Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Расизм — это глубоко неевропейское явлении, как раз и появившееся за пределами европы у неевропейских рас, о чем наглядно свидетельствуют хроники эпохи «великих географических открытий».Содержание книги
Поиск на нашем сайте
Помимо обезьян, видное место в зоогенеалогии занимают и люди с собачьи ми головами, называвшиеся «циноцефалами», «кинокефалами» или «цинамона ми». В одной коптской раннехристианской легенде повествуется о том, как Иисус обратил в свою веру одно такое существо. На русском Севере в сельских церквях Олонецкой области можно встретить иконы с изображением св.Христо фора, который также изображен в виде человека с собачьей головой. О подоб ных существах многократно повествовали древнегреческие и римские истори ки. Айны на Севере Японии до сих пор убеждены, что произошли от собак. Алеуты считают, что мать их племени была сукой по имени Магах, зачавшей ги бридов от некоего старца, что и положило начало племени. У киргизов есть ле генда, выводящая их родство «от красного борзого кобеля и одной царицы с ее сорока прислужницами». На Фиджи предание повествует о Боге Денге, кото рый, посмотревшись однажды в чистый ручей, был поражен полным безобрази ем своего метисного облика. Множество других зверей, таких как медведь, ли сица, волк, а также уже совершенно немыслимых волшебных созданий числят ся разными народами в ряду своих предков, что, например, даже отражается в их государственной символике. Из-за отсутствия обезьян многие племена почитали своими предками бобров, ворон, журавлей, слонов, рыб и черепах. Народы северовосточной Аф рики выводили свою родословную от крокодилов, жители Антильских островов — от муравьев, некоторые племена американских индейцев — от червей. Из чего следует, что многие народы земли, вовсе не поддерживая современные убе ждения о разгуле «белого колониального расизма», сами открыто распространя ли информацию о своем низменном биологическом происхождении. Неимоверное количество сходных легенд рассеяно по всему свету, но этно графы, обобщающие этот материал, почему-то настойчиво обходят стороной биологические аспекты грехопадения, также детально описанного в священных писаниях разных народов. Собиратели «культурного многообразия» человече ства боятся честно заявить, что многие народы земли гордятся смешанным происхождением, выводя свою генеалогию из самого акта скотоложества. Ни
сколько не скрывая сей постыдный факт, всячески похваляются им, придавая ему напыщенную мифологическую образность. А «просвещенное человече ство» послушно внимает волхованию академических этнографов, призывающих в этой зоофилии искать какую-то возвышенную эзотерику, якобы способствую щую просветлению и мистическому единению рода людского. Еще раз подчеркнем нашу позицию. Мы вовсе не считаем, что на современ ном этапе эволюции можно получить гибрид человека с неким животным, например, человекообразной обезьяной. Пусть генетики решают этот вопрос, если он вообще имеет какое-либо практическое значение. Нас поражает совер шенно другое, а именно: почему, обращаясь к родословному древу неких пле мен, нужно непременно искать какие-то аномальные факты, делая акцент не на человеческой природе, а на рудиментах зоологического происхождения? Поче му поиск животного первопредка, пусть даже и не наяву, а лишь в воображении этого племени, совокуплявшегося с людьми, стал признаком хорошего тона в этнографии и культурной мифологии? Нужны ли нам вообще такие науки, ори ентированные на легализацию и мифологизацию зоофилии? Не лучше ли, дове ряясь гениальной интуиции Фридриха Ницше, искать «человеческое, слишком чело веческое?» Великий римский философ Тит Лукреций Кар (99-55 до н.