Религия и право в историческом развитии общества

Каждое исторически конкретное общество требует строго определенной меры социального регулирования общественных отношений.

Религиозные нормы - правила поведения людей, которые устанавливаются в обществе в соответствии с представлениями людей о добре и зле, справедливости и несправедливости, долге, чести, достоинства и охраняются силой общественного мнения, внутренним убеждением и деятельностью конкретной церковной организации.

Наиболее распространенным и аргументированным является представление об абсолютном характере религиозных норм и отсутствии в них какого-либо индивидуального фактора. Не человек определяет, как он должен относиться к другому человеку, не отдельный индивид оценивает свое поведение как хорошее или плохое, а общество, которое может признать какой-либо поступок нравственно хорошим, хотя он не хорош для индивида, и оно же может считать поступок недостойным с нравственной стороны, хотя последний вполне одобряем с индивидуальной точки зрения.

С другой точки зрения, нравственные законы заложены в самой природе человека. Внешне они проявляются в зависимости от той или иной жизненной ситуации, в которой оказывается индивид. Другие же категорически утверждают, что нормы нравственности - это требования, обращенные к человеку извне.

Элементами религиозного регулирования являются:

- идеал, выражающий представление общества о нравственном совершенстве;

- система норм, соблюдение которых является необходимым условием функционирования общества и жизни человека, достижения им Спасения.

- особые формы социального контроля, обеспечивающие реализацию религиозных норм, в том числе общественное мнение.

Право и религия имеют общие черты, свойства. Главные их общие черты проявляются в том, что они входят в содержание культуры общества, являются ценностными формами сознания, имеют нормативное содержание и служат регуляторами поведения людей. И право, и религия влияют на социальные, экономические, политические условия жизни общества, служат общей цели - согласованию интересов личности и общества, обеспечению и возвышению достоинства человека, поддержанию общественного порядка.

Единство правовых норм и норм религии, как и единство всех социальных норм цивилизованного общества, основывается на общности социально-экономических интересов, культуры общества, приверженности людей к идеалам свободы и справедливости.

Наряду с общими чертами существуют и отличительные особенности религии и права.

Религия появилась еще до разделения общества на классы на классы и становления государства. Нормы религии складывались в общественном мнении, но потом на века и даже тысячелетия становились незыблемыми и неизменяемыми. Принципы и нормы религии могут быть систематизированы, собраны в особых «кодексах», но в целом воззрения, представления, требования выражаются в общественном мнении, передаются им.

До наступления эпохи Современности религия являлась основой морали и охватывала область отношений более широкую, нежели сфера отношений, регулируемая правом. Многие взаимоотношения людей в быту, коллективе, семье являлись объектами религиозных норм, но не подлежали правовому регулированию. В современном мире ситуация радикально изменилась. Однако также как и в Древности, содержание норм права характеризуются большей конкретностью, в правовых нормах в ряде случаев предусматриваются весьма подробные детали, связи. В правовых нормах выражен государственный подход к оценке конкретных общественных отношений.

Религиозные требования отличаются более широким содержанием, дают больший простор для толкования и применения. Например, религия осуждает все виды обмана и лжи. В праве же осуждение конкретизируются применительно к отдельным видам неправомерного обмана.

Отличие норм права от религии проявляется также в характере гарантий выполнения этих норм. Требования религии и права выполняются большинством людей добровольно в силу понимания их справедливости. Нормы религии исполняются в силу личной убежденности, привычек человека. Внутренним гарантом религии выступает совесть человека, а внешним - общественное мнение.

Нарушение норм права предполагает строго определенный процессуальный порядок привлечения виновного лица к юридической ответственности. Нарушение же религии норм такого порядка не предполагает. Хотя нужно согласиться, что это стало отражением секуляризации общественной жизни в Новое и Новейшее время. В своем каноническом варианте любая религия предполагает четкий порядок привлечения виновного к ответственности и к наказанию.

Различие между правом и религией проявляется в оценке мотивов поведения лица. Право предписывает необходимость всесторонней оценке поведения человека, совершившего правонарушение или преступление. Но с правовой точки зрения безразлично, какими мотивами руководствовался человек в конкретном случае, если его поведение по своим результатам было правомерным, законным.

Тысячелетие назад, в 988 году на Руси было принято христианство, как государственная религия. Церковь сыграла важную роль в развитии и укреплении государственности. Она была носителем национально-православной централизованной идеологии, которая сыграла важную роль в образовании могущественной Руси.

