Патологическое влечение к летучим растворителям

Патологическое влечение к летучим растворителям — это сложное психопатологи­ческое образование (синдром), состоящее из комплекса идеаторных, аффективных, по­веденческих, соматовегетативных и сенсорных компонентов, имеющих разную степень выраженности и варианты сочетаний (Погосов, Козырева, 2002). Слагаемые синдрома патологического влечения (СПВ) у больных с зависимостью от ЛР соответствуют приве­денным в специальной литературе при зависимости от других психоактивных средств. В то же время в их проявлениях обнаруживаются некоторые особенности. Они обус­ловлены, во-первых, разновидностью психоактивного средства (летучие растворители), во-вторых — психическим и физиологическим своеобразием детского и подросткового возраста.

Идеаторный компонент СПВ проявляется эпизодическими или постоянными мыс­лями об ингалянте, положительной оценкой предшествующих интоксикаций, установ­кой на последующее употребление ЛР, скептическим или враждебным отношением к беседам об их вреде, подавлением периодически возникавших мыслей о пагубности их употребления. В состоянии ремиссии больные высказывают сомнения в возможности удержаться от приема ЛР. Об этом можно судить и косвенно, по их поведению. Дети и подростки избегают прежних компаний, стараются больше времени проводить дома, постоянно занимают себя чем-либо, «лишь бы не гулять» (влечение с борьбой мотивов).

Аффективный компонент СПВ характеризуется разнообразием проявлений, склон­ностью к видоизменению в динамике заболевания. В предвкушении ингаляции у боль­ных появляются радостное настроение, многоречивость, «дурацкий смех», неусидчи­вость. Они целуют тюбики с клеем, нюхают их, «как духи», нетерпеливо потирают руки, от радости в такие минуты готовы отдать последнее, поделиться с друзьями самым доро­гим (проявления гипертимии). В отсутствие ЛР в одних случаях больные становятся пасмурными, неразговорчивыми, фиксируются на собственных неудачах, жалуются на скуку и однообразие жизни, тяжесть на душе; по выражению одного пациента, «хотение залезло на меня и сидит» (тоскливый аффект). В других случаях появляется безразличие к окружающему, больные не желают ничем заниматься, перестают следить за собой, становятся вялыми, пассивными: «Сижу, ничего не хочу, голова на столе целыми дня­ми» (апатический аффект). Отношения с противоположным полом теряют привлека-

Клиника острой интоксикации

тельность, пропадает желание нравиться девочкам, дружить с ними, больные не прояв­ляют обычной для своего возраста озабоченности вопросами секса, любопытства к пор­нопродукции. В третьих случаях возникают мрачные предчувствия, напряженное ожи­дание надвигающейся беды, беспокойство (тревожный аффект). Аффективный компо­нент может выражаться чрезмерной обидчивостью, капризами, слезливостью, сменой настроения по незначительному поводу (эмоциональная лабильность). В ряде случаев в беседе об ЛР, при воспоминании о состояниях опьянения появляется раздражительная слабость. С увеличением стажа злоупотребления в отсутствие ЛР периодически, внезап­но, на фоне плохого настроения, без видимой на то причины возникают угрюмость, злобность, агрессивность: «иногда находит злость», «могу вдруг взбеситься» (проявле­ния дисфории). Достаточно часто у больных можно наблюдать одновременное присут­ствие в клинике СПВ различных признаков аффективного компонента (смешанный аф­фект), сочетание которых изменяется в зависимости от динамических характеристик за­болевания.

Описанные идеаторные и аффективные слагаемые СПВ влияют на поведенческий компонент. Поведенческие девиации (антидисциплинарные и антиобщественные поступ­ки) достаточно часто предшествуют формированию зависимости у детей и подростков. Они, с одной стороны, способствуют появлению заболевания, с другой — накладывают отпечаток на его клинику. Приобщение к ЛР в таких случаях становится одним из прояв­лений девиантного поведения. Злоупотребление ЛР усугубляет эти реакции, и очень скоро они трансформируются в делинквентные (противозаконные и преступные) по­ступки — кражи, грабежи, разбойные нападения. Те же больные, у которых в преморби-де не было отмечено девиантного поведения, приобщаются к употреблению ЛР в силу таких возрастных особенностей, как реакции группирования, оппозиции, эмансипации и имитации. На начальных этапах заболевания поведенческий компонент СПВ здесь пред­ставлен теми же реакциями: дети и подростки стараются больше времени проводить в компании друзей, употребляющих ЛР, созывают их на очередные встречи («подтягива­ют»). Несмотря на то что порой ингаляции ЛР сопровождаются разнообразными непри­ятными ощущениями, больные продолжают их употреблять, не желая отстать от сверст­ников, прослыть «слабаками». По мере прогрессирования заболевания при усилении интенсивности влечения и отсутствии возможности его реализовать (днем в школе, вече­ром дома с родителями и т. д.) поведенческий компонент СПВ проявляется в антидисцип­линарных, а затем и в антиобщественных девиантных поступках. Для достижения желае­мой цели дети и подростки пропускают уроки, сознательно провоцируют конфликты, чтобы убежать из дома, избавиться от родительского надзора и домашних обязанностей. Если родители создают препятствия к употреблению Л Р (не отпускают на улицу, не дают денег, «донимают» воспитательными беседами), они устраивают скандалы с угрозами, нецензурной бранью. Нередко это завершается демонстративно-шантажными суици­дальными попытками, драками. Находясь в условиях временной изоляции, больные вскрывают себе вены, глотают различные предметы (иголки, пряжки, лезвия), пьют хлор­ку с целью попасть в больницу, где режим позволяет пронести желаемое средство. День­ги на приобретение растворителей выпрашивают у родителей, родственников якобы на развлечения, лакомства, иногда зарабатывают собственным трудом: моют машины на заправочных станциях, попрошайничают, поют в электричках, сдают бутылки, помогают продавцам на рынке — разгружают, подносят ящики с фруктами, овощами и т. п. С ростом стажа злоупотребления и усилением интенсивности влечения все чаще воз­никают делинквентные формы поведения. Необходимость найти деньги на ингалянты становится причиной криминального поведения — краж и разбойных нападений. Дети и

