Значение «оттепели» для истории русской литературы 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Значение «оттепели» для истории русской литературы



Терминологический минимум:«оттепель», «шестидесятники», поэтические школы, «громкая» лирика, «тихая» лирика,«деревенская» проза, «городская» проза, производственная драма, теория бесконфликтности, индустриальная проза.

План

1. «Оттепель» как особый период русской культуры.

2. Поэзия «шестидесятников» в контексте эволюции личностного начала авторов:

а) условность деления на «громкую» и «тихую» лирику;

б) представители «громкой» лирики;

в) представители «тихой» лирики;

г) две поэтические школы.

3. Основные тенденции развития драматического искусства в 1960-е гг.

4. Проза «оттепели»:

а) от индустриальной прозы к очерковой достоверности (официальная литература);

б) судьба отдельных произведений и их авторов в эпоху оттепели;

в) истоки формирования диссидентской литературы.

Литература

 

Тексты для изучения

1. Арбузов, А. Иркутская история.

2. Бродский, И. Стихи.

3. Вампилов, А. Старший сын. Прощание в июле. Утиная охота. Прошлым летом в Чулимске.

4. Вознесенский, А. Стихи.

5. Володин, А. Старшая сестра.

6. Дорош, Е. Деревенский дневник.

7. Евтушенко, Е. Братская ГЭС. Стихи.

8. Леонов, Л. Русский лес. Пирамида.

9. Овечкин, В. Районные будни.

10. Пастернак, Б. Доктор Живаго.

11. Померанцев, В. Об искренности в литературе.

12. Радзинский, Э. 104 страницы о любви. Снимается кино.

13. Рождественский, Р. Стихи.

14. Розов, В. Традиционный сбор.

15. Рубцов, Н. Стихи.

16. Сапгир, Г. Стихи.

17. Соколов, Б. Стихи.

18. Твардовский, А. Т. За далью – даль. Теркин на том свете. По праву памяти.

19. Тендряков, В. Ухабы. Поденка – век короткий.

20. Холин, И. Стихи.

21. Шатров, М. Большевики. Шестое июля.

 

Основная

1. История русской литературы ХХ века: учеб. пособие: в 2-х т. / под ред.
В. В. Агеносова. – М.: Юрайт, 2013.

2. Лейдерман, Н. Л. Русская литература ХХ века (1950–1990-е гг.): учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений: в 2-х т. Т. 1: 1953–1968 / Н. Л. Лейдерман,
М. Н. Липовецкий. – М.: Академия, 2010. – 416 с.

3. Роговер, Е. С. Русская литература ХХ века: учеб. пособие / Е. С. Роговер. – СПб. – М.: Сага-Форум, 2011. – 496 с.

 

Дополнительная

1. Громова, М. И. Русская современная драматургия / М. И. Громова. – М.: Флинта: Наука, 2002. – 368 с.

2. Канунникова, И. А. Русская драматургия ХХ века / И. А. Канунникова. – М.: Флинта: Наука, 2003. – 207 с.

3. Русская литература ХХ века: учеб. пособие для студ. вузов: в 2-х т. Т. 2: 1940–1990 гг. / под ред. Л. П. Кременцова. – М.: Академия, 2005. – 458 с.

4.Русская проза ХХ века / под ред. Т. М. Колядич. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ – М.: Академия, 2005. – 255 с.

 

1. Литература «оттепели» условное название периода литературы Советского Союза 1950-х – начала 1960-х гг. Смерть Сталина в 1953 г.,
ХХ (1956) и XXII (1961) съезды КПСС, осудившие «культ личности», смягчение цензурных и идеологических ограничений – эти события определили перемены, отраженные в творчестве писателей и поэтов «оттепели».

«Оттепель» – не термин, а метафора, закрепившаяся в специальной литературе с легкой руки Эренбурга (так назвавшего свою повесть
1954 года, опубликованную в «Знамени») для обозначения определенного периода развития советской истории, а вместе с ней и литературы.

Данный период до настоящего времени не имеет четких границ, существуют разные мнения: начало – 1953 г. (в политической истории – смерть Сталина; в литературном процессе – статья Померанцева «Об искренности в литературе», опубликованная в журнале «Новый мир», которая и символизирует новые веяния). По другим данным начало «оттепели» – 1956 г. (доклад Хрущева на ХХ съезде партии).

