Последствия неверных решений. Часть вторая.

«Dead men tell no tales… yippee-ki-yay»

Тени быстро сгущались в вечерних сумерках. Город покрыла легкая голубоватая дымка, что обычно возникает, когда солнце скрывается за домами и освещает лишь кусок неба на западе. Уличное освещение еще не зажгли – слишком рано. Но пройдет полтора, может быть два часа и улицы осветятся желтым тусклым светом редких фонарей. Это света будет явно недостаточно. В маленьких городках его никогда не бывает достаточно. Слишком много остается улиц и алей укутанных плотным покровом ночи, и даже свет близстоящих домов туда не проникает. У этих мест своеобразная атмосфера, мистическая, если хотите.

Я шел по длинной не освещенной аллее, которую так любил днем и побаивался ночью, к мемориалу, размышляя о том, что деньги мне уже вернуть не удастся. Я бы на их месте уже давно их поделил, часть потратил, а часть спрятал понадежнее. На скольких участников моего избиения были поделены деньги Папаши и как заставить их всех вернуть деньги обратно? Угрожать? Собрать свою толпу и пройтись по ним? А кто они? Нет, ну в смысле, кого-то я знаю, а кого-то видел впервые. Черт, да я большинство из них видел впервые. Избивать тех, кого знаю, и выпытывать имена остальных? Нет, это же не фильм про дона Карлеоне, это жизнь, настоящая жизнь. Моя жизнь.

- Капитан Тич. – Голос прозвучал у меня за спиной чем выбил меня из, и без того шаткого, душевного равновесия.

Я обернулся. Гретель сидела у подножья мемориала в своем неизменном запачканном белом платьице, высоких полосатых чулочках и кроссовках на ногах. Волосы растрепаны и спутаны. Взгляд сосредоточенный.

- Что ты придумала? – откинув приветствия, спросил я.

- Не придумала, - второй раз за день поправила она меня. – Выяснила.

- Что ты выяснила?

Гретель поднялась на ноги и прошла мимо меня, кивнув, чтобы я следовал за ней. Раздражало меня это? Вот эта атмосфера загадочности? Еще бы. Я был просто вне себя от злости. Но что я мог сделать? Требовать у нее ответов? Угрожать ей? Это совсем на меня не похоже. Тем более что у нее была какая-то информация, что может дать мне шансы на спасение. Тем более что она мне нравилась.

Мы молча шли по Ленина, не разговаривая и лишь изредка обмениваясь многозначительными взглядами, словно я знал, куда мы идем, а она ловила подтверждение моей готовности. Так мы миновали стенд с рекламой последних спектаклей в этом месяце заклеенный кучей незаконных объявлений и оставили за спиной квартал. Я ничего не сказал. Ей виднее. Если она меня куда-то ведет, то это непременно связанно с моими проблемами.

Когда мы миновали старый вещевой рынок, перешли улицу Гоголя и добрались до универмага, я стал все чаще оглядываться назад. Эту дорогу я знал хорошо, эту дорогу я знал лучше других. Этой дорогой я всегда ходил во «двор». Куда же мы направляемся теперь? Уж не хочет ли она мне сказать, что те, кто обчистили меня сегодня, живут там же, где я провожу большую часть своей жизни? Да нет… это же бред.

Гретель остановилась возле пешеходного перехода и стала ждать зеленый сигнал светофора. Я встал рядом с ней. Дорога была пуста – ни машин, ни пешеходов. Мы могли спокойно переходить, тем более что тут всего две полосы движения, а не четыре и больше как в мегаполисах. Мы всегда переходили дорогу там, где хотели и тогда когда хотели. В этом я вижу небольшое преимущество провинциальных городов.

Так почему же мы сейчас стояли? Сам себе задаю тот же вопрос. Я стоял, потому что стояла Гретель. Почему же стояла девушка, я не имел никакого понятия. Видел лишь, что ее лицо было крайне сосредоточенно, а брови сведены вместе. Иногда она медленно двигала губами, словно шепча себе под нос что-то. Потом она с силой вертела головой, видимо, пытаясь выбросить из головы какие-то глупые мысли и принималась размышлять заново.

- Может, пойдем? – предложил я, разглядывая таймер, ведущий отсчет от сорока пяти.

Гретель подняла голову и удивленно уставилась на светофор. Она словно видела его впервые.

