Культура и быт населения Горного Алтая

Особенности развития культуры народов Горного Алтая. Сложившаяся система хозяйствования определяла материальную культуру народов Горного Алтая, в первую очередь, типы жилища, питание и одежду. Так, традиционное общество коренных народов Горного Алтая характеризовалось такими особенностями материальной культуры, как безотходность хозяйства, словесная передача производственных навыков и хозяйственного опыта. Русские крестьяне были искусными во многих ремеслах. Они сами изготовляли все необходимые орудия, строили добротные дома: крестовые и дома – связь, мастерили мебель, занимались традиционными промыслами. Материальная культура чуйских казахов была тесно связана с природной и социальной средой, которая не способствовала оседлому образу жизни казахского населения. Важную роль в хозяйстве казахов Южного Алтая играли домашние промыслы и ремесла: обработка дерева, металла, кожевенное производство, изготовление войлока, ковров, вышивка. Женские домашние промыслы и ремесла были развиты значительно больше, чем мужские. Изделия промыслов и ремесел использовались как для собственных нужд, так и для продажи.

В начало XX в. в Горном Алтае происходило активное взаимодействие контактирующих культур исторически сложившихся обществ, что являлось необходимой предпосылкой их собственного развития. Достижения хозяйственной практики и материальной культуры приводили к тому, что течением времени, культура и образ жизни разных народов становились похожими. Несмотря на то, что алтайское, казахское и русское население Горного Алтая были носителями разных культур и конфессий, не следует говорить о какой-либо приоритетности одной культуры над другой. Процесс взаимодействия протекал естественным путем на взаимовыгодных началах и без диктата. Этому способствовало и то, что в момент встречи культур у русских, алтайцев и казахов Алтая не было ощутимого разрыва в уровне развития производительных сил, культуры, техники и образования. Сложное переплетение межэтнических контактов не приводило народы Горного Алтая к конфликтным ситуациям и противостоянию. Так как население горного края оказалось восприимчивым к достижениям хозяйственной практики друг друга, то им удалось создать механизм сотрудничества. Хозяйственное общение обуславливалось, прежде всего, практикой освоения одной и той же территории.

Взаимовыгодное общение облегчала одинаковая вера русских и алтайцев, принявших крещение. Огромную роль в распространении официального православия на территории Горного Алтая сыграла Алтайская духовная миссия. Наряду с решением проблем духовного просвещения миссия занималась активной хозяйственно-практической деятельностью, а также решала социальные вопросы местного населения. Миссия оказала огромное влияние на селообразовательные процессы. Самые значительные населенные пункты Горного Алтая: Улала, Мыюта, Манжерок, Онгудай являлись миссионерскими поселками. Таким образом, Алтайская духовная миссия внесла свой вклад в культурное развитие коренного населения Горного Алтая. Она предлагала алтайцам иной образ жизни, образовывала оседлые земледельческие поселения, прививала пашенное земледелие, огородничество.

Алтайская духовная миссия. Миссионерский стан в с. Улала, 1910

Под влиянием русского населения в социокультурной жизни населения произошли значительные изменения: переход на оседлый образ жизни, создание населенных пунктов, более развитое земледелие, сенокошение. Следует отметить многообразие взаимосвязей между культурами народов Горного Алтая. Взаимовлияние русского и алтайского населения не ограничивалось только экономической и хозяйственной сферой, оно охватывало и разнообразные области материальной культуры.

Поселения и жилища. Заимствования в различных сферах культуры и быта оказались внушительными. Так, русское население оказало большое влияние на алтайское в строительном деле. С другой стороны, наблюдалось и влияние местных строительных традиций на русское строительное дело. В это время на смену традиционному жилищу пришла русская бревенчатая изба. По внешнему виду дома северных алтайцев почти не отличались от русских, так как в большинстве, они были построены по типу русских крестьянских изб. Но пространство жилища традиционно делилось на женскую и мужскую половины, посуда хранилась на женской стороне, охотничьи принадлежности - на мужской. Домашнюю утварь составляла деревянная, кожаная и металлическая посуда, которую изготовляли из древесины местных пород: из березы, кедра, а также из бересты, березового нароста – капа. Чугунные котлы для варки пищи покупали или выменивали. Рядом с домом возводили амбар, баню и другие хозяйственные постройки. Общий вид северо-алтайских и телеутских селений напоминал русскую деревню. Традиционные жилища тубаларами и челканцами использовались как хозяйственные постройки или как летнее жилье.

