Последствия неверных решений. Часть четвертая.

Идиоты, или Туда и обратно.

- Что сказал Саня? – спросил Стас, когда я опустил вниз рацию и протянул ему.

- Что все ОК, - облегченно вздохнул я. – Они меня прикрыли.

- Да, это все, конечно, хорошо, но что делать дальше? – Стас оглянулся на автомобиль и широко зевнул.

- Погнали к твоему знакомому.

- Погнали… а долго туда добираться?

- Ну-у-у… - я задумчиво почесал затылок. – Может полчаса, может больше. Ночь на дворе, а я третий раз за рулем.

- Да-да, - энергично закивал головой Стас, словно не он сладко зевал минуту назад. – Лучше, медленнее, но живыми.

Кивнув, я открыл дверцу со стороны водителя и опустился на сидение; кожа приятно заскрипела под весом моего тела. Стас забрался в салон и зябко поежился: к ночи температура заметно снизилась, опустившись градусов до пяти, а мы совершенно не были к такому готовы, и я имею в виду не снижение температуры воздуха, а к ночной прогулке. Одеты мы были в обычные кенгурушки, что хороши поздней весной, но только не ночами, когда еще может выпасть снег. Да-да, именно снег. Ну а что вы хотели, это же Сибирь, помните?

И тут я вдруг схватился руками за голову и наткнулся на колючки своих волос. Мои глаза медленно поползи на лоб. Я стал осматривать салон, а затем вышел на улицу и принялся выискивать ее на земле.

- Что? Что такое? – крикнул мне в спину озадаченный Стас.

- Моя кепка… - бормотал я. – Где моя кепка?

- Кепка?

- Да, кепка «Пингвинов», где она?

Стас тоже опустил взгляд и принялся осматривать землю, а затем замер и с жалостью посмотрел на меня.

- Когда мы приехали сюда, кепки у тебя уже не было, - произнес он вслух то, что я и так уже знал, только не хотел признавать.

- Ты уверен? – Какие-то крохи надежды у меня еще были.

- Да, уверен. – Стас указал рукой на «зиппо» в чехле на моем ремне. – Когда ты мне давал прикурить, я взглянул на тебя, чтобы понять страшно ли тебе… - он развел руками. – Вот тогда и заметил, что ты без своей кепки, но подумал, что она в машине лежит.

- Нет, не лежит… - Я обреченно выдохнул: ну где я еще смогу достать кепку «Пингвинов» в нашем городке? Эту мне мама Сани привезла. Она часто нам привозила интересные вещички, что не достать в городе и даже записи клипов с иностранных каналов, которые у нас в стране в те времена еще не начали крутить.

- Хочешь вернуться? – холодея внутри, спросил Стас.

Я бросил взгляд на заснувший город под нами и устало вздохнул:

- Нет, это может быть опасно, да и времени у нас нет.

- Тогда поехали, а? Найдем мы тебе еще одну кепку с пингвином.

- С «Пингвинами», - поправил я.

- Но там же один пингвин.

Стас не смотрел хоккей, и вряд ли вообще знал, что такое НХЛ, потому поправлять его смысла не было. Конечно, я бы мог начать долгий рассказ о том, как посмотрел хоккей впервые, как увлекся игрой, а затем перейти к играм НХЛ, которые увидеть у нас можно было только в записи, и наконец, добраться до «Пингвинов». Однако на то у меня не было ни времени, ни желания, ни сил. Я просто махнул рукой, и мы снова забрались в салон.

Вставив ключ в замок зажигания, я обратился к другу:

- Может, на этот раз пристегнем ремни?

- Это хорошая идея, - согласился он и принялся натягивать ремень на себя.

Когда с обычным ритуалом было покончено, я запустил двигатель, снова поразившись тому, как легко и как тихо он запустился. После нашего «москвиченка» - просто музыка для ушей. Опустив рычаг ручного тормоза, я сдал назад и выехал на дорогу. На этот раз глядя на приборную панель я включил переднюю передачу и, выкрутив руль, вывел машину на асфальт, осветив фарами городскую стелу. Нашего клада не было видно даже в ярком свете автомобильных фар.

