Й закон: власть всегда преступна

 

Да, иначе она просто не может существовать. Даже битва за лидерство в табуне лошадей по человеческим законам могла бы быть наказуема по четырем статьям уголовного кодекса: за причинение боли, хулиганство, нанесение телесных повреждений, насильственное свержение власти. А у людей все гораздо сложнее, чем у животных.

Отбросьте Ивана Грозного, Наполеона, Ленина, Мао, Маркоса, Дювалье, Каддафи, Пол Пота и другие одиозные фигуры и попробуйте проанализировать деятельность наиболее благопристойных «царей», чья преступность не очевидна. Только делайте это не спеша, постепенно анализируя события и информацию, рассматривая разные версии, способные прояснить взаимосвязь личности, олицетворяющей власть, с известными вам явлениями. Личности, стоящей у власти, истинная власть далеко не всегда принадлежит. Видимые фигуры являются, в основном, исполнителями порученных им ролей. Это временные актеры. А истинные владыки постоянны. Они держатся в тени и тщательно следят за тем, чтобы те, кого они поставили на видимый престол, не выходили за пределы написанного для них сценария или поставленной задачи. Увидеть айсберг власти целиком – задача практически непосильная, слишком много тайн умирает вместе с владыками. Истории достается всегда искаженная картина. История – это наука, рассказывающая о власти, прежде всего то, что власть сама хотела.

 

…Неправда,

что вверх означает –

вперед.

Да хоть бы озолотили,

на черта мне высь,

где вмерзшие в лед

жестянки

и презервативы.

На пике славы –

убийств запашок,

Быть гением –

неосторожно,

В нечистых руках

жесток альпеншток,

Им

и угробить можно.

Когда,

полускрытые в облаках,

убийцы взбираются к власти,

то спрятаны трупы в их рюкзаках,

раскроенные на части...

(Е. Евтушенко, ПИК ПОЗОРА)

 

Но не спешите обвинять владык в преступности. У животных нет законов, поэтому никому в голову не приходит назвать вожака в звериной стае, силой захватившего лидерство, преступником. Значит все дело в наличии законов. Человек, убивая животное в заповеднике, становится преступником, а убивая такое же животное в охотничий сезон на разрешенных для охоты угодьях, остается законопослушным гражданином. В древние времена, когда законы еще не придумали, не существовало и понятия преступления. Изобретая законы, владыки не собирались сделать себя преступниками, хотя и не планировали отказываться от многих поступков, которые запрещали другим. Функции владык настолько отличаются от обязанностей простых смертных, что они изначально ставили себя вне закона. Они закрепили это положение и в религии, где все бесчисленные убийства, совершаемые самим богом, издавшим закон «не убий», и его фаворитами, не только не осуждаются, а считаются правомерными. В Библии культивируются порабощение людей и захватнические войны, как нормальные явления. В пословице «победителей не судят» увековечена неподсудность сильного. Подтверждал это еще до нашей эры оратор, писатель, консул и идеолог Древнего РимаМарк Туллий Цицерон (106-43 до н. э.), говоря: «Среди мечей законы безмолвствуют». Он знал, что говорил, ибо был к тому же еще и адвокатом!

Преступность власти не просто в отдельных её поступках, она определяется всей деятельностью по выполнению своих функций. В отличие от наследственных монархов Наполеон должен был беспрерывно доказывать своё право на трон. Поэтому он был откровеннее других, словом и делом показывая, что он знает, в чем суть государя: «Народы заслуживают только одного – быть управляемыми». Для облегчения «управления» он вернул разуверившимся французам религию. «Народ без религии – это жалкий корабль без компаса». И без управляемой прессы тоже не туда попадешь: «Предоставить прессу самой себе – это всё равно, что заснуть на краю пропасти. Для управления прессой нужны хлыст и шпоры». С тех пор свободной прессы не существует нигде, что бы вам ни внушали. Человеческая жизнь была для Наполеона ничто. Он не скрывал, что у него есть «привычка презирать человеческую жизнь, когда это нужно. Что мне эти 200 тысяч!?» И уводил от отцов и матерей сотни тысяч детей на погибель. Наполеон откровенно насмехался над законами, назначив себя «императором согласно конституции Республики». Будучи автором (по общему признанию) образцовой конституции, принимавшейся за основу при разработке всех последующих конституций в мире, он говорил: «конституция должна быть краткой и ясной... и темной, чтобы иметь двойное толкование удобное для правителя».

Закон есть закон. Но для владык закон не писан. Поэтому власть всегда преступна только с нашей точки зрения. У власти (и послушной ей истории) иная точка зрения. Не совершай Наполеон своих преступлений, разве остался бы он в истории общепризнанным гением? Других за несоизмеримо меньшие преступления казнили или отправляли на каторжные работы. Наполеон же закончил свою жизнь «в заточении» в условиях, которым могли позавидовать миллионы свободных тружеников. Он не был убит – его ожидало бессмертие. Таков приговор истории.