Под влиянием православного мужского монастыря сильно изменился быт жителей Чулышманской долины. Крещеное население активнее занималось земледелием, строило срубные дома, перенимало европейскую одежду. Традиционное жилище теленгитов и алтай-кижи было двух типов. Первый – это стационарный аланчык (содон аил, чадыр), его собирали из девяти жердей, которые прочно закреплялись и покрывались различными материалами: берестой, корой лиственницы, войлоком. Позднее, начиная с середины XX в., аланчык стал вытесняться шести-восьмиугольным срубным аилом (юртой).

Другой тип алтайского жилья был представлен переносной войлочной юртой (кийис или кереге аил). Остов юрты (аила) делали из тальниковых жердей, которые для прочности продымливали, затем покрывали прочным войлоком.

Аланчыки (чадыры)

Жилища чуйских казахов были двух типов – это юрты и дома, сложенные из дерна. Основным типом были юрты, а на зимних стоянках казахи жили в дерновых жилищах. Юрта являлась переносным и разборным типом жилья. В казахской юрте было тепло зимой, и она хорошо спасала от жары летом. Убранство юрты составляли ворсовые и войлочные ковры, вышитые покрывала, подушки, панно, яркие узорчатые сундуки из жести.

Система питания. Тесное производственное содружество внесло заметное разнообразие в питание местного тюркского населения. В свою очередь, под влиянием своих тюркских соседей в русской системе питания большое значение стали занимать блюда из мяса, молоко употребляли только после кипячения. В некоторых регионах Горного Алтая, например, в Северном Алтае у русского и местного населения была одинаковая система питания, или, по крайней мере, с незначительными отличиями.

Традиционный характер питания больше сохранился в полукочевой и кочевой культуре. Основу алтайской традиционной системы питания составляла мясо-молочная пища. Широко употреблялось мясо домашних и диких животных. Но потребление мясной пищи было сезонным. Осенью производился забой скота, мясом которого питались по весну включительно. Забой домашнего животного являлся практически безотходным за некоторым исключением. Так, алтайцы никогда не употребляли в пищу голову, от туш диких животных для еды брали мясо, а из внутренностей только печень и сердце. Из мяса готовили разнообразные вареные и жареные блюда, а также колбасы, jёргом. Молочную кухню представляли кипяченое молоко, сырое никогда не употребляли, чеген или айрак (кисломолочный напиток), творожистые и твердые сыры (быштак, курут), эjегей из молозива, сливки (каймак), топленое масло, из кобыльего молока готовили кумыс. До сих пор в алтайском социуме сохранилась традиционная технология обработки молока и приготовления молочных продуктов. Растительную пищу готовили из зерновых культур и диких съедобных растений. Самые ходовые растительные блюда были из талкана. Из пресного теста они пекли лепешки, обжаривали в кипящем масле борсок, делали лапшу. В досоветское время теленгитские женщины выпекали хлеб из кислого дрожжевого теста в условиях полукочевого быта. Сарану ели и в вареном и в сыром виде, готовили из нее густой бульон, алтайцы собирали и ели различные виды дикого лука. Излюбленным напитком всегда был кирпичный зеленый чай, без которого не обходилась ни одна семья. Его пили с молоком, маслом, талканом, и добавляли соль.

Система питания чуйских казахов была полностью основана на продуктах скотоводческого хозяйства, то есть на мясо-молочной пище. Но молочная и мясная пища в течение календарного года потреблялись неравномерно. С середины весны до середины осени употреблялись молочные продукты, причем молоко казахи всегда кипятили, в сыром виде оно не употреблялось. Из молока они готовили творог, топленое масло, жирный каймак, сыры, кисломолочные напитки: катык, иркит, айран. Из молока кобылиц казахи делали легкий кисломолочный напиток – кумыс, пригодный для утоления жажды и обладающий ценными целебными свойствами. Зимняя пища была в преимущественно мясной, кроме того, использовалась молочная пища, те же сыры, масло и другое. Мясо: баранину, конину, говядину, козлятину казахи отваривали, жарили, готовили поджарку – куурдак, из конины делали каазы и другие сырокопченые колбасы. Исторической особенностью кухни казахов Горного Алтая было то, что они не варили бешмармак, самое распространенное мясное блюдо из баранины в местах их выхода. Из муки, которую казахи-кочевники покупали, или выменивали, они готовили боурсаки, – это кусочки теста, обжаренные в кипящем масле. Боурсаки долго хранились и сохраняли вкус. Из пресного теста пекли лепешки, делали крупную и мелкую лапшу. Система питания казахов Южного Алтая полностью соответствовала кочевому образу жизни.