- Да… да, действительно, - пробормотала она рассеяно. – Идем.

Мы перешли дорогу и свернули направо. Перед нами было красное здание общежития. Слева то место, где «мужик себе три раза в голову выстрелил». Странно, никаких чувств у меня по этому поводу не осталось. Может в этом и суть? Чужие проблемы и беды, даже самые печальные, даже самые ужасные меркнут перед нашими собственными бедами. Это часть человеческой природы, проявление нашего эгоизма. Но, как по мне, так это даже хорошо. В этом я видел способ выжить в этом мире.

- Послушай, - остановил я Гретель, положив руку на плечо. Оно было таким маленьким, таким худеньким. И оно вздрогнуло от моего прикосновения. – Долго нам еще идти?

Гретель обернулась и взглянула на меня своими огромными зелеными глазами. Щека была в чем-то перепачкана. Она застыла в нерешительности.

- Ты меня из города, что ли пытаешься вывести? – пошутил я, пытаясь разрядить обстановку.

- Я бы с радостью, - вздохнула она. – Но ты же не уедешь?

- Нет.

- Я так и думала.

- Так куда мы идем?

- Туда. – Гретель указала на здание общежития.

- Туда? – Я перевел взгляд на красное огромное пятиэтажное недоразумение с кучей балконов. – Там? Они живут там?

- Нет. – Гретель покачала головой и как-то разом поникла. – Я…

- Если нет, зачем мы туда идем?

- Я просто… Видишь ли, я… - Она никак не могла подобрать слова, а я упорно не хотел читать эмоции на ее лице. Если бы я просто присмотрелся, то все бы сразу понял. Мы могли бы решить этот вопрос уже давно.

- Там тот, кто скажет нам, где их искать? – предположил я, вспоминая ее слова сказанные по телефону.

- Нет. – Она снова с силой завертела головой, но на этот раз это был знак отрицания. – Нет-нет-нет.

- Но тогда что же? Зачем мы здесь? – Я перевел взгляд с общежития на девочку. – Я не…

Мне пришлось заткнуться, так как я увидел целую бурю эмоций на лице Гретель. Она была испуганна, но полна решимости, одновременно с этим она топталась нерешительно и смущенно отводила взгляд. Ее рот то открывался, то закрывался сам собой. Я никогда ее еще такой не видел. Всегда бойкая девчонка, что за словом в карман не полезет, сейчас не может и двух слов связать.

- Что с тобой? – Я двинулся к ней ближе и протянул руку, но она от нее увернулась и отступила еще на шаг, чтобы скрыться в тени.

- Выпей со мной, - наконец произнесла она.

Выпить? Что значит выпить? Она что?..

- Ты что, зовешь меня на свидание? – пытаясь сохранить самообладание и стереть с лица ухмылку, спросил я.

- Да… нет… не знаю… а что? – Прозвучало оттуда, где по моему предположению скрывалась девчонка.

- Ты не думаешь, что сейчас не время? Моя жизнь висит на… - И тут я замолчал. До меня, наконец, дошло, что все это просто повод и нет никакой информации. – Ты что же обманула меня? Заставила притащиться сюда для того чтобы…

Я со злости махнул рукой и пнул стоящий рядом забор. Гретель быстро вынырнула из тени кустов и подскочила ко мне. Теперь ее лицо выражало только испуг.

- Нет-нет-нет, - энергично покачала она головой. – Есть, есть информация. Я тебе скажу, если ты… Выпей со мной.

- Выпить? – я усмехнулся и поднял голову к небу. Уже появились первые звезды. – Как? Кто нам сейчас продаст алкоголь, да и не слишком ли ты маленькая для таких запросов?

- Нет, а ты? – парировала она, продолжая смотреть себе под ноги или в сторону, но только не мне в глаза.

- Ну что же, хорошо, - я согласно кивнул. – Если это цена информации, то давай. Если сможешь, конечно, раздобыть выпивку в этот час.

- Смогу! - радостно воскликнула Гретель. – За мной! – кричала она как маленький Йода. – Следуй за мной.

Мы обошли общежитие и подошли к одной из железных дверей с обратной стороны, что выходили к баскетбольной клетке. Я знал, что за одной из этих дверей находится игровой клуб с десятком компьютеров и любимым всеми Counter Strike-ом. Что же скрывалось за остальными, я мог только предполагать. Может быть, запасные выходы, может выходы для персонала. Хотя о каком персонале может идти речь в общежитии?