э.) писал: «В усили ях своих земля произвела множество уродов, странных и чудовищных форм: таковы были андрогины, двуполые и ни к одному полу не принадлежащие; таковы безногие, лишенные рта, безлицые и слепые существа, также уроды, скрюченные так, что не в состоянии пере ходить по желанию». Пусть это аллегория, но современные массовые шабаши го мосексуалистов, трансвеститов и прочих извращенцев, «ни к одному полу не принадлежащих», сегодня есть факт нашей общественной жизни, а рождение время от времени в разных частях света младенцев с хвостовыми придатками, животными ушами, излишним оволосением лица и тому подобными зоологиче скими атавизмами есть факт биологический. Один из величайших языческих мудрецов поздней античности Секст Эмпи рик (II век н.э.), прозванный так за укоренение духа наглядности и практицизма в философии, выдвигал мысль о том, что не существует никакого признака, на основании которого можно было бы провести резкое различие между человеком и животным. В этом ключевом вопросе, имеющем важнейшее богословское зна чение, его поддержали даже ранние христианские писатели Арнобий (III в.) и Лактанций (IV в.). Вместе с началом эпохи великих географических открытий, когда европейцы впервые познакомились с туземными обитателями отдаленных земель, в Европе возникло движение атеистов, считавших, что люди, находя щиеся на стадии первобытнообщинного развития, получили свое начало из зем ли, пришедшей в состояние гниения от разложения в ней трупов обезьян, сви ней и лягушек, чем они и пытались объяснить то сходство, которое, по их мне
нию, существует между строением и склонностями этих животных и представи телями цветных рас во вновь открытых землях. Голландский ученый Гуго Гро ций (1583-1645) создал целую теорию, в которой обосновал возможность сме шения людей и животных, в результате чего на свете и появилось множество «сомнительных», диких людей переходных форм. Не наличие животных признаков в человеке как таковое интересует ра сологию, но их количественное и качественное распределение у отдельных народов и рас. Неоднократно цитированный нами современный классик отечественной ан тропологии А.А.Зубов в своей статье «Дискуссионные вопросы теории антро погенеза» (Этнографическое обозрение, №6,1994) пишет: «Представления о ста новлении гоминид и человека, сложившиеся к середине нашего столетия, подверглись в на стоящее время серьезной ревизии. Предполагается, например, что не двуногие формы произошли от четвероногих, а, наоборот, человекообразные обезьяны — предки шимпанзе и гориллы — были потомками двуногих, прямоходящих гоминид». Материалистическая марксистско-ленинская теория антропогенеза, выводя щая появление человека из обезьяны посредством развития трудовых навыков, здесь несомненно зайдет в тупик, ибо не сможет объяснить, от чего часть пред ков человека эволюционировала до уровня современного HOMO SAPIENS, а другая, пройдя часть пути очеловечивания, вновь опустилась с двух ног на чет вереньки, и вернулась назад в эволюционном отношении. Если мы вспомним, аналогичную концепцию сто лет назад высказывал немецкий антрополог Гер ман Клаач и его доводы были осмеяны. Сегодня Зубов констатирует: «К числу но вых достижений науки о происхождении человека относится также твердо установлен ный факт отсутствия жесткой связи между типом каменного инвентаря и эволюционной стадией того или иного представителя рода НOМO». Таким образом старый тезис о том, что «труд сделал из обезьяны человека» должен быть окончательно снят с повестки дня, как ненаучный. Но если не труд, то что же тогда? Зубов продолжает: «Антропологи констатируют наличие в упомянутый период антропогенеза в Европе трех вариантов ископаемых людей: 1) неандер тальцев; 2) людей современного типа; 