Границы, сфера действия диалектического метода

Результативность и эффективность любой деятельности определяется целым рядом обстоятельств и факторов, в осо­бенности таких как объект, субъект ц средства (орудия) деятельности. Среди последних важную роль играют те или

1 См. об этом: Алексеев П. В., Панин А. В. Теория познания и диалектика. М., 1991; Кохановский В. П. Диалектико-матери-алистический метод. Ростов н/Д., 1992.

иные приемы, способы, методы, взятые в их единстве и таимосвязи. В процессе деятельности на стороне субъек­та стоит не только метод, но и такие факторы, как творчес­кое воображение, фантазия, импровизация, интуиция и т. п., которые вносят — порой весьма весомый — вклад в ко­нечный результат. Поэтому характер последнего (успеш­ный он или нет) определяется методом — хотя бы и самым лучшим — лишь как одним из факторов.

Общим результатом научного исследования является, как известно, научное знание в различных своих видах. В его «добывании» исключительно велико значение «правиль­ной философии» и верного метода. Вместе с тем даже самая лучшая методология «...рискует подрезать крылья научному воображению, которое всегда играет фундамен­тальную роль в прогрессивном развитии науки, она даже может затормозить это развитие, априорно заявляя о том, что запрещено вступать на тот или иной путь исследова­ния и истолкования»¹.

Разъясняя эту мысль, Луи де Бройль подчеркивал, что используемые в разумных пределах воображение, интуиция, с помощью внезапных иррациональных скачков помогают достижению истины, служат необходимыми вспомогатель­ными средствами для ученого в его движении вперед. Тем самым на прогресс науки влияют не только «безупречная констатация или строгие силлогизмы», но и другие указан­ные факторы. Однако, как отмечает французский физик, прорыв воображения и интуиции чреват опасностями, ибо освобожденный от оков строгой дедукции, он может ввес­ти ученого в заблуждение или даже завести в тупик.

В. Гейзенберг считал неверным мнение, согласно ко­торому в науке есть только логическое мышление. На деле не последнюю (а иногда и решающую) роль в науке игра­ет фантазия, интуиция и т. п. Поэтому путем только ра­ционального мышления и его методов никогда нельзя прий-

1 Бройль Луи де. По тропам науки. С. 172.

ти к истине. «Безусловно, глубокое размышление, осно­ванное на чисто рациональных аргументах, может предох­ранить нас от многих ошибок и заблуждений, так как оно предполагает учет новых условий и потому может стать не­обходимой предпосылкой жизни. Однако... даже важ­нейшие решения в жизни всегда, пожалуй, содержат не­избежный элемент иррациональности»¹.

Диалектико-материалистическая философия, хотя и яв­ляется универсальным методом, вовсе не претендует на то, чтобы «все объяснить», дать верные ответы на любые трудные вопросы, возникающие в той или иной отдель­ной науке или научной дисциплине. Она не навязывает свои принципы, не является «рычагом конструирования» или «инструментом простого доказывания». Диалектико-материалистический метод нельзя рассматривать в качестве «универсальной отмычки», с помощью которой без особо­го труда можно заранее найти кратчайшую дорогу к исти­не, сделать научное открытие или решить какую-либо дол­го не решаемую частнонаучную проблему. Неумелое при­менение принципов диалектики — не меньшее «бедствие», чем их полное игнорирование, ибо здесь заблуждения в познании и ошибочные практические шаги можно «объяс­нить» якобы неэффективностью применяемой методологии.

Диалектика несовместима с вульгарными примитивны­ми представлениями о ней самой и о ее* возможностях. Можно, например, отрицать на словах значение диалекти­ческого метода для развития науки, игнорировать или «бра­нить» его. Но на деле обойтись без него практически не­возможно, так как в любой науке волей-неволей приходит­ся мыслить. Для мышления же необходимы те или иные принципы, формы мышления, в том числе и всеобщие, «текучие» универсальные логические категории.

Вот почему, как верно подчеркивал Ф. Энгельс, какую бы позу ни принимали естествоиспытатели, над ними «вла-

1 Гейзенберг В. Физика и философия: Часть и целое. С. 301.