Ехали мы в основном молча. Отчасти на это влияло все то, что мы пережили за ночь, а отчасти и сам фак наступления ночи. Я не знаю таких людей, которые становятся активнее в темное время суток, а вы?

Дорога тут была одна, и свернуть не туда мы попросту не могли. А ехать все время вперед порою бывает тоскливо. Через пять минут мы проехали Иршу, и я решил включить дальний свет. Это помогло мне повысить скорость до семидесяти километров в час. Даже в такой машине как эта я все равно чувствовал себя неуверенно, нервно сжимая руль вспотевшими ладонями. Я просто боялся ехать быстрее, все же у меня не так много опыта вождения, тем более в такое темное время суток.

Стас какое-то время пытался рассматривать пейзаж за окном, тот, что успевал попасть в яркий конус света перед капотом автомобиля, но ему быстро это наскучило, и он снова принялся зевать во весь рот. Меня это раздражало, потому как отвлекало и заставляло зевать вместе с ним. Сонливость моего друга передалась и мне и глаза начали предательски смыкаться. Мне приходилось постоянно мотать головой, чтобы не уснуть. Я считаю, что это обратная сторона адреналина - вот эта вот тяжкая сонливость, что неизменно наступает после его объемного выброса в кровь. Пусть меня поправят медики, если я не прав.

Мы подкатили к железнодорожному переезду, и я притормозил, переключив фары на ближний свет, чтобы не слепить женщину в светоотражающей куртке, что вскинув руки к глазам, проводила взглядом нашу машину. Понятия не имею, чем они занимаются ночами на улице. Нет, ясно, что им приходится закрывать переезд, когда приближается поезд, даже ночью, но что они делают на самих рельсах? Проверяют их состояние? Может быть. Не знаю. Вот уж не завидная у них работенка.

Автомобиль легко и непринужденно миновал переезд, слегка покачавшись на выступающих рельсах и свернув налево, мы продолжили наше движение в сторону Уяра. Дорога дальше, до самого Громадска будет прямой, без поворотов, а потому еще более скучной, чем весь предыдущий участок. Первое время я старательно всматривался в дорожное полотно перед капотом и в знаки вдоль дороги, но вскоре потерял к ним всякий интерес и даже отпустил руль левой рукой и облокотил ее на дверцу, подперев голову ладошкой. За окном мелькали редкими огнями светоотражающие полосы на невысоких бордюрах и частые одинаковые деревья: березы, сосны, тополя. Иногда мы проезжали небольшие дачные поселки, но по большей части дорога проходила по необжитым территориям.

- Может, хоть музыку включим? – обратился я к Стасу. – А то щас вообще усну.

- Значит, смотреть бокс по ночам ты можешь, а вести машину нет? – усмехнулся мой друг.

- Слушай, ну это не одно и то же. Бокс я смотрю лежа на кровати, наблюдая за танцем Роя Джонса в ринге, а тут мне приходится смотреть на унылый пейзаж и убаюкиваться постоянным покачиванием на неровностях дороги.

- Убедил, - усмехнулся Стас. Он уже вовсю искал хоть одну кассету или диск, но все попытки его были тщетны.

- Может радио? – с сомнением в голосе предложил я.

Стас пожал плечами, и я принял это за знак согласие. Я терпеть не мог радио. По нему вечно гнали одну попсу или блатняк, которые я ненавидел всем сердцем. Рок у нас был не в чести. О времена, о нравы.

Потыкав в слишком современную и от того непонятную мне магнитолу, я все же смог включить радио и принялся крутить бегунок, чтобы поймать хоть одну волну. Частот я не знал, как не знал и количество радиостанций в нашем районе. Но это было и не важно, все, что нам удалось поймать – тихие убаюкивающие помехи с редкими врывающимися в них голосами.

- Безнадега, - отмахнулся Стас.