Окончание периода тоже имеет разночтения: 1) 1962–1963 гг. – возврат на прежние позиции в отношении к образцам художественной литературы со стороны ряда партийных деятелей констатируют братья Стругацкие в «Комментариях к пройденному», Солженицын в «Бодался теленок с дубом»; 2) 1964–1965 гг. – суды над Бродским и Синявским с Даниэлем); 3) 1968 г. – ввод советских войск в Прагу, ужесточение политики партии относительно инакомыслия, частичное возвращение партийной цензуры. Такие сложности с датировкой связаны с тем, что этот период крайне внутренне противоречивый: существовал журнал «Новый мир», но в противовес поддерживался «Октябрь» во главе с ярым сталинистом Кочетовым. Травили Пастернака за Нобелевскую премию за «Доктора Живаго», но опубликовали «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына и «Теркина на том свете» А. Твардовского и т. д.

Понятие «оттепель» не столько литературное, сколько общественно-политическое. Однако новое значение слова родилось именно в литературе.

В 1948 г. в журнале «Новый мир» было опубликовано стихотворение Н. Заболоцкого «Оттепель», а в 1954 г. из-под пера И. Г. Эренбурга вышла повесть «Оттепель», вызвавшая бурные дискуссии. Написана она была на злобу дня и теперь почти забыта, но название ее отразило суть перемен. Имя автора стало ассоциироваться с антисталинскими настроениями в обществе.

Важнейшими внутриполитическими событиями данного периода были ХХ и ХХII съезды КПСС, давшие новый вектор в развитии как страны в целом, так и в отношении правящей элиты с культурой, литературой.

ХХ съезд КПСС состоялся в феврале 1956 г. Были подведены итоги пятой пятилетки, приняты директивы по шестой пятилетке (1956–1960 гг.), поставлена задача – догнать и перегнать развитые капиталистические страны «в краткие исторические сроки». Планы были сорваны, задача забыта, а съезд вошел в историю советского общества благодаря докладу, сделанному Н. С. Хрущевым на последнем закрытом ночном заседании, которого в повестке дня не было. В докладе были приведены многочисленные факты жестоких расправ над высокопоставленными партийными, государственными и военными деятелями во времена Сталина. Этот доклад был засекречен от народа на 33 года (в СССР он был опубликован лишь в 1989 г.). С него началось постепенное освобождение общества от идеологии и практики государственного террора.

ХХ съезд КПСС положил начало широкому процессу реабилитации репрессированных в 30-е – начале 50-х гг. Весной 1953 г. реабилитация коснулась лишь узкого круга номенклатурной элиты, в 1957 г. была восстановлена национальная государственность в отношении репрессированных в годы войны калмыков и северокавказских народов. Им позволили вернуться на историческое место жительства. В 1964 г. был отменен Указ Президиума ВС СССР от 28 августа 1941 г. в отношении советских немцев, которых обвиняли в пособничестве оккупантам. В 1968 г. подобное обвинение сняли с крымских татар. В конце 60-х годов процесс реабилитации был свернут, тем самым была подведена черта «оттепели» в отношениях между властью и личностью.

Большой резонанс в жизни советского общества получили встречи руководителей партии и государства с деятелями культуры в 1957, 1962, 1963 гг. Они проходили на государственной даче под Москвой, в Доме приемов на Ленинских горах и в Кремле. Встречи носили «отеческий» характер: руководящая элита хвалила, журила, ругала, по их мнению, способных, талантливых, но нерадивых представителей культуры, которые иногда забывают, что живут в социалистическом государстве, где литература и искусство принадлежат народу и должны быть не только понятными ему, но и идеологически выдержанными.

Характер указаний по форме во многом отличался от жесткого идеологического давления на творческую интеллигенцию в сталинский период. По сути же они преследовали ту же цель: полностью подчинить творческую интеллигенцию партийному влиянию.

Резким диссонансом возникшим в период «оттепели» надеждам на изменения прозвучало в мае 1956 г. самоубийство писателя А. А. Фадеева. В предсмертном письме в ЦК КПСС было сказано: «Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественными руководителями партии и теперь уже не может быть подправлено. Лучшие кадры литературы – в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40–50 лет»[12]. Предсмертное письмо не было опубликовано в те годы, но поступок Фадеева стал трагическим актом неповиновения власти.

