В которой вытирают слезы после истерического хохота над нелепостями, содержащимися в главе 9 «рыцари плаща и кинжала» из книги А. А. Бушкова.

 

Мало кто из персонажей Гражданской войны в США известен более, чем шпионка Юга Роуз О’Нил Гринхау. А.А. Бушков пишет о ней, разумеется, в восторженных тонах. Как символ жертвенности и верности Югу, «Мятежная Роза» этого, наверное, заслуживает. А вот ее вклад в то самое «южное дело» как разведчика совершенно ничтожен.

По сути, единственное ее достижение - это информация о составе армии Ирвина Мак­Даэулла и сроки ее выступления из Вашингтона в канун 1-го Булл-Рана. Хотя отдельные историки утверждают, что именно благодаря сообщениям Гринхау южане приняли решение о переброске на поля боя армии Шенандоа, верится в это не особо. Судите сами - 10 июля связной Гринхау Бетти Дювалл встречается с генералом Милледжем Л. Бонхемом, северяне начинают выступление 16 июля, а армию Шенандоа перебрасываю к Манассасу в спешном порядке только утром 21 июля - и создается впечатление, что южане распорядились полученной информацией как-то очень небрежно… А, может статься, никакой определенной информации и вовсе не было.

Профессор исторического факультета Университета Джорджа Вашингтона Тайлер Анбиндер пишет по данному поводу следующее: «Я не думаю, что события развивались бы по-другому, если бы она (Р.О. Гринхау - Н.Ч., А.К.) не сообщила о северном наступлении, ведь Борегар имел и других информаторов, но ее поступок сильно смутил Север, показав, что там даже женщины владеют секретной информацией».

Учитывая, что в августе 1861 г. Роуз Гринхау была арестована и помещена под домашний арест, никакой особенной пользы она более южанам не принесла, если, конечно, не считать таковой общественную деятельность во благо Конфедерации.

В единожды избранной для себя манере, автор «Неизвестной войны» пренебрежительно относится к цифрам и фактам. Почему «К началу Гражданской ей было под сорок»? Да, дата рождения Роуз Гринхау не определена - это, быть может, и 1813, и 1814, и даже 1817 г. - но, как бы то ни было, в 1861 г. ей исполнилось никак не менее 44 лет.

Разумеется, автору «Неизвестной войны» удобнее представить Гринхау как идеалистку, взявшуюся помогать Югу исключительно из солидарности к южному делу. Однако у «Мятежной Розы» был весомый личный мотив ненавидеть аболиционистское движение - в 1817 г. ее отец, плантатор Джон О’Нил был убит одним из его рабов.

Адрес проживания Роуз Гринхау А.А. Бушков перепутал, механически скопировав ошибку из книги Ричарда У. Роуэна «3000 лет тайных войн» («История секретных служб», в оригинале - The Story of Secret Service). При этом ошибка Роуэна, вернее всего, лежит на совести корректора или переводчика. Однако тот факт, что А.А. Бушков никак на данную ошибку не прореагировал, наводит на мысль, что его энциклопедические знания сильно преувеличены…

А.А. Бушков пишет, что салон миссис Гринхау был расположен в Вашингтоне на перекрестке 13-й и 1-й улиц.

Утверждать подобное было бы вторжением в область неевклидовой геометрии.

Дело в том, что Вашингтон, изначально спланированный как столица, имеет совершенно определенный географический рисунок - улицы, идущие в направлении «запад-восток» называются литерами, а в направлении «север-юг» - числами. Таким образом, перекрестка 13-й и 1-й улиц в Вашингтоне нет и быть не может, поскольку улицы параллельны (подозреваем, что редакторы перепутали «1» с английской буквой «I»).

Да и не требуется привлекать общей эрудиции для решения данного вопроса, поскольку свой адрес Роуз Гринхау вполне определенно указывает в мемуарах - 16-я улица, дом 398.

«Розу Гринхау разъяренный Пинкертон все же отправил за решетку - но она никаких показаний не давала, а улик, как я уже говорил, не имелось».

Имелось, и немало. Вполне достаточно для полноценного суда и приговора. Другое дело, что на защиту хозяйки популярного салона встали немалые силы, а наибольшую активность проявлял сенатор от штата Массачусетс Генри Уилсон (по слухам - возлюбленный Гринхау). Потому-то и неправ А.А. Бушков, заявляя про то, что «В конце концов, не в силах уличить, ее в числе других южан обменяли на северных военнопленных». Суд отпустил Гринхау под залог, отлично сознавая, что она немедленно покинет территорию Союза и направится в Ричмонд. Как вы понимаете, такое попустительское отношение к шпионке никак не укладывается в концепцию А.А. Бушкова, вдохновенно сочиняющего ужасы о линкольновских «чрезвычайных комиссиях».