Он был прав. Я выключил радио и снова подпер голову рукой. Скука смертная. Я и не думал, что водить автомобиль так скучно. В фильмах это всегда показывают как-то круто, что ли. Там герои спорят, кто будет за рулем, и я решил, что это действительно весело. Но что-то мне сейчас было совсем не весело.

И вдруг идея сама собой возникла в моей голове, и я улыбнулся. Кашлянув, я запел:

- В заросшем парке стоит старинный дом. Забиты окна, и мрак царит извечно в нем.

Стас удивленно на меня посмотрел.

- Сказать я пытался: «Чудовищ нет на земле», - продолжал я.

- Ты чего? – наконец выдохнул Стас.

- Да брось, ты же знаешь слова, подпевай. – Я хлопнул его по плечу и рассмеялся, а затем продолжил: - Но тут же раздался ужасный голос во мгле.

- Голос во мгле… - заорали мы уже в два горла и так же продолжили дальше: - Мне больно видеть белый свет, мне лучше в полной темноте. Я очень много-много лет, мечтаю только о еде. Мне слишком тесно взаперти и я мечтаю об одном – скорей свободу обрести, прогрызть свой ветхий старый дом.

Мы повернулись друг к другу, и заорали что было сил:

- Проклятый старый дом!

Громко смеясь, мы продолжили петь песни любимой группы еще громче и веселее, и даже подражая голосу Горшка. Мы не заметили, как добрались до Громадска, поняли это только по ярким фонарям охранных вышек. Мы замолкли и повернули голову налево, чтобы получше рассмотреть высокие стены белого оградительного забора Исправительной колонии №16. Забор, и без того высокий и неприступный, венчали полтора метра в высоту колючей проволоки и линии под напряжением. Я не успел точно рассмотреть, но мне показалось, что за первым забором начинался еще один, затем поле и последний ряд препятствий. В сумме получалось три забора равноудаленных друг от друга и каждый последующий выше предыдущего. Да, все же колония строгого режима.

Когда мы проезжали мимо, охранник на вышке, над нашими головами, вышел из своей будки и подозрительно уставился на нас, свесив руки на автомат Калашникова. Мне не совсем понравилось то, что он вообще на нас уставился. Тем более что мощный луч прожектора, бьющий из-за его спины, отчасти растворил силуэт человека, напомнив мне моменты с правительственными войсками, что не раз нападали на Малдера и Скалли. Он как будто бы говорил нам: «Я знаю, что вы сделали и куда направляетесь. Ничего, скоро мы увидимся снова, приятели».

Я посильнее вдавил педаль газа и поспешил убраться отсюда, стараясь не смотреть в зеркала. Но все же смотрел. И силуэт охранника мелькал в них, пока я не спустился вниз по широкой дуге и наш автомобиль не скрылся за массивными соснами.

- Меня аж в дрожь бросило, - признался Стас.

- Ага, меня тоже. – Я снова посмотрел в зеркало, но колония уже скрылась из вида, оставив лишь белое зарево огней за нашими спинами.

Дальше наш путь был очень прост: мы добрались до автодороги Байкал с маркировкой Р-255 и свернули направо. До конца пути оставалось немногим больше километра, может двух. Мы снова переглянулись. К концу пути сердца наши заколотились с новой силой, отгоняя сонливость. Хороший знак… или все же нет?

Я медленно съехал с трассы. Свет фар выхватил из тьмы кусок приземистого белого здания больше напоминающего гараж на несколько автомобилей. Света не было. На табличке сияла надпись: «Шиномонтаж. Развал-схождение».

- Мы вроде на месте. – Я продолжал медленно катить вперед, отпустив педаль и предоставив автомобиль самому себе.

- Кажется, дома никого нет. – Стас указал пальцами на черные квадраты окон, без намека на свет ламп.

- Может это и к лучш… - Я резко нажал на тормоз, потому что перед нами возникла фигура в голубом замызганном комбинезоне и такой же кепке накинутой на затылок козырьком вверх. Нас качнуло вперед-назад, и машина замерла.

