Лекция 2. История русской риторики

Информационная лекция.

Византийские «корни» русской риторики. Становление красноречия в средневековой Руси. Особенности русского риторического идеала. Развитие академического красноречия в России: концепция М.В. Ломоносова. Причины развития и основные черты русского судебного красноречия (А.Ф. Кони, В.Д. Спасович, Н.П. Карабчевский, Н.В. Крыленко и др.). Возрождение риторики в России в XX в.

Конспект лекции

История риторики тесно связана с ис­торией русской идеологии и общества в целом. Анализ времени созда­ния основных риторических трудов показывает, что они не случайно создаются во времена общественных ломок и преобразований, предва­ряя, сопутствуя и последуя им.

До XVII в. учебники риторики отсутствуют на Руси, что, однако, не означает неизвестности риторических понятий. Употребление слов ветийство (через «ять»), риторикия (риторика — только в XVII в.) и мно­жества «благословных» синонимов (в разнообразных вариантах типа благоязычие, доброречие, красноглаголание, хитрословие, златоустие и др.) более всего говорило о существовании практических правил речи и ре­чевой этики, ясно показывающих образ человека Древней Руси. Это — донаучный и доучебниковый период развития риторики, когда в отсут­ствие какой-либо терминологии имеется изобилие «ветийства» и «сладкоречия», существует практическая риторика («благоречие»), основан­ная более всего на образцовых культурных текстах (Священное Писа­ние, богослужебные тексты, сочинения проповедников — отцов церк­ви, сочинения с указанием правил речевого поведения — см. «Пчелу», «Домострой» и др.)

Первый русский учебник риторики датирован 1620 г. (данные об ис­тории текста — во вступительной статье перед публикацией). В русской истории — это окончание Смутного времени, начало царствования ди­настии Романовых, установление новой государственности и стиля прав­ления. Такое время не может не требовать реорганизации в области об­разования, и они, видимо, произошли не только в Московии, но и на Украине, откуда шла ученость в московские земли. Однако, если на Украине с бурным развитием школ и созданием Киевской духовной академии (1631 г.) воцаряется латинское образование, в среднерусских и московских землях существует четкая ориентация на тривиум гума­нитарных дисциплин (грамматика, риторика, диалектика), описанных по-русски в ряде памятников. До 1620 г. было создано «Сказание о седми свободных мудростях», чьи главы о грамматике, диалектике и рито­рике становились соответствующими предисловиями к трем сочинени­ям, которые регулярно переписывались и соседствовали в рукописных сборниках: «Грамматике» Мелетия Смотрицкого, «Диалектике Иоанна Домаскина» и «Риторике» 1620 г.

Как ни стремилось в течение XVII в. общество к созданию академии и заведению «школ», настоящий перелом в содержании риторики смог произойти только с началом петровских преобразований. Создание ос­новных рукописных риторик, читавшихся и переписывавшихся на про­тяжение всего XVIII в., удивительным образом сконцентрировано в пе­риод с конца XVII в. по 1710 г. Исключительно популярны были риторики Андрея Белобоцкого — прежде всего потому, что стремились к универ­сальной полноте в охвате описываемых предметов: люллианские сочи­нения претендовали на универсальное знание о любой вещи. В «Науке проповедей» Белобоцкого были изложены все компоненты содержания различных тем церковной речи, а в «Краткой риторике» объяснены ос­новные богословские понятия (Бог, Богородица, пророки, ангелы, свя­тые и т.д.). «Риторическая рука» Стефана Яворского оригинальна крат­костью и выразительностью примеров, а в посвящении, адресованном И. А. Мусину-Пушкину, прославляются «учение», Москва — «жилище муз» и, конечно, «московский орел» Петр Великий, насаждающий на­уки в своем Отечестве. Вершиной риторической украшенности стала «Книга всекрасного златословия» Козмы Афоноиверского, грека, изу­чившего славено-российский язык настолько, что во множестве его «прикладов»-примеров воплотились современные и исторические реалии рус­ской жизни, были предложены ясные определения риторической тер­минологии. Наконец, обучение проповеднической речи ставила целью «Риторика» в 5 беседах, созданная в Выголексинском общежительстве — старообрядцы не только переработали терминологию современных им риторик, но и снабдили описание собственными идеологическими при­мерами.

