Глава II. Восприятие и понимание отдельных вопросов

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Понятие «вопрос» в социологическом исследовании. В социологическом исследовании со­циолог имеет дело с двумя видами вопросов. Первые возни­кают в ходе развития самой социологической науки или диктуются непосредственно практикой, потребностями оп­тимизации социальной сферы. В принципе эти вопросы не отличаются от вопросов, над решением которых работают представители других научных дисциплин. Они могут быть более или менее общими, решение их может быть одно-и многозначным, оперативным или отодвинутым во време­ни, но сущность их в том, что они отражают осознание некоторой социальной проблемы, противоречия в общес­твенной жизни. Ответ на этот программный вопрос дает все

исследование.

Вторые специфичны для одного из методов сбора дан­ных — опроса. В самом исследовании они с точки зрения социолога выполняют чисто инструментальную роль — помогают измерить и собрать те сведения, которые необхо­димы ему для дальнейшей работы над программным вопро­сом. Эти вопросы, обращенные к респондентам, называются техническими, или анкетными. Поскольку разрешение про­граммных вопросов осуществляется при наличии ответов на технические, хотя ими и не ограничивается (оно предпола­гает интенсивное научное общение, как непосредственное, так и опосредованное различной специальной литературой, а также требует напряженной интеллектуальной деятельно­сти исследователя), рассмотрим последние глубже.

В глазах респондента суть массового опроса сводится к вопросно-ответной процедуре, осуществляемой в письмен­ном виде. Общение с помощью вопросов и ответов привы­чно в повседневной жизни, поэтому специальное обучение респондентов сводится лишь к сообщению о технике запол­нения анкеты, а не о содержании ответов.

 

Стр. 59

Конечно, было бы чрезмерным и поспешным упрощени­ем сводить процесс работы над анкетой к последовательно­му чтению вопросов и написанию на них ответов. Расчлене­ние этого сложного процесса на его составляющие являет­ся необходимым звеном научного анализа. Рассмотрим процесс восприятия и понимания вопроса.

Ответ на каждый вопрос является относительно са­мостоятельным действием, позволяющим респонденту вы­разить то или иное знание, мнение, отношение. Существует, как правило, не один, а несколько способов выяснить даже простой признак такой, как, например, пол:

1. Ваш пол? (укажите, пожалуйста) «_______________»

2. Ваш пол?

1) мужской

2) женский

3. Пол — мужской, женский (ненужное зачеркните)

4. Укажите, пожалуйста, Ваш пол.

Более сложные признаки могут быть обнаружены при еще большем разнообразии формулировок: вопросительных и утвердительных, незаконченных, альтернативных и т. п. Но с точки зрения их роли в процессе общения — побуждения респондента к высказыванию — они все могут быть названы вопросами. Под вопросами анкеты понимают­ся все речевые сообщения как в вопросительной, так и в утвердительной или отрицающей формулировках, пред­лагаемые социологом респонденту и побуждающие послед­него письменно реагировать на это высказывание. В данной книге, если это специально не оговорено в отдельных случаях, под вопросом понимаются как собственно вопрос, так и высказывание, незаконченное предложение, таблица, требующие самостоятельного формулирования ответа, а также — в случае восприятия закрытых вопросов — соединение вопроса с готовыми вариантами ответов на него.

Восприятие сообщения. Восприятием называют про­стейшую из свойственных человеку форм психического отражения объективного мира, связанную с пониманием целостности отображаемого явления. Оно включает в свою структуру понятие отражаемого и имеет своим результатом образ воспринимаемого и представление о нем. Восприятие представляет собой процесс формирования субъективного образа и одновременно результат — сам этот образ.

Человеческое восприятие включает в себя осознание предмета, основанное на вовлечении вновь получаемого впечатления в систему уже имеющихся знаний. Оно никог­да не бывает чисто пассивным актом. Восприятие осуще-

Стр. 60

ствляется не глазом или ухом, как таковыми, а конкретным живым человеком, и в его восприятии всегда проявляется и отношение человека к восприятию, его интересы, потреб­ности, стремления '.

Восприятие речевого сообщения — одна из высших пси­хических функций человека. Это чрезвычайно сложный процесс, который не подвергается непосредственному на­блюдению.