Политическая обстановка того времени требовала для выживания государства принятия того или иного вероисповедания, причем вероисповедания соседей, которые и становились союзниками. Предложений было много, но всерьез пришлось выбирать между двумя: принятие православия, и дальнейшая ориентация на Византию или принятие католической веры и ориентация на Западную Европу. Как известно, князь Владимир выбрал православие, наверное, в силу того, что греки Руси никак не угрожали, скорее наоборот, а вот в западноевропейской политике занимал видную роль «поход на Восток», с крестом и мечом. Если бы тогда была принята латинская вера (т.е. католичество), то Русь как самостоятельное государство перестала бы существовать. Православная церковь не дала распасться Русской державе в период феодальной раздробленности и монголо-татарского ига. Ведь тогда Русь представляла собой скопление мелких княжеств, постоянно враждовавших между собой. Но церковь была одна, подчиняющаяся одному митрополиту Всея Руси. Именно поддержка церкви позволила начать процесс объединения русских земель вокруг Москвы в XIV веке.

Прежде всего, мне хотелось бы уточнить, что, говоря о роли Православия в жизни российского общества, невозможно сказать о его сегодняшней роли и умолчать о значении этой религии в прошлом. Соответственно, можно выделить следующие этапы.

I этап - с 988 по 1917 год - «симфония» Церкви и государства,

II этап - с 1917 по 1943 год - время гонений на Церковь, поистине зверских расправ с последователями христианской религии, с ее духовенством, монашеством.

III этап - с 1943 по 1991 год - восстановление Патриаршества, прекращение яростных гонений на Церковь (впрочем, они возобновлялись при Хрущеве, но достаточно быстро прекратились с уходом последнего), хотя сохранение официальной атеистической доктрины. Открытие храмов, духовных учебных заведений, многих монастырей (в частности, Троице-Сергиевой Лавры).

IV этап - с 1991 г. по настоящее время - отказ от навязывания атеистического мировоззрения на официальном уровне, некоторое сближение государства с Церковью, возвращение РПЦ храмов и монастырей, хотя, с другой стороны, появление и засилье многочисленных нетрадиционных (для России, а порой и вообще) сект и религий (индуизм, кришнаитство, Свидетели Иеговы и пр., «имже несть числа»).

Одной из особенностей постсоветского российского государства является всеобщее положительное отношение к православию. В 2002 г. 52 % опрошенных относились к православию «очень хорошо» и 44 % «хорошо».

Политическая и социальная революция 1989 - 1991 гг. была и революцией в отношении к религии. В религиозной сфере полностью утратившее прежнюю идеологию, но привыкшее к идейному единству и определенности общество устремляется к «православному консенсусу». С поразительной быстротой и легкостью в массовом порядке люди оставляют ставший к концу советской власти чисто конформистским и формальным атеизм и начинают объявлять и осознавать себя православными верующими. За несколько лет на рубеже 1980-1990 гг. самоидентификацию сменили десятки миллионов людей.

Большое значение в процессе становления государственно-церковных отношений имело принятие в конце 1990 г. Закона «О свободе вероисповеданий». Положительными чертами этого закона являются: снятие всех неоправданных ограничений на культовую деятельность религиозных организаций, создавая условия для деятельности самых различных их видов, упрощение процедуры регистрации обществ, снятие запрещений на социальную, производственно-хозяйственную и иную некультовую деятельность религиозных организаций, признание за ними прав юридического лица и прав собственности, распространение норм трудового законодательства, социального обеспечения и социального страхования на всех граждан, включая служителей культа.

Отстранение государства и его местных органов от осуществления с их стороны контроля за соблюдением законов, касающихся религиозных организаций, предопределило произвол в религиозной сфере. К тому же в Законе не были учтены этноконфессиональные различия субъектов РФ, специфика государственно-церковных отношений в ее «православном» «исламском» или поликонфессиональном виде.

После принятия Закона тысячи культовых зданий были переданы верующим, открыты десятки монастырей, духовных учебных заведений, религиозных центров, братств и миссий, церковных журналов и газет. Практически все обоснованные заявления верующих о регистрации обществ разрешались положительно. На начало 1994 г. в России действовало около 11 тыс. религиозных организаций, получивших право юридического лица еще около 5 тыс. организаций действовало без регистрации своих гражданских уставов.