3) промежуточных форм». Вот эти-то «промежуточные формы», явившиеся результатом обыкновенного скотоложества людей современного типа с недочеловеками, и раскололи эволю ционный процесс. Гибриды, более склонные к зоофилии в силу высокой кон центрации в них животных признаков, посредством полового отбора вернулись в исходное животное состояние, превратившись в современных шимпанзе, го риллу и прочих, а другая их часть в силу меньшей концентрации животных ата визмов избавилась от экзотических сексуальных пристрастий и с опозданием эволюционировала до уровня современного человека, но сохранила при этом в мифологии многих народов сам факт их происхождения от животных. На эту этнографию скотоложества обратил первым внимание наш великий антрополог
Дмитрий Николаевич Анучин, а Владимир Александрович Мошков развил его идеи. Таким образом не труд, а именно специфика сексуального поведения яв ляется движителем эволюции, ускоряя и направляя процесс полового отбора. Кроме того, ни о каком однонаправленном поступательном движении развития говорить не приходится, ибо, как мы убедились, вместе с эволюционирующими ветвями одновременно могут сосуществовать и инволюционирующие, ведущие к деградации. Все эти факты могут стать объектом изучения новой науки под названием эволюционная зоофилия. Сегодня любой криминолог способен констатировать, что у разных народов наблюдается большой разрыв в процент ной статистике сексуальных действий с животными. Этот факт как нельзя луч ше подтверждает нашу гипотезу антропогенеза. «Феномен Маугли» говорит лишь о том, что волчья стая очень редко принимает к себе человеческого дете ныша, и принимает лишь на основе животной близости, в силу известной кон центрации в нем нечеловеческих признаков. Случаи нападения волков, и даже одичавших домашних собак, на людей отмечены гораздо чаще. А.А.Зубов пи шет далее: «Процессы смешения неандертальцев с людьми современного физического типа происходили и в Передней Азии, что уже давно предполагали некоторые антрополо ги». В силу удобства миграционных путей на заре антропогенеза эта территория служила своеобразным плацдармом, поставлявшим субъектов недочеловеческо го «переходного типа». Скотоложество в этом регионе до сих пор встречается гораздо чаще, чем среди народов Северной Европы, на что имеются указания даже в Ветхом Завете. На родине, так называемой, «чернокожей Евы» в Африке это также нормальное заурядное явление, с чем мы и поздравляем адептов дан ной концепции. Отечественные ученые Е.Н.Хрисанфова и П.М.Мажуга в книге «Очерки эво люции человека» (Киев, 1985) пишут: «Генетическое сходство человека и шимпанзе касается в основном структурной, а не регуляторной части генома. Молекулы и организмы эволюционируют часто с разной скоростью, а значит, темпы молекулярной и фенотипиче ской эволюции могут не совпадать. Также эволюционное преобразование черепа неандер тальца к сапиенсу могло происходить без существенного нарушения генетического баланса. Оставаясь в рамках систематики, нельзя изолировать «готового человека» от длинной цепи предшественников. Сложность проблемы состоит в том, что морфологическая эволюция характеризовалась неравномерностью, «мозаичностью». Как считал М.Ф.Нестурх, в самую раннюю пору становления трудовой деятельности «морфофизиологическая грань» между человеком и животным была динамичной, ибо из-за разных причин процесс мог останавливаться и даже идти в обратном направлении». Также В.П.Якимов в бро шюре «Стадии и внутристадиальная дифференциация в эволюции человека» (М.. 1967) приходит к выводу: «Процесс происхождения человека современного вида имел место на достаточно обширной территории и был обусловлен смешением сапинтных форм палеоантропов и переходных форм древних людей».