С одной стороны, восприятие речевого сообщения явля­ет собой процесс непосредственного чувственного познания (восприятие звуков, букв, разборчивости и четкости шриф­та), с другой—это процесс опосредованного (второсигнального) отражения действительности, раскрытия в ней связей и отношений, опосредованных словами.

Высшим уровнем приема и переработки сообщений явля­ется их понимание. Оно представляет собой процесс раскры­тия или установления связей и отношений, воссоздания или порождения смысла в результате и в ходе восприятия.

Итогом понимания как процесса может быть полное или неполное понимание как результат или непонимание (отсутствие смысла). Непонимание, таким образом,— это не отсутствие самого процесса осмысления (смыслового восприятия), а его отрицательный результат².

На первый взгляд, исходным для понимания какого-либо высказывания является понимание составляющих его отдельных слов. Долгое время считалось, что для этого достаточно иметь широкий словарь, т. е. знать значение слов, их предметную соотнесенность и обобщающую фун­кцию, а также владеть четкими грамматическими правила­ми, по которым слова соединяются друг с другом.

Безусловно, оба названных момента необходимы для понимания речи. Однако в значениях слов существуют различия, которые могут препятствовать пониманию. Дело в том, что человек каждый раз должен выбирать то или иное значение из всего веера значений, имеющихся у слова. Неадекватность выбора может привести к неправильному пониманию всего высказывания. Процесс понимания сло­ва — это всегда выбор значения из многих возможных, и правильность этого выбора зависит от субъективной частотности употребляемого слова, его включенности в ре­чевую практику человека, осуществляющего понимание, от речевого контекста.

Названные факторы не вписываются в традиционную модель понимания, включающую знание значений слова

1 См.: Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии.
М., 1959.

2 См.: Смысловое восприятие речевого сообщения. М., 1976. С. 5.

Стр. 61

и его грамматики. Специальные исследования по психоло­гии речи обнаружили, что понимание осуществляется по иным образцам. Оно начинается с поисков общей мысли высказывания и только потом перемещается на лексико-фонетический (установление значений отдельных слов) и синтаксический уровень (расшифровка значений отдель­ных фраз). Иначе, процесс понимания сообщения не совпа­дает с тем порядком, в котором поступает информация, до слушателя (читателя) доходят сначала отдельные слова, а затем целые фразы.

Поиск общей мысли высказывания становится возмож­ным благодаря наличию у человека прошлого опыта речево­го общения, а также знанию ситуации, в которой определя­ется уместность, пригодность, правдоподобность того или иного значения, избранного из всей системы значений высказывания.

Таким образом, понимание — это всегда расшифровка (более или менее полная) того смысла, который передается высказыванием.

Респондент — не пассивный приемник информации (во­просов), он идет навстречу социологу, предвосхищает со­держание сообщений, интерпретирует вопросы, восприни­мая их сквозь призму собственных знаний и отношений. Это обстоятельство и облегчает, и затрудняет общение. Облегчает потому, что избавляет стороны от необходимо­сти вырабатывать какое-то новое средство общения. Естес­твенный язык задан им изначально. Затрудняет же потому, что, как уже говорилось, использование естественного язы­ка порождает иллюзию понимания: смысл, вкладываемый сторонами в вопросы и ответы, может оказаться неидентич­ным. Так, например, в 1970-е годы в США проводился опрос, нацеленный на выявление отношения населения к разрешению абортов. В нем, в частности, к респондентам обращались с вопросом:

«Можно ли разрешить аборт?

— я против аборта во всех случаях, так как это убийство

— я за аборт, если нужно спасти жизнь матери».
При проведении опроса стало видно, что такие слова,

как «убийство», «жизнь», «смерть», применительно к обсуж­даемой тематике разными людьми понимались неодинако­во. Респонденты по-разному воспринимали слово «убийст­во» в зависимости от природы «убиваемого» объекта. Люди разграничивали «стадии жизни», различая, с одной сторо­ны, «развитую» жизнь матери и, с другой — «недоразви­тую» жизнь зародыша. Более того, респонденты оценивали значение и достоинство каждой из этих стадий жизни. И хотя они, как показывает П. Лабау, были весьма далеки

Стр. 62

от того, чтобы полностью отрицать право зародыша на жизнь, когда необходимо было сделать выбор между ним и матерью, предпочтение отдавалось матери как «более живой» '.