Гретель подняла руку и постучала по металлической обшивке своим кулачком: удар - два удара – удар - три удара - два удара. Что-то знакомое. Но что?

Дверь приоткрылась, и в щелку на нас посмотрел какой-то необычайно высокий человек. Его глаза превратились в щелочки, когда он уставился на меня.

- Он со мной, - кивнула в мою сторону Гретель.

- Посторонним нельзя. – Прогремел голос великана.

- Он не посторонний, он Черная Борода.

Глаза великана стали еще уже, а через секунду дверь скрипнула и открылась наполовину. Теперь я видел, что стражник не только великан, но и толстяк невероятных размеров.

- Я тебя не узнал, - громыхнул он у меня над самым ухом. – Но это и не удивительно. Ты тут еще ни разу не появлялся.

Он с такой силой хлопнул меня по спине, что лететь бы мне по коридору вечно, если бы не поворот налево и не твердая каменная стена. Приложился я как следует. Даже не знаю, что было больнее – мое утреннее избиение или вот этот вот приветственный толчок.

Гретель провела по моей спине маленькой ладошкой и кивком велела следовать за ней. Коридор вывел нас в просторное помещение с барной стойкой, множеством столиков по периметру, карточными столами, бильярдными, каким-то игровыми автоматами и прочей необходимой атрибутикой всех баров, что я видел только в кино.

- Какого хера? – удивился я, вдыхая знакомый запах пролитого пива и табачного дыма.

- Это «Зверинец», - пояснила Гретель. – Папаша открыл его для своих муравьишек. Таких как мы с тобой. Никто посторонний сюда не пройдет.

- Так вот где растлевают молодежь, - прошептал я, зачарованно разглядывая бар. – Вот где из детей делают наркоманов и алкоголиков, навсегда хороня их возможность хотя бы закончить школу.

- Оставь свой снобизм, капитан Тич, - посоветовал мне Гретель, показывая два пальца бармену за стойкой.

- Борода! – крикнул он, опуская бутылку на стойку. – Вот уж не думал тебя увидеть.

- Да… да, - я махнул ему рукой, пытаясь натянуть на лицо улыбку. – И я рад тебя видеть… рад… кто бы ты ни был.

Я склонился над Гретель и зашептал:

- Какого черта? Откуда он меня знает?

- Не только он. Взгляни. – Она обвела рукой бар, и я увидел, что все собравшиеся смотрят на нас. Кстати половина из них были дети в возрасте от моего и старше. Самой молодой среди них была Гретель.

- Поясни.

- Взгляни на ту стену. – Она указала пальцем на стену недалеко от барной стойки. Она была сплошь истыкана фотографиями людей и исписана какой-то статистикой. – Там фотографии всех, кто работает на Папашу. Это так называемый «список лидеров». Последние два года ты всегда занимаешь второю строчку. Правда несколько раз ты выбивался и на первую, и это очень не понравилось лидеру, и потому он захотел посмотреть на тебя лично.

Ах вот оно что. Какой-то лидер хотел на меня посмотреть? Ну что же, я жду встречи с тобой.

- Да? – усмехнулся я, скрестив руки на груди, чтобы больше соответствовать номеру два. – И кто же этот лидер?

- Я, - спокойно ответила Гретель.

Вся спесь разом спала с меня. Я опустил взгляд на Гретель и вздохнул. Проиграл девчонке. Вы можете в это поверить? Я проиграл девчонке. Никому только не говорите, ладно?

- И зачем мы здесь. – Я специально перевел тему разговора, чтобы поскорее забыть об этом.

- Идем со мной. – Гретель схватила меня за руку и потянула к дальней части бара, туда, где освещение было не таким ярким. Ее уши и часть видимой мне щеки залились румянцем.

Она усадила меня за угловой столик и села напротив. Не успел я сказать и слова, как перед нами возник тот самый бармен, одетый в черные брюки и черную рубашку и поставил перед нами четыре маленькие стопочки. Он повернулся ко мне и улыбнулся. Я впервые видел бородку «эспаньолку» в такой близи от моего лица.

- Рад, что ты теперь с нами, Черная Борода. Я Оззи – владелец «Зверинца». – Он схватил мою руку и принялся ее трясти.