Одежда. На рубеже XIX – XX столетий в одежде алтайского населения стало заметным влияние иноэтнического населения и наоборот. Одежда северных алтайцев, особенно кумандинцев, стала напоминать русскую. У тубаларов в большей степени сохранилась традиционная одежда: рубахи, штаны, халаты, платья, которые шились ручным способом. На ноги надевали сапоги. Головным убором женщины Северного Алтая являлся повязанный концами назад платок: легкий – летом и теплый – зимой. Летом и осенью женщины носили кожаную обувь в виде глубоких галош и чулки. Праздничный женский костюм челканок включал рубаху, которую шили из яркого шелка, узкую юбку и шаль красного или бордового цвета. Важную часть мужского костюма северных алтайцев составлял тканый цветной пояс с геометрическим орнаментом. Повседневный мужской костюм состоял из длинной рубахи, штанов, халата, на ноги надевали чулки и сапоги из хорошо выделанной конской кожи. Праздничные рубахи отличались обилием орнамента.

Своеобразием отличалась одежда алтайцев - кочевников. Основу зимнего костюма составляла шуба, меховая шапка, сапоги из кожи. Женщины носили чегедек.

 

Алтайка в чегедеке

Одежда казахов тоже была приспособлена к кочевому образу жизни скотовода. Самым распространенным типом одежды был халат, легкий летом, и стеганый зимой. Казахи носили мягкие шапки, в том числе. тюбетейки. Бытовали у казахов и симметричные шапки с коническим верхом. Обувь носили на высоком каблуке. Женский костюм включал платье, которое шили из тканей ярких цветов, камзол без рукавов, надевавшийся поверх платья. Девушки летом носили легкие круглые шапочки. Женщины покрывали голову платком. В зимнее время года носили овчинные и крытые материей шубы.

В начале XX в. часть алтайцев и туратинские казахи по образу жизни стали близки к русскому населению. Большое распространение имели русский язык, православное верование, смешанные браки. Что касается последнего явления, то оно сыграло значительную роль в установлении тесных межэтнических контактов русского и алтайского населения. Русские крестьяне охотно отдавали своих дочерей за представителей коренного населения, так как впоследствии их потомство, получая инородческие права, освобождались от ряда государственных повинностей и податей.

Таким образом, существование в одинаковых природных и социальных условиях хозяйств русского и алтайского, алтайского и казахского населения приобретало общее направление и характер развития. Стала складываться общность культуры и быта населения Горного Алтая во всех ее проявлениях и единство культурно-исторического типа хозяйствования, что явилось следствием не только общих условий развития, но и многообразных контактов народов, начиная с самих ранних периодов их совместной истории и до наших дней. Отношения народов Горного Алтая были добрососедскими, хотя это не исключало отдельных острых моментов, в основном связанных с использованием земли и природных ресурсов. Но в целом, здесь сложились сообщества, существование которых обуславливалось взаимной заинтересованностью в друг друге.

Религиозный состав населения. В начале XX в. в Горном Алтае сложилось полиэтническое, поликонфессиональное сообщество со сложной этнической структурой населения и своеобразным духовным обликом. Здесь встретились три мировые религии: православное христианство, буддизм, ислам и продолжали существовать традиционные религиозные культы. По переписи 1897 г. население региона по конфессиональному составу распределялось следующим образом: 67% – православные, 31% – бурханисты и шаманисты, 2% –мусульмане.

Русское население в основном – это православные и староверы, чуйские казахи – мусульмане, туратинцы – православные, алтайцы же были неоднородны по своему вероисповеданию. Традиционная религия алтайцев – шаманизм – в начале XX века не смогла противостоять ни христианству, ни бурханизму. Особенностью религиозного мировоззрения алтайского населения являлся религиозный синкретизм как для новокрещеных алтайцев, так и для бурханистов.

