В которой высказывается неудовольствие по поводу части 2 «пожарища нью-йорка» главы 11 «братья и пушки» книги А. А. Бушкова.

 

А вот глава «Пожарища Нью-Йорка», посвященная антипризывному бунту в Нью-Йорке 11-16 июля 1863 г…

По А.А. Бушкову все куда как просто: «И в тогдашней Америке, и среди советских пропагандистов, и среди сегодняшних авторов (взять того же Иваняна) нашлись ловкачи, объявившие эти события результатом «подрывной деятельности южных шпионов». Однако подробное изучение мятежей показывает, что это не так, - просто-напросто произошел стихийный взрыв возмущения «черни»…

Нью-йоркскому бунту посвящено немало места в книге «Банды Нью-Йорка» Херберта Осбери, переведенной на русский язык (М., «Центрополиграф», 2004). Книга написана еще в 1928 г., а потому не во всех вопросах достоверна - но А.А. Бушкову нелишне было бы ее прочесть, прежде чем выносить на суд читателя свои суждения.

Прежде всего, надо отметить разноречивость сведений, связанных с итогами бунта. Осбери называет чудовищную цифру в 2 000 убитых и 8 000 раненных. Материальный ущерб он оценивает в 5 000 000 долларов.

Иными источниками данные цифры - как, впрочем, и 1000 человек погибших, названная А.А. Бушковым, - не подтверждаются.

Так, самый известный англоязычный сайт, посвященный Гражданской войне в США, http://civilwarhome.com, говорит о количестве погибших гражданских лиц неопределенно - от двух дюжин до ста человек. Историк Джеймс Макферсон опровергает цифры, приведенные Осбери, и оценивает число погибших гражданских лиц в 120 человек. Полиция, по Осбери, потеряла всего трех человек убитыми, армия - не менее 50 человек. Таким образом, число погибших 1000 человек выглядит неубедительно. Хотя, как не больно нам это признать, А.А. Бушкову вряд ли можно поставит это в вину - оценки потерь по итогам бунта, действительно, крайне противоречивы…

Причины бунта - совершенно другое дело. С ними надо было разбираться куда как более тщательно.

Бунт в Нью-Йорке были выступлением группы лиц, объединенных не столько даже социальным, сколько этническим признаком.

К слову сказать, А.А. Бушков вновь неточен, заявляя, что население Нью-Йорка к 1860 г. перевалило за миллион - по переписи населения 1860 г. количество жителей Нью-Йорка составило 813 669 человек (даже десятилетие спустя, в 1870 г., население города не дотянуло до миллиона и составляло 942 292 человека).

Подсчитано, что чуть более половины жителей Нью-Йорка в 1863 г. были эмигрантами первого поколения, то есть родившимися за пределами США. Из них 203 740 человек были ирландцами, а 119 984 человека - немцами89.

Именно ирландцы стали ядром восстания. Немцы не только не участвовали в бунте, но даже предпринимали меры для его локализации.

Разумеется, этническое единообразие восставших не было случайным. Именно ирландцы были наименее социально адаптированной категорией эмигрантов. Однако совершеенно неверным было бы считать, что бунт стал спонтанным выражением недовольства определенной социальной и этнической группы. В данном случае ирландская диаспора Нью-Йорка явилась проводником интересов демократической партии, позиции которой в городе были традиционно сильны (хотя мэром города был в те времена республиканец Джордж Опдайк, губернатор штата демократ Горацио Сеймур был политическим противником администрации Линкольна и выступал противником войны).

Недовольство в среде ирландских эмигрантов использовали в своих интересах функционеры демократической партии, в частности - пресловутый Таммани-холл, весьма специфическая организация, являющаяся одновременно штаб-квартирой демократической партии Нью-Йорка, возглавляемая одиозным политиком Уильямом Марси Твидом (будущим героем мощнейшего коррупционного скандала).

Не вызывает сомнения, что инициатива выступления против обязательной воинской повинности - как способ политической атаки на позиции республиканцев - исходил именно от Таммани-холла. Другой вопрос, что Таммани-холл, несмотря на всю свою одиозность и склонность к решению конфликтов криминальными и околокриминальными методами, ни в коей мере не предполагал масштабов восстания и сценария его развития.