Итак, понимание вопроса — сложный процесс, требую­щий специального изучения. Не случайно специалисты по методике опроса подчеркивают, что ошибки выборки и да­же интерпретации результатов исследования иногда не столь значительны по сравнению с отклонениями, вызван­ными непониманием формулировки вопроса.

Затрудненное понимание. Все то, что меша­ет, препятствует пониманию, создает сложности, называет­ся затруднением понимания. Затруднения бывают односто­ронними или обоюдными (респондент не понимает вопроса, или социолог не понимает ответа, или и то и другое).

Понимание вопроса в опосредованном массовом целе­направленном общении может быть затруднено целым ря­дом объективных и субъективных факторов. При использо­вании анкеты выявление затруднений имеет особое значе­ние. Если в интервью опытный интервьюер с помощью дополнительных приемов может добиться правильного по­нимания, то непосредственно в условиях массового опроса такой возможности нет. Единственно, что здесь можно сделать, это использовать уточнения, даваемые анкетером. Следовательно, изучение затруднений необходимо для того, чтобы по возможности избегать их в процедуре опроса.

Вопросно-ответная процедура наиболее полно изучена логиками. Но социолог не может ограничиться знанием ее закономерностей, рассматриваемых в абстракции от людей, ее использующих. В этой связи в последние несколько лет изучение вопросов со стороны их функционирования в про­цессе общения находится в поле зрения психологов, лингвистов, специалистов по методике опроса. Среди этих исследователей следует назвать прежде всего Ю. П. Воро­нова, В. И. Воловича, Л. И. Головину, Б. Ш. Бади, А. Н. Малинкина, М. И. Зайцеву, О. М. Маслову.

Однако пока в социологии специальная теория, изучаю­щая проблему вопроса, еще не разработана. Не выработаны строгие правила формулирования вопросов, в частности, с учетом особенностей массового общения и специфики обыденного сознания. В то же время в существующих работах обращено внимание на то, что с предлагаемыми вопросами работает не автомат, механически фиксирующий «да» — «нет», а живой человек. Из этой принципиальной особенности функционирования вопросов и ответов в чело-

Labaw P. Advanced Questionnaire Design. Catbridge, 1980. P. 132.

Стр. 63

веческом общении можно выделить три момента, су­щественных для изучения затруднений понимания в опросе.

Во-первых, общение социолога с респондентами опосре­довано анкетой и анкетером. Восприятие анкетера мы уже рассматривали, поэтому обратимся к особенностям восприятия анкеты, которая представляет собой с этой точки зрения письменный текст, содержащий пробудительную информацию и требующий доработки респон­дентом.

Во- вторых, воздействие, оказываемое социологом свои­ми вопросами на респондента, не ограничено тем, что по­буждает его что-то отвечать. В силу оценочных свойств человеческого сознания, вопросы, обращенные к респонден­там, включаются в ценностные отношения личности, что отражается на ее реакциях. То есть сам факт обращения не просто вызывает речевые реакции, но в большей или мень­шей степени влияет на содержание и характер информации. Осознанно или нет, но респонденты оценивают характер обращения с ними, что находит свое отражение в их ответах.

В-третьих, существует множество причин, по которым респонденты неадекватно сообщают о состоянии своего сознания. Если на одни вопросы человек не может отве­тить, так как не понимает или осознает их смысл недоста­точно точно (затруднения первого рода), на другие отвеча­ет неподробно, недостаточно добросовестно, так как не уве­рен в интересе исследователя к своим ответам (ошибки второго рода), то, кроме того, он может умышленно или неумышленно скрывать свое отношение, выражая иное, например социально более желательное или общепринятое.

Таким образом, и вопрос, и социолог, и респондент могут затруднять общение в массовом опросе. Названное обстоятельство представляет собой проблему, к которой можно относиться по-разному. Можно не замечать затруд­нений понимания и исходить из предположения, что вся собранная информация представляет собой ничем не иска­женные ответы — мнения респондентов. Можно впасть в другую крайность и считать каждый ответ заведомо ошибочным. Принятие первой точки зрения переводит про­блему общения в опросе в плоскость безосновательной веры исследователя в полную пригодность полученных сведений для достижения целей исследования. Вторая точка зрения, наоборот, построена на априорном сомнении не тольно в добросовестности и квалификации исследователя и в при­годности анкеты как средства сбора данных, но и в спо­собности респондентов к самопознанию и самоотчету.