Примером запугивания представителей культуры стала кампания против поэта Б. Л. Пастернака, которому в октябре 1958 г. была присуждена Нобелевская премия по литературе за опубликованный в Италии роман «Доктор Живаго». Роман был назван «политическим пасквилем», а его автор – «внутренним эмигрантом» и «предателем». Инициированное партийным руководством обсуждение поступка Пастернака вылилось в мощную осудительную кампанию. Именно в это время родилась одна из формул советского литературного быта: «Роман я не читал, но считаю…». На заводах и в колхозах, в вузах и писательских организациях люди, не читавшие роман, поддерживали методы травли, которые в итоге привели к тяжелой болезни и смерти Пастернака в 1960 г. В 1959 г. на III съезде писателей СССР Хрущев также осудил «очернителей» советской действительности, а заодно и «лакировщиков». Тем не менее через несколько лет, в 1962 г. по настоянию Н. С. Хрущева Президиум ЦК КПСС разрешил опубликовать повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в которой содержались сведения о режиме и порядках в советских концлагерях, считавшиеся тогда секретными.

Главными качествами литературной политики становились непоследовательность, непредсказуемость. Это во многом было обусловлено противоречивой фигурой Н. С. Хрущева. Он то помогал писателям ощутить воздух свободы, то сурово одергивал. Хрущев был убежден, что партия и государство имеют право вмешиваться в вопросы культуры и потому очень часто и подолгу выступал перед творческой интеллигенцией, перед писателями. По его инициативе прошла череда читательских обсуждений романа В. Дудинцева «Не хлебом единым». Союз писателей сурово осудил роман. Однако на волне «оттепели» многие читатели безнаказанно позволяли себе откровенно высказываться о нем, находя в нем черты новаторства и художественной смелости.

С именем Хрущева связаны «арест» в феврале 1961 г. рукописи романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба», заявление «в искусстве я сталинист», разгром художников-абстракционистов на выставке в Манеже. Сотканным из противоречий оказался весь период литературной жизни, связанный с именем Хрущева. С 1964 г., когда генеральным секретарем ЦК стал Л. И. Брежнев, литературная ситуация оказалась более прогнозируемой. На всех партийных съездах, начиная с двадцатого, в отчетных докладах непременно появлялись специальные абзацы, посвященные литературе. В шестой статье Советской Конституции (отмененной лишь в 1990 г.) было сказано о руководящей роли Коммунистической партии Советского Союза во всех сферах общественно-политической жизни. Фактически партийное руководство литературой было закреплено конституционно.

Таким образом, литературный процесс оттепели можно разделить на три взаимосвязанных и взаимообусловленных периода.

Первый отрезок «оттепели» (1953–1954 гг.) связан с освобождением от предписаний нормативной (канонической) эстетики, правил подхода к действительности, отбора «правды» и «неправды», возникших в предвоенные и послевоенные годы и отражавших их суровый характер, несвободу. В 1953 г. в № 12 журнала «Новый мир» появилась статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», в которой автор указывал на весьма частое расхождение между лично увиденным и познанным писателем и тем, что ему же предписывалось изображать, что официально считалось правдой. Так, правдой в войне считалось не отступление, не катастрофа 1941 г., а только пресловутые победные удары. И даже писатели, знавшие о подвиге и трагедии защитников Брестской крепости в 1941 г. (например, К. М. Симонов), до 1956 г. не писали о ней, вычеркивали ее из своей памяти и биографии.

Второй этап «оттепели» (1955–1960 гг.) – это уже не сфера теории, а серия художественных произведений, утверждавших новый тип взаимосвязей писателя и общества, право писателя видеть мир, каков он есть. Это и роман В. Дудинцева «He хлебом единым» (1956), и крестьянский рассказ «Рычаги» вологодского поэта А. Яшина, и его же стихи из сборника с характерным названием «Босиком по земле» (1965), очерки и повести В. Ф. Тендрякова «Падение Ивана Чупрова» (1954), «Ненастье» (1954), «Тугой узел» (1956). Они и стали, наряду с ранее появившимися очерками «Районные будни» и «Трудная весна» (1956) В. В. Овечкина, истоками публицистической ветви «деревенской» прозы.

Третий отрезок «оттепели» (1961–1963 гг.) правомерно связан с романом писателя-фронтовика Ю. В. Бондарева (родился в 1924 г.) «Тишина» (1961), пьесами В. С. Розова (родился в 1913 г.) – в особенности с пьесой «Вечно живые» (1956) («Летят журавли» – название ее киноварианта), романом в защиту пленных советских солдат «Пропавшие без вести» (1962) С. П. Злобина (1903–1965), ранними повестями и романами
В. Аксенова, поэзией Е. Евтушенко и др. в журнале «Юность» и, безусловно, с первым достоверным описанием лагеря – повестью «Один день Ивана Денисовича» (1962) А. И. Солженицына.

