Взаимодействие цивилизаций и глобализация современного мира.

Процесс взаимодействия цивилизаций далеко не новый. И хотя тысячелетия назад локальные культуры и цивилизации возникали и развивались, казалось бы, изолированно, многочисленные нити культурных, торгово-экономических связей между ними столетие за столетием крепли и умножались, охватывая населенную часть земного шара. Это дает основание говорить об историческом процессе развития человечества в целом, смене мировых цивилизаций, известной синхронизации в динамике локальных цивилизаций.

В последние века закончившегося тысячелетия этот процесс приобрел лавинообразную форму. Практически вся населенная часть планеты пронизана нитями мирового рынка, политическим влиянием мировых империй, охвачена последствиями научных открытий и инноваций, возрождением влияния мировых религий, став полем перемещения и контактов миллионов людей с помощью эффективных транспортных средств и систем связи. Человечество все больше ощущает себя единым целым, хотя и разделенным на противоречивые, а то и противоборствующие группировки стран, цивилизаций.

Последняя треть XX в. внесла принципиально новые черты в развитие мировой экономики и человечества в целом, что проявилось в процессах глобализации, которые стали определять судьбу человечества. Они отчетливо заявили о себе в разных сферах и в различных формах. Коснемся их сначала хотя бы в общих чертах, а в следующих главах рассмотрим их более детально.

1. Демографо-экологические факторы. Это два главных и взаимосвязанных фактора. Если в XIX в. население Земли увеличивалось в 1,3 раза каждые полвека, то в первой половине XX в. оно выросло в 1,5 раза, во второй - в 2,4 раза; а на первую половину XXI в. ООН прогнозирует увеличение в 1,6 раза. Еще быстрее росли потребности населения, потребление в развитых странах. Становится все более очевидным, что земли, пригодной для обработки, запасов доступной пресной воды, минеральных и лесных ресурсов недостаточно, чтобы на необходимом уровне удовлетворить потребности возросшей массы людей; что их деятельность наносит вред биосфере, который начинает приобретать необратимый характер, а в случае ядерного столкновения или глобальной экокатастрофы может исключить возможность сохранения человечества.

Голоса тревоги за обеспеченность человечества природными ресурсами звучали и прежде (от Т. Мальтуса до сторонников концепции "золотого миллиарда"), но приобрели новое звучание в связи тенденциями загрязнения мирового океана, вырубки "зеленых легких" планеты, "парниковым эффектом", нарастанием "озоновых дыр" и другими тревожными явлениями. Одно из последних предсказаний подобного рода – прогноз М.М. Голанского, который предвидит падение верхней границы производства ВВП на душу населения в мировой экономике в 2025 г. на 25% по сравнению с 2000 г., а с 2015 г. – абсолютное сокращение объема мирового ВВП, что объясняется, по его мнению, выработкой ресурса биосферы, утерей ею способности к самовоспроизводству.

Подобная катастрофическая перспектива реальна: если человечество не осуществит самоограничение демографического роста, наука не сможет открыть новых природосберегающих технологий и энергетических источников и человечество с помощью кластера базисных инноваций не материализует эти открытия в экологически ориентированный постиндустриальный технологический способ производства, реализующий идеи В.И. Вернадского о ноосфере. Подобная угроза не раз возникала и в прошлом, и каждый раз сила человеческого разума находила решение проблемы. Почему сейчас должно быть исключение? Конечно, теперь темпы роста численности населения планеты и его потребностей гораздо быстрее, а масштабы воздействия человека на биосферу, степень загрязнения окружающей среды, разрушительная сила термоядерного оружия неизмеримо больше, чем в прежние эпохи; но и возможности науки и технологии достаточны для того, чтобы остановить и повернуть вспять разрушительные процессы. Это уже достигнуто в отдельных развитых странах. Однако решение проблемы предотвращения экологической катастрофы, рационального использования ограниченных природных ресурсов (особенно невоспроизводимых) – экологический императив, вместе с тем диктующий необходимость падения темпов прироста численности населения Земли, а к концу XXI в. – стабилизации на уровне 10-11 млрд. человек.

2. Глобализация техносферы. Индустриальная цивилизация характеризовалась бурным ростом и планетарным распространением технических систем и технологических процессов, преобразовавших все сферы жизни общества. Образовалось мировое технологическое и информационное пространство, пронизанное сетью транспортных и телекоммуникационных нитей. Однако оно неоднородно: технологический разрыв между странами многократно увеличился по сравнению с началом индустриальной эры. В развитых странах в начале XXI в. преобладают 4-й и 5-й технологические уклады, в странах среднего уровня развития – 4-й и 3-й, а в отставших странах все еще господствуют доиндустриальные технологические уклады в сельском хозяйстве и ремесле. Монополизируя технологические прорывы, авангардные страны собирают со всего мира десятки миллиардов долларов своеобразной "технологической квазиренты", как это делала с большим успехом до недавнего времени Япония.