 

«Ее родной городок в штате Виргиния очень быстро захватили северяне. В дом Бойдов, выломав дверь, ворвались сержант с солдатами. Потом солдаты объясняли, что они, мол, всего-навсего хотели водрузить над домом федеральный флаг - но возможно, на уме было и что похуже (см. соответствующий эпизод из «Унесенных ветром»). В общем, юная Белл схватила пистолет и шарахнула в сержанта так удачно, что он почти сразу же отдал концы. Северные командиры, рассмотрев дело и учитывая возраст подсудимой, списали все на «несчастный случай» (может, замыслы сержанта и в самом деле простирались гораздо дальше возни с флагом?)».

Речь идет, если кто не помнит, о Мэри Изабелле Бойд по прозвищу Белл, старшей дочери Бенджамена Рида Бойда и Мэри Ребекки Гленн. В начале войны 45-летний Бенджамен Бойд поступил рядовым в роту «D» 2-го Вирджинского пехотного полка (входившим в соединение Томаса Дж. Джексона), оставив в своем уютном домике на перекрестке Черч-стрит и Куинн-стрит в Мартинсбурге свою 35-летнюю супругу и четверых детей, из которых Белл была старшей.

Ну а с замыслами сержанта все было в порядке. Позволим себе процитировать выдержку из книги американского историка Гарнетта Кейна (1910-1984) «Spies For the Blue and Gray» («Шпионы серых и синих»).

«Половина Мартинсберга знала, что непреклонная Белл развесила конфедеративные флаги на всех стенах своего дома, и весть об этом достигла командования войск Союза, собиравшееся с помпой отметить Четвёртое июля. В тот момент, когда Бойды находились дома, одурманенные алкоголем мужчины в синей униформе ходили по городу, наугад разбивали окна и врывались в здания в поисках сувениров с Юга. Одна компания ворвалась к Бойдам, стала срывать картины со стен, и требовать, чтобы им отдали мятежные флаги.

Белл и ее мать стояли безучастно, но их горничная пробежала по дому и собрала все флаги Конфедерации. Разгоряченные северяне заявили, что теперь эта проклятая семейка окончательно предана Союзу. Затем один солдат достал большой американский флаг и начал забираться на крышу, чтобы водрузить его там.

В этот момент мать Белл нарушила молчание и прокричала: «Солдаты, прежде чем над этим домом будет поднят этот флаг, вам придется убить всех, проживающих здесь». Солдат выругался и оттолкнул миссис Бойд. Дальнейшее описывает Белл: «я не могла больше этого терпеть, моё негодование вышло из-под контроля. Я выхватила свой пистолет и застрелила его». Федералы пришли в ярость, стали стрелять в потолок и кричать, что они сожгут дом дотла. Потом прибыла охрана.

Конфедераты восприняли поступок Белл как акт простого правосудия. Командир Союза провёл скорое расследование и слушание дела, но оно никак не отразилось на положении Белл. Она отбросила пистолет и взялась за слезы и улыбку. В результате, во избежание дальнейших инцидентов, ей была предоставлена охрана, «федеральные офицеры, приходили каждый день, чтобы спросить нас, есть ли у нас какие-либо жалобы». Белл вспоминала, что таким образом она «познакомилась со многими из них». Вскоре она крепко встала на дружескую ногу с врагом, чем удивила и напугала консервативный Мартинсберг81».

Таким образом, даже сама Бойд признает, что ничего страшнее хамства ей не угрожало. И остается только удивляться, как либерально повели себя командиры северян, признавшие, что Бойд действовала в пределах необходимой самообороны.

«Мистер Роуэн служил в разведке США, а его предки участвовали в Гражданской, соответственно, на стороне северян - так что перед нами точка зрения классического федерала. А почему, собственно, Белл Бойд должна была стыдиться своих немалых заслуг перед родиной?».

Речь идет, разумеется, вновь о Ричарде Уилмере Роуэне, авторе «The Story of Secret Service». В предисловии к данной книге в издании 1946 г. (М., Воениздат) внятно сказано, что Роуэн считался одним из самых популярных американских журналистов, писавших на тему разведки и секретных служб. Учился в Брауновском и Колумбийском университетах, во время 1-й мировой войны служил в военно-химической службе армии США. О работе в разведке - ни слова. О предках-северянах - тоже.

«Черт побери, каких только приключений не случалось в те лихие времена! Однажды четыре сыщика-федерала преследовали южного разведчика Уолтера Боуи - но он ускользнул от погони, переодевшись и загримировавшись… негритянкой-прачкой, тащившей на голове корзину с бельем. Мало того, когда его чуть позже задержал северный патруль, Боуи притворялся так талантливо, что северяне и в самом деле приняли его за натуральную негритянку. Великим артистом мог бы стать - вот только после поражения Юга подался в бандиты и был убит при очередном ограблении…».