ствует философия». Они находятся в конечном итоге в под­чинении у последней потому, что вынуждены пользоваться выработанными ею методологическими принципами и фор­мами мысли, хотя могут этого и не осознавать (как извест­ный литературный герой, который говорил прозой, но не подозревал, что это такое). Весь вопрос в том, каково со­держание данной философии и каковы ее принципы. Так, выступая с критикой позитивистской философской уста­новки, которая была характерна для Оствальда и Маха (с их «предубеждением против атомной теории»), А. Эйн­штейн отмечал, что «это интересный пример того, как фи­лософские предубеждения мешают правильной интерпре­тации фактов даже ученым со смелым мышлением и с тон­кой интуицией»¹.

В современной науке невозможно обойтись без диа­лектических обобщений опытных данных, результаты ко­торых — суть понятия, умение оперировать которыми — большое искусство. Это искусство — не «дар божий», оно не прирожденное, не дается вместе с обыденным созна­нием, а требует действительного, т. е. диалектического мышления. Очень образно высказался по этому поводу выдающийся физик, академик П. Л. Капица: «...приме­нение диалектики в области естественных наук требует ис­ключительно глубокого знания экспериментальных фак­тов и их теоретического обобщения. Без этого диалектика сама по себе не может дать решения вопроса. Она как бы является скрипкой Страдивариуса, самой совершенной из скрипок, но чтобы на ней играть, нужно быть музыкан­том и знать музыку. Без этого она будет так же фальши­вить, как и обычная скрипка»².

Как показывает история науки, некоторые ученые, на словах отрицающие значение диалектического метода, дей­ствительно добиваются нередко крупных успехов в науч-

1 Эйнштейн А. Физика и реальность. С. 149.

2 Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. С. 182.

ном исследовании. Но они делают это не вопреки диа­лектике, а часто, сами того не подозревая, стихийно сле­дуют ей «под напором фактов» исследуемой ими предмет­ной области.

Рассматривая философские проблемы, связанные с кон­цепцией элементарных частиц, В. Гейзенберг обращал вни­мание на следующее: «...известные тупики теории элемен­тарных частиц — заставляющие тратить много усилий на бесполезные поиски — обусловлены подчеркнутым неже­ланием многих исследователей вдаваться в философию, тогда как в действительности эти люди бессознательно исходят из дурной философии и под влиянием ее предрассудков запутываются в неразумной постановке вопроса»¹. Вот по­чему проходившее в течение XIX в. «возрождение матери­алистической философии в форме диалектического мате­риализма вполне естественно сопровождало впечатляющий прогресс, который переживали в ту эпоху химия, физика и другие частные науки»².

Диалектико-материалистический метод, хотя и универ­сален, не «вездесущ» и не «всемогущ». Нет необходимости «совать» его везде и всюду, всегда и в любой заданной ситу­ации, по крупному и мелкому поводу. Каждое конкретное явление так или иначе, в той или иной мере подпадает под действие диалектических закономерностей, так как «всеоб­щее есть всюду». Но последние проявляются в нем не в любой момент и не в каждом пункте его развития, а лишь в рамках определенных условий, особенно тогда, когда пред­мет достигает классической формы зрелости и полноты.

Всеобщность диалектики всегда конкретна: она должна применяться там и тогда, где и когда это действительно необходимо, обусловлено природой вещей и определенны­ми обстоятельствами. На уровне обыденного сознания, здравого смысла и повседневной деятельности (на уровне

1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. С. 163.

2 Там же. С. 115.

«диалектики стола и стула») без нее вполне можно обой­тись; так, для сложения или умножения вполне пригодна элементарная математика и незачем здесь обращаться к высшей математике.

Ф. Энгельс вполне резонно отмечал, что для домашнего употребления, там, где имеем дело с небольшими масшта­бами или с короткими промежутками времени, диалекти­ческий метод просто не нужен. Здесь вполне «годится» ме­тафизическое (но не абсолютизированное) мышление с его застывшими, неподвижными категориями и принципами.

Однако метафизический способ мышления вместе со своими неподвижными категориями становится совершен­но недостаточным, как только совершается переход на ра­зумный, научно-теоретический уровень, в область обобща­ющего знания, тем более — фундаментального, определя­ющего прорывы в неизведанное.