Глобализация техносферы порождает и такое все более заметное явление, как технологический и информационный неоколониализм, реализуемый с помощью ТНК, которые используют свое монопольное положение в определенной сфере для сдерживания технологического развития отстающих стран и перекачивания из них огромных доходов на основе неэквивалентного обмена. В такое положение попали Россия и другие постсоветские страны.

Современные технологические системы далеко вышли за национальные границы и приобрели черты, опасные как для человека, так и для биосферы Земли. Изменить их характер и направленность, поставить под контроль человека во имя будущих поколений возможно только объединенными усилиями всех стран и цивилизаций.

3. Экономическая глобализация. Интегральные процессы в мировой экономике достигли такого уровня и прочности связи между национальными экономиками, что правомерно говорить о глобальной экономике как приоритетном феномене, обладающем собственными закономерностями, тенденциями, механизмами функционирования и развития. Если К. Маркс мог позволить себе исследовать капиталистическое воспроизводство, абстрагируясь от внешней торговли” то теперь такое абстрагирование недопустимо: вряд ли можно найти хоть одно национальное хозяйство, которое не было бы органически включено в систему мирового хозяйства.

3.Кочетов в недрах мирового хозяйства отмечает формирование интернационализированных воспроизводственных циклов – ядер, в рамках которых формируется мировой доход; борьба за доступ к нему становится стратегическим ориентиром при функционировании национальной экономики на мировой хозяйственной арене. Однако он ошибается, считая эти ядра "порождением постиндустриальной модели развития, ее высшей, техногенной фазы, в основе которой – непрерывная череда технологических революций, умышленное, целенаправленное сокращение до минимума цикла жизни производственных анклавов, наслаивание новейших инфраструктур на вполне жизнеспособные и т.п.". Постиндустриальное общество переживает фазу становления, до высшей фазы еще весьма далеко, да и вряд ли она будет техногенной; это, скорее, проявление фазы заката позднеиндустриального общества.

Формирование глобальной экономики – феномена, сложного, противоречивого, находящегося в первых фазах своего жизненного цикла, – свершающийся на наших глазах факт.

4. Геополитическая глобализация. На первый взгляд процессы в геополитическом пространстве противоположны глобализации. На протяжении второй половины XX в. волна за волной шло формирование новых суверенных государств за счет распада колониальных империй и федеративных государств. Политическая карта мира все больше напоминает пестрое лоскутное одеяло, где мировые гиганты соседствуют с карликовыми государствами, а ООН становится все более многочисленным и трудно обозримым сообществом наций. Однако, несмотря на обилие дезинтеграционных политических процессов, и здесь тенденции глобализации налицо. Они проявлялись сперва в создании и противоборстве двух центров силы, двух геополитических блоков, возглавлявшихся США и СССР. После распада мировой системы социализма и СССР центр геополитического влияния еще более сузился, заявку на моноцентрический мир сделали США, объявившие почти весь мир зоной своих стратегических интересов. Наиболее отчетливо эту концепцию сформулировал Збигнев Бжезинский [б]. Она получила отражение в уточненной стратегической концепции НАТО и в концентрации геополитической силы в руках США и НАТО под флагом борьбы с международным терроризмом после трагических событий сентября 2001 г.

Однако такая перспектива вызывает естественное сопротивление не-западных цивилизаций. Скорее, в перспективе возьмет верх тенденция формирования многополюсного мира. Ни одна страна, ни один центр силы не может определять и осуществлять ныне свои стратегические задачи во внешней политике без учета сложного и неустойчивого геополитического равновесия, многозвенных политических связей и зависимостей. Военное столкновение цивилизаций может стать началом конца человечества. Достигнутый уровень оснащенности современным оружием постепенно будет исключать войну из арсенала средств достижения национальных внешнеполитических целей.

5. Социокультурная глобализация. Наиболее сложен и противоречив рисунок тенденций глобализации в социокультурной сфере – в области науки, культуры, образования, этики, идеологии. С одной стороны, все более отчетливо проявляется глобальный характер научного прогресса, не знающего национальных границ, осуществляется обмен идеями и учеными; формируются общие контуры системы непрерывного образования, ориентированного на креативную педагогику и опирающегося на высокоэффективные информационные технологии; развивается международный обмен культурными ценностями, с помощью глобальных информационных сетей распространяется обезличенная, лишенная национального содержания массовая антикультура; размываются прежние нравственные устои и семейные узы, возрождается влияние мировых религий. Одновременно наблюдаются противоположные тенденции дифференциации, возрождения и обособления национальных культур, разнообразия педагогических школ и индивидуализации процесса образования, появления новых религиозных сект и течений, усиления самобытности семьи и личности. Однако первые тенденции, особенно в условиях широкого распространения телекоммуникаций и Интернета, постепенно берут верх, порождая новую волну унификации и стандартизации в духовной сфере. В начале XXI в. устранение этого противоречия возможно в рамках формирования интегрального социокультурного строя, предсказанного Питиримом Сорокиным, утверждения нового гуманизма в соответствии с предвидением Аурелио Печчеи, становления гуманистического постиндустриального общества.