Однако принятие Закона и последующее изменение соответствующей статьи Конституции РФ не привели к созданию целостной модели церковной политики государства. Сложные проблемы государственно-церковных отношений зачастую регулировались не связанными между собой указами и распоряжениями президента и правительства. Иногда высказывалось пожелание, чтобы государство вообще не вмешивалось в жизнедеятельность религиозных организаций. Деструктивные тенденции в государственно-церковных отношениях привели к насильственному вторжению в Россию так называемых, нетрадиционных религий, к политизации религий и сакрализации политик государства и его институтов, к ослаблению дружественных связей между религиозными конфессиями и даже межконфессиональным трениям и внутрицерковной борьбе, к падению авторитета некоторых российских религиозных организаций.

26 сентября 1997 г. Государственная Дума приняла Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях". Принятие закона ознаменовало новый этап развития церковно-государственных отношений в России. Россией избрана своя особая модель отношений взаимной политической власти и конфессий, отличающаяся от распространенных в мире режимов государственной церкви, конкордатной и плюралистической систем государственно-церковных связей. Концептуальным основанием отношений государства и религиозных объединений в России выступила идея культурно-исторической избирательности, состоящая в предоставлении преимуществ конфессиям по признаку их особой культурной и исторической значимости.

Однако, нужно подчеркнуть, что не смотря на имеющее место Возрождение Православия не происходит усилении его роли как регулятора общественных отношений. Православие опять оказалось в зависимости от политики и государства.

Заключение

Религия это -- совокупность взглядов на мир, которые чаще всего основываются на вере в бога. религия предстает не просто как вид каких-то связей, взаимоотношений и действий людей, как форма общественного или индивидуального сознания, а в качестве сферы духовной жизни общества, группы, индивида, способа практически-духовного освоения мира.

Религия -- это один из важнейших факторов человеческой истории. Можно утверждать, что человек без религии не стал бы человеком, можно (и это тоже существующая точка зрения) с равным упорством доказывать, что без нее человек был бы лучше и совершеннее. Религия -- реальность человеческой жизни, именно так и следует ее воспринимать.

Картина мира, господствующая в том или ином обществе, является важнейшим элементом общественного сознания. В современном мире, наука безусловно потеснила, если не вытеснила вековые религиозные представления о миреустройстве. Однако религии не сдаются. В этом смысле характерна попытка католической церкви, в лице П. Тейяра де Шарден, синтезировать новую картину мира - основанную как на научных достижениях, так и на догматах христианства.

Религия и право тесно взаимосвязаны, более того, можно говорить о глубоком взаимопроникновении права и морали. Они взаимообусловливают дополняют и взаимообеспечивают друг друга в регулировании общественных отношений. Объективная обусловленность такого взаимодействия определяется тем, что правовые законы воплощают в себе принципы гуманизма, справедливости, равенства людей. Другими словами, законы правового государства воплощают в себе высшие религиозные ценности.

В регулировании общественных отношений право взаимодействует с религией. При уяснении содержания правовых норм необходим не только их всесторонний анализ с учетом требований идей правосознания общества, но и выявление взаимосвязей норм права с принципами и нормами религии, с нравственным сознанием общества. Применение норм права требует проникновения в нравственную оценку жизненных отношений, обстоятельства по конкретному, юридически значимому делу. В Беларуси, по состоянию на 1 января 2005 года, зарегистрировано 1315 православных общин (1092 храма), на втором месте протестанты - 983, среди которых только ХВЕ – 482, обошедшая по этому показателю вторую по «историчности» римско-католическую церковь, представлена 433-мя общинами. Надо только иметь в виду, что православные и католические приходы в среднем гораздо больше. Хотя, с другой стороны, нельзя забывать и то, что, как правило, протестанты характеризуются гораздо большей активностью и актуализацией исповедования своей веры, то есть, проще говоря, «воцерковлены». Таковыми являются если не 90 процентов, то никак не меньше половины общего числа причисляющих себя к этому направлению христианства. Аналогичный показатель в православной среде не превышает 1%. Весьма значительная часть из числа «исторически исповедующих православие» попадает под ту категорию, к которой относит себя и глава государства -«православные атеисты». Близкая к этому ситуация и в католической церкви. Естественно, такая ситуация не может не оказывать размывающего и парализующего действия на «исторические церкви». Положение это усугубляется и тем, что конфессиональная самоидентификация как «православного» или «католика» оченьчасто играет роль своего рода «брэнда», указывающего на определенную национальную и даже политическую направленность. Хотя от последнего не вполне свободны и протестанты, но касается это больше опять же «исторических» его ветвей, как, например, кальвинизма и лютеранства.