- Я… тоже… рад… Оззи… - бормотал я, сбиваясь, каждый раз как он дергал мою руку.

- Я же просила две? – удивилась Гретель.

- Вторая от заведения, - ответил Оззи, даже не взглянув на нее.

Затем он снова обратился ко мне:

- Твой счет у нас открыт. Приходи когда пожелаешь.

Он выпрямился, и довольно потирая бородку, отправился к себе за стойку, бормоча себе под нос: «Номер один и номер два в моем баре – это явно хорошо для бизнеса».

Я проследил за ним взглядом и повернулся к Гретель. Она снова хмурилась, кусала губы и заламывала себе пальцы. Видимо меня ждала еще одна порция девичьей нерешительности.

- Итак, мы сидим в баре, выпивка перед нами на столе. – Я опустил взгляд на стопки. В них была янтарная жидкость. Стопки невысокие, расширяющиеся кверху. – Кстати что это?

- Виски, - моментально ответила Гретель. – Оззи говорит – что это настоящая мужская выпивка.

- Вот как? Ну ладно… - Я пожал плечами и принялся катать стопку по столу от руки к руке. – Все условия выполнены, верно? Пора тебе сказать мне то, что я хочу услышать?

- Можешь забрать мою невинность? – предположила она, но на этот раз не так как всегда, без присущей ей самоуверенности, как-то скромно и робко.

- Мне сейчас не до смеха, Гретель. – покачал я головой.

- Мне тоже.

Я продолжал смотреть на нее сурово, и она грустно вздохнула.

- Я знаю, где и когда они будут. – Она подняла на меня взгляд. – Эти упыри. Я знаю, где они будут.

- Где? – я подскочил с места, перевернув стул, и все взгляды снова устремились к нам и бар погрузился в гробовую тишину.

- Ш-ш-ш-ш-ш, - зашипела на меня Гретель, прижав палец к губам. – Не кричи так, тут даже у стен есть уши.

Я поднял стул и сел на место. Сдерживать себя было самым сложным в моей ситуации. Разговоры за моей спиной возобновились, и бар снова наполнился свойственными ему звуками: звонов бокалов, шарканьем ног, скрипом отодвигаемых стульев и громким ропотом пьяных голосов.

- Я знаю, где они будут, - она взглянула на часы. – Но это еще не скоро. У нас еще есть время. У меня еще есть время тебя отговорить.

- Отговорить? – усмехнулся я. – Моя жизнь рушиться на твоих глазах, а ты хочешь меня отговорить?

- Я боюсь за тебя, там не все так просто. – Она снова уставилась на стол и до белых костяшек сжала пальцы.

- Не все так просто? Что ты им… и вообще, откуда ты знаешь об этом?

- У меня есть свои источники, - туманно ответила Гретель. – Тебя это не должно заботить. Скажу лишь, что один из этих упырей был знакомым моих знакомых. Он узнал тебя сразу, но ничего не смог сделать.

- Ты узнала о планах от него?

Гретель кивнула и подняла стопку.

- За тебя, - предложила она.

Я кивнул и поднял свою. Мы слегка соприкоснулись стопками до тихого «дзинь» и выпили. Огонь вспыхнул у меня во рту, а затем скатился по горлу, сжав мои легкие, мой желудок и выдавливая из меня слезы. Какое-то время я задыхался и отчаянно хватал ртом воздух. Все чего мне хотелось – это глотнуть воды или газировки, чтобы смыть этот огонь. А затем все прошло. Жжение ощущалось только в животе, но это было приятное жжение, разливающееся теплом.

Я взглянул на Гретель. Ей досталось еще сильнее. Она до сих пор сидела красная как рак с открытым ртом и часто дышала как маленькая собачка, высунув язык. Из ее глаз градом катились слезы. Я и не думал, что кто-то может выглядеть таким очаровательным в момент, когда лицо залито слезами, а из носа стекают прозрачные сопли.

Да она была очаровательна. Очаровательна, но неимоверно забавна. Я не смог сдержать смех и принялся громко смеяться, хлопая рукой по столу. Кажется, проблемы уже не были такими серьезными как минуту назад.

- Ты… ты, ух… ты настоящий кавалер… - наконец выдохнула она.

- Ну что ты, не обижайся. Ты выглядишь очаровательно. – Я что, правда, это сказал? Я, правда, это сказал вслух?