Уолтер Боуи родился в семье богатых мэрилендских рабовладельцев в 1838 г. Сразу после начала войны поступил на службу КША, получил капитанское звание и первые два года войны вел разведывательную деятельность в окрестностях столицы, благо, будучи местным уроженцем, хорошо их знал.

14 октября 1862 г. попал в плен, но бежал из тюрьмы вместе со своим другом К.Ф. Фордом уже 17 ноября того же года (есть предположение, что его состоятельные родственники подкупили охрану).

Менее чем через год, 20 мая 1863 г. вновь попал в плен, но бежал из под стражи, убив одного из охранников и потеряв своего спутника, Чарльза Хьюма.

История, отдаленно похожая на ту, что описана автором «Неизвестной войны», имела место сразу после его второго побега, 23 мая 1863 г. Боуи искал убежища на плантации своего дальнего родственника Джона Генри Уэринга. Хозяина дома не было, а его супруга Джулия Уортингтон Уэринг визиту была не рада, поскольку как раз в этот момент у родителей тайно гостил 19-летний сын владельцев плантации Уильям, воевавший в кавалерии КША и бывший в этот момент в отпуске.

Тем не менее, Боуи предоставили ночлег. Ночью на плантацию прибыла поисковая партия северян. Уильям Уэринг, беспокоясь за родственников, немедленно сдался. Боуи скрылся на кухне, при помощи старшей сестры Уильяма переоделся в женское платье, загримировался печной сажей, вышел из дома, неузнанным прошел до коновязи, прыгнул на коня и сбежал в лес. Имевшиеся при нем документы с планами укреплений Вашингтона он передал Уэрингам, а те сожгли их в камине.

Как видите, ни на Лоренса Оливье, ни даже на Лоренцо Ламаса драматические таланты Боуи не тянут. Да и вообще вряд ли стоит рассматривать его поступок как героический хотя бы потому, что Джон Уэринг, Уильям Уэринг и три его сестры были арестованы и заключены в тюрьму (где они, впрочем, пробыли менее года).

К тому времени внешность шпиона была уже настолько знакома детективам северян, что о нелегальной работе нечего было и думать, и Боуи лейтенантом поступил под начало Джона С. Мосби в его 43-й Вирджинский эскадрон.

6 октября 1864 г., на пути из Мэриленда в Вирджинию, Боуи и его люди решили поживиться припасами в квакерском магазине недалеко от городка Сэнди-Спринг. Однако время для грабежа они выбрали крайне неудачное - местные жители порядком устали от военных поборов (всего двумя месяцами ранее их магазин навестили люди Джубала Эрли), и потому встретили пришельцев с оружием в руках. Мало того - силами примерно 15 человек организовали преследование южных рейнджеров и настигли их утром 7 октября в 3 милях от городка Роксвилль. Боуи был смертельно ранен квакером по имени Уильям Х. Энт и стал единственной жертвой стычки, получившей громкое название «битвы у Риккеттс-Ран»82.

Гораздо ранее А.А. Бушков написал про квакеров: «Пожалуй, среди всех неисчислимых протестантских течений это были самые симпатичные люди: они не навязывали никому силой своих убеждений, были непротивленцами злу и пацифистами, с самого начала решительно выступали против рабства и истребления индейцев». Так что одно из двух - либо квакеры не были такими уж непротивленцами, либо действия южных рейнджеров понудили их временно отказаться от своих принципов.

Так что не получается сделать из Уолтера Боуи второго Робина Гуда - он погиб военнослужащим КША… И не как романтический герой, а как обычный грабитель.

«В Англии довольно мастерски работал совсем молодой человек по фамилии Готце, швейцарский гражданин. Сначала он поставлял передовицы для наиболее влиятельных лондонских газет, а потом пошел дальше, стал издавать еженедельник «Индекс», замаскированный под «независимое» английское издание, «сочувствующее Югу». Пропаганда велась очень тонко, без прямой защиты рабовладельческого строя, с упором на неконституционные действия северян (каковых хватало), в «Индексе» сотрудничали влиятельные английские публицисты, наверняка далеко не все - из-за денег. Готце работал так хватко, что и о подлинной сути «Индекса», и о нем самом стало известно только через шестьдесят лет, в 1922 г., когда опубликовали его секретную переписку…»

И вновь «судья не сказал всей правды»… Для позиции автора «Неизвестной войны» удобнее, чтобы Генрих Гетце выглядел как европейский интеллектуал, вставший на сто­рону Юга по принципиальным соображениям. В реальности Генрих Гетце родился в семье французского капитана Рудольфа Гетце и его супруги Софи Эсслингер 2 сентября 1833 г., получил образование в иезуитской школе, в юности переехал в США и в 1855 г. уже был их гражданином. Проживал в Мобиле, штат Алабама, увлекался теориями графа Жозефа Артюра де Гобино (апологет аристократизма, сторонник теории неравенства рас, ставший духовным отцом Хьюстона Чемберлейна и Альфреда Розенберга). Работал в составе дипмиссии США в Брюсселе, затем стал журналистом. В начале войны работал клерком в военном министерстве КША под началом Лероя Уокера. Получил задание отбыть в Лондон для участия в организации военных поставок для нужд Конфедерации. Отбыл в Англию из Канады, по пути собрав некоторые сведения о мобилизационных планах северян.