В историю русской литературы период «оттепели» вошел как особый этап развития благодаря целому ряду и других достижений:

1) родились новые литературные направления в литературном процессе, целые течения «деревенской» прозы, «военной» прозы, прозы, условно говоря, «городской», или «интеллектуальной», расцвели авторская песня (В. Высоцкий, А. Галич и др.) и студийный театр;

2) эти течения оказались едиными не только тематически, проблемно, но и в совершенно ином качественном плане;

3) была создана историческая романистика В. С. Пикуля (1928–1989), в частности, его роман о Г. Распутине «У последней черты» (1979), роман-эссе В. Чивилихина «Память» (1982) о поисках «гения без имени», доселе безвестного создателя «Слова о полку Игореве», наконец, романы Д. Балашова о вольном Новгороде, о «младших государях» русских;

4) появились специфические работы о русской религиозно-нравственной идее в искусстве – «Письма из Русского музея» (1966), «Черные доски» (1969) Вл. Солоухина;

5) возникла историко-революционная романистика А. И. Солженицына («Красное колесо»);

6) произошел взлет научной фантастики, расцвет социальной антиутопии И. А. Ефремова: «Туманность Андромеды» (1958), «Лезвие бритвы» (1963), «Час быка» (1970) и братьев Стругацких: «Улитка на склоне» (1966), «Гадкие лебеди» (1972), «Пикник на обочине» (1972), «Жук в муравейнике» (1979).

Крупнейшим и неожиданным явлением литературы 60-х годов стало ее разделение на «городскую» и «деревенскую» вопреки всем традициям русской литературы. Хотя эта терминология вызывала осуждение у писателей и критиков, она осталась, выражая суть литературных процессов. «Городская» проза, начинавшая как молодая и исповедальная, осваивала пласты городской жизни с ее конфликтами и бытом, поисками места в жизни и самоопределением героев (А. Гладилин, А. Кузнецов, В. Аксенов, В. Максимов, Г. Владимов). «Деревенская» проза исследовала национальные начала народной жизни, в первую очередь крестьянства, его устои и нравственные ценности. Она опиралась на русскую классическую литературу. Проблема традиций, истории народной жизни была характерна для того времени. В 1952–1954 гг. в «Новом мире» были опубликованы очерки В. Овечкина «Районные будни», статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», что способствовало разворачиванию широкой дискуссии.

В фокусе «городской прозы» сходятся многие острые социальные и психологические коллизии времени. Причем, если о «деревенской прозе» можно говорить как о явлении завершенном, то «городской прозе» в условиях нашей стремительной «урбанизации» и вызванных ею драмах и проблемах еще далеко до ухода со сцены. Здесь можно назвать книги В. Тендрякова, Ю. Трифонова, А. Битова, В. Дудинцева, Д. Гранина, С. Каледина, А. Кима, В. Маканина, Л. Петрушевской, Г. Семенова и др.

Наиболее яркий представитель так называемой «городской прозы» (этот термин еще более условен, чем термин «деревенская проза») –
Ю. В. Трифонов, хотя в творчестве этого писателя значительное место занимают исторические романы. Он развивает в прозе традиции психологического реализма, особенно близок к А. П. Чехову. Одна из сквозных тем «городских повестей» писателя – тема «великих пустяков в жизни», тема «мелочей», которые засасывают человека и ведут к саморазрушению личности (повести «Обмен», «Другая жизнь», «Дом на набережной», «Предварительные итоги», «Позднее прощание»).

 

2. а)Понятие «шестидесятники» в истории литературы восходит к движению народников, известных в ХIХ в. как поборники объединения интеллигенции с народной мудростью, идеями, устремлениями. Применительно к ХХ в. термин первоначально стал использоваться относительно поэтического сообщества, чьи члены выросли из реалий войны и сталинской политики. Большинство из них так или иначе пострадало от сталинского режима. Родители многие будущих представителей поэтической интеллигенции были «врагами народа». Таким образом, взращенные в условиях жесткого контроля и цензуры «шестидесятники» стал первыми на пути к демократическим проявлениям литературы советского периода. На их поэтические взгляды серьезно повлияла Великая Отечественная война. «Хрущевская оттепель» дала возможность поэтам более свободно выражать свои чувства и настроения. Знаковые имена того времени: А. Вознесенский, Б. Ахмадуллина, Р. Рождественский, Е. Евтушенко, Ю. Мориц
и др.

