Коэффициенты корреляции Спирмена между характеристиками базисных убеждений и интенсивностью посттравматических стрессовых реакций (ШОВТС)

 

Резюмируя полученные данные, можно сказать, что при переживании психической травмы, источник которой находится во внешнем мире (участие в военных действиях), интенсивные посттравматические стрессовые реакции характерны для индивидов с негативными убеждениями об окружающем мире и о собственном Я. В случаях, когда источник травматизации находится внутри индивида (опасное для жизни заболевание), интенсивные посттравматические стрессовые реакции присущи индивидам с негативным убеждением о ценности и значимости собственного Я, которое характеризуется представлениями о самоценности, собственной удачливости и способности контролировать ситуацию. Базисное убеждение в доброжелательности окружающего мира в случае опасного для жизни заболевания не сопряжено с посттравматическими симптомами.

При этом возникает гипотеза, что полученные значимые различия в картине мира при разных видах травм могут быть связаны с различиями в демографических характеристиках исследуемых групп, ведь группу участников военных действий составляют относительно молодые мужчины, а группу онкологических больных – женщины среднего и пожилого возраста. Однако при апробации методики (см. параграф 2 главы 3) нами был проведен анализ различий по характеристикам базисных убеждений между мужчинами и женщинами по выборке служащих, а также корреляционный анализ между возрастом, образованием и характеристиками базисных убеждений. Значимых различий между характеристиками базисных убеждений у мужчин и женщин обнаружено не было. Кроме того, характеристики базисных убеждений не имеют значимых взаимосвязей с возрастом и образованием испытуемых. Таким образом, альтернативная гипотеза отвергается.

Полученные результаты подтверждают предположение о том, что существуют различия между исследуемыми видами психических травм. По всей видимости, участие в военных действиях, сопровождающееся включенностью индивида в ситуации насилия и агрессии со стороны окружающего мира, в которых он чувствует беспомощность, разрушает существующую концептуальную систему человека. Мир становится враждебным, а человек видит себя неудачником, не заслуживающим любви и уважения. В случае неэффективного совладания картина мира и собственного Я в мире не восстанавливается и развиваются посттравматические стрессовые симптомы.

Ситуация опасного для жизни заболевания по своим качественным характеристикам травматизации имеет сходство в большей степени с так называемым «информационным» стрессором: травма направлена в будущее, травматичной является не столько сама ситуация, сколько информация о том, что может произойти (ухудшение состояния, смертельный исход). Так как источник травматизации находится как бы внутри индивида, убеждение об окружающем мире в случае возникновения посттравматических реакций не страдает, однако изменяются убеждения о собственном Я – человек считает себя недостойным любви и уважения, неудачливым и не способным контролировать ситуацию. Это зачастую приводит к ощущению себя «психологическим инвалидом» при объективно позитивной динамике заболевания. Вероятно также, что большую роль в разрушении убеждения о ценности и значимости собственного Я у больных раком молочной железы играет уродующий характер перенесенной операции.

По категориям базисного убеждения о справедливости окружающего мира (субшкалы «Справедливость», «Контролируемость», «Закономерность») в исследовании не обнаружено никаких отрицательных взаимосвязей с посттравматической симптоматикой. Возможно, это объясняется различиями в культурных аспектах: можно предположить, что россияне исторически предрасположены к неверию в справедливость, контролируемость и закономерность окружающего их социального мира. Поэтому даже влияние психической травмы не изменяет их убеждений. Несоответствие полученных данных по характеристикам этого базисного убеждения с концепцией Янофф-Бульман может объясняться также и тем, что вера в справедливость у россиян и американцев имеет различную природу: граждане Америки в большей степени связывают справедливость окружающего мира с демократией и соблюдением прав человека, в то время как россияне в большей степени полагаются на справедливость высших сил, удачу, благосклонность судьбы.

Полученные результаты не дают права утверждать, что наблюдаемая картина мира при различных видах психических травм – результат психической травматизации, ибо мы не имели возможности исследовать базисные убеждения до травмы. Вполне вероятно, что еще до травмы наши испытуемые имели различные убеждения о мире и собственном Я, которые в числе других факторов выступили предикторами успешности – неуспешности совладания с травмой. Как уже было сказано, многие исследователи утверждают, что когнитивные схемы и травматизация находятся в реципрокной взаимосвязи: чем негативнее предшествующие травме схемы, тем сильнее воздействует на них травма и тем тяжелее процесс совладания. Однако в пользу того, что негативные убеждения – именно результат травматизации, косвенно свидетельствуют взаимосвязи признаков ПТСР с различными убеждениями при разных видах травм.