Именно совокупление челове ческих форм с недочеловеческими и обуславливало течение эволюци онного процесса в некоторых ра сах вспять. Крупнейший англий ский биолог-эволюционист Томас Генри Гексли в статье «Место че ловека в природе» из сборника «Эволю ция человека» (М., 1925) подчер кивал: «Анатомические различия меж ду человеком и высшими обезьянами ме нее значительны, чем между высшими и низшими обезьянами». А Герман Кла ач в статье «Положение человека в природе» из этого же сборника указывал: «Между известными чело веческими расами и определенными че ловекообразными обезьянами существу ет родственная связь не только в об щем, но даже в частностях. Человек вовсе не представляется теперь венцом творения, но оказывается соединением очень древних свойств с другими, медленно усовершенствованными и тре тьими, явившимися недавним приобре тением». Существует еще одно красноре чивое доказательство того, что в процессе формирования рас имели место слу чаи скотоложества, что и обусловило впоследствии различную концентрацию и распределение между ними так называемых обезьяньих или питекоидных при знаков. Шведский антрополог Густав Ретциус открыл, что сперма орангутанга не столь близка к человеческой, как сперма низших обезьян. Именно в контексте данной аргументации следует вновь напомнить, что обе зьяньи признаки, являющиеся, как указывал Дарвин, следствием реверсивного возврата к исходному животному первопредку, не возникают сами по себе, но являются результатом совокупления более высоких в эволюционном отноше нии, форм с более низкими. Примитивизация строения любого организма есть результат дурной наследственности при не соблюдении принципов эволюцион ной расовой гигиены. Герман Клаач в этой связи четко сформулировал пробле му: «Ни между антропоидами и человеком, ни между какими-либо из теперь живущих обе зьян и человеком надо искать связующее звено; мост к «венцу творения» должен быть пере
кинут от самой низкой породы приматов, названной праобезьяной». Именно зачерпнув в процессе эволюции генетический груз самой примитив ной животной наследственности, человек современного типа не может изба виться от низменных страстей, буквально раздирающих все его существо. Без дна же различий, разделяющих расы, является тому самым очевидным подтвер ждением, показывая все несходство путей развития, возникших из глубин оча гов расообразования. Ойген Фишер в этой связи в своей книге «Антропология» (1923) указывал: «Процессы очеловечивания и расообразования первоначально были иден тичными». Все расы очеловечивались по-разному. Отсутствие четкой морфологической границы между человеком и животным не может не сказываться и на психическом уровне. Крупнейший немецкий пси холог Вильгельм Вундт подчеркивал: «Животные — это существа, сознание которых отличается от человеческого только степенью достигнутого развития. Между человеком и животным нет большей разницы, чем какая встречается в пределах самого животного мира». Современные исследования в области неврологии и нейрохимии подтверди ли это положение психологии. Е.Н.Хрисанфова и Т.П.Мажуга в книге «Очерки эволюции человека» (Киев, 1985) указывают: «Масса мозга, как и «грубая» структу ра, сама по себе еще не определяет человеческого статуса на ранних этапах антропогенеза. Перестройка мозга в гоминидном направлении могла появиться вначале на клеточном ней рохимическом и даже молекулярном уровне. Это косвенно подтверждается данными срав нительного изучения нервной ткани у современных приматов. В частности, выявлено, что на филогенетически новых территориях затылочной коры сдвиги в химизме нервной ткани вполне возможны при отсутствии различий в тонкой структуре мозга, не говоря уже о бо лее грубых его изменениях». Из чего следует, что расовые психологические различия сводимы к различи ям в эволюции молекулярного и нейрохимического уровней организации мозга представителей этих рас в процессе очеловечивания. Весьма интересна и показательна в плане исследуемого вопроса фундамен тальная книга советского палеопсихолога, профессора Бориса Федоровича Поршнева (1905-1972) «О начале человеческой истории» (М., 2006). В ней он отмечал: «Наука об антропогенезе, думается, должна, наконец, стать наукой о конкрет ных биологических отношениях