
- Тебе надо пойти к маме и Бекки на кухню, - сказала я.
- В самом деле надо?
Он смотрел на Эдуарда, ожидая от него разрешения.
- Да, - сказала я, пытаясь взглядом внушить ему, чтобы не вздумал перечить.
Но он смотрел только на мальчика. Они оба уставились друг на друга, и между ними что-то проскользнуло, знание какое-то, что ли.
- Уберите скатерть, - сказал Эдуард.
- Нет! - воспротивилась я и поймала Питера за руку. Повернула к себе, спиной к двери. Захваченный врасплох, он не стал вырываться. Но не успел он еще решить, что со мной делать, как заговорил Эдуард.
- Отпусти его, Анита.
|