Стр. 64

Оба эти взгляда представляют собой крайности '. Одна­ко истина обнаруживается не путем частичного признания каждого из них, а вследствие тщательного изучения реаль­но возникающих затруднений понимания. Перед социоло­гом стоит проблема защиты результатов опроса от возмож­ных смещений, причем такими методами, которые были бы приемлемы как с чисто технической, организационной, так и научной и этической точек зрения. В этой связи рассмот­рим специально наиболее часто встречающиеся типы оши­бок при формулировке вопросов, появляющиеся вследствие недостаточного учета активности сознания и исследователя и респондентов. Проиллюстрируем их примерами из отече­ственных публикаций последних лет и с привлечением ан­кет из фонда социологической информации Института со­циологии АН СССР.

ВОСПРИЯТИЕ ТРУДНЫХ ВОПРОСОВ

В широком смысле трудным можно назвать любой во­прос, вызывающий какие-либо затруднения восприятия и понимания независимо от того, лексическими, логически­ми, эмоциональными, социальными или иными факторами они порождены, и приводящий к нарушению обычных реак­ций респондента.

Факторы, связанные с внушающим воздействием отно­шения социолога к респонденту и с отношением респонден­та к вопросу будут рассмотрены в § 3 и 4, здесь же речь пойдет о трудном вопросе в узком смысле — о тех его при­знаках, которые вызывают затруднения, связанные с вос­приятием письменного текста и не затрагивающие сообра­жения престижа или самооценки респондента.

Затруднения этого рода возникают на следующих ста­диях понимания вопроса: при восприятии вопроса; при по­нимании задачи, поставленной вопросом; при понимании альтернатив; при формировании ответа.

Восприятие вопроса. Как уже отмечалось, вос­приятие не является пассивным копированием внешних воздействий, а представляет собой момент творческого про­цесса познания. Поскольку восприятием речевого сообще­ния является, с одной стороны, процесс непосредственного чувственного восприятия, а с другой — понимание, порож­дение или восстановление смысла, то правомерно говорить как о цело стном отражении вопроса в качестве простого

1 См.: Аванесов В. С. Тесты в социологическом исследовании. М, 1982. С. 160.

Стр. 65

незнакомого объекта, так и о его осмысленном восприятии. В первом случае существенную роль играют чисто внешние признаки вопроса, во втором — как внешние, так и содер­жательные аспекты. В значительной мере огрубляя задачу, можно рассмотреть внешние признаки вопроса и их воспри­ятие в качестве самостоятельной проблемы. Обычно она возникает в самом начале работы респондента с анкетой и связана с его ориентацией в ситуации.

Среди трудностей восприятия этого уровня наблюдают­ся следующие: восприятие таблиц; восприятие расположе­ния вопроса; восприятие длинных формулировок; восприя­тие незнакомых слов; восприятие речевых штампов. Уже из этого краткого перечня ясно: абстрагироваться от содержа­тельных аспектов вопросов при изучении их восприятия практически невозможно. Предлагаемая классификация трудностей восприятия носит в значительной мере пример­ный характер.

Восприятие таблиц. Вопросы, задаваемые в табличной форме, чрезвычайно компактны и удобны для исследовате­ля. Для респондента же они представляют определенные трудности: уже беглого взгляда на таблицу бывает доста­точно, чтобы понять — предстоит значительная работа. Так, ему приходится удерживать в памяти сразу несколько определяемых понятий или возвращаться к ним каждый раз, фиксируя ответы в каждой строке. Например:

«Какими источниками информации Вы пользуетесь, чтобы быть в курсе событий общественной жизни?»

Нередко сам вопрос значительно удален от предлагае­мых ответов, между ним и ответами располагается инструк­ция по заполнению таблиц, например:

Стр. 66

«Как Вы считаете, в какой степени реформа общеобра­зовательной и профессиональной школы будет способство­вать решению нижеперечисленных задач?» (Отвечайте по каждой строке; сначала обведите кружком цифры в одной из клеточек первой строки, потом в одной из клеточек второй строки и т.д.)