Вообще здесь наблюдается вполне понятная прогрессирующая тенденция – чем более «расцерковлено» религиозное сообщество, тем легче оно позволяет себе числить в своих рядах случайных людей, что, в свою очередь, еще больше расцерковляет его. Фактически это ни что иное как то же гонение со стороны «мира» на Церковь, но по неявности своей во многом коварнее открытых преследований. А вероотступничество выражается не в открытом отречении от веры, а в том, что от имени Церкви позволяется говорить и действовать чуждым и даже враждебным к ней людям. При этом «церковные люди» это варварство склонны от души приветствовать, как некую невероятную милость, как знак «возросшего авторитета церкви» и тому подобное. При этом и у «внешних» по отношению к церкви людей культивируется совершенно ложное ощущение, что «церковники» «наращивают влияние», и вот-вот «заставят молиться». Таким образом, церковь на самом деле оказывается в двойном проигрыше – она выхолащивается изнутри и настраивает настороженность снаружи. Выигрыша же, даже минимального, как правила, нет. Все «милости» оказываются пустыми обещаниями и декларацыями.

В этом смысле показательна история с принятием нового закона «О свободе совести и религиозных организациях». Многим показалось, что это уж точно «милость». В законе провозглашается особенная роль православия, а за ним и других «исторических» религий. Интересно, что среди протестантских деноминаций «историчный» статус предан наименее влиятельной и «разбавленной» - лютеранству. Все прочее протестантство, несмотря на то, что оно по общественной значимости уже на равных конкурирует и с православием, и с католичеством, а возможно, и поэтому, не удостоилось упоминания среди «сыгравших историческую роль» конфессий.

Но, конечно, здесь никто не руководствовался особой любовью к православию и католичеству. Вольно или невольно, такими актами укрепляется всякого рода «религиозный атеизм» и поверхностное восприятие религии как своего рода «культурного» феномена, в котором важны только «традиции», под маркой которых часто культивируются откровенные предрассудки и языческие ритуалы. Церковь буквально разлагается изнутри.

Может показаться, что хоть в чем-то, но, например, православная церковь выиграла – с государством заключено общее «рамочное» соглашение а так же 14 различных программ сотрудничества с ведомствами и министерствами – от силовых до образования, и даже туризма и спорта. Некоторые из этих программ завершаются уже в 2005-м году. Но никаких реальных плодов «сотрудничества» так и не видно. Более того, в некоторых сферах, связанных с идеологией (образование, например), религиозное «влияние» становится все более «неуместным», поскольку даже в самом урезанном виде не вписывается в активно реанимируемые советские схемы идеологизации воспитания.

Поэтому «выигравшие» на самом деле проиграли. Не буду утверждать, что «проигравшие» выиграли, но определенный ресурс пиара тут, безусловно, на них сработал. Особенно в глазах зарубежного наблюдателя.

Так что политику нынешнего руководства Белорусской Православной Церкви в отношениях с государством и внешним миром вообще можно смело считать проваленной. Оно полностью предалось воле властителя. И безропотно принимает все шаги власти, в том числе и по ограничению церкви. Изгнание из школ (по новому закону воскресным школам отказано в аренде помещений общеобразовательных учреждений), жесткие условия для разрешения строительства новых храмов (необходимо наличие на руках средств, составляющих больше половины сметной стоимости храма), многократное увеличение налога на землю, легшего ощутимым и зачастую непосильным бременем на приходы. Лишь иногда проскальзывает робкое «печалование» среди общего комплиментарного тона приветствий на праздничных мероприятиях церковно-государственного характера. Но это «печалование» остается безрезультатным. Ведь всем видно, что у нас в отношениях церкви и государства «все хорошо». Зачем же еще что-то предпринимать?

Если же говорить о других «национальных» особенностях религиозной жизни в Беларуси, то принято упоминать об униатской ветви католичества и «автокефальном» православии. Быть может, такое внимание к этим фактором обусловлено аналогией и близостью к Украине. Так или иначе, но означенные ветви христианства в Беларуси играют несоизмеримо гораздо более мизерную роль.