Я установил режим парковки и дернул на себя ручник. Парень махал нам руками, пожевывая сигарету во рту. Переглянувшись, мы отстегнули ремни безопасности, и вышли на улицу, тихо хлопнув дверями.

- Хмоша шина, - произнес парень, качая головой.

- Че он сказал? – обратился я к Стасу, но мой друг покачал головой.

- Хорошая машина, - громче повторил парень.

- А… а, ну да, хорошая, - согласился я.

- Че коотом? – снова спросил он, кивая в сторону тойоты.

- А? – снова ничего не разобрал я.

- Че коотом? – повторил парень.

И снова я ничего не понял. Что хотел от нас этот тип? И что вообще это за манера говорить? Он словно мычал слова, а не произносил их членораздельно. Вот, я даже уверен, что он бы поржал над словом «членораздельно».

- Че под капотом? – рявкнул он, вытащив сигарету.

- А? – я оглянулся на автомобиль. – А-а-а, да я в душе не еб…

- Моушу жений! – Он предупредительно поднял ладонь вверх.

- Че?

- Попрошу без выражений!

Я чувствовал себя донельзя странно. Наверное, примерно тоже чувствовала Алиса, навернувшись в кроличью нору.

- Э-э-э, простите, вы Костя? – спросил Стас.

- Статин, - кивнул парень.

- Константин, - шепотом перевел я Стасу.

- Да понял я, - зашипел тот и обратился к Константину. – Я звонил вашему отцу, и он сказал…

- А наю, ии нах а мой! – рявкнул парень, и направился к монтажке.

- Чего он теперь-то хочет? – возмутился Стас.

- Думаю надо ехать за ним, - предположил я.

- Ты что понял, что он сказал?

- Не все. – Я посмотрел на друга. – Только одно конкретное слово, но оно всегда обозначает направление.

Оставив друга соображать, что же это за слово, я вернулся к автомобилю и, запустив двигатель, покатил к двери, которую услужливо открыл для нас новый знакомый. Он стоял внутри монтажки и махал мне руками, указывая направление движения. Когда же он вскинул руки вверх в предупредительном жесте, я надавил на тормоз и вылез из машины.

- Че тите? – спросил Константин, когда я подошел к нему.

- Чего хотим?

- Ну, че тите? – повторил тот громче.

- Слушай, а ты не можешь говорить как нормальные люди?

Парень посмотрел на меня исподлобья и вынул сигарету изо рта и убрал в карман.

- Ну, так че? – повторил он.

- Так-то лучше. – Я оглянулся на звук шагов. Это зашел Стас, засунув руки в карманы и зачерпывая гравий с дорожки ногами.

Я повернулся к хозяину шиномонтажки.

- Ты можешь пробить номера? Узнать в угоне она или нет? И на кого оформлена?

- Да без проблем, - усмехнулся парень. – Дайте мне полчаса.

- Что, даже ночью можешь? – удивился Стас.

- Эй, здоровяк, я профи. – Парень указал на Стаса пальцем и сделал движение, словно выстрелил из пистолета. Стас поежился. – Пока подождите здесь.

Он оставил нас одних и скрылся за дверью. Я подошел к Стасу.

- Что думаешь по этому поводу? – спросил он.

- Не знаю, это твой знакомый. – Я протянул пачку, и Стас взял сигарету.

- Странный он какой-то.

- Ну, ты же не думал, что в этом бизнесе крутятся интеллигенты с приятной внешностью?

Стас хмыкнул и прикурил. Мы прислонились спиной к стене монтажки и принялись курить, размышляя каждый о своем. Сквозь поднятую дверь мы прекрасно видели дорогу, освещенную ярким светом луны и одиноким фонарем. Мы видели сворот на Уяр, который уже давно спал, как и все вокруг, кроме стоянки для фур, где еще работали кафешки. Дорога была пуста. Мимо нас не проехало ни одной машины. Стоянку справа заняли четыре больших тягача, водители которых, уже наверняка видели десятый сон. И только мы и этот вот странный парнишка все еще топтались под луной.

