Мы поможем в написании ваших работ!
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
|
Эдуард и Бернардо улыбнулись, Олаф - нет. Вот удивительно-то.
Содержание книги
- Я заметила, что села чуть ровнее, будто сосредоточивалась. И тут же поняла, что это не Магия, но что-то иное. Мне с трудом удалось оторвать от него взгляд и посмотреть на соседей по столу.
- Медленно зажегся свет, и жрец стал виден снова.
- Она жизнерадостно мне улыбнулась и стала на вид еще моложе.
- Жрец стоял на своем краю сцены, будто не хотел отвлекаться от зрелища, но я знала, что его внимание теперь направлено на меня. Он всей своей силой давил мне на кожу, как пресс.
- Я опустила руки и увидела, что он стоит рядом, протянув одну руку ко мне. Я ее не взяла.
- На поднятом лице не выражалось ничего, кроме спокойного ожидания.
- Он приложил нож к другой щеке оборотня. Я поймала его за запястье.
- Кто-то схватил меня за руку, и я вздрогнула. Это был Сезар.
- Сезар уставился на кровоточащий палец.
- Она как-то странно улыбнулась.
- Он осторожно поцеловал меня в щеку и отошел к нижней ступеньке. Взяв висевшую на шее свирель, он стал отламывать от нее камышинки и рассыпать по ступеням.
- Жрец поднял окровавленную руку над головой, и толпа разразилась приветственными воплями.
- Эдуард что-то мне говорил, наверное, уже повторял, но я просто не слышала.
- Эдуард остановился в проходе, прислонившись к косяку, чуть задевая меня плечами. Пистолет он, как и я, держал кверху, обводя взглядом вампиров.
- Конечно, Олаф уже был рядом с Даллас. Пистолет он и не думал вынимать. Он пер в самую гущу вампиров, следуя за подпрыгивающим хвостом волос к гибели. Ладно, Пусть к возможной гибели.
- Как плеть, резанул по комнате голос Обсидиановой бабочки. Я даже вздрогнула, и плечи напряглись, словно от удара.
- Он склонился над телом и осмотрел рану в груди.
- Как дипломатично у меня получилось, я осталась собой довольна.
- В ее голосе послышалась угроза, как предупреждение не увиливать от своей работы. Я не очень понимала почему, поскольку Диего явно очень нравилось сосать ухо. Так почему ему не сделать и этого.
- Наконец я все-таки шагнула вперед, и Эдуард поймал меня за руку.
- Его рука опустилась, но он бросил на меня недовольный взгляд. Ладно, мне тоже сейчас многое не нравится.
- И встала перед ним, посмотрела в широко раскрытые, все еще наполовину испуганные глаза, но, когда я глянула вниз, то увидела, что чего-то уже добилась - не до конца, но чего-то.
- Он смотрел, как режут плоть, но потом я уголком глаза заметила, что и он отвернулся, А Значит, стоит еще раз посмотреть. Я должна была знать, на что у Олафа не Хватит духу выдержать.
- Эдуард подступил ближе и понизил голос, хотя не старался шептать.
- В темноте раздался голос Олафа, тихий и вкрадчиво-доверительный, как обычно звучат слова в ночном автомобиле.
- Эдуард и Бернардо улыбнулись, Олаф - нет. Вот удивительно-то.
- Он посмотрел на меня, и впервые его взгляд не был злобен. Он был задумчив.
- Донна повернулась к Эдуарду. Обычно я знаю, что скажет Эдуард, но что он выдаст Донне, я Понятия не имела.
- Я обернулась на него через плечо Питера и обнаружила, что Питер выше меня на пару дюймов.
- Эдуард только поглядел на него - долгим взглядом.
- Олаф опустил окно, нажав на почти бесшумную кнопку на рукоятке.
- Преступления были настолько чудовищны, что, может быть, копы будут сотрудничать, А не бодаться. Бывают же чудеса.
- Я поняла, кто прищучил Маркса и заставил его снова принять меня в игру.
- Я подняла глаза, и посмотрела на то, что лежало на столе.
- Я хотела было спросить, с чем Именно он не Согласен, но и без того знала.
- Этот вопрос Брэдли задал Эдуарду.
- Ни Эдуард, ни Олаф, ни постовой, появившийся как по волшебству, чтобы они не баловались с вещдоками, не спросили, что у Брэдли с рукой. Наверное, им было все равно.
- Я обхватила себя руками за плечи - не от холода, но от нестерпимого желания, чтобы кто-то меня обнял. Утешил. Эдуарду можно найти много применений, но утешать кого-нибудь - это не для него.
- Я улыбнулась и отвела взгляд от его дразнящих глаз.
- Я пошла вперед, и он поймал меня за руку выше локтя и повернул к себе. В его глазах искрилась свирепость, от напряжения дрожала рука.
- Он кивнул. Я подняла пистолет и уже по весу знала, что он заряжен, но я не была знакома с этой системой, Поэтому я отщелкнула обойму и протянула ее Брэдли.
- Он сунул пистолет обратно в ящик и задвинул в стол.