Гретель смутилась. Я понял это по взгляду, который она поспешно отвела в сторону. Лицо и без того было бардовым.

- Я сейчас. – Она вскочила и побежала к массивному желто-красному автомату с кнопками.

Я проследил за ее неуверенной походкой, продолжая улыбаться. Гретель выполнила какие-то манипуляции, кинула несколько монеток и бар наполнила музыка, знакомая мне музыка. Вернулась она уже более твердой походкой, снова кусая свои губы и пряча глаза.

- Что на этот раз? – иронично спросил я.

- Танец… - шепнула она, хриплым голосом.

- Танец?

- Танец.

Нет уж, это слишком.

- Прости, малышка, но я не танцую, - поспешно ответил я.

- Я… я знаю, что не пара тебе… - тихо произнесла Гретель. Ее голос надломился. – Я… я всегда такая грязная и хожу в одном и том же… но я не замарашка, честно… - Из ее глаз снова хлынули слезы. Она принялась оттирать пятна на своем платьице, но только размазывала грязь еще больше.

- Я не… я не такая… я не специально… - продолжала Гретель. - Просто у меня нет родителей и… и я живу… я из детдома…

Примерно в этот момент мое сердце громко ударило меня изнутри, дыхание перехватило, и к горлу подступил ком. Я смотрел на нее, на ее спутанные волосы и жалкие попытки стереть грязь с одежды, а глаза предательски наполнялись слезами. Не хватало нам еще тут на пару разреветься как две истерички.

Я встал и осторожно взял ее за руку. Она перестала тереть свое платье и подняла на меня взгляд изумрудных глаз.

- Люблю эту песню, - пояснил я, смотря мимо нее. Я просто не хотел, чтобы она видела жалость в моих глазах.

- Я… я тоже…

Это Энди Уильямс пел свою известную «Love Story».

- Я не умею танцевать, - честно признался я. – Делал это всего пару раз в жизни.

- Я… я… я тоже, - продолжала всхлипывать Гретель.

Пожав плечами, я повел ее на то место, которое было отведено для танцев подвыпивших посетителей под общий свист и улюлюканье. Как же стыдно. Мне давно не было так стыдно. Я смотрел по сторонам и махал на них рукой, показывая, что мне все равно и так далее. Меня это не спасало. Помощь пришла от заплаканных, но таких счастливых глаз моей маленькой подруги. Ну а остальное? А, да пусть все идет к черту. Пусть они все идут к черту. Сейчас мне на них наплевать. Сейчас есть только я и замарашка. Сейчас есть только одно мгновение. Я попробую прожить его вместе с ней.

Я положил руки ей на талию, или чуть выше, точно не скажу. Я не так хорошо разбираюсь в анатомии и строении тела, да и рост у нас был, мягко говоря, не равный: она с трудом макушкой доставала мне до ключицы. Да и то я видел, как она поднялась на цыпочки. Гретель обхватила меня руками за шею и положила голову на грудь, а затем просто повисла на мне. Так мы и танцевали – медленно и неуклюже переставляя ноги и кружась против часовой стрелки. Уверен, выглядело это уморительно.

- В полночь хач и два его упыря будут в частном гараже на Транспортной улице прямо за новым рынком, - прошептала Гретель, не поднимая головы.

- Это напротив РМЗ?

- Да.

Мы сделали еще одни поворот. Я чувствовал, как успокаивается ее сердце, ощущал горячее дыхание на моей груди.

- Не ходи туда, пожалуйста, - прошептала она и впилась ноготками мне в шею. – Не ходи. Они плохие люди.

- Я не могу. Ты же знаешь. – Отчасти я говорил правду, я не мог не пойти. Если они будут там, я должен с ними разобраться. Но с другой стороны я знал, что деньги уже не вернуть. Я их больше никогда не увижу и визит туда лишь повод поквитаться.

- Они могут убить тебя. С ними что-то не так, слышишь? – Гретель подняла голову, и я увидел, как снова наполняются слезами ее глаза. – И что ты будешь делать, если найдешь их, а?

Склонившись над самым ее ухом, я прошептал:

- Dead men tell no tales,yippee-ki-yay!

- Yippee-ki-yay, капитан Тич, - ответила мне девочка и ее губы задрожали.