Возился он дольше, чем обещал, потому как, мы успели выкурить по три сигареты, пока его ждали. Пачка опасно подходила к концу. Появился он хмурый и с бумажкой в руке.

- Долго ты, - заметил я.

Парень проигнорировал мои слова и, сняв кепку, почесал затылок.

- Странная у вас машина, - заметил он, снова натягивая кепку. – Она ни за кем не числится. Номера, конечно, фальшивые. Я пробил движок – нигде не засвечен. Возможно краденная, но только информации по ней пока нет. Давно она у вас?

- У нас нет, - ответил я – Но замечали ее весь этот год… прохожие.

Я не стал уточнять, где именно замечали. Решил, что это его не касается.

- Да-да, знаю я, где замечали, - махнул на меня рукой Костя. – Я тоже могу сложить два плюс два или вы считаете, что я газет не читаю?

- Я не… вовсе не…

- Да-да, вовсе не. – Он скривился и скрестил руки на груди. – Машину я эту себе не оставлю. Забирайте ее везите туда, где взяли.

- Но мы же думали… - начал я.

- Что ты ее у нас купишь! – закончил за меня Стас.

- Не-е-е, я с таким связываться не хочу. – Он протестующе поднял руки. – Машина - не машина, а призрак какой-то. Говорите, уже год как ее видят, но она ни за кем не числится и не в угоне… видимо кто-то сильно постарался, чтобы ее следы затереть. Я с таким еще не сталкивался и не желаю.

- Так а… что же нам делать? – Я растерянно развел руки в стороны.

- Могу сделать документы и права на нее, а так же заменить номера. Номера будут настоящие, только не от этой тачки. Это все, что я могу предложить.

- И что нам с ней делать? – спросил Стас.

- Себе оставьте, - пожал плечами Костя. – Бросьте на улице и валите – дело ваше. Машина не свеченная, я бы на вашем месте катался на здоровье.

- Так может, и возьмете… кататься? – предложил Стас.

- Я человек деловой. – Костя гордо выпятил грудь. – Мне не до покатушек, мне торговать надо. – О указал пальцем на нашу тойоту. – А эту малышку я не продам.

Мда, не такого ответа я ждал и не на это надеялся. Но с другой стороны, я сам не заметил, как привязался к этой машине. Я уже считал ее своей, считал ее нашей. Дал ей имя. Вслух не говорил, но про себя называл именно так. Может это и правда судьба? Может, стоит ее оставить?

- И что посоветуете? – спросил я.

Костя повернулся ко мне.

- Сделаю вам документы – сможете ездить, только осторожно. Обычная проверка проблем не выявит, ну а если уже пойдут проверять по базам… - Парень развел руки в стороны и пожал плечами. – Ну, тут уж, как говориться, се ля ви.

- И во сколько нам это обойдется? – Я не смотрел на Константина, я смотрел на дрогу и представлял, как поеду по ней на свой новой подруге, которой на самом деле никогда не суждено будет, стать моей. Я это прекрасно понимал.

- Да… вот тут. – Он протянул мне сложенный листок бумаги.

Я взял его и развернул. Меня качнуло, и Стас схватил меня за плечи.

- Что там? – спросил он.

Я протянул ему листок.

- Ох, твою же м… бл… на… в… е… - заикаясь, пробормотал он, качая головой.

Затем он повернулся ко мне и спросил:

- И что будем делать?

- Дай ему деньги, - спокойно ответил я.

- Серьезно? – Стас от удивления аж забыл, как дышать и закашлялся.

- Ну а что? Что нам еще делать? – Я похлопал тойоту по капоту. – Приютим малышку.

Стас повернулся к Косте и, прищурившись, кивнул:

- Хорошо, мы заплатим, но только после того как ты все сделаешь.