Греко-католическая церковь некогда охватывала до двух третей населения, но было это слишком давно – с 1596 по 1839 год. Соответственно, в отличии от Украины, память о ней народа практически умерла. Униатство оказалось в парадоксальном положении – с одной стороны, нечто никому неизвестное и новое, а с другой, претензия на «народность» и национальные корни. В начале 90-х наблюдались активные шаги по возрождению униатства как «национальной церкви» белорусов. Без большого, однако, успеха. Оно так и осталось «новой» религией. И похоже, что даже римское католичество оказалось более привлекательным в качестве такой «новой» религии. На текущий момент в Беларуси зарегистрировано всего только 13 общин греко-католиков.

Вокруг православия (даже не в православии) тоже затевалась известная интрига с «автокефалией». Но она оказалась еще более бесперспективной, чем возрождение униатства. Здесь тоже делался акцент на идее «национальной церкви». Быть может, на этой волне и можно было кого-то привлечь, если бы не слишком уж нарочитобросающаяся в глаза немощь белорусской «автокефалии», да еще раздробленной на враждующие группировки с откровенно «самосвятской» иерархией. В сколько-нибудь приемлемом виде «автокефалы» сохранились только за рубежом. Откуда периодически грозят «походом на Минск». Видимо, в ответ на это и принято уникальное решение – зарегистрировать за Белорусской Православной Церковью МП «коллективное право собственности» на использование названия «православный» и его производными. Но, как кажется, это преувеличенные опасения. Во всей стране не найдется и одной, пусть незарегистрированной, но ощутимо представительной общины.

О деятельности других направлений «альтернативного» православия, имеющих вес в России (в частности, «истинно-православного» или РПЦЗ), у нас не слышно вовсе.

16. Программа социологического исследования.

Программа социологического исследования – это один из важнейших социологических документов, в котором содержатся методологические, методические и процедурные основы исследования социального объекта. Программу социологического исследования можно рассматривать как теорию и методологию конкретного исследования отдельного эмпирического объекта или явления, которое представляет собой теоретико-методологическую основу процедур всех этапов исследования, сбора, обработки и анализа информации.

Она выполняет три функции: методологическую, методическую и организационную.

Методологическая функция программы позволяет четко определить изучаемую проблематику, сформировать цели и задачи исследования, определить и провести предварительный анализ объекта и предмета исследования, установить отношение данного исследования к ранее выполненным или параллельно выполняемым по данной проблематике исследованиям.

Методическая функция программы позволяет разработать общий логический план исследования, на основе которого осуществляется цикл исследования: теория – факты – теория.

Организационная функция обеспечивает разработку четкой системы разделения обязанностей между членами исследовательского коллектива, позволяет обеспечить эффективную динамику исследовательского процесса.

Программа социологических исследований как научный документ должна отвечать ряду необходимых требований. В ней отражается определенная последовательность, поэтапность социологического исследования. Каждый этап – относительно самостоятельная часть познавательного процесса – характеризуется специфическими задачами, решение которых связано общей целью исследования. Все составляющие части программы логически связаны, подчинены общему смыслу поиска. Принцип строгой поэтапности выдвигает особые требования к структуре и содержанию программы.

Программа социологического исследования состоит из двух основных частей: методологической и процедурной. В идеальном варианте программа содержит следующие разделы: постановка проблемы, цели и задачи исследования, объект и предмет исследования, интерпретация основных понятий, методы исследования, план исследования.

Соотношение проблемы и проблемной ситуации зависит от вида исследования, от масштабности и глубины социологического изучения объекта. Определение объекта эмпирического исследования предполагает получение пространственно-временных и качественно-количественных показателей. В реально существующем объекте выделяется какое-либо свойство, определяющееся как его сторона, которая обусловлена характером проблемы, тем самым обозначается предмет исследования. Предмет означает границы, в которых конкретный объект изучается в данном случае. Далее необходимо поставить цели и задачи исследования.

Цель ориентируется на конечный результат. Цели могут быть теоретическими и прикладными. Теоретическая – дать описание или объяснение социальной программы. Реализация теоретической цели ведет к приращению научного знания. Прикладные цели направлены на разработку практических рекомендаций для дальнейшего научного развития.

Задачи – отдельные части, шаги исследования, которые способствуют достижению цели. Постановка задач означает в некоторой степени план действий по достижению поставленной цели. Задачи формулируют вопросы, на которые должны быть получены ответы для реализации цели. Задачи могут быть основные и частные. Основные являются средством решения главных вопросов исследования. Частные – для проверки побочных гипотез, решения каких-то методических вопросов.