Шаман

Исторически христианство в Горном Алтае представлено двумя направлением: православием и старообрядчеством. Православие пришло в Центральный Алтай с первыми поколениями крестьян-старожилов и Алтайской духовной миссией, которая стала центром православной жизни в Горном Алтае. Миссионеры, обращая кочевников в православие, отводили им для оседлого поселения особые места, получившие название миссионерских поселков и станов. Первыми жителями таких поселений были крестившиеся алтайцы. К ним с согласия миссионеров приселялись и русские крестьяне-старожилы, которые селились либо в самих поселках, либо неподалеку от них заводили заимки. Со временем заимочники образовывали свои деревни. Алтайская духовная миссия, создавая оседлые поселения из новокрещеных, разрешала рядом расселяться крестьянам «для обручения инородцев домоводству, земледелию, русскому языку, христианским обычаям в семейном быту, порядку в быту общественном, благочинию в исполнении обрядов церковных». Успехи миссионерской деятельности были значительными.

Старообрядцы со своей своеобразной системой духовно-нравственных ценностей, основанных на трудовой аскезе и легендах о Беловодье, тоже оказали влияние на формирование духовной культуры горного края.

В конфессиональном отношении казахское население Горного Алтая также было неоднородным: чуйские казахи – мусульмане, туратинцы – православные. Туратинские казахи, принявшие православие, расселялись в миссионерских станах Алтайской миссии. Благодаря своеобразию духовных процессов Горный Алтай в начале XX в. стал духовно-религиозным феноменом.

Фольклор и литература. Истоки алтайской письменной литературы восходят к переводчику и священнику М.В. Чевалкову. Его агиографическое произведение «Памятное завещание» стало первым художественным произведением на алтайском языке. Он же положил начало басенному жанру, нравственно-поучительным стихотворениям на алтайском языке.

Чевалков М.В.

Яркими представителями алтайской литературы начала XX в. являлись просветитель И. М. Штыгашев и художник Г.И. Гуркин. Оба автора, писавшие на русском языке, создали новый жанр в алтайской литературе: лирическую поэзию в прозе, тесно связанной с алтайским устным творчеством и культом природы. Так, все три литературных очерка Г.И. Гуркина: «Алтай (Плач алтайца на чужбине)», «Алтай и Катунь», «Озеро Кара-кол», написанные до 1917 г., были посвящены теме родного Алтая. Алтай в его литературном творчестве, базировавшемся на фольклоре, предстает как образ – пейзаж: – это горы, реки – «по золотому дну Алтая, течет изумрудная река – красавица Катунь», озера. Собирательный образ Алтая в очерках предстает, как богатырь: «Это ты, заколдованный, угрюмый, царственный Алтай … Это ты, богатырь, дремлешь веками, сдвинув свои морщинистые брови, и думаешь свои заветные добрые думы …, спускается ночь и темными нежными красками окутывает голубой Алтай, и засыпает он богатырским сном до следующего лучезарного дня». Описание родной природы Г.И. Гуркиным отличалось глубокой лирикой, романтизмом. Не случайно, современники называли его литературные очерки стихами в прозе. И.М. Штыгашев известен как автор многочисленных миссионерских публикаций, в частности «Записок кондомского миссионерского священника за 1894 год» и путевых очерков.

И.М. Штыгашев и Г.И. Гуркин стали достойными продолжателями М.В. Чевалкова в деле становления молодой алтайской литературы.

Тема Горного Алтая находила отражение в творчестве писателей-сибиряков: В. Я. Шишкова («По Чуйскому тракту», «Чуйские были»), В. Бахметьева («Белая вера») и Г.Д. Гребенщикова («Уймонские староверы», «Алтайская Русь»). В.Шишков писал о красоте Алтая: «Горы вы, Горы Алтайские! Кто разукрасил вас цветами и травами в ваш весенний медовый месяц май! Зеленые, зеленые крутые горы. Скалы выступают, шершавые. Одна, другая терраса перед горами, а в ущельях, среди зеленых кустов, разбросаны розовые букеты маральника. Вот они окружили, как школьники любимую учительницу, как мать дети, только что зазеленевшую молодую лиственницу; там унизали подножие скатившегося с кручи обломка скалы; там розовой дорожкой стегнули к самому верху сопки. Нет, это не человек украсил розами склоны гор и их лесистые ущелья, а бордюры желтой акацией. А бутоны огоньков, синие ирисы, марьины коренья? Не белый ли ангел по зорям утренним слетает с белых вершин снегов в долины и рукою райскою украшает склоны гор?».