 

Трудности, связанные с восприятием респондентами вопросов в табличной форме, выражаются в нежелании значительного числа опрошенных отвечать на них по су­ществу. Об этом свидетельствует, в частности, такой факт, в анкете «Читатель о своей газете» на обычные вопросы в среднем приходится 9,8% ответов типа «затрудняюсь ответить», а на вопросы в табличной форме их около 16%.

Особенностям восприятия таблиц уделил специальное внимание в своем исследовании В. И. Федоров. Сравнивая данные, полученные в результате применения обычной и табличной форм вопросов, он обнаружил, что ответить на последние отказываются в 1,8 раза чаще. Это более заметно при анализе ответов на длинные таблицы: обнару­жено, что число пропусков ответов на их вторую половину в 1,4 раза выше, чем число пропусков при ответах на первую ее часть '.

Неудачное размещение вопроса не располагает респон-

1 См.: Федоров В. И.Причины пропуска ответов в анкетном опро­се//Социологические исследования. 1982. № 2.

Стр. 67

дента к его осмыслению. Так, нельзя признать удачной с этой точки зрения такое оформление вопроса:

«Что, по Вашему мнению, является главным для сплоче­ния Вашей семьи и что имеет наименьшее значение?»

Трудности возникают также при размещении одного вопроса на двух страницах. Добросовестный респондент будет вынужден возвращаться к первым строкам, к началу вопроса, недобросовестный — отвечать, не очень задумыва­ясь о полноте или частичности восприятия. Расположение вопроса на разных страницах даже в пределах одного разворота считается недопустимым.

Длина высказывания. Обнаружена тесная зависимость восприятия сообщения от такой формальной его характе­ристики, как длина. Анализ экспериментальных данных показывает, что длина высказывания не имеет особого значения для воспринимающего человека примерно до уровня 11 слов. Если же фразы включают больше 11 слов, восприятие существенно ухудшается '.

Неоднократно отмечалось, что в принципе длинные формулировки вопросов, как и заранее сформулированные ответы на них (при прочих равных условиях), скорее окажутся опущенными в ходе заполнения анкеты, чем другие. В пробном исследовании был задан вопрос: «Если Ваше мнение не совпадает с мнением авторов статей, то ответьте, пожалуйста, были ли такие расхождения по сле­дующим вопросам...» С учетом трудностей восприятия длинных вопросов он был впоследствии сформулирован так: «Возможно, Ваше мнение не всегда совпадает с мнением авторов статей. Ответьте, пожалуйста, были ли такие рас­хождения по следующим вопросам...» ² То же относится и к формулировкам альтернатив: они должны быть пример­но равной длины, чтобы респонденту было одинаково легко (сложно) читать их.

¹ См.: Основы теории речевой деятельности. М., 1977. С. 96.

² Проблемы сбора первичных данных в социологии средств массовой
информации. М.,1984. С. 49.

Стр. 68

Восприятие незнакомых слов. Нередко значительные трудности возникают при восприятии вопроса, содержаще­го незнакомое слово. Например, можно ожидать мало­осмысленного ответа или даже пропуска на вопрос типа: «Кто распоряжается в Вашей семье домашним бюдже­том?», «Часто ли у Вас в коллективе бывают конфликты?», «Как Вы думаете, каковы мотивы участия в социалистиче­ском соревновании?» и т.п.

Проблема здесь состоит в том, что, встретив явно незнакомое слово (преимущественно заимствованное из другого языка), человек может просто отказаться от даль­нейших попыток понять вопрос, даже если в нем имеются какие-то подсказки или смысл его можно восстановить из контекста. Поэтому употребление таких слов крайне неже­лательно.

Восприятие речевых штампов. Восприятие вопроса ан­кеты может быть значительно осложнено наличием в нем некоторых часто употребляемых готовых речевых формул, регулярно появляющихся в определенных речевых ситуаци­ях (например, словосочетаний, характерных для языка средств массовой коммуникации). Они, как отмечает Т. М. Дридзе, для одних людей несут определенную смысло­вую нагрузку, в то время как для других эти словосочета­ния оказываются неинформативными, сохраняют лишь свою вторичную нагрузку — выполняют функцию знака некоторой ситуации. Особенно это касается вопросов о трюизмах (общепринятых истинах).