Таким образом, диалектический метод по своей приро­де предназначен прежде всего для «работы» в высших сфе­рах познания и практики. Не следует тащить его в низшие сферы — на уровень обыденного сознания, повседневной, житейской практики, в «кухонную обстановку». Здесь дос­таточно четко «работает» метафизическое мышление: «...гра­ницы, в рамках которых оно пригодно, различны почти для каждого случая и обусловливаются природой объекта»¹. Как только познавательная или практическая ситуация требует выхода за рамки этих границ, в «дело вступает» диалекти­ческий метод.

Диалектический метод необходим не потому, что это кому-то хочется, а потому, что в конечном итоге, в при­роде, обществе, да и в самом мышлении все свершается диалектически, а не метафизически. Нельзя пытаться ре­шать совершенно специфические вопросы путем простого логического развития общих истин, но невозможно пос­ледние обойти: все равно на них придется «наткнуться» и

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 530.

так или иначе решать. «Сплошной насмешкой» над мате­риалистической диалектикой является навязывание науке и практике готовых ответов на частные, специальные воп­росы, прямое и непосредственное «внедрение» сюда все­общих методологических принципов без их модификаций и преломлений конкретными условиями и данным мате­риалом.

Диалектика не является единственной методологической парадигмой, исключительным в своем роде «указующим жезлом». Ее принципы, даже если ими руководствуются вполне сознательно, всегда реализуются через методы и приемы других, менее общих уровней, в тесной связи и взаимодействии с ними. Диалектический метод не может быть пригодным везде и всюду, он эффективен на своем месте, в рамках своих возможностей и сферы действия.

Создатель теории относительности А. Эйнштейн гово­рил, что было бы нелепо употреблять данную теорию к движению автомобилей, пароходов и поездов, как нелепо использовать счетную машину там, где вполне достаточна таблица умножения. Можно сказать, что к этим — как и многим другим подобным объектам — нелепо применять и диалектико-материалистический метод. В отношении лю­бого метода справедливы слова М. Борна о том, что нужно «...выступить с предостережением о разумном ограниче­нии применения научных методов»¹. Диалектика не со­ставляет здесь исключения, ибо всякое ее «безграничное употребление» превращает данный метод — по его же соб­ственным законам — «в свое другое», т. е. в метафизику.

Но всякий ли предмет и всегда ли должен быть охвачен диалектическим методом? Нужен ли данный метод, в част­ности, при анализе стола, стула или «диалектики зубной боли»? Очевидно, нет. Более того, например, в целом ряде случаев «...можно с успехом заниматься теоретической фи­зикой без всякой философии, ограничиваясь разработкой

Борн М. Моя жизнь и взгляды. М., 1973. С. 129.

следствий из уже существующих теорий»¹. Не подрывается ли тем самым универсальность диалектики как всеобщего научного метода? Оказывается, что не подрывается.

Многие недоразумения, связанные с диалектическим методом, а точнее говоря, с его искаженным, превратным пониманием и применением, были связаны с одним обсто­ятельством, которое долгое время как бы не замечали, да и просто замалчивали. В нашей отечественной литературе был очень устойчивым миф о том, что поскольку диалектика — наука о всеобщем, а «всеобщее есть всюду», то, стало быть, она безгранична по своим возможностям. Иначе говоря, вопрос о границах диалектики, о сфере действия диалекти­ческого метода фактически не ставился и не обсуждался.

Однако «отцы-основатели» диалектики представляли дело прямо противоположным образом. Гегель ограниченность диалектики видел, во-первых, в ее всеобщности, хотя и не отрывал последнюю от единичного. Всеобщее, в его пони­мании, есть сторона, момент, хотя и существенный, явле­ния как целого. Поэтому любой закон всего лишь часть явления, которое, будучи «тотальностью», «богаче закона», ибо содержит и другие стороны, не «охваченные» законом. Во-вторых, согласно Гегелю, диалектика имеет дело с раз­вивающимися, органическими целостностями, а не с агре­гатами, механически соединенными частями. В-третьих, подчеркнув, что «диалектика составляет природу мышле­ния», Гегель в своем учении о трех сторонах (моментах) логического «помещает» собственно диалектику лишь в рам­ках третьей стороны «логического» («мышления вообще»).

На первой стороне логического (на уровне рассудка) диалектики вообще нет, рассудок (как необходимый мо­мент логического) сам справляется со своими обязаннос­тями — и довольно хорошо, «действуя разделяющим и аб­страгирующим образом». Вторая сторона логического, хотя

1 Мигдал А. Б. Физика и философия // Вопросы философии. 1990. № 1. С. 6.