Зависимость от летучих растворителей

подростки воруют клей в магазинах и на рынке, по ночам крадут магнитолы из автомо­билей, цветной металл на дачах, грабят ларьки, магазины, бары. Нападают на пожилых женщин, пьяных мужчин, отбирают у них кошельки, сумки, золотые украшения. Добы­тые таким путем деньги тратятся на еду, игровые автоматы, сигареты и на ЛР.

Поведенческим выражением СПВ являются и сновидения с тематикой об ЛР, нося­щие, как правило, наркопетальный характер и оставляющие сильное впечатление. Такие сны возникают при обострении желания принять ЛР и невозможности его реализации (временная изоляция, сознательное воздержание, отсутствие ЛР). Особенность таких сновидений —■ осуществление во сне желанной цели — ингаляции, что сопровождается пережитыми ранее в интоксикации субъективно приятными ощущениями, сохраняю­щимися после пробуждения («как будто и правда понюхал»). Чаще всего снятся тюбики с клеем, сам процесс ингалирования в компании друзей. Больным во сне приходится преодолевать препятствия, чтобы достичь желаемой цели: они воруют клей на рынке, угоняют машины, скрываются от милиции, проносят ЛР в места заключения. Порой больным снятся состояния опьянения с видениями, испытанными ранее наяву.

Соматовегетативный компонент СПВ представлен разнообразными вегетативными реакциями, сопровождающими обострение влечения. Они носят пароксизмальный ха­рактер, возникают внезапно, вне интоксикации или постинтоксикационного периода, и тесно связаны с другими составляющими СПВ. При разговорах, воспоминаниях о пере­житых состояниях опьянения появляются потливость, гиперсаливация или сухость во рту, жажда, тошнота. Больные испытывают головную боль, у них наблюдаются мелко­размашистый тремор языка, пальцев вытянутых рук, пошатывание в позе Ромберга, нарушения при выполнении координаторных проб. Весьма специфичными для больных с зависимостью от Л Р следует признать жалобы на затруднение дыхания, особенно вдо­ха, першение в горле, появление кашля.

Сравнительно редко СПВ проявляется сенсорным компонентом, встречающимся при большом стаже злоупотребления и выраженной зависимости от ЛР. Вне связи с присут­ствием растворителя внезапно, на непродолжительный срок возникают обонятельные гал­люцинации — запах клея. Один из пациентов во время обострения влечения вне опьяне­ния ощущал на языке ползущую гусеницу, которую «видел» раньше во время вдыхания клея, и даже смог изобразить ее на бумаге, прокомментировав это так: «Галлюн ползет по языку» (ротоглоточные галлюцинации инородного тела). Сенсорный компонент СПВ про­является и рецепторными расстройствами в виде метаморфопсий и дереализации, наблю­давшихся ранее в состоянии опьянения. К выражениям сенсорного компонента СПВ отно­сятся «ком в горле», «покалывание в висках», а также практически не встречающиеся у больных с зависимостью от других психоактивных средств давление и стеснение в грудной клетке, «чувство забитости легких чем-то твердым», возникающие при глубоком вдохе.

Таким образом, отличительные черты синдрома патологического влечения при за­висимости от летучих растворителей следующие: во-первых, многообразие выражения аффективного компонента со склонностью к видоизменению в динамике патологиче­ского процесса; во-вторых, сновидения с тематикой о летучих растворителях со сценами приема ингалянтов, сопровождающиеся переживаемыми во сне приятными эмоциями, расслабленностью (поведенческий компонент); в-третьих, специфические проявления сомато-вегетативного компонента в виде симптомов со стороны дыхательной системы как следствие токсического воздействия на нее ингалянтов; в-четвертых, интрапсихиче-ские и рецепторные расстройства (сенсорный компонент).