Он то ли не хотел со мной спорить, то ли и сам хотел оставить машину я так и не понял, а он так и не сказал мне этого. Больше мы этот момент никогда не обсуждали. Почему я так легко на это решился? Я чувствовал, что машина одна из нас. Она не просто так появилась в нашей жизни и для чего-то еще послужит. Откуда я это знал? Ну, я часто просто что-то знаю и все тут. Это мне тоже еще предстоит выяснить. Не сейчас.

Костя прищурился и кивнул:

- Хорошо. Сделаем, как ты хочешь. На это уйдет какое-то время, а пока можете отдохнуть в задней комнате. – Но сперва.

Парень крепко ухватил меня за руку и толкнул в сторону абсолютно белой стены.

- Чего ты… - попытался было протестовать я, но тот только махнул рукой и включил одновременно штук шесть ярких ламп, свет которых падал на меня и на стену за моей спиной.

- Стой ровно, - скомандовал он, когда я попытался закрыть глаза от света.

Последовал тихий щелчок. Я его узнал, это был щелчок затвора фотоаппарата.

- Не никуда не годиться, - проворчал Костя. – Так давай еще раз, только подумай о недостатках внешней политики Уганды.

- Чего?.. – удивленно скривился я, слегка приоткрыв рот.

Последовал очередной щелчок.

- Вот это просто отлично. – Костя погасил лампы и повесил фотоаппарат на шею. Я все еще ошарашенный смотрел по сторонам, хлопая глазами и пытаясь хоть как-то избавится, от белых призрачных кругов, что остались на месте светивших недавно ламп.

Костя стал махать руками, чтобы мы следовали за ним. И мы последовали. Он отвел нас в конец здания и, открыв дверь, впустил внутрь. Пройдя по коридору, мы остановились у комнаты с четырьмя кроватями и окном – прямо как в детском лагере.

- Устраивайтесь, - предложил Коля. – Я разбужу, как все будет готово.

- Долго ждать придется? – спросил я.

- До рассвета управлюсь. – С этими словами он и закрыл за собой дверь, и его шаги зазвучали по коридору, быстро удаляясь.

Мы со Стасом выбрали кровати по обе стороны от окна и уселись на них.

- Отсюда хорошо видно дорогу и подъезд к монтажке, - заметил Стас, выглянув в окно.

- Вот и отлично, - кивнул я, падая на подушку. – Первыми узнаем, если кто приедет.

Стас скептически меня осмотрел, но все же тоже прилег на кровать, правда, скинув подушку и использовав рюкзак вместо нее. Заснул он еще раньше, чем я, наверняка деньги согрели его и позволили быстро уснуть. Шутка. Конечно, усталость за день свалил его как меткий выстрел оленя. Это и не удивительно, не всем удается пережить такое за жизнь, не говоря уж об одной ночи. И что мы теперь и правда, оставим машину? Она будет наша? Наша подруга, шестой член небольшой группы?

- Да, было бы неплохо, - улыбнулся я и с этой улыбкой на губах и заснул.

 

 

Сон был какой-то неспокойный с постоянными пробуждениями на короткие несколько секунд, за которые я успевал увидеть удлиняющиеся тени от фар проезжающих мимо автомобилей, после чего я вновь засыпал. Или, если быть более точным, проваливался в легкую дремоту, наполненную бредовыми обрывками сновидений и храпом друга на соседней койке. Кровать была неудобная и давила проржавевшими пружинами в бока, нещадно при этом скрипя при любом повороте. От подушки несло смрадом десятка, а то сотни спавших на ней когда-то тел. Но нам не из чего было выбирать.

Где-то в районе четырех утра - я смутно запомнил цифры на экранчике наручных часов – нашу конуру ярко осветили фары автомобиля, и раздался скрип колес по гравию. Я приподнялся на подушке и выглянул в окно: к монтажке медленно катил большой автомобиль, судя по всему внедорожник, очень похожий на один из модных в те времена «шеви». Он остановился в нескольких метрах от главного здания и мигнул фарами. Я услышал приглушенный шорох, который мог означать только одно – кто-то приподнял гаражную дверь и вышел наружу.

- Стас, - шепнул я, на что мой друг всхрапнул громче. – Стас!