С целью использования единого понятийного аппарата в программе социологического исследования определяются основные понятия, их эмпирическая интерпретация и операционализация, в ходе которых осуществляется обнаружение элементов основного понятия по строго заданным критериям, которые отражают качественные стороны предметы исследования.

Весь процесс логического анализа сводится к переводу теоретических, абстрактных понятий к операционным, при помощи которых составляется инструментарий для сбора эмпирических данных.

Предварительный системный анализ объекта – это моделирование исследуемой проблемы, расчленение ее на элементы, детализация проблемной ситуации. Это позволяет более четко представить предмет исследования.

Важное место в разработке программы исследования занимает формулирование гипотез, которые конкретизирует собой его главный методологический инструмент.

Гипотеза – это вероятностное предположение о причинах явления, взаимосвязях между изучаемыми социальными явлениями, структуре изучаемой проблемы, возможных подходах к решению социальных проблем.

Гипотеза дает направление исследования, влияет на выбор методов исследования и формулировку вопросов.

Исследование должно подтвердить, отвергнуть или подкорректировать гипотезу.

Можно выделить несколько типов гипотез:

1) основные и выводные;

2) основные и неосновные;

3) первичные и вторичные;

4) описательные (предположение о свойствах объектов, о характере связи между отдельными элементами) и объяснительные (предположение о степени тесноты связей и причинно-следственных зависимостях в изучаемых социальных процессах и явлениях).

Основные требования к формулировке гипотез. Гипотеза:

1) не должна содержать понятий, которые не получили эмпирической интерпретации, иначе она непроверяема;

2) не должна противоречить ранее установленным научным фактам;

3) должна быть проста;

4) должна быть проверяема при данном уровне теоретических знаний, методологической оснащенности и практических возможностей исследования.

Основная трудность формулирования гипотез заключается в необходимости соответствия их целям и задачам исследования, которые содержат ясные и точные понятия.

Процедурная часть программы социологического исследования включает методику и технику исследования, т. е. описание способа сбора, обработки и анализа информации социологического исследования.

Эмпирические исследования проводятся на выборочной совокупности.

Тип и способ определения выборки напрямую зависит от вида исследования, его целей и гипотез.

Главное требование, предъявляемое к выборкам в аналитическом исследовании, т. е. – репрезентативность: способность выборочной совокупности представить основные характеристики генеральной.

Выборочный метод основан на двух принципах: взаимосвязи и взаимообусловленности качественных характеристик объекта и исследования и на правомерности выводов в целом при рассмотрении его части, которая по своей структуре является микромоделью целого, т. е. генеральной совокупности.

В зависимости от специфики объекта осуществляется выбор методов сбора социологической информации. Описание методов сбора информации предполагает обоснование выбранных методов, фиксацию основных элементов инструментария и технических приемов работы с ними. Описание способов обработки информации предполагает указание, каким образом это будет производиться с использованием прикладных компьютерных программ.

После составления программы исследования начинается организация полевого исследования.

Программа социологического исследования – документ, который организует и направляет в определенной последовательности исследовательскую деятельность, намечая пути ее осуществления. Подготовка программы социологического исследования требует высокой квалификации и затрат времени. От качества программы во многом зависит успех эмпирического социологического исследования.

http://ebooks.grsu.by/gorodilin/struktura-programmy-sotsiologicheskogo-issledovaniya.htm

17. Виды социологического исследования.

http://www.grandars.ru/college/sociologiya/urovni-issledovaniy.html

http://www.e-xecutive.ru/wiki/index.php/%D0%92%D0%B8%D0%B4%D1%8B_%D1%81%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85_%D0%B8%D1%81%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B9

Для успешного проведения конкретно-социологических исследований необходимо знать их классификацию. Существуют следующие виды социологических исследований:

В зависимости от глубины требуемого количественного анализа предмета исследования, масштабности и сложности задач различают три основных виды социологических исследований: разведывательное, описательное и аналитическое.

Разведывательное (пилотажное, зондажное) исследование используется в качестве предварительного в случаях, когда предмет исследования относится к числу малоизученных.

Описательное исследование - более сложный вид социологического анализа. Данный вид исследования проводится по достаточно подробной разработанной программе и на базе апробированного инструментария. Это дает возможность группировки и классификации элементов исследуемого объекта. В результате мы имеем достаточно полную характеристику объекта исследования.