Исходя из вышесказанного, можно выделить ряд клинических проявлений, каждый из которых указывает на высокую интенсивность патологического влечения к ингалян-

Клиника острой интоксикации

там. К ним относятся: отсутствие попыток борьбы с постоянными мыслями об ингалян-те, с воспоминаниями о приятных ощущениях в опьянении (идеаторный компонент); внезапные приступы тоски, сочетающиеся со злобой, — дисфории (аффективный ком­понент); открытое, без мер сокрытия от окружающих, употребление ингалянта; суици­дальное поведение демонстративно-шантажного характера в ответ на препятствия к ин-галированию; делинквентные, в том числе криминальные, поступки, совершаемые с целью приобретения ингалянта, наркопетальный характер сновидений со сценами поис­ка, добычи и употребления ингалянта (поведенческий компонент). Наличие в клинике СПВ любых признаков сомато-вегетативного и сенсорного компонентов также свиде­тельствует о его высокой интенсивности.

Динамическая оценка СПВ к ЛР не обнаруживает прямой зависимости интенсивно­сти патологического влечения от стажа заболевания. У одних больных уже в течение первых месяцев ингалирования формируются симптомы, указывающие на высокую степень интенсивности СПВ, в то время как у других даже после нескольких лет заболева­ния она остается низкой. Вероятно, большую роль здесь играют перенесенные травмы и инфекции ЦНС, соматические заболевания и т. д.

Описав компоненты СПВ при зависимости от ЛР, обозначив критерии интенсивнос­ти, остановимся на особенностях его внешних проявлений, возникающих при разговоре с больным об ЛР. Отмечено три варианта внешних проявлений, свидетельствующих об обострении влечения. Первый обозначен нами как «комплекс оживления», второй — «комплекс раздражения», третий — «комплекс безразличия» (Погосов, Козырева, 2002).

Больные с «комплексом оживления» в беседе заметно двигательно оживляются: ер­зают на стуле, трясут ногами, теребят все, что попадает под руку, грызут ногти, кусают губы. Они принимают позу, удобную для ингалирования (сутулятся, закрывают рот во­ротом рубашки), активно демонстрируют процесс нюхания (складывают ладони вместе, как если бы в них был пакет с Л Р, и подносят их ко рту), не стесняясь, используют жаргон­ные слова («факать», «пыхать», «дохать», «надыхариться», «побрызгаться», «обглючен-ный»). Настроение у них улучшается, о чем свидетельствует громкая, выразительная речь. От больных исходят веселье, счастье, радость. Смеясь, они восклицают: «Вообще-то сейчас можно было бы понюхать!» В этом состоянии дети и подростки охотно и подробно рассказывают о своих «подвигах», получая явное удовольствие от беседы. Они сами признаются, что разговор об ЛР им приятен: «Поговорил — лучше стало». Указанные признаки сочетаются с гипергидрозом ладоней, покашливанием, почесыва­нием кончика носа.

У больных с «комплексом раздражения» при разговоре об Л Р настроение вдруг резко ухудшается, появляются раздражительность, злобность. Они становятся циничными, гру­быми, называют врача на «ты», отказываются от дальнейшего контакта. Часть из них через некоторое время начинает плакать от жалости к себе, оттого, что «стыдно», от осознания безысходности, невозможности избавиться от зависимости. Пациенты с трудом сознают­ся, что такое состояние возникло из-за появившегося во время беседы желания «поню­хать». Сомато-вегетативные проявления здесь более выраженные по сравнению с таковы­ми при «комплексе оживления». Наряду с приведенными выше симптомами наблюдают­ся гиперемия лица, мелкоразмашистый тремор языка, пальцев вытянутых рук.

Больные с «комплексом безразличия» на протяжении всей беседы об ЛР остаются вялыми, пассивными, говорят тихо, монотонно, с трудом вербализуя свои мысли. На­строение заметно не меняется, но разговор явно неприятен: «Мне безразличны эти бе­седы — я уже десять лет нюхаю и дальше буду». Больные во время беседы жалуются на появление какого-то дискомфорта, из-за чего стараются поскорее закончить ее.

Зависимость от летучих растворителей

Влечение к ЛР может обостряться под действием внешних факторов и без таковых, само по себе. В силу таких возрастных особенностей обследованных, как любопытство, стремление к подражанию, реакции группирования со сверстниками, на ранних этапах зависимости влечение актуализируется при разговорах об ЛР, в компании ингалирую-щих сверстников, при запахе и виде растворителей: «хочется дышать, только когда друзья дышат», «если бы не компания — не дышал бы», «другие дышат — и я тоже», «если есть клей — подышу, если нет — не надо» (экзогенный тип актуализации влечения). Никогда поначалу больные не называют причинами обострения влечения усталость, напряже­ние, печаль, тревогу, дискомфорт и т. д. Именно экзогенное обусловливание желания «понюхать» В. Г. Москвичев считает характерным для детей и подростков. На поздних этапах заболевания «тяга» существует уже без внешней стимуляции и сама по себе становится причиной возобновления ингаляций: «просто тянет», «сильно хотелось», «дышал для снятия напряжения» (эндогенный тип актуализации влечения).