Применение таких языковых средств в анкете может совершенно по-разному восприниматься различными груп­пами респондентов: одни будут осмысливать вопрос и да­вать на него содержательный ответ, а другие воспримут не столько его собственное значение, сколько некоторую до­полнительную информацию, заключающуюся в самом факте его употребления. Например, если это пословица, пого­ворка,то такие респонденты могут оценить всю проце­дуру опроса как попытку установить, скажем, неформаль­ные, непринужденные отношения с ними, а если это, скажем, какой-то штамп газетной речи, то его примене­ние может быть расценено как, например, необходимость истолковать весь опрос как процесс официального общения и т.п.

Понимание задачи, поставленной во­просом. Трудности понимания задачи зависят от следу­ющих факторов: непонимания ключевых слов; наличия аб-

Стр. 69

страктных слов; неконкретности вопроса; множественности вопроса.

Понимание ключевых слов. В предыдущем разделе говорилось о том, что понимание высказывания, как утвердительного, так и вопросительного, не сводится к пониманию составляющих его слов. Это происходит благодаря такому свойству восприятия, как константность (сохранение соответствия образа объекту несмотря на различия в отдельных компонентах), а также опере­жающему отражению получаемого сообщения. То есть понимание вовсе не обязательно нарушается при воспри­ятии незнакомого или непонятного в данном контексте слова. О возникновении нарушений можно судить, во-первых, по наличию дополнительных вопросов респон­дентов к анкетеру, а во-вторых, по повышению уровня пропущенных ответов. Однако это явные признаки за­труднений понимания. Но возможны случаи, когда вследст­вие непонимания ключевых слов вопроса или ответа рес­пондент все же что-то отвечает, и исследователь не всегда в состоянии отличить его ответы от остальных.

Избегая этой ситуации, необходимо добиваться едино­образного истолкования основных, ключевых слов вопроса социологом и всеми респондентами. Иначе произойдет разговор «одного — про Фому, а другого — про Ерему». Как конкретно этого достичь?

В вопросе лучше не пользоваться терминами. Их пони­мание бывает далеко не однозначно и для социологов, в сознании же респондентов оказывается чрезвычайно рас­плывчатым.

Когда человек не понимает то или иное слово, ему гораздо проще пропустить вопрос или дать на него мнимо осмысленный ответ, чем выяснить специально, что имелось в виду. Ситуация несколько облегчается тем, что плохо воспринимаемые термины сравнительно легко могут быть обнаружены на стадии разработки анкеты.

Иначе обстоит дело со словами естественного (обы­денного) языка. Различные слова используются разными людьми с неодинаковой частотой главным образом вследст­вие различий в профессиональном опыте. Однако если речь идет не о профессиональных терминах, а об общепринятых словах, то уточнить их значение оказывается чрезвычайно трудно. Рассмотрим в качестве примера такой вопрос:«Имее ется ли в Вашей семье домашняя библиотека?»

Что такое «домашняя библиотека»? Едины ли для рес­пондентов критерии, по которым то или иное количество

Стр. 70

книг оказывается достаточным для того, чтобы его назвать библиотекой? Или вообще речь идет о библиотеке (напри­мер, при РЭУ), которая размещена в доме, где живет респондент? Слова эти не вызывают дополнительных во­просов, но их понимание может быть различным.

Поэтому-то в пробном исследовании совершенно не­обходимо не только специальное наблюдение за поведени­ем респондентов при ответах на вопросы, необходим также специальный анализ наблюдений анкетеров, обобщение во­просов респондентов, связанных с процессом заполнения анкеты, но и изучение того, как они понимают вопросы.

Пробный опрос исследования аудитории средств массо­вой информации в Москве показывает, например, что третья часть опрошенных не смогла адекватно интерпретировать значение некоторых слов. Формулировка одного из вопро­сов имела следующий вид: «Каждый из нас получает инфор­мацию о жизни в нашей стране и за рубежом из различных информационных источников. Как бы Вы оценили автори­тет каждого из перечисленных ниже информационных ис­точников?» Оказалось, что словосочетание «авторитет ин­формационного источника» респонденты не в состоянии интерпретировать адекватно, поэтому когда слово «автори­тет» было заменено на слово «значение», доля уклонивших­ся от ответа на вопрос сократилась до 5% '.