Шишков В.Я.

Изобразительное искусство. Первые художники Горного Алтая. В конце XIX – начале XX вв. зародилось и оформилось изобразительное искусство Горного Алтая, представленное творчеством первых художников Горного края: Г.И. Гуркиным, А.О. Никулиным, Н. И. Чевалковым и другими художниками - сибиряками.

Творческое наследие первого профессионального художника Г.И. Гуркина (годы жизни: 1870 – 1937 гг.) делится на два периода: досоветский конец XIX в. – 1917 гг. и 1917 – 1937 гг.

Г.И. Гуркин – коренной алтаец из телеутского рода «чорос» родился 12 января 1870 г. в с. Улала (ныне Горно-Алтайск) Бийского округа Алтайского горного округа. В родном селе будущего выдающегося художника располагались главный стан Алтайской духовной миссии, начальная школа и иконописная мастерская, в которой он и получил основы изобразительной грамоты. Здесь талантливый мальчик с разрешения руководителя мастерской учился рисовать анатомические элементы: нос, глаза, руки, а дома – людей, виды Улалы и окружающие горы. От этого времени сохранились первые карандашные пробы, датированные 1880 г. Несколькими годами позже талантливый юноша попал в Бийск, где он поступил в иконописную мастерскую и стал работать самостоятельно. К этому времени относится одна из его первых картин – «Камлание» (1895 г.). В 1896 г. состоялась встреча Г.И. Гуркина со студентом Петербургской певческой капеллы и будущим исследователем – этнографом Горного Алтая и близким другом А.В. Анохиным, гостившим в Бийске во время каникул. Именно А.В. Анохин уговорил самобытного художника – самоучку ехать учиться изобразительному искусству в столицу. Здесь ему удалось стать учеником знаменитого русского пейзажиста И.И. Шишкина. Зиму 1897 – 1898 гг. года г. И. Гуркин посещал мастерскую художника, за это время он усвоил основные понятия о перспективе, композиции, светотени, технических приемах живописи и рисунка. После смерти И.И. Шишкина Г.И. Гуркин, зарекомендовавший себя с самой лучшей стороны, поступил вольнослушателем в Академию художеств, в пейзажный класс художника А.А. Киселева, у которого он учился мастерству горного пейзажа и графики. Рисунки Г.И. Гуркина охотно печатал столичный журнал «Нива». Но закончить обучение в Академии художеств ему не удалось из-за начавшейся Первой русской революции. Занятия в Академии и, следовательно, выплата стипендии были прекращены. Г.И. Гуркин уехал на родину, в с. Анос на левом берегу Катуни, в котором обосновалась его семья. Здесь он для себя завел небольшой пруд, сад, построил дом, шестиугольный аил, мастерскую, в которой были созданы самые лучшие его картины: «Катунь весной» (1903 г.), «Озеро в Лаже» (1907 г.), «Хан-Алтай» (1907 г.), «Река Ядыгем» (1909 г.), «Каракол» (1909 г.), «Ледоход» (1909 г.), «Алтай. Горная долина» (1909 г.), «Корона Катуни» (1910 г.), «Озеро горных духов» (1910 г.) и другие. Основной темой его картин стала природа родного края: горы, снежные хребты, реки, долины. Позже он напишет: «Алтай не просто горы, леса, реки, водопады, а живой дух, щедрый, богатый исполин-великан. Сказочно красив он своей многоцветной одеждой лесов, цветов, трав. Туманы, его прозрачные мысли, бегут во все страны мира. Озёра – это его глаза, смотрящие во Вселенную. Водопады и реки – его речь и песни о жизни, о красоте земли». В поисках сюжетов для своих картин художник постоянно на 2 – 3 месяца выезжал в горы: к подножью Белухи, к Северо-Чуйском хребту, в Улаган, и в другие высокогорные районы Алтая.

В аносский период Г.И. Гуркин знакомится и тесно сотрудничает Г.Н. Потаниным, Г.Д. Гребенщиковым и другими представителями научной и художественной интеллигенции Томска, Барнаула и других городов Западной Сибири, его постоянно навещают А.В. Анохин, фольклорист Н.Я. Никифоров. Аносскую мастерскую, ставшей центром творческой интеллигенции, собиравшейся здесь в летнее время, Г.Н. Потанин даже называл Гельдербергом или Геттингеном. В художественном мире Западной Сибири его творчество получило высокую оценку.