людей и той предшествовавшей формы, от которой они от ветвились. Научной несообразностью является взгляд, будто все особи предкового вида превратились в людей. Еще бессмысленнее думать, что они перестали рождаться на свет с тех пор, как некоторые путем мутации стали людьми. Палеоантропы должны были обяза тельно испытать те или иные значительные изменения если не в строении своего тела, то в тех или иных существенных функциональных признаках и свойствах. Человек не отпочко вался от палеоантропа в упрощенном смысле, то есть, не появился рядом с ним, а возник из раздвоения палеоантропа и развился в известных отношениях с дургой половиной исходной формы». Б.Ф.Поршнев подчеркивает, что под «конкретными биологическими отношениями»
он подразумевает не некие эволюционные абстракции из курса лекций по школьному природоведению, а физическое устранение «недочеловека» челове ком, или половой контакт между этими биологическими формами. Свои, более чем смелые для советского ученого, положения Б.Ф.Поршнев удачно иллюстрирует данными из ассиро-вавилонского эпоса о Гильгамеше, из «Вед» и «Авесты», из «Ветхого Завета» и индийской «Рамаяны», всюду отмечая структурную целостность сведений о морфологических и поведенческих раз личиях между человеком и «недочеловеком», что позволяет говорить не о вы мысле древних авторов этих сказаний, а о достоверных зарисовках с натуры. «Таким образом, можно считать, что цепь свидетельств о палеоантропах не прерывается от палеолита до первых письменных источников и тянется дальше», — писал наш ис следователь. Свое понимание становления расового мировоззрения в процессе антропоге неза Б.Ф.Поршнев, к его чести, также демонстрирует отнюдь не в духе марксиз ма-ленинизма: «многое в древнейшей истории человечества получит дополнительное освещение, если помнить, что люди развивались в противопоставлении себя живущим где- то на близкой или дальней периферии анти-людям — «нелюдям», «нежити». Это противо положение все более осознавалось. Оно было оборотной стороной самосознания этнических групп». Исходный биологический детерминизм и лежал в основе формирования мировоззрения рас как таковых. Формируя устойчивые общности, люди мысли ли категориями дихотомии: «Они и мы». Согласно Поршневу «расообразование, по крайней мере, образование первичных больших рас и их подразделений — факт, относя щийся к искусственному обособлению. Активным отбором расщепились монголоиды, евро пеоиды и негроиды, усматривавшие друг в друге некую причастность к анти-людям. Они устраняли путем искусственного отбора часть нежелательного в этом отношении потомства и пресекали скрещивание (вместе со всяким общением) с представителями фор мирующейся «противоположной» расы. Они особенно энергично отселялись друг от друга как можно дальше. В основе расогенеза лежат напряженные усилия «людей» по обособле нию от проникающих в их жизнь «нелюдей». До XVI века едва ли не повсеместно считали по существу людьми тех, кто составлял собственное этническое ядро, а чем дальше к периферии, тем меньше человеческого признается в природе обитателей, в них усматриваются все более странные гибриды, монстры». Множество античных авторов, на сведениях которых до сих пор зиждется современная историческая наука, оставили нам описания человекообразных су ществ, созданные с таким непредвзятым натурализмом, лишенным всякого при вкуса сверхъестественности, что кажется порою, будто все они списаны с одной кальки. Так, например, по словам Плутарха, к римскому полководцу Сулле од нажды привели «сатира». Желая допросить неведомое существо, он призвал множество переводчиков, но, как и следовало ожидать, представитель более низкой ступени в эволюционном ряду человекообразных форм был не способен