Акцентированное недовольство электората в адрес политики правительства было выгодно демократам (особенно на фоне оглушительных потерь как Севера, так и Юга в отгремевшей двумя неделями ранее Геттисбергской битве). Однако в выступление против принудительного призыва было вовлечено значительное количество представителей люмпен-пролетариата, что придало бунту характер не политического выступления, а полномасштабной криминальной акции.

Следовательно, причинами бунта стали провокационные действия руководства демократической партии Нью-Йорка, фоном для которых послужила непродуманная социальная политика центральных властей.

Или, по словам историка Алана Блэнкфейна, «главная причина бунта находится в социальной и политической истории Нью-Йорка».

«Те, кого можно назвать бунтарями идейными, разгромили дом мэра Нью-Йорка, редакции газет, особняки непопулярных политиков».

Разгромлено было немало зданий, это верно. Дом Джорджа Л. Опдайка, расположенный на 1-й авеню, в их число, правда, не попал. Угроза нападения присутствовала, но на защиту особняка Опдайка выступили более 50 вооруженных горожан под командованием полковника Б.Ф. Мантьерри, и толпа, готовившаяся к атаке, предпочла переориентироваться на более легкие цели.

Ну и, как всегда, имеется претензия к оценочным характеристикам автора.

«Начальника полиции, сдуру вздумавшего уговаривать толпу, как следует макнули в сточную канаву».

В изложении А.А. Бушкова данный инцидент выглядит едва ли не комичным, в то время, как суперинтендант нью-йоркской полиции Джон Александр Кеннеди получил минимум 42 тяжелых ушиба, огромное количество порезов и чудом остался жив только потому, что влиятельный горожанин Джон Иген сумел убедить преследовавшую Кеннеди толпу, что тот уже мертв. Так что авторская ирония при описании данного события, как минимум, неуместна. Тем более, что суперинтендант был уже отнюдь не молод - родился 9 августа 1802 г. (умер 20 июня 1873 г.).

И далее: «Полторы тысячи его подчиненных, вмиг потеряв убитыми несколько десятков, превратились в чисто обороняющуюся сторону. Против их дубинок и кольтов бунтующие выставили ружья военного образца - они к тому времени захватили арсенал и вооружились как следует».

Численность полицейских сил Нью-Йорка в момент мятежа составляла 2297 человек, в том числе - 1 620 патрульных. Само по себе такое количество стражей правопорядка для города с населением 813 669 человек ничтожно - но, при этом, не стоит забывать, до какой степени криминализирован был Нью-Йорк в середине 19 века. Статистика свидетельствует, что за год, предшествующий «призывному бунту», было зафиксировано 82 072 ареста, а число преступников оценивалось в количестве 70 000-80 000 человек (около 10% населения города)90.

Разумеется, полицейские не выступали против мятежников единым строем, чтобы «вмиг потерять убитыми несколько десятков». А о потерях мы уже писали выше - хотя раненных среди полицейских было очень много, потери убитыми в их рядах составили всего три человека.

По итогам бунта у населения было изъято 11 000 единиц оружия, главным образом - холодного. Ружья военного образца среди них если и были, то в минимальном количестве - автор «Неизвестной войны» не знает, что нападение мятежников на арсенал успехом не увенчалось.

Повстанцы довольно легко захватили здание арсенала, расположенное на перекрестке 2-й авеню и 21-й улицы. Против 52 полисменов, охранявших арсенал, выступила толпа, достигающая численности 10 000 человек, и после ожесточенной, хотя и скоротечной схватки, блюстители порядка ретировались. Повстанцы прорвались на 3-й этаж здания, где хранились винтовки и боеприпасы, и, ожидая контратаки сил правопорядка, забаррикадировались в здании изнутри.

Контратака не заставила себя ждать. Полицейские в количестве 100 человек прорвались сквозь толпу и готовы были отбить арсенал у противника. Осознавая это факт, кто-то из мятежников поджег здание, которое было деревянным и довольно старым. Через каких-нибудь 10 минут первый этаж уже был в огне; полицейские не стали заходить в здание и хватали лишь тех из противников, кто пытался бежать из арсенала, имея при себе оружие.