Стилистический резонанс этого «петровского» периода долгое время был значим для российского общества и его образованности. Несомненно, и то, что следующий период начинается в 1743 — 1747 гг. с создани­ем М. В. Ломоносовым своих руководств — в истории это начало цар­ствования Елизаветы Петровны с переходом после серии дворцовых пе­реворотов в «век» Екатерины. Ломоносов возвышается над всеми други­ми авторами XVIII в. как создатель первой научной риторики. Однако реальная картина борьбы идей за создание новой риторики еще должна быть восстановлена.

Обратим внимание на основной термин красноречие, вынесенный Ломоносовым в заглавие книги. Именно красноречие извлекает Ломо­носов из старинного синонимического ряда благоречие, добрословие, красноглаголание, хитроречие др. для обозначения искусства хорошо говорить и писать. Здесь же Ломоносов впервые в русской филологичес­кой науке объясняет структуру словесных дисциплин. Это объяснение точно проработано в названиях курсов и определениях терминов. Если в 1744 г. он называет свой курс «Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия» (курсив везде мой. —А. В.), начиная его опре­делением риторики, то через три года (рукопись 1747 г., первое издание 1748 г.) Ломоносов уже в названии предлагает четкое распределение терминологии, которое навсегда закрепится в русской науке: «Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится рито­рика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки» (ПСС. — М.; Л.: АН СССР, 1952. - Т. 7. - С. 19, 89). Еще в рукописи 1747 г. дважды встречается слово сладкоречив (п. 7, 9 вступления), замененное на красноречие — напротив, в первом «Кратком руководстве к ритори­ке» 1743 г. господствует слово сладкоречив (название, п. 2 вступления), а слово красноречие употреблено лишь однажды в начале сокращенной 4-й главы «О произношении» (т. 7, с. 77). Не исключено, что Ломоносов мог испытать известное влияние речи Тредиаковского, у которого слова витийство, элоквенция, красноречие употребляются рядоположенно на равных основаниях.

Ломоносов в окончательном варианте совершенно определенно от­казался от латинского слова элоквенция и книжнославянского витий­ство, предлагая ясное разделение семантики терминов: «Красноречие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и писать и тем других преклонять к своему об оной мнению...» (с. 91); (в именовании 1-й книги) «Краткого руководства к красноречию, книга 1, содержа­щая риторику. П.1. Имя сея науки происходит...» (с. 99).

Таким образом, риторика — это «наука», «учение», «правила»; крас­норечие — «искусство», способность, умение «красно говорить», но также и состав текстов словесности. Когда Ломоносов пишет о «правилах обоего красноречия: оратории и поэзии», под красноречием понимается совокупность текстов или словесных произведений — аналог будущей словесности. В текстах авторитетных руководств XIX в. это значение тер­мина красноречие будет сохранено у отдельных авторов (И.И. Давыдов). Одновременно и термин словесность, рожденный на пороге XVIII — XIX вв. (здесь же граница нового общественного стиля), восходит к од­нажды употребленному Ломоносовым словосочетанию словесные на­уки (второй раз это сочетание встречается в черновой заметке «О ны­нешнем состоянии словесных наук в России», датируемой 1756 г. и опуб­ликованной лишь в 1865 г. П. Пекарским). Причем, так же, как у Ломоносова, словесность начала XIX в. будет включать все «науки»: всеоб­щую грамматику (учение о языке, его происхождении и строении), об­щую и частную риторику, поэтику.