В декабре 1907 – январе 1908 гг. в Томске открылась его первая персональная выставка, на которой побывало более 5 тыс. человек. Выставка алтайского художника имела исключительный успех. Неделя, во время которой посетители знакомились с творчеством мастера из Аноса, получила название «недели Гуркина». Томская и петербургская пресса откликнулась положительными отзывами. Выставка положила начало признанию высокого мастерства Г.И. Гуркина. В 1910 г. в Томске вновь прошла его персональная выставка. Его работы с триумфальным успехом выставлялись на многих выставках в других городах Западной Сибири, а он сам стал признанным мастером горной пейзажной живописи, положив начало эпическому пейзажу. Большой популярностью пользовались его картины: «Корона Катуни», «Хан-Алтай», «Озеро горных духов», в которых художник воплотил собирательный образ величественной природы высокогорного Алтая.

Мастер горного пейзажа Г.И. Гуркин писал и жанровые работы, посвященные алтайскому быту и культуре, портреты. Создал целые серии этнографических рисунков по различным сюжетам алтайской духовной и материальной культуры и композиции по мотивам алтайского эпоса: «Глаза Алтая», «Древнее». Особое место в его творчестве занимала графика, представленная рисунками пером, карандашом и акварелью. Он оформил много эскизов обложек журналов, как, например, «Алтайского альманаха», каталогов, афиш к выставкам.

Воспитанник Алтайской духовной миссии училища Г. И. Гуркин, талант которого сформировался на лучших традициях русской пейзажной живописи, создал новую форму духовной культуры Алтая, которой до него не было, и приобрел широкую известность и славу первого пейзажиста Сибири.

Никулин А.О. и Гуркин Г.И.

С Горным Алтаем и с Г.И. Гуркиным был связан жизненный и творческий путь бийского художника Д. И. Кузнецова и барнаульского живописца А.О. Никулина. Д.И. Кузнецов с 1905 г. являлся учеником Г.И. Гуркина, вернувшегося на Алтай из Петербурга. Вместе со своим учителем он совершал путешествия по горам Центрального и Юго-Западного Алтая. Так, из летней поездки 1907 г. он привез около 50 этюдов, на основе которых он написал великолепные полотна: «Белуха, освещенная солнцем», «Ак-Кемское озеро», «Коксинское озеро», «Река Анос», «Катунь в предгорьях», позже принятые на выставку «Общества любителей художеств» в Томске. В 1910 г. Д. Кузнецов уже с барнаульскими художниками В. Гуляевым и А.О. Никулиным вновь выехал в Алтайские горы, на р. Каракол. На собранные средства от персональной выставки в Бийске, состоявшейся в 1911 г., Д.И. Кузнецов уехал в Москву для продолжения художественного образования. Здесь он поступил сначала в студию художника Крымова, а потом учился в Харькове у художника С.М. Прохорова. В время Первой мировой войны он был мобилизован на фронт и только в первые месяцы Октябрьской революции вернулся в Бийск. Все последующие годы художника были связаны с Горным Алтаем.

Заметный вклад в изобразительное искусство, посвященное теме Горного Алтая, внес барнаульский художник А. О. Никулин. Будущий художник учился в Барнаульском окружном горном училище, откуда он отправился в 1898 г. в Петербург. Здесь он поступил в Центральное училище технического рисования барона Штиглица, которое закончил с отличием в 1903 г., и как лучший выпускник получил двухгодичную заграничную командировку – стажировку в Италии и Франции для изучения западноевропейской живописи. После заграничной командировки он вернулся в Барнаул, но остаться здесь ему не удалось, поскольку он не мог устроиться на работу. А.О. Никулин уехал в Саратов, где работал в Боголюбовском рисовальном училище. Большинство своих картин он посвятил алтайской и горно-алтайской тематике. В поисках сюжетов он в летние месяцы приезжал в Горный Алтай, где тесно общался с Г.И. Гуркиным. Излюбленной темой картин А.О. Никулина стала «страна голубых озер», по мотивам которой он создал ряд этюдов «Чемал. Гроза», «Катунь с горы Ит-Кая», «Река Кумир. Бучило», «Арасанский водопад», «Камни на реке Белокурихе». Известными являются его полотна «Горы Алтая», «Бичей. Лидино озеро», «Вечер. Вид на Белуху». Одной из лучших картин А.О. Никулина стала картина «Голубой Алтай», которой ему удалось добиться высокой степени мастерства в изображении горного пейзажа.