Те из бунтовщиков, кто забаррикадировался на третьем этаже, потеряли время, разбирая ими же самими воздвигнутые завалы, и оказались отрезаны огнем от выхода. В отчаянье многие стали прыгать из окон, травмируясь и разбиваясь насмерть, но даже таких «счастливчиков» набралось не более двух десятков - пол третьего этажа рухнул, и все находившиеся там мятежники оказались погребенными в огне и развалинах. Х. Осбери в своей книге «Банды Нью-Йорка» приводит леденящий душу факт - при расчистке руин с места пожара было вывезено 50 ведер и бочек человеческих костей91, но, как мы уже отмечали данный факт выше, Осбери явно завышает человеческие потери по итогам «призывного бунта».

«Началась охота за неграми - их вешали на фонарях, бросали в огонь, сожгли сиротский приют для черных, причем несколько детей выбраться не успели (напоминаю, господа, это Север!)».

Всего в ходе беспорядков в Нью-Йорке подтверждена гибель 18 чернокожих, еще 70 человек пропало без вести (о пятерых из них известно, что они утонули, загнанные толпой в Гудзон и Ист-Ривер). Сожжен был всего один чернокожий - Уильям Джонс, который оборонял свой дом на Кларксон-стрит от толпы мятежников ранним утром 14 июля. Его тело было обнаружено отрядом полицейских под командованием сержантов Терона С. Коупленда и Джона Ф. Диксона.

А вот ужасы о пожаре в сиротском приюте А.А. Бушков, надо полагать, придумал сам для пущего драматизма. В реальности, слава богу, все было не так кошмарно, как в воображении автора «Неизвестной войны».

Приют для детей-сирот, расположенный на 5-й авеню, представлял собой 4-этажное кирпичное строение и примыкающие к нему два 3-этажных крыла. Всего на попечении приюта состояло 200 цветных детей в возрасте до 12 лет, при них состояло 50 человек обслуживающего персонала. Когда напортив приюта стала собираться толпа мятежников, суперинтендант Уильям Дэвис забаррикадировал двери и вывел детей через черный ход на Мэдисон-авеню, откуда детей доставили в помещение 22-го полицейского участка на 47-й улице, а чуть позже в сопровождении вооруженной охраны эвакуировали на остров Блэкуэлл на Ист-Ривер.

Осбери пишет о том, что мятежники убили чернокожую девочку, отставшую при эвакуации, но более мы подтверждения данного факта ни в одном источнике не встречали.

Погибнуть кому-либо при пожаре было бы крайне затруднительно, поскольку пожарная команда Джона Деккера в составе 15 человек, рискуя жизнью, прорвались в здание и потушили очаги возгорания. Бунтовщики вытеснили пожарных из приюта, и лишь после этого здание было предано огню.

Впоследствии приют для цветных сирот пытались восстановить на его прежнем месте нахождения, однако данной инициативе воспротивились владельцы соседних зданий. Приют переместился на 51-ю улицу и находился там на протяжении четырех лет. В 1867 г. для приюта было построено здание на 143-й улице между Амстердам-стрит и Бродвеем.

«В центре Нью-Йорка горел дом генерального почтмейстера США (то бишь министра связи) - отношения к призыву он не имел, просто подвернулся под горячую руку. Горел разграбленный арсенал. На фонаре повесили капитана-гвардейца. Телеграфные провода оборвали по всему городу».

Генеральным почтмейстером США по состоянию на 1863 г. был Монтгомери Блэр (сын старого соратника Линкольна Фрэнсиса Престона Блэра-страшего и старший брат генерала Фрэнсиса Престона Блэра-младшего). Родом он был из Кентукки, окончил Уэст-Пойнт, затем - Трансильванский университет, был адвокатом Дреда Скотта, занимал различные посты в Сент-Луисе. В Нью-Йорке никогда не жил и от того собственного дома там не имел.