Риторическое источниковедение должно ввести в поле нашего вни­мания множество либо незаслуженно забытых, либо не прочитанных еще текстов. Разделим их, по крайней мере, на следующие области: 1) тексты известных классиков литературы и науки, которые оставили се­рьезные труды в области риторики («Слово о витийстве» В. К. Тредиаковского, «О русском духовном красноречии» А. П. Сумарокова и др.); 2) значительные учебники российских авторов — образцы школьных руководств («Краткое руководство к оратории российской» Амвросия Серебрянникова 1778 г. — сделанная с пиететом перед Ломоносовым, но вполне самостоятельная разработка теории прозы XVIII в. или «Детс­кая риторика» 1787 г. с краткими определениями и выразительными примерами); 3) переводы иностранных руководств, традиционно авто­ритетные для русской науки, но приспособленные к задачам отечествен­ной риторики и начинающие жить в России особой жизнью (К. Галлиен-де Салморан, 1785, Г. Блер, 1791, Н. Трюбле, Ш. Жозеф, 1793, Г.Г. Гальяр, 1797); 4) неизученный (! — возможно об этом надо бы гово­рить в первую очередь) пласт латиноязычных руководств, которые пи­сались в местных школах — в собранном составителем хрестоматии ка­талоге рукописных риторик можем указать на сочинения вологодского епископа Амвросия Юшкевича 1739 г., вологодского и белозерского епископа Иосифа 1746 г., курс риторики в Холмогорской архиепис­копской школе 1751 г., рязанского и муромского епископа Палладия 1759 г., курс лекций в Нижегородской семинарии 1766 г. и др. Нередко эти сочинения переводились — в хрестоматии публикуется фрагмент перевода с латинского языка казанского игумена Кастория «Надежный способ достичь совершенства в красноречии» 1780 г.; 5) учебные мате­риалы — тексты студенческих сочинений и «ораций», писавшихся по-латыни и по-русски и произносившихся в риторических классах — вку­пе с многочисленными сборниками проповедей, приветственных речей они составляют бесценный материал по практической риторике и мето­дике обучения красноречию (см. две публикуемые «ораций» студентов Московской Духовной академии и речь акад. Н. Я. Озерецковского 1791 г. при вступлении в должность профессора красноречия).

Примерно с середины 90-х годов XVIII в. и особенно с начала XIX сто­летия происходит смена общественного стиля — заканчивается «век Екатерины», начинается царствование Александра Благословенного. Из­менения назревают, а затем и происходят, когда появляется новая трак­товка филологических наук, с организацией Министерства народного просвещения проводится общая реформа национального образования. Можно назвать, по крайней мере, трех авторов, которые в 90-е годы готовили своими трудами эти преобразования: А. С. Никольский, чьи работы по логике, риторике, а затем и словесности были наиболее вли­ятельны благодаря их систематической простоте и понятности; наиболее разработанный курс проф. И. С. Рижского (с 1796 г.), кстати, во многом способствовавший представлению о риторике как учении об украшенном слоге и стиле речи; рукописный курс М. М. Сперанского «Правила высшего красноречия», расходившийся во множестве списков и опуб­ликованный только в 1844 г., обладал несомненным влиянием благодаря, прежде всего достоинствам вдохновенного и оригинального стиля, акцентам на таких сторонах риторического учения, как возбуждение страстей, вкус и гений, произношение и телодвижение.

В начале XIX в. складывается представление о словесности как искус­стве речи, совокупности словесных (филологических) дисциплин, соста­ве текстов данной культуры (например, «словесность русского народа»). Постепенно устанавливается единая терминология словесности и рито­рики при разнообразии толкований от автора к автору. Так, А. С. Николь­ский объяснил словесность («дар слова») достаточно просто — как «спо­собность выражать мысли словами» (Основания российской словеснос­ти. Спб., 1807), включая в нее лишь две науки: грамматику, научаю­щую «правильному употреблению слов», и риторику, показывающую «способ, как располагать и изъяснять мысли» (с. 10). А. Ф. Мерзляков в 1809 г. выделяет «три особенные науки», представляющие правила речи: «логику, или диалектику, которая учит думать, рассуждать и выводить заключения правильно, связно и основательно; грамматику, которая показывает значение, употребление и связь слов и речей; и риторику, которая подает правила к последовательному и точному изложению мыслей, к изящному и пленительному расположению частей речи, со­образно с видами каждого особенного рода прозаических сочинений» (Краткая риторика... М., 1809. — С. 5). Риторика — «полная теория крас­норечия», а красноречие — «способность выражать свои мысли на пись­ме или на словах правильно, ясно и сообразно с целию говорящего или пишущего»