Я не думал, просто действовал, подчиняясь внутреннему голосу или импульсу, если хотите. Я прижал ее к себе и стал медленно гладить по голове, проводя рукой практически по всей длине ее рыжих волос. Ее пальцы сжали мою кофту на груди, но всхлипы прекратились. Наверное, это помогает. Я не знал тогда точно.

- Зачем ты этим занялся? – спросила Гретель, когда голос у нее окреп. – Зачем связался с Папашей?

- Зачем? – я задумался. И правда, зачем?

- Я хотела выбраться из детдома, сбежать от всех этих детей и наших воспитателей, от лживых улыбок приемных родителей и насмешек нормальных людей. Я хотела накопить деньги на квартиру или дом, но это оказалось не так просто. – Она тихо рассмеялась, вытирая глаза. – Десять процентов от наших сделок – не такая большая сумма, чтобы накопить на квартиру. Мне пришлось бы копить…

- Лет до сорока, - подсказал я.

- До сорока, - хрипло усмехнулась Гретель.

Она вытерла свой нос, стараясь это делать так, чтобы я не заметил и продолжила:

- Многие из нас хотели выбраться из этого дерьма, зажить лучше. У кого-то родители пьют и бьют их, а у кого-то их вообще нет. Всем плевать на нас, вот мы и заботимся о себе сами. – Она взглянула мне в глаза. – А ты? Зачем этим занялся ты?

- Я? Ну… - Я поднял взгляд к потолку. – Я просто хотел себе «Плейстейшен»…

- Плей… - Она несколько секунд смотрела на меня, а затем залилась веселым настоящим смехом. – Ты именно такой, каким я себе и представляла.

- О, я рад, что оправдал твои ожидания.

Гретель снова опустила голову мне на грудь, и мы молча танцевали до тех пор, пока музыка не прекратилась. Нас мгновенно поглотила тишина, а затем бар взорвался громом аплодисментов.

Я стал вертеть головой, а Гретель лишь глубже зарылась в складки моей одежды. Хлопали все – и дети, и взрослые мужики и даже бармен. И делали они это не для того, чтобы поиздеваться, они действительно аплодировали от всей души. Чертовски приятно, знаете ли.

- Это первый танец за все время существования «Зверинца», - признался Оззи, вытирая слезы. – И первая любовная драма тоже.

Под общий хор голосов я проводил девочку к столику и усадил на стул. На часах была половина одиннадцатого. Гретель поймала мой взгляд и опустила голову.

- Эй, не кисни, - подмигнул я ей, поднимая стопку. – Скоро мы снова увидимся и станцуем еще раз. Должно получиться лучше, как думаешь?

- Должно, - с легкой улыбкой кивнула она, и мы снова выпили. На этот раз пошло намного лучше.

- Нам пора, - с неохотой обратился я к Гретель. Мне, правда, понравилось здесь. Понравилось с ней. И уходить мне совсем не хотелось. Однако, как я уже говорил, выбора у меня особо не было.

Гретель кивнула и, поднявшись, направилась к двери. Я проследовал за ней.

- И помни, - закричал мне вслед Оззи. – В любой момент.

Я благодарно кивнул ему и вышел из бара. Великан выпустил нас на улицу и захлопнул за нами дверь.

Уже окончательно стемнело и слегка похолодало. Я поднял голову: небо было обильно усыпано мириадами звезд. Как же я любил звезды. В спину мне уткнулся палец. Затем еще несколько раз. Девчонка продолжала меня тыкать, пока я не повернулся.

- Будь осторожен, прошу тебя, - прошептала она. – И возвращайся… возвращайся…

Она хотела что-то еще добавить, как-то закончить свою просьбу, но так и не смогла этого сделать. То ли она не придумала, что именно сказать, то ли просто не хватило смелости. Но как бы там ни было, я положил руки ей на худенькие плечики и заставил посмотреть мне в глаза.

- Мы скоро увидимся, Гретель, - пообещал я. – И я расскажу тебе о звездах. Я очень их люблю, а когда закончу, ты тоже их полюбишь, обещаю.

Она улыбнулась мне. Такой улыбки я еще ни видел, и не знал, что она означает. Снова поддавшись импульсу, я прижал ее к себе и поцеловал в макушку. А когда отпустил, то быстро и без оглядки побежал в темноту переулка.

Гретель еще несколько минут смотрела мне вслед, потирая макушку.