Причина ошибки вновь кроется в том, что свою версию «призывного бунта» А.А. Бушков писал по единственному, практически, источнику - книге Карла Сэндберга. А для «детального и вдумчивого» исследования этого мало, тем более, что свои претензии к Сэндбергу мы уже озвучивали и отзывать их не собираемся.

Сэндберг пишет о том, что мятежники «сожгли дом генерального почтмейстера США Абрама Вэйкмана, предварительно разграбив имущество» (страница 381).

Полагаем, что ответственность вновь лежит на переводчиках и редакторах русского издания «Линкольна», потому что в реальности Абрахам Уэйкман был не более чем влиятельным функционером республиканской партии, занимавшим пост начальника почты (главного почтмейстера) Нью-Йорка. Пост не маленький, но отнюдь не министерский.

С повешенным на фонаре капитаном-гвардейцем та же самая история. А.А. Бушков вслепую позаимствовал информацию у Сэндберга, ну а тот то ли сам ошибся, то ли вновь переводчики облажались.

У Сэндберга сказано буквально следующее: «был повешен на фонарном столбе капитан 11-го гвардейского полка штата».

Речь идет о полковнике Генри О’Брайене (с его инициалами историки определиться не могут - в разных вариантах они пишутся то как H.J., то как H.F. или же как Henry F.), командире 11-го пехотного полка нью-йоркских волонтеров (11th New York Volunteer Infan-try Regiment), тот самый полк «огненных зуавов», командование над которым он принял 18 мая 1863 г.

14 июля 1863 г., когда беспорядки докатились до 2-й авеню, генерал-майор Чарльз У. Сэндфорд, командир милицейских подразделений города, направил сводный отряд из 150 человек под командованием полковника О’Брайена на подмогу полицейским. Отряд был усилен двумя 6-фунтовыми орудиями и 25 артиллеристами под командованием лейтенанта Иглсона.

Полицейский инспектор Дэниэл Карпентер, получив подкрепление, тут же перешел в атаку, но для того, чтобы остановить натиск мятежников потребовалось 6 артиллерийских залпов. Сведенья об этом фрагменте сражения противоречивы: стреляли, вроде бы, поверх голов, однако есть сведенья о двух убитых детях и одной убитой женщине (при этом, вероятнее всего, что погибли они не от артиллерийского огня, а были затоптаны толпой).

Когда повстанцы выбиты были со 2-й авеню, полиция отправилась наводить порядок в восточные районы города, а добровольцы отошли к арсеналу, расположенному на 7-й авеню.

Тремя часами спустя полковник О’Брайен вернулся к месту боя на перекрестке 2-й авеню и 34-й улицы. В том районе проживала его семья, и он хотел убедиться, что с его домашними все в порядке.

Навестив свой дом и убедившись, что его супруга с детьми уехали в Бруклин, полковник направился было обратно в подразделение, но по пути его опознали как человека, отдавшего приказ стрелять из орудий по толпе. В него полетели камни, затем его попытались стащить с лошади. Полковник спешился и вошел в помещение салуна на перекрестке 2-й авеню и 19-й улицы.

Там он приготовился к возможной стычке и вышел на улицу, держа в одной руке саблю, а в другой - револьвер. Однако атака все равно оказалась неожиданной - полковника сбили с ног. Его убивали несколько часов, причем никто из прохожих даже не пытался прекратить расправу.

«Закон о трехстах долларах не отменили, но все же правительству пришлось пойти на некоторые послабления».

Ну да, ну да - «больной не умер, просто сердце у него остановилось»…

А.А. Бушков вновь пишет о том, о чем не имеет ни малейшего понятия.

Разумеется, «призывной бунт» никак не повлиял на содержание соответствующего закона. Другое дело, что определенные меры для урегулирования конфликта и его последствий предприняли городские власти - так, городской совет ассигновал два миллиона долларов на покупку освобождений от призыва для бедняков, которые не желал служить в армии. Полиция, кстати, не предпринимала никаких репрессивных мер по отношению к участникам бунта и его организаторам.

Одним из итогов бунта стало резкое сокращение количества цветного населения Нью-Йорка: к 1865 г. численность чернокожего населения города не превышала 10 000 человек (1,5 % от общего числа жителей), самый низкий уровень, начиная с 1820 г.