Но Стас и не собирался просыпаться, только повернулся ко мне спиной и покрепче обнял сумку с деньгами. Я махнул на него рукой и привстал на кровати, чтобы лучше видеть, что происходит за окном.

На дорожку вышел наш новый знакомый по имени Костя. Он проковылял к машине, засунув руки в карманы, и встал возле водительской дверцы. Окно опустилось, и оттуда появилась рука с зажатыми в ней бумагами. Костя взял бумаги и протянул в ответ свой сверток. Видимо состоялся короткий разговор, потому как я видел движение губ парня, но не слышал слов. Затем окно снова поднялось, и машина задним ходом выехала на дорогу. Снова мигнув фарами, она направилась в сторону Красноярска.

Костя засунул бумаги за шиворот комбинезона и потопал в обратном направлении. Звук опускаемой двери сообщил мне, что он уже внутри. Я еще с минуту смотрел в окно, но ничего больше не происходило, и я лег обратно на кровать. Только в этот момент я понял, как сильно бьется мое сердце. Оно билось так, словно я только что пробежал пять километров быстрым темпом и теперь стою у края стадиона, уперев руки в колени, и жадно хватаю ртом воздух.

Чего же я мог испугаться? Да вроде бы ничего… хотя. Кто знает, зачем приезжала та машина? Может наш новый знакомый вызвал ментов? Или еще того хуже – бывшего владельца этой машины? Вдруг он попросту решил нас сдать и навариться на этом деле? Ну а что? Ничего личного – просто бизнес.

Я лежал на кровати, прислушиваясь к тишине, царившей в доме. Никто никуда не сновал, не подкрадывался к нашей комнате. Кажется, никому не было до нас дела. Может я и ошибался на счет Кости. Может быть, это просто мое воображение играет со мной в свои не слишком-то веселые игры? Кто знает? Скорее всего, я зря развел панику, но все же стоит быть начеку и, пожалуй, не следует мне больше сегодня спать. Ну, так… на всякий случай.

С этими мыслями я и уснул.

 

 

Когда я очнулся, часть стены нашей комнаты окрасилась в кроваво-красные цвета рассвета. Я поднял руку к глазам, чтобы взглянуть на часы и нос к носу столкнулся с улыбающейся рожей Константина.

- Фух, - дернулся я от него. – Ты чего?

- Буить ва шо, - ответил он, засунув руки в карманы и выставив бедра вперед, а спину прогнув назад. Выглядело это нелепо.

- Чего? – не понял я, поднимаясь с кровати и опасливо оглядываясь.

- Буить ва шо, - повторил он, тряхнув головой.

- Да что ты несешь? – выкрикнул я, когда мои нервы сдали. – Вынь сигарету и скажи как человек.

От моего крика проснулся Стас и тут же вскочил на кровати, хватая сумку.

- Какого хера происходит? – спросил он, потирая глаза.

- Разбудить вас пришел, - членораздельно проговорил Костя. – Все готово, пошли. Тут вам не ночлежка.

Я поднялся с кровати и поежился: к утру стало еще холоднее, да и влажность заметно повысилась. Стас встал и пошел следом за мной, прижимая рюкзак к животу.

- Заберете товар, расплатитесь и катитесь ко всем чертям, - грубым, но весьма миролюбивым тоном произнес Костя.

Он оглянулся на нас:

- Ночью приезжал мой поставщик, привез права. – Костя вскинул палец вверх и покрутил им. – Высококачественные к слову права.

Я уныло кивнул.

- Так вот, - продолжил он. – Поставщик, мне сообщил, что в определенных кругах в вашем городке поднялся настоящий кипиш. Говорят, один авторитетный человек смотал удочки из города, врубаетесь?

Мы со Стасом, словно загипнотизированные одновременно кивнули.

- Говорят, что его обчистили нехило. – Костя почесал задницу так яростно, что у меня тоже зачесалось. – Так он вместо того, чтобы искать виновного, смотал удочки и исчез в ночи, бросив бизнес на произвол судьбы.