Гегель и называет ее диалектической, но это «отрицатель­но-разумное» мышление, которое «обособленно от рассуд­ка и выступает в научных понятиях как скептицизм, где ре­зультатом диалектики является голое отрицание». И толь­ко третий момент — «положительно-разумный» есть под­линная и «полная диалектика», которая «постигает един­ство определений в их противоположности, to утвердитель­ное, которое содержится в их разрешении и переходе»¹.

Развивая эти идеи Гегеля о том, что диалектика не без­гранична и не вездесуща, К. Маркс исходил из того, что, несмотря на свою универсальность и всеобщность (а это действительно существенные определенности диалектики), «диалектическая форма изложения верна только в том слу­чае, если она знает свои границы»². За их пределами она — с неумолимой неизбежностью своих собственных законов — превращается в заблуждение.

Границы «диалектической формы изложения» (и иссле­дования) заданы предметом, точнее, своеобразием тех пред­метов, которые продуцируют диалектический метод и од­новременно, в определенных условиях, требуют примене­ния его к самим себе. Предметом (объектом) диалектико-материалистического метода являются, строго говоря, не отдельные явления или фрагментарные образования, пост­роенные по принципу суммативных систем (типа конгло­мерата, мебельного гарнитура, кучи песка или груды кир­пичей), а целостные органические саморазвивающиеся си­стемы. Здесь в своем классическом виде выражены само­произвольное, спонтанное развитие, изменение, жизнен­ность, «импульсы к движению», противоречивость и дру­гие диалектические характеристики. Именно в органичес­ких целостностях явственно проступает «соль диалектики» — самодвижение и его источник — внутренние противоре-

1 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. Т. 1. Наука логики. С. 210.

2 Маркс К,, Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 2. С. 491.

чия. И именно данные системы являются «носителями» конкретно-всеобщего, универсальных законов. Диалекти­ческий метод, как и порождающая, воспроизводящая его своим саморазвитием материальная основа — не «твердый кристалл», а организм, способный к превращениям и на­ходящийся в процессе постоянного превращения.

Диалектика, будучи нацеленной на реальные органичес­кие системы как их «аналог», не сразу и не в любой момент' может воспроизвести во всеобщих определениях их само­развитие. Она не должна брать данный предмет только с точки зрения того, чем он стал теперь, хотя это необходи­мо на определенном этапе познания. Для того чтобы не была забыта основная историческая связь, диалектико-ма-териалистический «...метод показывает те пункты, где дол­жно быть включено историческое рассмотрение предмета»¹, с тем чтобы выявить генезис последнего, основные этапы и тенденции его саморазвития.

Это значит, что диалектический метод работает не в ре­жиме «постоянного включения» (всегда, всюду, в любой момент), а «включается» лишь в определенное время и в определенных пунктах. В «промежутках» же между после­дними без него вполне можно обойтись. Поэтому назначе­ние диалектического метода не в том, чтобы перманентно применять его к анализу отдельных или лишь внешне свя­занных предметов типа стола, стула и т. п. и спрашивать: «а где тут диалектика?» Подобные предметы могут попасть в «орбиту диалектики» не как таковые, а в качестве момен­тов движения органических целостных систем: определен­ный способ производства, конкретно-исторические формы общества («социальные организмы») и т. п.

Диалектический метод правомерен прежде, всего при рассмотрении именно тех явлений, которые обладают ярко выраженными диалектическими характеристиками самовос­произведения и самодетерминации. Он неправомерен тог-

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 449.

да, когда его пытаются применить к тем явлениям, которые такими характеристиками в достаточной степени не обла­дают и получают импульсы изменения извне, будучи эле­ментами движения некоей более широкой целостности.

«Диалектическая форма изложения», не знающая гра­ниц применения, неизбежно оборачивается «универсаль­ной отмычкой», готовой схемой, внешним образом налага­емой на предмет, не обладающий в полной мере диалекти­ческими характеристиками. Только внутри своих границ диалектический метод наиболее эффективно выполняет свою методологическую роль, за их пределами он ведет к искажению предмета, что может породить (и порождает) многочисленные заблуждения, просчеты и ошибки.