к членораздельной речи. Не на шутку перепугав властителя и его свиту мычани ем, блеянием и тому подобными несвязанными воплями, сатир был изгнан. Во обще описания сатиров, фавнов, кариатид и тому подобных чудовищ, обладаю щих теми или иными фрагментами человеческого облика, составляли один из самых непременных атрибутов античной литературы. Но, если отрешиться от мифологической трактовки данных сюжетов и перевести проблему в русло современной реалистической науки, то очень быстро обнаруживается, что все эти «волшебные существа» почему-то четко группируются по биометрическим признакам в рамках своеобразной, но устойчивой классификации. Мало того, данного рода сюжетная канва, изобилующая человекообразными персонажами, сохраняется в европейском эпосе до XV века. Даже религиозная реформа Зороастра, по мнению Б.Ф.Поршнева, была пред назначена для того, чтобы с помощью социально-психологических рычагов управления обществом увеличить эволюционную пропасть между людьми и «нелюдями». Описания реликтовых человекоподобных существ сохранились в средневековых арабских и тибетских медицинских трактатах, а также в сказани ях русского Севера и скандинавских народов. Первое научное описание живого палеоантропа оставил голландский анатом XVII века Н.Тульп. Описанный эк земпляр был изловлен в горах Ирландии и представлял собой юношу, в облике которого обнаруживалось множество звероподобных черт. Не обладая вразуми тельной, членораздельной речью, он не обладал и самыми элементарными на выками человеческого общежития. Поведение его было сродни повадкам дикого зверька. Что касается явных антропометрических признаков более низкой ста дии эволюционного развития этого организма, то голландский ученый к их чис лу отнес прежде всего «лоб сдавленный и низкий; затылок выпуклый и шишковидный». Что, кстати, соответствует и представлениям современной науки, так как низ ким сводом черепа и наличием надглазничного валка отличаются питекантропы и австралопитеки, а среди современных рас — австралоиды. Приблизительно в это же время появляются и первые трактаты, содержащие результаты вскрытий таких «подозрительных субъектов». Авторы добросовест но отмечают в них уклонения в строении черепа и внутренних органов у иссле дуемых, что вновь находится в русле развития классической эволюционной тео рии и данных сравнительной морфологии. Все это обилие информации и легло в основу первой расовой классифика ции, составленной в 1746 году Карлом Линнеем, где, помимо привычных рас, выделенных в самостоятельные виды, присутствуют еще также homo ferus и homo monstuosus, как представители переходных типов от предковых форм к современному типу человека. Главный же вывод Б.Ф.Поршнева состоит в том, что в процессе очеловечива ния современных рас «нелюди» никуда не исчезли, а растворились среди нас.
Мало того, по законам Менделя, некоторые из них иногда обретают свой перво зданный вид, а некоторые образуют прочные устойчивые сообщества, другие же выпадают из общепринятых норм поведения. От себя добавим, что пират ские и бандитские республики, временами возникающие в истории то тут, то там, а также такие колоритные экземпляры, как Маугли и Чикатило, безусловно подтверждают положения известного советского ученого. Известный советский антрополог Г.А.Васильев, выступая с докладом на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук в 1964 году, высказался совершенно конкретно в том же духе: «Вопрос о возможности рассмотрения явлений мутации в процессе перехода наших предков к мясной пище очень ва жен потому, что, как известно, определенные повреждения мозга у обезьян вызывают у них предпочтение мясной пищи всем другим ее видам. Причем изменение вкуса тут возникает не изолированно, а является лишь компонентом целого синдрома, куда, кроме предпочтения мяса, входит потеря у обезьян врожденных со циальных реакций и гиперсексуализма. Поправившаяся обезьяна не отвечает на угрожаю щую мимику других обезьян и пытается отнимать пищу не только у слабых, но и у сильных обезьян, и, несмотря на поражения, продолжает вести себя по-прежнему. Гиперсексуализм ее проявляется в том, что такая обезьяна стремится к половому общению не только со все ми обезьянами любого пола и возраста, но даже с другими животными, пущенными к ней в клетку, и не соблюдает сезонных сроков. Если сравнивать поведение человека и обезьяны, то нельзя не заметить, что человек ока зывается более похожим не на нормальную обезьяну, а на обезьяну, страдающую синдромом Бьюси-Клювера. На самом деле, он не имеет врожденных социальных ситуационных реак ций, которыми чрезвычайно насыщено поведение стадных обезьян, например павианов га мадрилов; получает удовольствие от потребления мяса; не имеет сезонных половых циклов и менее, чем обезьяны, разборчив в сексуальных