Вопрос 4. Философские проблемы права и власти в посттоталитарном обществе

 

Под правовым обществом можно понимать такое общество, в котором реализован принцип верховенства права, т.е. все субъекты подчиняются праву не по принуждению, а по убеждению, существующая же в обществе правовая реальность позволяет им беспрепятственно выражать свое мнение, принимать собственные решения, чувствовать себя самостоятельными и не зависящими от воли государства. Возможность создания такого общества предполагает наличие двух условий: институционального и неинституционального. Институциональным условием формирования правового общества выступает развитое гражданское общество и устоявшееся правовое государство, а неинституциональным — преобладание в обществе личностей-граждан с развитым правосознанием, являющихся реальными субъектами правоотношений данного общества. Известно, что хотя право как социальный регулятор возникает давно, однако служить личности, ее самореализации оно начинает лишь в условиях формирующегося гражданского общества. Поэтому правовое общество также можно представить в качестве идеального типа, раскрывающего определенный аспект гражданского общества, способ его бытия или, используя подход И. Канта, как гражданское состояние, рассматриваемое только как состояние правовое. Таким образом, гражданское общество и правовое государство представляют собой взаимопредполагающие и взаимодополняющие стороны (динамическую и статическую) правового общества. В этом обществе спонтанное и рациональное начало, свобода и порядок уравновешены и подчинение универсальным нормам организовано таким образом, что не только не подавляет, а наоборот, способствует проявлению самостоятельности и независимости человека, развитию его индивидуальности. В Конституции Российской Федерации Россия провозглашается демократическим, федеративным, правовым, социальным государством с республиканской формой правления (статьи 1, 7Конституции). Другими словами, предполагается сформировать правовое общество, для которого характерны: политический плюрализм, разделение власти, признание высшей ценностью человека, его прав и свобод. Вместе с тем, необходимо признать, что на пути его формирования лежит множество проблем, которые в значительной степени затрудняют и замедляют этот процесс. Успешное формирование правового общества невозможно без создания реальных условий для данного процесса. К таким условиям относятся: достижение высокого уровня политического и правового сознания людей; гуманизация человеческих отношений; создание и развитие альтернативных по отношению к государству общественных структур (культурных, научных, религиозных и т.д.) с целью расширения сферы прямой демократии, введение диалоговых процедур для выработки согласованных решений; ограничение вмешательства государства в сферу экономики; проведение правовой реформы с целью создания единого, внутренне непротиворечивого законодательства и ряд других.

Правотворчество и правоприменение в переходном обществе представляют собой одну из сложнейших проблем, стоящих перед учеными-правоведами и юристами-практиками России, других постсоветских стран и поэтому требуют глубокого философско-правового анализа. Неслучайно Гегель писал: Философия особенно нужна в те периоды, когда происходит переворот в политической жизни общества, ибо мысль всегда предшествует деятельности и преобразует ее. Проблемность и противоречивость правотворчества и правоприменения в посттоталитарном обществе имеют в своем основании несколько причин. Во-первых, сравнение правовых систем тоталитарного общества, для которого характерна господство государства над правом, политизация и идеологизация права, с правовыми системами демократического общества, в котором обеспечено верховенство права и приоритет прав человека, позволяет сделать вывод об их принципиальной несовместимости,а следовательно, невозможности перехода от одной правовой системы к другой непосредственно. Поэтому все посттоталитарные страны, трансформирующиеся от тоталитаризма к демократии, закономерно проходят особый переходный период, в котором правовая реальность представляет собой комбинацию разрушающейся тоталитарной правовой системы и нарождающейся правовой системы демократического общества. Как правило, все основные характеристики этой переходной правовой реальности представляют собой комбинацию сущностных черт, как тоталитарной правовой системы, так и демократической. Так, например, новые правовые нормы в посттоталитарной правовой системе сталкиваются со старыми неправовыми нормами; тенденции авторитаризма в правотворчестве и правоприменении сосуществует с элементами анархии; тенденции конструирования с элементами саморазвития; принципы монизма с принципами плюрализма и т.д.

Во-вторых, особенностью правотворчества и правоприменения в посттоталитарном обществе является то, что они осуществляются в условиях хаоса или дезорганизации переходного общества и его правовой системы. Например, польский исследователь Я. Щепаньский, понимает дезорганизацию переходного общества и его правовой системы как совокупность социальных процессов, приводящих к тому, что действия, отклоняющиеся от нормы и оцениваемые негативно, превышают допустимый предел, угрожая установленному течению процессов коллективной жизни. Она заключается в дезинтеграции политико-правовых институтов, не выполняющих задач, для которых они созданы, ослаблении механизмов формального и неформального контроля, неустойчивости критериев оценок, появлении образцов поведения, противоречащих образцам, признанным допустимыми. Можно согласиться с приведенными рассуждениями, что посттоталитарные социумы лишаются традиционных для тоталитарного общества политико-правовых институтов, а также институтов статусно-ролевой социальной идентификации и попадают вследствие этого в состояние хаоса, дезорганизации или, по выражению М. Мамардашвили, в состояние жизни после смерти. В этих дезорганизованных посттоталитарных обществах социальные и правовые ценности, нормы, образцы поведения начинают ориентироваться на принципиально иную систему отсчета, нежели в стабильном обществе. В таких условиях часть субъектов общества оказывается способной приспособиться к новым политико-правовым ценностям и нормам, получить новый социальный статус и место в формирующейся экономической и политической структуре. Другая часть не в состоянии или не желает принимать новые ценности, нормы, образцы поведения и пополняет слои маргиналов. Таким образом, в условиях быстрой, обвальной трансформации социума одни слои и группы нарождаются или получают приоритетное развитие, а другие теряют свою прежнюю роль. В-третьих, для правотворчества и правоприменения в посттоталитарном обществе характерна амбивалентность (Э. Блейлер) правосознания людей, причины которой кроются в инертности сознания человека, неспособности его сразу освободиться от отжившей системы ценностно-правовых установок тоталитаризма, которая может декларативно отвергаться личностью, но продолжает существовать на уровне подсознания, определяя миропонимание человека, его ценности, интересы, поступки. Так, например, в переходных обществах проблема легитимации процедур разрешения противоречий и конфликтов стоит наиболее остро. Старые правовые нормы и правила урегулирования конфликтов утратили свою легитимность, а новые правовые нормы еще не установились, не стали стереотипными. Поэтому любые действия власти по разрешению острых социальных противоречий, как правило, встречают в обществе резкую критику. Например, неприменение высшей меры уголовного наказания против убийц и насильников расценивается в обществе как мягкотелость и нежелание бороться с тяжкими преступлениями, а применение — как жестокость, нарушение принципов гуманизма, норм международного права. Достаточно часто носителями этих взаимоисключающих точек зрения могут выступать одни и те же личности. Все это осложняет ситуацию с проведением правовой реформы в посттоталитарных странах, препятствует цивилизованному правоприменению в их правовом поле.