Первая выставка работ А.О. Никулина состоялась в Барнауле летом 1908 г., которая стала значимым событием в культурной жизни города, поскольку это была первая выставка изобразительного искусства. В конце 1908 г. выставка из Барнаула была переведена в Томск. А.О. Никулин приобрел широкую известность среди художественного сообщества Западной Сибири.

Художник Н. И. Чевалков (годы жизни: 1892 – 1937 гг.) родился в декабре 1892 г. в с. Улале в многодетной алтайской семье, он был 9-м ребенком. Его предки, переселившиеся в Горный Алтай из Кузнецкого округа, были в числе первых поселенцев Улалы. После окончания Улалинской миссионерской школы, родители, мечтавшие дать ему качественное образование, отдали его в Бийское катехизаторское училище, которое до него с отличными оценками закончили четыре старших брата. Но перспектива стать учителем, или священником не устроила будущего художника. После года обучения, который не крепкому здоровьем подростку дался нелегко, он наотрез отказался продолжить духовное образование и остался в родительской семье помогать по хозяйству. Только в свободное от тяжелой крестьянской работы время ему удавалось читать и рисовать карандашом, редкие краски ему дарили художники, заезжавшие в Улалу. Один из таких рисунков попался на глаза Г.И. Гуркину, который разглядел в нем художественное дарование.

В 1914 г. Н.И. Чевалков по совету знакомого писателя П.Н. Сорокина, проживавшего в то время в Улале, обратился к приехавшему на Алтай отдохнуть митрополиту Макарию Невскому с просьбой отправить его в Московскую школу живописи и ваяния. К просьбе он приложил свои этюды. Но Макарий Невский предложил другой вариант: поступить в иконописную мастерскую при Троице-Сергиевой лавре. Он даже пообещал специально для Н.И. Чевалкова построить в Чемале или в Улале, на его выбор, огромную иконописную мастерскую, где будущий иконописец смог бы проявить свой художественный талант. Но молодого человека, мечтавшего о художественном образовании, предложение митрополита не устроило. Духовной карьере Н.И. Чевалков предпочел тяжелый труд земледельца. Только урывками, в редкие свободные минуты он мог заниматься любимым делом.

Школьное дело. В развитии школьного образования в Горном Алтае в досоветское время определяющую роль сыграла Алтайская духовная миссия, на собственные средства создававшая и развивавшая миссионерские школы. Вклад миссии в дело народного образования горного края оказался весомым.

В 1905 г.в Горном Алтае насчитывалось 57 школ с 1571 учащимся в том числе 883 алтайских ребенка, в 1915 г. – 83 школы, в которых обучалось 3280 детей, в том числе 1386 детей-алтайцев. В самом крупном населенном пункте – Улале было 2 школы для мальчиков и девочек. На средства сельского церковно-приходского попечительства в 1901 г. в Улале было построено деревянное просторное здание для женской школы на 100 учениц. На следующий год открылась двухклассная церковно-приходская школа в специально построенном каменном, удобном и светлом здании, рассчитанном на 113 мальчиков. Учительские кадры для миссионерских школ готовило Бийское катехизаторское училище, преобразованное в 1898 г. в Миссионерское Алтайское училище. В нем работало 10 человек, включая заведующего и помощника. В училище принимали мальчиков в возрасте 11 – 12 лет, окончивших миссионерские или церковно-приходские школы. Для дополнительной подготовки учительских кадров в летнее время организовывались педагогические курсы при Чемальской второклассной школе, рассчитанные на 40 слушателей.

Девочки из миссионерской школы

В начале XX в. более 50% священников – миссионеров и почти все учителя являлись выпускниками Бийского катехизаторского училища. Первое поколение алтайской интеллигенции – Чевалковы, Гуркин, Эдоковы, Кумандины вышли из образовательных учреждений Алтайской духовной миссии. Миссия издавала богослужебные и духовно-поучительные книги на алтайском языке, которыми обеспечивала школьные библиотеки.

Научное изучение территории и населения Алтая. Горный Алтай с его богатейшими природными ресурсами, включая полезные ископаемые, населением – носителем своеобразной духовной и материальной культуры привлекал внимание многих исследователей различных направлений: геологов, географов, историков и других. Основным способом изучения этой территории, отдалённой от центральной части России, в досоветское время являлись научно-исследовательские экспедиции, организованные Кабинетом, Геологическим Комитетом, Русским Географическим обществом, университетами и другими учреждениями.