«И в тогдашней Америке, и среди советских пропагандистов, и среди сегодняшних авторов (взять того же Иваняна) нашлись ловкачи, объявившие эти события результатом «подрывной деятельности южных шпионов». Однако подробное изучение мятежей показывает, что это не так, - просто-напросто произошел стихийный взрыв возмущения «черни».

Про общие выводы автора «Неизвестной войны» мы уже сказали пару глубоко прочувствованных слов и не будем повторяться, дабы не утомить читателя. Просто отметим, что, нравится это А.А. Бушкову или не нравится, имеется ряд свидетельств, позволяющих обоснованно предполагать, что к организации бунта была причастна агентура южан. Косвенные упоминания об этом встречаются в самых разных источниках, например, у того же Осбери. Так, среди прочего, он пишет, что во время вооруженного столкновения на территории фабрики «Юнион стим уоркс» был убит один из предводителей восставших, молодой человек, имевший все признаки принадлежности к аристократическим кругам, как то - ухоженная внешность, непривычные к тяжелому труду руки, богатая одежда под грязным рабочим комбинезоном. Личность данного человека так и не была установлена.

Для информации - полутора годами спустя южане предприняли вполне осмысленную разведовательно-диверсионную акцию, целью которой была дестабилизация ситуации в Нью-Йорке. План был разработан Джекобом Томпсоном, бывшим министром внутренних дел в правительстве Джеймса Бьюкенена, в годы войны - резидентом разведки южан, базировавшемся в Канаде (колоритная личность, ставшая прототипом Джейсона Компсона в романе Уильяма Фолкнера «Шум и ярость»). Первоначально план был направлен на, ни много, ни мало, попытку организовать в Нью-Йорке полноценное восстание, однако к концу 1864 г. потенциала у подобной операции уже не было, и действия «армии Манхэттена» позиционировались как акция возмездия за разорение северянами Джорджии и долины Шенандоа.

Группу южных диверсантов, проникших на территорию Севера через Канаду, возглавлял полковник Ричард Максвелл Мартин, воевавший ранее под командованием Джона Ханта Моргана. Помощник Мартина Джон У. Хэдли, закупил у некоего химика 402 бутылки зажигательной смеси, выполненной на основе фосфора. В пятницу 25 ноября 1864 г. восемь агентов южан, не без юмора именовавшие себя «армией Манхэттена», организовали поджоги в 19 гостиницах, театре и музее Финеаса Т. Барнума; в 20.45 вечера первым объектом атаки стала гостиница «Сент-Джеймс» на перекрестке Бродвея и 26-й улицы.

Ни особого ущерба, ни человеческих жертв акция «армии Манхэттена» не повлекла, но немало напугала городские власти и жителей. Газета Frank Leslie’s Illustrated Newspaper назвала операцию южан «одним из наиболее жестоких действий, известных к современной истории». За поимку злоумышленников Ассоциация владельцев гостиниц назначила награду в 20 000 долларов. Следует полагать, что действия «армии Манхэттена» стали первой в истории Нью-Йорка террористической акцией против жителей города.

Сразу после серии поджогов южане ретировались на территорию Канады. Из всей диверсионной группы был пойман и предан суду военного трибунала лишь капитан Роберт Кобб Кеннеди, да и то лишь потому, что двумя неделями спустя он вернулся на территорию США для организации побега группы заключенных во время их этапирования из одной тюрьмы в другую. После провала данного плана капитан попытался добраться до Луизианы, но уже в Детройте был задержан детективами.

Роберт Кобб Кеннеди был выпускником Уэст-Пойнта, и 4 октября 1864 г. он бежал из военной тюрьмы на острове Джонсона. «Корпоративный дух» питомцев Уэст-Пойнта не помог ему, и, будучи приговорен судом военного трибунала к смерти, он был повешен в форте Лафайет в гавани Нью-Йорка 25 марта 1865 г. - менее чем за три недели до окончания войны. И стал последним военнослужащим КША, в отношении которого был приведен в исполнение смертный приговор.

 

 

Глава 26,