Последовавшая за ХХ съездом либерализация общественной жизни, известная как эпоха «оттепели», стала контекстом активной деятельности. В этот период в искусстве поддерживалось «возвращение к ленинским нормам», отсюда – взлет апологетики В. Ленина (стихи А. Вознесенского,
Е. Евтушенко, пьесы М. Шатрова, проза Е. Яковлева), другая сторона вопроса – романтизация Гражданской войны и оппозиционный настрой относительно деятельности В. Сталина (Б. Окуджава, Ю. Трифанов и др.).

«Шестидесятники» – убежденные интернационалисты и сторонники мира без границ. Не случайно культовыми фигурами для них стали революционеры в политике и искусстве – В. Маяковский, Вс. Мейерхольд,
Б. Брехт, Э. Че Гевара, Ф. Кастро, Э. Хемингуэй, Э. М. Ремарк. Сам термин «шестидесятники» прижился в литературе после публикации в 1960 г. одноименной статьи С. Рассадина в журнале «Юность».

Символом связи литературы с жизнью стали выступления молодых поэтов: Б. Ахмадулиной, А. Вознесенского, Е. Евтушенко, Р. Рождественского. Именно с этими именами связано понимание «громкой» лирики. Большое воспитательное значение для молодых поэтов имели ставшие традиционными их стихийные выступления перед массовой аудиторией (по преимуществу молодежной) у памятника Маяковскому в Москве. Популярны были и организуемые общественностью творческие встречи: в Политехническом музее в Москве, в парках и дворцах культуры, поездки поэтов с чтением стихов по всей стране.

Поэтами в эти годы был опубликован ряд авторских сборников стихов: Б. Ахмадулина выпустила сборник «Струна» (1962), А. Вознесенский – сборник «Антимиры» (1964), Р. Рождественский – сборник «Ровеснику» (1962). А. Твардовский в 1953–1960 гг. создал поэму «За далью – даль» с острой антисталинской направленностью; Е. Евтушенко выступил с поэмой «Братская ГЭС» (1965); Твардовский в поэме «Теркин на том свете» (1963) дал сатирический образ бюрократического омертвления бытия.

Поэтическое слово зазвучало на многолюдных вечерах. Стали традицией Дни поэзии, собиравшие многотысячные аудитории в концертных залах, дворцах спорта, на стадионах. Произошел своеобразный эстрадный поэтический бум, в котором, несомненно, был и налет сенсационности, однако главное в этой тяге к стихам определялось способностью поэтов ответить на важнейшие духовные запросы людей, переживающих время обновления, освобождения от страха, раскрепощения, преодоления догматизма и бесконечных «табу».

Однако публичные выступления, пафос звучащего стиха, яркая гражданская позиция, свойственная представителям «громкой» лирики, не исключали наличия в поэзии того времени интимно-исповедальных образцов. Такое противопоставление особенно проявилось в 1960-е гг. Появился термин «тихая поэзия». Он родился в противовес громкой, эстрадной поэзии и связанному с ней поэтическому буму, а одновременно и в противовес книжности.

Уже тогда этот термин воспринимался как критическая натяжка, так как никакой реальной группы поэтов, готовых его принять в качестве программного лозунга, не существовало. Но критики в своих статьях такую группу упорно пытались создавать. На роль ее лидеров предлагались различные имена: пожалуй, чаще других В. Соколов – поэт принципиально негрупповой, всегда особняком державшийся в поэзии. «Тихая поэзия» также связывалась с именами трагически ушедших из жизни в самом начале 1970-х гг. поэтов: Н. Рубцова (1936–1971) и А. Прасолова (1930–1972). Это достаточно узкое, на наш взгляд, понимание одного из основополагающих направлений в русской поэзии второй половины XX в.

Втворчестве представителей тихой лирики (А. Передреева, А. Прасолова, Н. Рубцова, Ст. Куняева и др.) находят свое выражение мотивы, предуга­данные, разработанные «громкими» – мотивы гражданственности и нравственного возвышения личности, Памяти и Судьбы и т. д. Но воплощены они были с большой долей углубленного, сосредоточенного лиризма, характерного только для этой «волны». В их творчестве сказался знак времени – зрелость, стабильность, потребовавшая укоренить поиск в толще традиции, обеспечить активность и инициативу «золотым запасом духовности».

«Тихие» поэты, или «почвенники», в предельно обобщенной форме также отразили насущные проблемы своего времени. Обратившись к индивидуальности, конкретной личности, они в своем отдельном опыте пытались найти универсальную связь с окружающим, выйти к всеобщим основам природы, родины, семьи.