- А… а-а-а… а почему, не знаешь? – спросил я, хотя сам не знал, хочу ли я услышать ответ.

Костя остановился и повернулся к нам. Его лицо приняло задумчивый вид.

- Да, как я слышал, обчищал он не тех людей… - Костя покрутил пальцем у виска. – Вроде как если вскроется, что это он, то полетит его голова. Вот он стуханул и свалили из города.

Значит, этот папахач свалил из города? Это интересная новость. А взял ли он с собой своего сынка чуркахача? Наверняка взял. Ну, какой же отец бросит сына в такой ситуации? Выходит, поквитаться с Задом у меня не выйдет? Даже не знаю, радоваться мне или нет.

- Ну, че молчишь? Как тебе?

Я вздрогнул и поднял голову. Костя тыкал мне в лицо какой-то карточкой. Я взял ее в руки и увидел на ней свое фото. Это были водительские права – широкая бледно-розовая карточка с оранжево-красной вертикальной полосой и множеством надписей печатными буквами, сделанными явно на принтере. Карточка была заламинирована. Ну да, это были обычные права того времени. Я так и не нашел к чему придраться. Кроме одного.

- Но мне же нет восемнадцати? – спросил я.

- А это выявит только детальная проверка личности, - пожал плечами Костя. – Так что советую до этого не доводить.

Он достал из кармана пачку сложенных бумаг и стал протягивать их мне.

- Так, - бормотал он себе под нос. – Это талон техобслуживания, это мед справка и документы на машину. А да, - он стукнул себя по лбу и достал еще несколько бумаг. – Свидетельство регистрации ТС и еще страховка… ну на всякий случай.

- Страховка?

- Липа, конечно, но пусть будет, раз уж сделал.

Я забрал у него все документы и сложил в задний карман джинсов.

- Где мои деньги? – Костя скрестил руки и враждебно посмотрел на нас.

Я кивнул Стасу, и он с большой неохотой отсчитал Константину нужное количество. На этом мы и распрощались. Костя остался вести свой бизнес, а мы, полегчавшие на сто тысяч, сели в свой автомобиль и вернулись в город. На этот раз путь у нас занял не более получаса. Я уже смелее гнал автомобиль, разгоняясь и под сотню, но только иногда и ненадолго, да и яркий утренний свет значительно улучшил видимость.

На подъезде к городу, там, где уже заработала наша рация, я связался с братом и попросил собрать всех и подойти к штабу. Он не стал задавать лишних вопросов и даже порадовался, что я разбудил его так рано. Теперь у него было время хлопнуть дверью с криком, что мы пошли гулять, и бабушка не сможет проверить ночевал я дома или нет. В этом был смысл.

К штабу мы подкатили в семь утра. Солнце уже полностью встало и осветило наше скромное убежище. Глаза своих друзей, которые встречали нас возле входа, я запомню на всю жизнь. Видите ли, они не знали, что мы приедем, а не придем пешком, как обычно. Они не знали, что это мы и не могли понять – бежать им или стоять на месте, потому как от ребят в черной иномарке хищно поблескивающей хромом массивного кенгурятника, вряд ли есть смысл бежать.

Когда мы со Стасом довольные собой вылезли из машины, у друзей отпали челюсти. Они открывали рты как рыбы и пялились то на нас, то на машину. Это было забавно, это надо было видеть. Жаль, в те времена еще не было телефонов с камерой, что всегда у тебя в кармане, на который можно было бы запечатлеть этот момент. Но тогда у нас было кое-что не менее классное – память и воображение.

- Что… что… - бормотал мой брат, разводя руками. – Что это такое?

- Это? – я похлопал машину по капоту и расплылся в улыбке. – Это новый член нашей тусовки.

- Новый… кто? – глаза Наташки поползли на лоб, хотя казалось, что дальше уже невозможно.

- Знакомьтесь, друзья. – Я ласково посмотрел на тойоту. – Я назвал ее Морриган, и она будет жить с нами.