Процессы глобализации во всех своих противоречивых проявлениях – неоспоримый факт современного мира. Они образуют неизбежный, объективно и субъективно обусловленный фактор становления постиндустриального общества, мировой цивилизации XXI в. Однако глобализация развивается на фоне другого, не менее значимого общепланетарного процесса дифференциации локальных цивилизаций, формирования четвертого их поколения. Эти процессы гораздо менее исследованы, хотя в монографии С. Хантингтона проблемы возможного столкновения цивилизаций поставлены остро и глубоко: "Деления человечества, вызванного "холодной войной", больше не существует, однако сохраняется и порождает новые конфликты деление народов по этническим, религиозным и цивилизационным признакам... В XX в. отношения между цивилизациями продвинулись от фазы, когда преобладало однонаправленное влияние определенной цивилизации, к фазе интенсивного устойчивого взаимодействия всех цивилизаций... Эра "экспансии Запада" кончилась и начался "бунт против Запада". Межцивилизационное столкновение культур и религий вытесняет рожденное Западом внутрицивилизационное столкновение политических идей".

Каково историческое место глобализации как социально-экономического феномена? Когда она возникла и каковы ее перспективы? По этим вопросам высказываются противоречивые взгляды и суждения.

Иногда истоки глобализации относят ко времени возникновения международной торговли и становления (на межцивилизационной основе) мировых империй Ахеменидов, Александра Македонского, Древнего Рима. При таком подходе процессу глобализации более двух тысячелетий, сейчас развертывается новый ее этап. Однако следует учитывать, что империи эти носили спорадический характер, со временем распадались и "исчезали с мировой карты, а международная торговля имела вспомогательный характер, экономика в своей основе была натуральной, локально-замкнутой, международный обмен не был ее структуроопределяющей частью. Однако сторонников подобной точки зрения немного.

Чаще встречается утверждение, что первый этап глобализации развернулся в эпоху великих географических открытий, когда возникли колониальные империи, со временем втянувшие весь мир в орбиту международного обмена, что в XX в. привело к формированию всемирного хозяйства как экономической целостности. Однако сторонники этой концепции забывают, что ключевым словом раннеиндустриальной и последовавшей за ней индустриальной цивилизации (вплоть до 60-х гг. XX в.) было понятие "национальный": национальный рынок, национальное хозяйство, национальный суверенитет, национальная культура, войны между национальными государствами и их союзами и т.п. Это было неизбежным и прогрессивным процессом обобществления, под знаком которого прошла вторая половина истекшего тысячелетия. Это позволяло строить классические экономические, социологические, культурологические теории и концепции, в значительной мере отвлекаясь от глобальных процессов.

В последние десятилетия XX в. общепланетарная картина начала принципиально меняться. На первое место стали выходить все более интенсивные процессы интеграции – сперва на цивилизационном, а затем и на глобальном уровнях. В этом плане можно выделить два знаковых явления. Первый – это развитие западноевропейского цивилизационного сообщества на межгосударственном уровне, с созданием не только общего рынка, единой валюты, общих таможенных границ, но и с передачей ряда функций, которые ранее целиком принадлежали национальным государствам, на надгосударственный уровень, формированием Европарламента и общей правовой базы, Еврокомиссии как органа исполнительной власти, некоторых общих судебных органов и т.д. По сути дела Западная Европа реализует пилотный проект межгосударственного партнерства и сближения уровней социально-экономического развития, который в перспективе может послужить эталоном не только для других многогосударственных цивилизаций (латиноамериканской, евразийской, восточноевропейской, буддийской, африканской, мусульманской), но и для всего глобального сообщества локальных цивилизаций. Самое ценное в этом эксперименте – это то, что интеграционные процессы совершаются не насильственным путем при доминировании одной из держав, а на основе взаимопонимания и равноправного сотрудничества, с постепенным пониманием общности цивилизационных интересов и при максимальном учете особенностей национальных культур. Историческое значение этого грандиозного эксперимента трудно переоценить, его уроки и механизмы будут все более широко использоваться в течение XXI в., хотя и с учетом специфики разных цивилизаций. Это – прогрессивный сценарий перспектив глобализации на цивилизационной основе.