- На самом деле почти никто со мной ехать не хотел. Франклин считал, что я псих: то есть как это - Выжившие не выжили, А стали живыми мертвецами.
- Он перебросил волосы на свою сторону сиденья.
- Мы уже были на окраине Альбукерка, где торговые ряды и рестораны.
- Я заморгала, потом поняла шутку.
- Я глянула на осклабившуюся рожу Бернардо.
- Я моргнула, возвращаясь к реальности.
- Он сел на сиденье, потянулся. Такой у него был непринужденный вид, Какого я у него уже с утра не видела.
- Я ожидала, что ответит Бернардо, но он был сосредоточен на зале и растущей враждебности.
- Вы все вроде как в униформе.
- Пожалуй, - сказал Эдуард и сел на один из свободных стульев. Я заняла второй.
- Надо было меня предупредить насчет формы одежды.
- Мы не нарочно так оделись, - сказал Бернардо.
Я кивнула:
- И потому так забавно и вышло.
- Я не пойду переодеваться, - заявил Олаф.
- Никто и не предлагал, - ответила я. - Я просто поделилась своими впечатлениями. - В яичнице были какие-то зеленые и красные кусочки. - А это что такое?
- Зеленый перец, чили и кубики ветчины, - ответил Эдуард.
- Господи, Эдуард, зачем?
Я люблю яйца в таком виде, как их создал Бог, - без ничего.
Повернув омлет вилкой, я потянулась за беконом. Половина его была еле обжарена, другая половина - до хруста. Я взяла зажаренный кусок.
И у Олафа на тарелке бекон был с корочкой. Ну-ну.
Я произнесла над едой молитву. Эдуард продолжал есть, но остальные замялись, чувствуя себя неуютно с полным ртом. Всегда забавно произносить молитву в компании людей, которые этого не делают. Такое сконфуженное молчание и лихорадочная мысль: то ли жевать, то ли перестать. Я договорила слова молитвы и взяла кусок бекона. Вкусно.
- Каков план игры на сегодня? - спросила я.
- Вы еще дела не дочитали, - сказал Эдуард.
Бернардо застонал.
- Я думаю, это напрасная трата времени, - сказал Олаф. - Мы их прочли. Не верю, что она найдет что-нибудь новое.
- Она уже нашла, - ответил Эдуард.
Олаф повернулся к нему, задержав вилку с беконом на полпути ко рту:
- Ты о чем?
Эдуард рассказал.
- Это пустяк, - заявил Олаф.
- Это больше, чем ты сделал, - спокойно ответил Эдуард.
- Если я такая обуза в этой работе, то, может, мне уехать?
- Если не сработаешься с Анитой, то, наверное, придется.
Олаф уставился на него.
- Ты предпочитаешь для поддержки ее, а не меня? - удивленно спросил он.
- Да.
- Я ее могу сломать о колено, - произнес Олаф.
Удивление сменялось гневом. Боюсь, что у Олафа почти все эмоции переходят в гнев.
- Может быть, - согласился Эдуард. - Но не думаю, что она тебе предоставит шанс.
Я подняла руку:
- Эдуард, не превращай это в состязание.
Олаф неторопливо повернулся ко мне и медленно и очень отчетливо произнес:
- Я с бабами не состязаюсь.
- Боишься проиграть? - спросила я и тут же пожалела. Минута удовлетворения не стоила выражения на его лице, когда он поднялся со стула. Я пригнулась к столу и вытащила "файрстар", направив его под столом в сторону Олафа.
Он стоял, нависая надо мной, как древесный ствол из мышц.
- Эдуард все утро рассказывал мне о тебе. Пытался убедить, что тебя стоит слушать. - Он мотнул головой. - Ты ведьма, а я нет. Тварь, за которой мы охотимся, может обладать магией, и нам нужен твой опыт. Пусть это все и правда, но терпеть от тебя оскорблений я не стану.
- Ты прав, - сказала я. - Прошу прощения. Это была глупая шутка.
Он заморгал:
- Ты извиняешься?
- Да. В тех редких, редчайших случаях, когда я не права, я могу извиниться.
Эдуард пристально глядел на меня через стол.
- В чем дело? - спросила я.
Он только покачал головой:
- Ни в чем.
- Ненависть Олафа к женщинам ослабляет его, а я стараюсь не смеяться над слабостями других людей.
Эдуард закрыл глаза и покачал головой:
- Никак ты не можешь оставить это без ответа.
- Я не инвалид! - вспыхнул Олаф.
- Твоя бессознательная и непримиримая ненависть ослепляет тебя, когда дело касается причины ненависти. Копы вышибли меня с осмотра места преступления, потому что вчерашний главный коп оказался христианским правым экстремистом и счел меня дьявольским отродьем. Он предпочитает, чтобы больше погибло людей, чем воспользоваться моей помощью в раскрытии дела и обойтись меньшими жертвами. Его ненависть ко мне берет верх над желанием расправиться с монстрами.
Олаф все еще стоял, но напряжение в нем ослабло. Вроде бы он действительно меня слушал.
- У тебя ненависть к женщинам сильнее желания поймать монстра?
|
