В чем своеобразие военной темы в творчестве А.Т. Твардовского?

"Война – жесточе нету слова.
Война – печальней нету слова.
Война – святее нету слова
В тоске и славе этих лет."

А. Твардовский

Военная тема – ключевая в творчестве А. Твардовского. Она присутствовала на всем протяжении его жизни. Тема эта проявлялась то как быстрый поэтический всплеск-отклик на событие, то становилась целой поэмой, в которой была глубина исторического обобщения.

Всегда, начиная с первых военных дней, в его стихах совершенно отсутствовали фальшивые ноты, высокопарные слова и ура-патриотические настроения. В изображении своих героев поэт уходил от какой-либо патетики, приподнятости – они отмечены трезвостью оценки событий и ясностью мысли. Народное горе было его горем, и он стал одним из первых поэтов, обратившихся к изображению простого человека на войне и фронтового быта:

Кругом земля стонала стоном,
И осыпь дымная с ветвей
Ложилась белою попоной
На спины потные коней.
Глотали люди снег с устатку,
Любой работал за троих,
Но приходилось по десятку
Врагов на каждого из них.

Это были всегда стихи предельно близкие к устной речи и поразительные по точности деталей. Из русской классики его стих ближе всего к поэзии Некрасова. А позже подобную реалистичность в изображении фронтового быта мы найдем только в прозе о войне. Его строки всегда просты (хотя нет ничего сложнее простоты!), как сама жизнь, в них нет поэтического «упоения в бою», а есть, как у Льва Толстого, работа до седьмого пота.

Считается, что «искусство требует жертв», но война – такое время для народа, когда и он требует жертв от искусства. Твардовский понимал ли это или ощущал кожей, но из чувства гражданского долга он обращался в дни войны к читателям не со словами боли и печали (их и без того хватало с избытком), а с гневными публицистическими призывами: «Слово ненависти», «Письмо братьям», «Земляку». Это было его работой на нужды фронта, которую можно сравнить с работой фронтового корреспондента. Хотя, как стало известно позже, лирические стихи, полные живого трепетного чувства и острой личной боли он писал и во время войны. Писал, но не публиковал, хранил в записной книжке такие шедевры, как «У Днепра», «В поле, ручьями изрытом...» или «Две строчки»:

Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

Уже после войны к читателю придут «Я убит подо Ржевом...», «Я знаю, никакой моей вины...». В лаконичном – всего шесть строк – стихотворении, лишенном «украшающих» метафор и эпитетов, поэт, с одной стороны, убеждает себя в своей полной невиновности перед солдатами, павшими на полях Великой Отечественной, с другой – в последней строке пробивается покаянное ощущение своей мучительной вины, свойственное всем совестливым людям. А многоточие в конце означает, что внутренний монолог не прекращен, что еще не paз лирический герой будет сам с собой вести этот разговор.

Вершиной поэзии Твардовского заслуженно является живая поэтическая река, которая носит такое по-русски скромное название «Василий Теркин». Автор отказался здесь от жанрового определения поэмы и назвал свое произведение просто:

...книга про бойца
Без начала, без конца.

Василий Теркин – боец с веселой, открытой, героической душой, «большой любитель жить», «святой и грешный», шутник и балагур, работник и гармонист:

Он стоит, освободитель,
Набок танка со звездой,
Я, мол, что ж, помочь любитель,
Я насчет того простой.

Глубокий лиризм, полный житейского юмора, в произведении о войне был не самым распространенным явлением в литературе. Но именно он сделал «книгу про бойца» поистине народным произведением. «Русский чудо-богатырь» Теркин вобрал в себя то, что проявляется в народе в моменты наиболее тяжелой борьбы за свое существование. Мы находим у него и непреодолимое жизнелюбие, и готовность прийти на помощь, и веру в победу, и самоотверженность, и трудолюбие, и неистощимые оптимизм, и честность, и героизм. Но вместе с тем у него есть и вполне прозаические черты рядового солдата своего времени. И выпить он, видимо, не дурак, и может помечтать, как после победы будет красоваться перед девчонками в родной деревне. Этот простой выходец из села – мастер на все руки: и в труде, и в бою, и в быту, и на отдыхе.

Он человек, который хорошо делает все, за что берется, умеет жить и чувствовать по-человечески в любых условиях. И даже когда Теркин моется в бане, он моется, можно сказать, талантливо, поэтически, с удалью и красотой. Все-то он делает красиво, даже ест яичницу с салом:

Ел он много, но не жадно,
Отдавал закуске честь,
Так-то ладно, так-то складно,
Поглядеть – захочешь есть.

Однако ничего необыкновенного, выдуманного, былинного, сказочного в нем нет, только то, что присуще национальному народному характеру. Хотя, конечно, сама концентрация, соединение в одном человеке всего этого богатства склада и лада души и тела, ума и сердца, труда и веселья, подвига и повседневной жизни создают особое обаяние, привлекательность, делают его примером. В Теркине нашло свое выражение то, что некогда гак проницательно отметил в русском народе Некрасов:

Сердце свободное –
Золото, золото
Сердце народное!
Сила народная,
Сила могучая –
Совесть спокойная,
Правда живучая!

Удивительно, но до Теркина русская поэзия, да и вся русская литература, кажется, не знала такого героя, искрящегося жизнерадостностью, героя, у которого есть талант жизни на земле. Наверное, своеобразие военной темы в творчестве Твардовского лучше других подметил Константин Симонов, сказавший: «Он не обращался к стихам, чтобы рассказать ими о жизни, он обращался к жизни стихами...»