Наличие двух направлений в русской лирике 1960-х гг. не исключает существования и другой поэзии. И действительно, в это время обретают второе дыхание «старые» поэты (Б. Пастернак, Н. Заболоцкий, А. Яшин, Я. Смеляков), появляются новые молодые таланты (А. Вознесенский,
А. Никульков, Е. Евтушенко), возникает авторская песня (творчество
Ю. Визбора, А. Галича, А. Городницкого, Б. Окуджавы, В. Высоцкого), происходит посмертная реабилитация А. Блока, С. Есенина. На страницах газет и журналов разворачивается дискуссия о соотноше­нии науки и искусства, идет полемика, связанная с образом лирического ге­роя в поэзии.

Можно привести и другую классификацию поэзии 1960-х гг.:

1. Гражданская (лирико-публицистическая) поэзия – обращена к актуальным событиям своего времени, трактовка которых дается через личностное восприятие поэта. Публицистичность, открытая апелляция к читателю – одни из самых ярких ее черт. Представители: А. Т. Твардовский, Я. В. Смеляков, Е. А. Евтушенко и др.

2. Романтическая поэзия. Она отнюдь не прославляет идеалы революции, героику труда. В период «оттепели» романтическая поэзия поэтизирует прекрасное в самой жизни и человеке. Ее характерные фигуры –
Б. Ш. Окуджава, Ю. П. Мориц, Н. Н. Матвеева.

3. Философская лирика, которая обращена к так называемым вечным проблемам бытия: что есть мир, жизнь, смерть, в чем проблема смысла жизни, как соотносятся смерть и бессмертие. Таковы поздние тексты Б. Л. Пастернака, А. А. Тарковского, Н. А. Заболоцкого.

Все это в целом так и остается в отечественном литературоведении еще до конца не изученным.

 

б) Е. Евтушенко воспринимался как подлинный лидер всего шестидесятничества. Он возрождал в своем творчестве традицию позднего
В. Маяковского, которую скрещивал с традицией позднего С. Есенина (предельная искренность и распахнутость лирического чувства, чем пронизаны политические произведения поэта). Он ставит задачу – возродить истинную гражданственность, причем противопоставляет ей гражданственность казенную. По его словам, гражданственность – это нравственность в действии. Недаром у Евтушенко есть несколько стихотворений под названием «Гражданственность». Поэзия Евтушенко обращена к актуальным общественно-политическим проблемам эпохи. Современность – нерв его творчества. Только успевало событие совершиться, как Евтушенко уже реагировал на него.

Первоначальную известность молодому поэту приносит стихотворение «Наследники Сталина» (опубликовано в «Правде» в 1956 г.), напечатанное во время XX съезда КПСС, когда впервые прозвучал доклад о культе личности. Стихотворение как бы звучало в унисон с теми событиями, которые последовали в обществе. До этого Сталин находился в Мавзолее вместе с Лениным, а после XX съезда было принято решение о выносе тела из Мавзолея. Евтушенко описывает этот конкретный факт, а потом переводит все в метафорический план. Тело Сталина из Мавзолея вынесли, а теперь надо, чтобы Сталина вынесли из наших душ.

Крупнейшим по объему произведением Евтушенко, над которым он работал все годы «оттепели», стала поэма «Братская ГЭС». Здесь скрестились идеи и мотивы, разбросанные по большому числу его стихотворений и поэм. История России раскрыта в этой поэме как история борьбы народа и его лучших представителей за свободу и лучшее будущее страны. Запечатлены основные этапы революционного движения в России, начиная со Степана Разина. Повествование доведено до современности. Во «Введении» поэт противопоставляет точки зрения исторического пессимизма и оптимизма. Символом первого взгляда становится египетская пирамида – символ рабства и подавления, неверия в возможность изменить мир. Она считает угнетение человека нормой, существовавшей во всех странах во все века, и полагает, что и сегодняшняя цивилизация – тот же древний Египет, только в новой упаковке. «Песня надсмотрщиков»: цивилизацию делает Древним Египтом подавление личности. Ритм носит отчетливо милитаризованный характер. В спор с египетской пирамидой вступает новопостроенная Братская ГЭС. Не отрицая того, что в современном мире еще немало от древнего Египта, Братская ГЭС в то же время утверждает, что в человечестве есть силы, которые дадут возможность перестроить мир на основе гуманизма. История России (основной текст поэмы) дана в лицах: Разин, Пушкин (декабристы), Чернышевский (революционные демократы и народники). Что характерно, каждое лицо поэмы показано в особенно тяжелый и печальный для него момент. Основная концепция: искра свободы переходит из поколения в поколение. В главе «Ярмарка в Симбирске» появляется образ юного Ленина, что не случайно, так как у шестидесятников, осуждавших Сталина, идеалом был Ленин. Это еще гимназист, мальчик, который во время праздника в Симбирске видит упавшую в грязь пьяную женщину, помогает ей подняться и доводит до дома. Этот эпизод тоже переведен в метафорический план: большевики хотели привести к нормальной жизни нищую и несчастную, валяющуюся в грязи Россию. Звучит мотив веры в лучшее будущее России. Далее следуют главы об эпохе революции и основных этапах советского времени. В главе «Идут ходоки к Ленину» показан вождь в его зрелом возрасте. «Шестидесятники» всегда подчеркивали демократизм и гуманизм Ленина в противовес деспотизму и антигуманизму Сталина. Ходоки идут к Ленину за правдой, и он внимательно прислушивается к каждому народному голосу, чтобы осуществить на практике то, чего требуют люди.