объектах, судя по преступлениям против нравственности, существовавшим еще в библейские времена». Поэтому становится совершенно очевидным, что пропаганда любых форм половых извращений с эволюционной точки зрения имеет следствием искаже ние или замедление направления развития той группы людей, в среде которых эта пропаганда осуществляется. В свою очередь различная степень примеси животной крови у представителей различных рас как раз и подкрепляет теорию полигенизма. Если бы все расы происходили из одного очага образования, то и степень концентрации животных рудиментов так же была бы распределена между всеми равномерно. Однако любой морфолог легко покажет вам, что все современные расы в разной степени одарены атавизмами животного происхо ждения. Крупнейший антрополог Франц Бейденрейх (1873-1948), с именем которого связано формирование целой научной школы, получившей название полицен тризм, отмечал вполне политически корректно: «Сходство человека с обезьяной от нюдь не сосредоточено в том или ином народе, но таким образом распределено в отдельных частях тела у различных народов, что каждому из них обеспечена некоторая наследствен ная часть этого сродства, конечно, одному больше, другому меньше, и даже мы, европейцы,
никоим образом не можем иметь притязаний на то, что мы совсем чужды этой родствен ной связи». В официальном учебнике советской эпохи «История первобытного общества» (М., 1982) авторы А.И.Першиц, A.Л.Монгайт, В.П.Алексеев писали: «Археологически фиксируемый непрерывный переход от раннего палеолита к позднему на всех материках Старого Света и наличие параллелизма в географическом распределении современных рас и различных морфологических форм неандертальского типа склоняют чашу весов скорее в пользу полицентрической гипотезы». Несостоятельность концепции происхождения человека из одного очага ра согенеза критиковали также советский археолог П.И.Борисковский и другой наш соотечественник — антрополог Г.Ф.Дебец. А крупнейший американский антрополог Карлтон Стивене Кун посвятил обстоятельной проработке этой темы большую работу «Происхождение рас» (1963), в которой обосновал «низ шую» природу экваториальных рас и разделил все «человечество» на пять неза висимых эволюционных ветвей. К.М.Хайлов в своей программной статье «К эволюции теоретического мыш ления в биологии: от моноцентризма к полицентризму» из ежегодного сборника статей «Системные исследования» за 1973 год пишет: «Моноцентрическое мышле ние выделяет в каждом конкретном случае лишь часть реального мира, тогда как насущные нужды человека связаны со всеми его частями. Новый системный подход в теоретической биологии заключается в том, что он позволяет критически пересмотреть принцип моно центризма и отказаться от него в пользу гораздо более плодотворной идеи полицентризма, с точки зрения которой все составные элементы живой природы — суборганизменные структуры, организмы, виды, сообщества, экосистемы — рассматриваются как равноваж ные ее элементы. Это значит, что и в биохимическом плане идея моноцентризма должна уступить место полицентризму». Подчеркнем и нашу позицию, ибо эволюционный, системный подход к большим экосистемам автоматически избавляет нас от всяких обвинений в про паганде расизма. Расизм — это разновидность фрагментарного моноцентриче ского мышления, толкующего о «плохих» и «хороших» расах. Полицентриче ский, системный подход снимает сам принцип этого искусственного деления. Разноочаговость происхождения человеческих рас уводит нас от примитивного дуалистического мышления, потому что сложную динамически эволюциониру ющую систему невозможно качественно характеризовать в этой парадигме. Ведь не говорим же мы, что лиса в расовом отношении лучше зайца, просто у каждого из них своя «экологическая ниша». То же самое имеет место и среди человеческих сообществ, где каждая раса, в силу уникальности своего происхо ждения, подчинена своим собственным законам развития, не подлежащим вуль гарной унификации. Данная умеренная точка зрения отражена и в декларации ЮНЕСКО «Предложения по биологическим аспектам расовой проблемы» (Москва, 12-18 августа 1964 г.), где в первой же статье говорится: «Остается спорным вопрос о