Крупнейшие гляциологические исследования в Горном Алтае в конце XIX – начале XX вв. провел профессор Томского университета, член «Общества испытателей природы», Русского географического общества и «Общества естествоиспытателей и врачей» при Томском университете (председатель с 1910 г.) В.В. Сапожников. Он совершил ряд экспедиций, начиная с 1895 г., в Катунский хребет и к его наивысшей вершине – горному массиву – Белухе. После экспедиций по Русскому Алтаю у В.В. Сапожникова возникла мысль о необходимости научного изучения слабо исследованной горной области, примыкающей с юга к Русскому Алтаю. Ученый совершил ряд экспедиций в Монгольский Алтай: в 1905, 1906, 1908 и 1909. В результате им был открыт до этого неизвестный науке мощный центр оледенения в горном хребте Табын-Богдо-ола, расположенного на границе Русского Алтая (России) и Монгольского Алтая (Монголии). Попутно исследователь решил многие научные задачи гидрографического, геологического, географического и ботанического характера, он уточнил и исправил существовавшую картографию, составил новые карты обследованных районов. В его исследованиях нашла отражение хозяйственная жизнь русского, алтайского и казахского населения, особенности их экономического поведения и мотивации к трудовой деятельности. Результаты экспедиций с подробными картографическими материалами и иллюстрированные фотографиями, были подведены в ряде трудов, которые уже в советское время были сведены в одно сочинение «Пути по Русскому и Монгольскому Алтаю».

В своих многочисленных сочинениях ученый сумел в доступной форме донести до читателя красоту алтайской природы, привлечь его интерес к Алтаю. В.В. Сапожников осуществил колоссальную работу по научному изучению Горного Алтая, став предшественником последующих поколений исследователей: гляциологов, географов, геологов, гидрологов и биологов. В советское время в память о выдающемся исследователе ряд природных объектов Горного и Монгольского Алтая был назван его именем.

Научные открытия В.В. Сапожникова в Горном Алтае привлекли внимание В.В. Резниченко, М.В. и Б.В. Троновых, И.Г. Гранё и других исследователей. В.В. Резниченко занимался тщательнейшим изучением оледенения Южного Алтая, по итогам которого он в 1914 г. издал работу «Южный Алтай и его оледенение (предварительный очерк)». С 1914 г. началась научная деятельность по изучению связи оледенения с горным рельефом Алтая братьев М.В. и Б.В. Троновых. Троновы первыми из ученых Сибири приступили к научной каталогизации ледников Русского Алтая и горного массива Табын-Богдо-Ола. Они же заложили основы для нового направления – спортивного альпинизма, совершив, после четырех неудачных попыток, 26 июля 1914 г. восхождение на гору Бел уха.

 

Геологическим изучением Алтайских гор в начале XX в. занимался Кабинет Его Императорского Величества, в составе которого действовала особая Геологическая часть, и Геологический комитет страны, а также частные компании, осваивавшие промышленные запасы полезных ископаемых. Геологическая часть Кабинета приступила к исследованию Горного Алтая с 1905 г. Экспедиции проводили общегеологические, петрографические и минералогические исследования, изучали геологическое строение, разыскивали рудные месторождения и россыпное золото. К выполнению столь важных задач помимо сотрудников Геологической части Кабинета привлекались геологи Горного департамента, университетов и других ведомств. Так, в 1905 г. обследованием западной части Горного Алтая занимался томский профессор геологии А.М. Зайцев.

В 1906 – 1907 гг. под руководством геолога С.А. Яковлева начались масштабные исследования между нижним течением Катуни и Бии. Практическим результатом двух поисковых сезонов стало открытие экспедициями С.А. Яковлева неплохого месторождения золота в бассейне р. Каянча, многих проявлений золота и полиметаллов, а также месторождения угля в восточной части Горного Алтая. Геологические исследования горного края продолжились в 1907 – 1909 гг. под руководством кабинетского геолога А. Юферова. Экспедиции изучали золотоносность Алтайских гор и разыскивали золото по рр. Улала, Муна, Баранча, в бассейнах Ануя и Песчаной, а также по Катуни, начиная от Сумульты до Урсула.