Аналитическое исследование - вид исследования, целью которого является не только описание объекта, но и выявление причин, которые лежат в его основе и обуславливают характер, распространенность и другие его черты.

Наряду с основными критериями различия видов социологических исследований используются и другие критерии, связанные с особенностями метода сбора информации. В данном случае выделяют: опрос, анкетирование, интервьюирование, эксперимент, социологическое наблюдение, анализ документов.

В зависимости от того, изучается ли предмет исследования в статике или динамике, выделяются еще два вида социологического исследования - точечное и повторное.

Точечное исследование (разовое) дает информацию о состоянии объекта анализа в момент его изучения, но не дает возможности изучить тенденции его изменения во времени.

Повторное исследование дает возможность получить информацию об изменении объекта во времени. Подобные исследования должны проводиться по единой программе и инструментарию. Особым видом повторного исследования является панельное. Его отличительная особенность - неоднократное изучение одних и тех же лиц через заданные интервалы времени.

В наиболее общем виде социологическое исследование можно определить как систему логически последовательных методологических, методических и организационно-технических процедур, связанных между собой единой целью: получить достоверные данные об изучаемом явлении или процессе для их последующего использования в практике физической культуры и спорта.

Для качественного проведения социологического исследования последовательность действий социолога должна соответствовать логике перехода исследовательского процесса от одного качественного уровня к другому. В связи с этим необходимо выделять этапы исследования:

В научной литературе по прикладным социологическим исследованиям встречаются различные схемы проведения социологических исследований. А.Г. Здравомыслов считает, что в любом исследовании можно выделить 6 этапов исследовательской процедуры:

1. Составление программы исследования.

2. Определение объекта и единиц наблюдения (процесс выборки).

3. Подбор методик исследования.

4. Сбор первично-социологического материала.

5. Анализ материала и его обобщение.

6. Разработка практических рекомендаций.

В дальнейшем ход изменения материала будет связан с раскрытием содержания каждого из этапов.

 

18. Методы сбора социологической информации.

Наблюдение

Наблюдение – метод научного исследования, заключающийся в активном, систематическом, целенаправленном, планомерном и преднамеренном восприятии объекта, в ходе которого получается знание о внешних сторонах, свойствах и отношениях изучаемого объекта.

По степени формализованное™ выделяют неконтролируемое, или нестандартное, и контролируемое наблюдение. В первом случае исследователь пользуется общим принципиальным планом; во втором события регистрируются по детально разработанной схеме: есть бланк для наблюдения, который заполняется наблюдателем, используются также кино– и фотодокументы (примером может служить наблюдение за участниками деловой игры, совещания, митинга и т. п.).

Наблюдение бывает включенным и невключенным. Преимущество включенных наблюдений заключается в том, что они обеспечивают исследователю наиболее яркие и непосредственные впечатления от наблюдаемой ситуации. В этом же состоит и основной недостаток: исследователь может потерять способность объективно оценивать ситуацию, слишком вживаться в роль соучастника событий. Важно, чтобы своим присутствием исследователь не вносил флуктуации в деятельность коллектива, не проявлял внешне повышенного интереса к происходящему, больше слушал и запоминал, не принимал чьей-либо стороны, не записывал свои наблюдения на виду.

Если наблюдение проводится вне научного учреждения, то оно называется полевым. Могут быть и лабораторные наблюдения, когда людей приглашают для беседы, деловой игры. Наблюдения могут быть одномоментными и систематическими.

Как самостоятельный способ исследования наблюдение может использоваться во время митингов, демонстраций. Работа с документальными источниками

Документальной в социологии называют любую информацию, зафиксированную в печатном или рукописном тексте, на магнитной ленте, на фото-, кино-, видеопленке. В этом смысле значение термина отличается от общеупотребительного.

Целевые документы – документы, специально подготовленные для данного исследования.

По степени персонификации документы делятся на личные и безличные: личные документы – карточки индивидуального учета, личные дела, дневники, мемуары; безличные документы – это статистические или событийные архивы, пресса, протоколы и т. п.

В зависимости от статуса документального источника выделяют официальные и неофициальные документы: официальные документы – правительственные материалы, постановления, заявления, стенограммы официальных заседаний, данные государственной и ведомственной статистики, деловая корреспонденция, фи