том, как и когда обособились различные группы людей». Но если принять за основу такую весьма толерантную формулировку и до полнить ее постановкой задачи современной эволюционной теории, то совер шенно повисает в воздухе «Декларация ЮНЕСКО о расе и расовых предрассуд ках» (Париж, 26 сентября 1967 г.), где в первой главе сказано: «Все люди рожда ются свободными и равными в своем достоинстве и правах» — ибо становится совер шенно непонятным, что такое «люди», если все в разных пропорциях переме шаны с обезьянами. В документе нигде не указано, какой процент «обезьяньей» крови считать допустимым для определения равенства «достоинств и прав», а какой нет. Не приводится для ясности и таблица распределения по народам этой самой «животной» примеси, с которой согласны антропологи, но которую упор но не признают правоведы-международники. Налицо явный разрыв теории с практикой, чреватый многочисленными судебными ошибками, в том числе и международного характера. Правосубъектность многих институтов власти даже на самом высоком уровне может быть подвергнута сомнению и оспорена в суде. Открывается перспектива, например, отвода всего состава суда, как несоответ ствующего минимально-допустимым критериям «человечности» на основе ра сово-биологических показателей, и несогласия подсудимого с процедурой огла шения приговора, выносимого ему представителями более низкой, в эволюци онном отношении, «группы гоминидов». Характер свидетельских показаний также может оказаться неудовлетворительным ввиду эволюционной неразвито сти органов восприятия ассоциативного аппарата свидетеля. А подбор присяж ных заседателей должен осуществляться по принципу общности фенотипичес- ких признаков. Предметом рассмотрения в суде должно быть не само деяние, а дееспособность субъекта в соответствии с его расово-биологическим статусом. Джон Рендал Бэкер (1900-1984), один из крупнейших биологов и физических антропологов XX века, профессор Оксфордского Университета в своей фунда ментальной монографии «Раса» (1974) подчеркивал: «Каждый, кто поддерживает кажущуюся вполне очевидной истину, изложенную в Американской Декларации Независимо сти, что все люди созданы равными, должен задаться вопросом, а что означает слово «рав ные»? На основе каких критериев можно уравнивать европейца и эскимоса, негра и европей ца, как объектов таксономии? Как нивелировать очевидные различия физических характе ристик представителей различных рас? Как перенести преимущества одной расы в преиму щества другой в разных группах признаков? К примеру, соревнования на Олимпийских играх со всей очевидностью демонстрируют биологическую специализацию основных расовых стволов человечества». Американский биолог Энтони Барнетт поясняет, что большинство проблем в гуманитарной сфере связано как раз с тем, что обществоведы и социологи не верно трактуют биологические понятия. «Биологический вопрос о врожденных раз личиях часто путают с политическим вопросом о равенстве возможностей. Несмотря на величественность выражений и благие намерения, Американская Декларация Независимо
сти утверждает право каждого человека на жизнь, свободу и стремление к счастью, но это не имеет никакого отношения к врожденным различиям между индивидуумами». Этот же автор делает и такое утверждение: «Словом «дикость» принято обозначать ранние общественные формации. Термин этот вполне научен и не имеет никакого унизительного смысла. Он относится к образу жизни всех людей до появления homo sapiens». Но тогда получается, что многочисленные племена экваториальной Африки и Австралии, ведущие первобытно-общинный, дикий образ жизни в биологическом плане, не принадлежат к виду homo sapiens, являясь в прямом смысле этого слова «доче ловеками» или «недочеловеками». Данные термины также вполне научны и не несут никакого унизительного смысла, всецело отражая естественнонаучное положение вещей, подтверждае мое эволюционной теорией. В соответствии с предыдущими умозаключениями мы намерены подчеркнуть, что «недочеловеки» существуют внутри всех рас и популяций, в том числе и среди европеоидов, но везде они составляют различ ную концентрацию и представлены различными формами дикости в эволюци онном плане.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-09-18; просмотров: 357; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.147.127.153 (0.022 с.) |