В целом значения тех слов, которые чаще употребляют­ся, известны лучше. Поэтому при составлении анкетного вопроса приходится учитывать частотность ключевых слов. И хотя у разных людей одни и те же слова могут быть включены в различные практические речевые контексты или вовсе не используются, у социолога имеются опреде­ленные возможности учесть это обстоятельство, предусмат­ривается проверка используемых специальных слов по частотному словарю.

Хотя проблема нормативного состава лексикона средне­го культурного человека еще не разрешена, приведенные в «Частотном словаре русского языка» (М., 1977) данные о сравнительной частоте употребления слов «авторитет» (77) и «значение» (237) свидетельствуют явно в пользу последнего; слова «регулярно» (10), «конфликт» (22), «бюджет» (18) являются сравнительно редко употребляе-

1 См.: Проблемы сбора первичных данных в социологии средств массовой информации. М., 1984. С. 49.

Стр. 71

мыми и потому возможность их однозначной интерпрета­ции весьма невелика.

При формулировании вопросов необходимо следить за тем, чтобы в анкете не оказались слова, подвергающиеся операционализации в программе, представляющие собой обозначение целей или задач исследования.

Следует обратить внимание еще на одно обстоятель­ство. Не требует специальных доказательств утверждение о том, что понимание вопросов более адекватно у тех, кто владеет большим словарным запасом. С другой стороны, сверху прощенный вопросник, к которому прибегает иссле­дователь для того, чтобы сделать его более понятным для респондентов, может быть воспринят и расценен некоторы­ми из них как выражение недоверия к их интеллектуаль­ным способностям. Поэтому перед исследователем всегда стоит трудная задача отыскать оптимальный вариант фор­мулировки вопроса, отвечающий уровню грамотности и об­разования предполагаемых респондентов.

Абстрактные слова. Далеко не всегда респонденты, да­же понимая все слова, могут определенно представить себе, о чем идет речь в вопросе. Так, значительные трудности связаны с пониманием абстрактных слов вроде «как», «часто», «много», «сильно» и т.п. О трудности их понимания в вопросах, в частности, свидетельствуют итоги методического эксперимента, проведенного В. И. Федоровым. Путем постановки школьникам вопроса «А как Вы хотели бы провести свои каникулы?» он зафиксировал сбой данных. На этот вопрос из-за неоднозначного толкования слова «как» треть респондентов ответили «хорошо», «очень хоро­шо», а 8 % не дали ответа. В основном же исследовании, где вопрос звучал иначе («Л где бы Вы хотели провести свои каникулы? Укажите по каждому летнему месяцу отдельно») эта трудность понимания задач вопроса была устранена'.

Аналогичные трудности возникают при попытке понять вопросы со словами «много—мало», «редко—часто» и т.п. Так, например,в вопросе:

«Вы ходите на лекции, посвященные правовым пробле­мам?»

— да, довольно часто

— да, но довольно редко

— нет, не хожу».

См.: Федоров В. И. Указ. соч.

Стр. 72

Здесь неясно, что значит «часто» или «редко». Не может это не вызвать у респондента, добросовестно относящегося к исследованию, вопросы типа: «А раз в месяц — это часто?» или «Два раза в год — это редко или часто?» и подобные.

Неконкретность вопроса. Даже понимая все слова, со­ставляющие вопрос, респондент может понять его совер­шенно не в том смысле, какой предполагает социолог. Это вызвано тем обстоятельством, что любое высказывание обладает собственным значением, не сводимым к простой совокупности значений его элементов. В первую очередь это касается конкретности вопроса.

Респонденты должны быть не только готовы, но и спо­собны с надлежащей степенью конкретности или абстрак­тности понять поставленные вопросы и ответить на них. Возможность же понять вопрос и передать информацию существенно меняется при переходе от конкретных вопро­сов к абстрактным. Так, по данным польской исследова­тельницы К. Лютыньской, количество неадекватных отве­тов о мнениях по поводу явлений, анализ которых требует способности к абстрактному мышлению, составило около 50%!. В этом отношении особую проблему представляет понимание открытых вопросов.