Второе знаковое явление последних десятилетий – формирование модели глобализации, которую Н.Н. Моисеев назвал "миром ТНК" и которая лежит в основе негативного сценария глобализации в XXI в. Здесь мы встречаемся с явным противоречием, можно сказать – парадоксом современного этапа глобализации. Технологические, информационные, экологические процессы глобального обобществления, создания общепланетарного пространства, далеко выходящего за национальные границы, существенно опередили процесс формирования глобального гражданского общества с присущими ему институтами политического, правового и социокультурного регулирования, представляющего интересы всемирного сообщества во всем разнообразии составляющих его элементов. В результате механизмы глобализации и ее плоды оказались в руках транснациональных корпораций, представляющих интересы североамериканской, западноевропейской и японской локальных цивилизаций, а глобальная цивилизация оказалась глубоко расколотой на богатейшее меньшинство и беднейшее большинство населения.

На базе осмысления этой реальной тенденции возникла концепция, обосновывающая и увековечивающая раскол цивилизаций. Пожалуй, наиболее отчетливо и аргументирование выразил эту концепцию В.Л. Иноземцев. В своей обширной монографии "Расколотая цивилизация" [II], он приходит к выводу, что современный западный мир (США и Западная Европа) перешел на путь самодостаточного не только постиндустриального, но и постэкономического общества, когда уходят в прошлое частная собственность и рынок, мотивы деятельности приобретают нематериальный характер, к власти приходит слой интеллектуалов. Другие страны и цивилизации, исчерпавшие потенциал догоняющего развития, навеки обречены оставаться на индустриальной стадии. Что касается стран, находящихся в бедности и неспособных к самостоятельному выходу из этого состояния, то по отношению к ним следует использовать систему неоколониализма, основанную на силе и внешнем управлении. Правда, В.Л. Иноземцев скептически относится к самому понятию глобализации, но нарисованная им картина однополярного мира выражает тайные устремления "мира ТНК" к глобализации по западной модели.

Противоречия современного мира и процессов глобализации отмечены в принципе верно, но относятся они, с нашей точки зрения, не к постиндустриальному, а позднеиндустриальному обществу, завершающей фазе, закату индустриальной цивилизации. Нет самостоятельной "техногенной цивилизации": это одна из главных черт индустриального общества, гипертрофированная в фазе заката его жизненного цикла. Это накладывает отпечаток и на развернувшийся с конца XX в. процесс ускоренной глобализации, который на первых порах несет на себе печать противоречий разлагающегося индустриального общества, уходящего в прошлое.

Трудно согласиться и с характеристикой нарождающегося общества как неоэкономического: "Неоэкономика включает:

1) следующий за постиндустриальным этап цивилизационного развития; 2) цивилизационную модель глобальной системы, опосредованную новым набором ценностей; 3) гармоничный симбиоз техногенных и внесистемных факторов (этнонацио-нальных, культурологических, морально-этических и т.п.) для воспроизводства качества жизни". В таком толковании неоэкономика выходит далеко за пределы собственно экономики. В этом главное противоречие неоэкономической концепций нарождающего общества. Первенство экономики, "эко-основное свойства индустриального общества. Переход к постиндустриальной цивилизации характеризуется возрождением гуманизма, возвращением ведущей роли в динамике общества социокультурному фактору, сменой системы ценностей и ориентиров. Поэтому более обоснованным представляется определение сущности переживающей фазу становления постиндустриальной мировой цивилизации (фазы зрелости она достигнет, по нашим прогнозам, лишь к середине XXI в., да и то далеко не во всех странах и цивилизациях) как гуманистически-ноосферного общества, где пальма первенства отдается человеку, его творческому началу, гармонизации коэволюции общества и природы. На этой основе будет преодолен техногенный характер позднеиндустриального общества.

В оценке исторического места современной модели глобализации следует учитывать ее двойственную природу. С одной стороны, она представляет технологическую, информационную, интеграционную основу нового этапа развития общества – перехода к постиндустриальной мировой цивилизации. С другой стороны, в тех экономических, геополитических и социокультурных формах, в которых ныне осуществляется глобализация, она по сути дела представляет последний бастион отжившей свое историческое время индустриальной цивилизации, позднеиндустриальной его стадии, стремление продлить присущие ему характеристики и противоречия на XXI в.

Разрешить это глобальное противоречие возможно лишь путем изменения характера, вектора глобализации, ее гуманизации, придания ей человеческого лица, поворота к интересам всего человечества, его большинства. Сделать это будет неимоверно сложно, поскольку такой трансформации будут повсеместно сопротивляться мощные ТНК, опираясь на свое богатство и влияние. Но только на этой основе может быть сформировано мировое гражданское общество с его демократическими институтами, которые смогут поставить под свой контроль своекорыстные ТНК. Только на этом пути глобализация может стать объективной основой, стержнем формирования гуманитарно-ноосферного постиндустриального общества.