Евтушенко оказался первым в советской литературе выразителем тех негативных изменений, которые принес с собой культ личности. В поэме говорится о том, что во времена Сталина было как бы две жизни СССР. В главе «Большевик» слово предоставляется большевику Карцеву. Рассказывается и о начале больших перемен, происходящих в советском обществе. Глава «Эшелон» повествует о том, как эшелоны бывших заключенных возвращаются обратно в европейскую Россию, а в противоположном направлении на строительство ГЭС направляются добровольцы. Из-за того, что негде спать, в качестве убежищ используются бывшие лагеря, где снята колючая проволока, на столах стоят букетики цветов, слышатся смех и песни.

Наибольшую известность из числа историй о строителях Братской ГЭС получила глава «Нюшка» – исповедь девушки, которая по комсомольской путевке приехала трудиться на стройку, но жизнь у нее сложилась не лучшим образом: ее обманули, ребенок родился без отца. Из роддома ее с ребенком встречает целая комсомольская бригада. Героиня больше всего хочет чистоты в человеческих отношениях, а также «чтоб у нас коммунизм получился». Автор выражает надежду, что все страшное позади, а впереди советского человека ждет прекрасная и светлая жизнь. Главная проблема поэмы – свобода, политическая и душевная, освобождение от тоталитарных стереотипов.

Как страстный защитник коммунистических идеалов, освобожденных от напластований сталинизма, выступает Р. Рождественский – прямой продолжатель агитпоэзии В. Маяковского. Характерные черты его творчества – открытая публицистичность, плакатность, ораторский стиль. В поэме «Письмо в тридцатый век», обращаясь к потомкам, Рождественский повествует о том, как мешали движению вперед негативные явления сталинской эпохи. Поэт не сомневается в том, что поставленная цель будет достигнута, если советские люди пойдут по пути не Сталина, а Ленина. Все перекосы не отменяют, по Рождественскому, героического пути советского народа в будущее. В его поэмах и стихотворениях очень сильны мотивы советского патриотизма. В поэме «Реквием» прославляется подвиг тех, кто защитил Родину от фашизма. Поэт призывает к тому, чтобы трудовые подвиги советского человека осуществлялись на такой же высоте. В то же время Рождественский выступает против обезличивания («Винтики»: перестать относиться к человеку, как к винтику).

Время опровергло многие прогнозы Евтушенко и Рождественского, особенно касающиеся политических и исторических перспектив. Но и сегодня сохраняет свое значение «Поэма о различных точках зрения» Рождественского. Поэтически осваивая мир, поэт стремится понять, в чем же смысл жизни. Автор сталкивает различные взгляды на данный вопрос и при этом гневно обрушивается на современное мещанство, обывателей, для которых не существует общечеловеческих идеалов и нормой является растительное существование. То, что у Евтушенко дано метафорически, символически, у Рождественского преподносится обыкновенно агитационно, плакатно, что и вынуждает квалифицировать его творчество как разновидность агитмассовой поэзии 1960-х гг.

Далеко не так однозначен А. Вознесенский, возрождающий традицию раннего Маяковского и выступающий как представитель социалистического авангардизма. Он впитал в себя бунтарский дух своего предшественника. Нормой существования Вознесенский считает жизнь на пределе ее возможностей, выступает как нравственный максималист, отстаивает приоритет духовного начала. Его стиль критика определяет как экспрессивно-метафорический. Поэт активно идет по пути обновления: использует нетрадиционные стихотворные размеры, вводит новую лексику, в том числе научно-техническую, политическую, опирается на живой разговорный язык.