Прибыв в Лондон 5 октября 1861 г., Гетце довольно быстро понял несостоятельность «хлопковой дипломатии». И, действительно, творчески и эффективно подошел к делу формирования общественного мнения Европы в защиту интересов Американского Юга. С мая 1862 г. он стал издавать еженедельный журнал «The Index». Журнал имел незначительный тираж, и распространялся в Англии, Ирландии и даже Франции. В качестве агента влияния Гетце действовал умнее и тоньше, нежели его коллеги-конфедераты. Лично участвовал в подготовке письма лорда Кэмпбелла в Палату лордов по вопросу морской блокады США 10 марта 1862 г., 31 июля того же года обедал с Уильямом Гладстоном и продолжал работать в Великобритании даже тогда, когда ее покинули иные представители КША. В самом финале войны он, несмотря на все свои расовые предубеждения, пытался договориться о дипломатическом признании Конфедерации Англией в обмен на эмансипацию рабов правительством КША. После окончания войны в США он, разумеется, не вернулся. Умер на исторической родине, в Швейцарии, 19 апреля 1887 г. от рака.

С учетом вышеизложенного фраза А.А. Бушкова о «подлинной сути» журнала Гетце воспринимается не иначе как недоразумение - коли миссия Гетце была абсолютно легальной, кого могла ввести в заблуждение направленность его «The Index»’а?

А вот хотелось бы знать, А.А. Бушков вообще сознает, насколько дурную рекламу делает он южному движению и южным лидерам?..

Вот цитата, достойная украсить любой юмористический журнал от «Панча» до «Крокодила»: «Целый роман можно написать и о северном агенте Филиппе Хенсоне, который по заданию северян проник в разведслужбу южан и долго на манер Штирлица служил агентом-двойником, был в конце концов арестован, выдержал допрос у самого генерала Ли, ничем себя не выдал и дождался прихода федеральных войск. Южане его справедливо считали самым опасным шпионом Севера…»

Ай, выдержать допрос у генерала Ли, это вам, знаете ли, не с Мюллером дело иметь. Мюллер он так, дилетант, чего он может и умеет? А вот генерал Ли, это, знаете ли, матерый палач-кровопийца, от одного вида которого падают в обморок самые матерые аболиционисты… Допрос в одесской контрразведке - просто отдых по сравнению со зверствами генерала Ли.

О чем вообще думал наш Александр Александрович, когда такое писал?.. Ну ладно бы ляпнуть такое про, например, Н.Б. Форреста - после форта Пиллоу на него можно вешать собак какой угодно масти. Но генерал Ли с его никем неопороченной славой офицера и джентльмена?..

В полководческих талантах Роберта Э. Ли можно сомневаться - это, в конце концов, категория оценочная, и мнение Бевина Александера, изложенное им в книге «Как выигрываются войны?», тому пример (глава с характерным названием «Геттисберг - полное игнорирование реальности»). Однако даже самые яростные критики командующего армией Северной Вирджинии, насколько нам известно, не изыскали ни единого примера не просто жестокостей со стороны генерала - а хотя бы его некорректного поведения.

Ну а если изучать предмет подробно, то получается, что генерал Ли к истории с Хенсоном не имеет никакого отношения. Зато имеет как раз генерал Форрест.

Хенсон родился 28 декабря 1827 г. в Алабаме, однако вскоре переехал с родителями в Канзас. Много путешествовал по стране, главным образом - по американскому югу. Война застала его в Миссисипи, где он, будучи уже семейным человеком, работал в магазине. Хенсон избежал призыва на военную службу Конфедерации, став управляющим на одной из плантаций, но в 1862 г. передал все свои недюженные авантюрные таланты в руки федералов. Работал он на западном ТВД - собирал информацию для Гранта в Виксберге, контактировал с Пембертоном, Лонгстритом, Форрестом. Именно Форрест и заподозрил Хенсона, взял его под стражу и продержал вплоть до февраля 1865 г. - но, при этом, его виновность так и не сумели доказать.

Кстати, все вышеизложенные сведения имеются в книге Ричарда У. Роуэна «3000 лет истории шпионажа», которая присутствует в списке источников «Неизвестной войны», но которую ее автору, видимо, недосуг было прочесть…

 

Глава 22,