Закрытый вопрос с помощью готовых ответов предлага­ет респонденту определенную систему координат, в рамках которой респондент должен совершить выбор, а откры­тый — представляет ему возможность выбора самой систе­мы координат. Это и удобно и неудобно. Удобно потому, что в таком случае респонденту предоставляется макси­мальная свобода в выборе аспекта, стороны обсуждаемого вопроса. В то же время одним из самых существенных минусов является то, что в них иногда бывает очень сложно выразить, какой его аспект подлежит обсуждению.

Социолог Б. А. Грушин в этой связи рассматривает, как поняли респонденты следующий вопрос: «Какие меры по укреплению молодой семьи Вы можете предложить?» Сре­ди опрошенных нашлось немало таких, кто не увидел границ поставленного вопроса, понял его смысл в со­вершенно ином направлении. Свидетельством этого вы­ступают, в частности, заявления, подобные тому, что «укреплять распадающуюся семью вообще не следует». Между тем по смыслу проблемы речь шла не об укреплении

> См.: Лютынъска К. Анализ адекватности ответов респондентов в углубленном пилотаже//Социологические исследования. 1978. № 4. С. 152—160.

Стр. 73

распадающихся семей, а о создании таких благоприятных условий, в которых бы исключалась ситуация, ведущая к разводу

Вообще абстрактная постановка вопроса может вызвать и иного рода трудности. Для того чтобы дать обобщенный ответ, респондент должен, как минимум, что-то подыто­жить. Обобщает он, естественно, то, что помнит. А помнит он, конечно же, не все, что с ним случилось и относится к данному делу. Какой можно найти из этого выход?

Рассмотрим, прежде чем отвечать на этот вопрос, пример понимания абстрактной и конкретной формулировок, кото­рый приводит американская исследовательница П. Лабау.

Попавшим в аварию водителям сначала задали вопрос о том, повлияло ли на то, что они попали в аварию, их эмоциональное состояние. Были получены главным обра­зом отрицательные ответы. На более конкретный вопрос, почему они в прошлый раз попали в аварию, водители отвечали: «Поругался с женой», «Поспорил с начальством» и тому подобное, т.е. приводили конкретные примеры воз­действия эмоций на свое состояние, на момент ава­рии ².

Учитывая трудности восприятия и понимания задач вопроса, характеризуемого абстрактной формулировкой ти­па «в среднем», «обычно», «как правило», многие методи­сты рекомендуют обращаться не к способности респонден­та вспомнить и обобщить, а к его непосредственному недавнему опыту, спрашивая только о том, что было вчера, на прошлой неделе и т.п. в зависимости от обсуждаемого предмета, явления, отношения.

Разумеется, это не значит, что вопросы на обобщение «по определению» слишком трудны и некорректны, но с их помощью лучше решаются иные задачи — например, не выяснение фактов (что успешнее делается при помощи конкретных вопросов), а определение того, какое впечатле­ние об этих фактах сложилось у респондентов.

Возможности понять и конкретизировать поставленный вопрос во многом связаны с уровнем образования респон­дентов. Методические эксперименты, опыт изучения ауди­тории газеты «Советская Россия» показали, например, что ответы на вопрос о возможных замечаниях, пожеланиях в адрес редакции, как правило, неконкретны. Очень часто

¹ См.: Грушин Б. А. Мнения о мире и мир мнений. М., 1967. С. 383.

² См.: Labaw P. Op.cit. P. 96.

Стр. 74

респондент воспринимает их как стимул к размышлениям о жизни, о проблемах личного характера и высказывается не по существу. Доля таких высказываний составляет подчас четверть всех ответов. Подписчики «Литератур­ной газеты» в среднем характеризуются более высоким уровнем образования, чем, видимо, и можно отчасти объяс­нить большую адекватность понимания ими задач вопроса о пожеланиях редакции '.

Множественность вопроса. Значительные трудности при понимании задач, поставленных перед респондентами, воз­никают в формулировках, содержащих в себе по сути не один, а несколько вопросов. Однако трудности эти бывают различными при восприятии вопросов, характеризуемых механической и органической множественностью.

В первом случае речь идет о характеристике вопроса, предполагающего не тол