Творчество Вознесенского неоднозначно, потому что у него есть второстепенная политическая линия – эти произведения к сегодняшнему дню устарели, утратили живое значение, осталось только историко-литературное. Но в то же время Вознесенский создал значительный пласт произведений общечеловеческого характера, в которых на первое место выходит тема гуманизма. Лучшая реализация темы любви и преданности у Вознесенского – «Юнона и Авось», мюзикл, выполненный совместно с А. Рыбниковым.

 

в)Высокие ноты гражданского, общественного звучания характерны для творчества всех «тихих» поэтов. Их внимание к миру природы не замыкалось в рамках поэтического живописания, а было прониза­но интенсивным духовным и философским началом.

Однажды А. Прасолов заметил, что ни у кого из других поэтов Земли нет такой близости к самому глубинному в человеке, как у русских. Все моменты сближения с природой поэт дает в динамике – «живой» поток жизни с одной стороны и «напряженный стебель» – с другой. Но сам контакт с миром для него не зафиксирован рамками конца и начала, он существовал задолго до его описания поэтом. А. Прасолов создает, таким образом, картину единства мира и героя, которая подтверждает его представления о вневременности существования единства человека и природы. Как правило, это происходит во время зенита, когда «заждавшаяся душа» легко и радостно «зачует» «огром­ное», «родимое». Нетрудно заметить, что растворенность личности в мире у «тихих» создает свой нравственно-философский эквивалент – душу.

О приверженности классической традиции заявили в своих стихах
А. Жигулин и В. Казанцев. Их поэзия полна социально-исторического и гражданско-публицистического пафоса. Познание мира происходит у них на основе подробнейшего изучения окружающего. А. Жигулин трудно постигал перемены в себе и окружающем мире, и лишь любовь к родине помогла ему найти свое творческое «Я», исцелить израненную душу. В. Казанцев начинает с неведомого ему, со стремления «жить тревогой», «жить глубиной».

Поэзия В. Соколова в то время казалась несовременной. Но он не оставил избранный путь, не отступил от своих принципов творчества, наоборот, всегда стре­мился к строгой классической форме стиха, ясности высказывания. В. Соколов умеет создать в стихе атмосферу непрерывного действия, движения мысли, что указывает на его творческое освоение и раз­витие одной из главных тем русской классической поэзии – темы пути, дороги. Его лирический герой ощущает постоянную тревогу и озабоченность будущим. Эта тревога ведет его к «верному слову», к тому, что в «душе хранится». Мотив души в его лирике намечен лишь пунктирно, а полное свое раскрытие он найдет в творчестве более молодых поэтов, представителей «новой волны» так называе­мой «тихой лирики». Стремление художника к разработке различных тем современности и истории, обращение к традициям русского клас­сического стиха привело поэта к синтезу биографического, природного и социально-исторического.

Особую нишу в «тихой» лирике занимает творчества Н. Рубцова. Все многочисленные исследователи его поэзии приходят к одним выводам. Для творчества данного поэта характерны:

– мысль о зависимости духовного мира человека от земли, природы и традиций крестьянской жизни и в связи с этим обращение к исторической памяти;

– память о войне;

– поэтизация малой родины;

– контекстуально выраженный социальный протест;

– крестьянское по духу понимание труда и природы как духовной доминанты;

– стремление к бескомпромиссной правде.

В такие философско-исторические моменты становится возможным появление значительных произведений, вырастающих до смысловой картины того существенного, что может быть высказано. Одно из них – настроение Н. Рубцова. Трудно найти другого такого поэта, который с такой же силой и яркостью показал бы нам в своем творчестве свой внешний и внутренний облик. Кажется, что вся его поэзия – долгий разговор о своей жизни: о мечтах и любви, дружбе и одиночестве, близких людях и потерях, т. е. лирический автобиографический роман в стихах.

 

г)К середине этого бурного десятилетия стала возрастать общая тенденция к усилению философско-аналитического начала в произведениях Я. Смелякова, В. Федорова, Л. Мартынова, Е. Винокурова, А. Межирова и др. поэтов. Совершенно очевидно их стремление зафиксировать новую ступень обобщенности мысли.

Углубление историзма в поэзии ощущалось повсеместно. В этом убеждает как опыт поэтов «военного» поколения, так и творчество поэтов молодых, поэтов «послевоенных призывов». Жизнь своих современников художники проверяли опытом истории – одним из наиболее верных и убедительных принципов воссоздания правды жизни. Это обстоятельство оказало свое влияние и на стиль поэзии второй половины 60-х годов. Закономерным кажется и то, что утверждение философской аналитики повлекло за собой углубление реалист



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-01-20; просмотров: 1229; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.209.229.59 (0.051 с.)