История христианской символики. Крест

Символы и знаки наполняют всю нашу жизнь. Одни время отметает, другие проходят через века. Знаки и символы были в первую очередь средством общения – как при помощи письма, так и при помощи жестов или сигналов. Но знаки, а в особенности символы, могут нести информацию и более глубокую и сакральную. Особенно ярко это проявляется в религии, где символы и символические образы, данные свыше, взятые у природы или созданные человеком, позволяли передать понятия, суть которых многозначна и неисчерпаема. Это относится, прежде всего, к богатейшей в культурном отношении религии – христианству, которое определило вектор развития всей европейской и ряда иных цивилизаций.

Издревле символами часто пользовались поэты и философы, но никто из них не дал определения символа. Возможно, этого не произошло потому, что мыслители прошлого считали символ не только средством выражения, а тайной бытия. По мысли архимандрита Рафаила (Карелина), «символ отличается от аллегории и эмблемы тем, что не сочиняется и не составляется, а находится во взаимодействующей с человеком среде, включая историческую, культурную, общественную и материальную среду, и выявляется обобщенным сознанием человечества, особенно в творческом гносисе. Аллегория – искусственное построение образа, основанное на внешнем сходстве. Символ многозначен и многогранен, аллегория обычно однозначна. Аллегория сочиняется, а эмблема составляется, притом они могут меняться. Число эмблем и аллегорий может увеличиваться и убывать, а число символов ограничено. Символ имеет постоянный и устойчивый характер».

Древнегреческое слово «το σύμβολον» (σύμ – с, βόλος – бросание, метание; «συμβάλλειν» – совместно нескольким лицам бросать что-либо) означало всякий вещественный знак, имевший условное тайное значение для известной группы лиц. Тот или иной знак (συμβόλον) служил также отличием корпораций, цехов, разных партий – государственных, общественных или религиозных. Слово «символ» в бытовой повседневной речи заменило более древнее слово «σήμα» (знак, знамя, цель, небесное знамение). В эпоху появления в мире христианства символами назывались проекты постановлений, составлявшиеся на общинных собраниях. В другом переводе с греческого «символ» – «соединение», и означает или средство, осуществляющее совокупность, или обнаружение невидимой реальности через видимую натуральность, или выражение понятия каким-либо изображением. Климент Александрийский в «Строматах» (гл. V) утверждает, что Моисей иероглифическим методом объяснял под таинственными символами животных правила нравственного закона и что декоративные украшения скинии извлечены им из того же источника. Главные свидетельства о символах на перстнях и тайных документах первых христиан находятся в «Педагоге» Климента Александрийского (кн. 3, 106). Соединение ветхозаветных и общекультурных образов мы видим в его глубоко поэтичном гимне Христу (ок. 190 г.):

«…Подпора страждущих,

Вечный владыка,

Смертного рода

Спаситель Иисус,

Пастырь, пахарь,

Кормило, устье,

Крыло Небесное

Святого стада.

Рыбарь всех смертных,

Тобою спасенных

В волнах неприязненных.

Из моря нечестия

Сладкою жизнью уловляющий,

Веди нас, овец

Разумных Пастырь

Святый, веди нас,

Царь детей непорочных.

Стопы Христа –

Путь Небесный…».

Многое в ветхозаветном культе имело символический, прообразовательный характер по отношению к грядущему царству Мессии – Христа.

Уже с первых веков христианства, по причине преследования и жестоких гонений на последователей распятого и воскресшего Бога, христиане были вынуждены скрываться, совершая свои богослужения и обряды втайне. Отсутствие внешней ограды Церкви – христианской государственности – и продолжительность такого угнетенного положения в I – начале IV веков отразились на развитии богослужения и религиозной символики. Самые ранние христианские символические изображения относятся ко временам древней катакомбной Церкви и первых гонений. Тогда сокровенная символика употреблялась в первую очередь как криптограмма, тайнопись и служила для того, чтобы христиане могли узнавать друг друга во враждебном окружении. Однако смысл символов был всецело обусловлен религиозными переживаниями, наполнен глубоким философским смыслом. Древнехристианские символы донесли до нас и значительную часть богословия ранней Церкви.

Духовный, таинственный мир приоткрывается в плотском, обыденном мире через символы, поэтому и символическое видение есть свойство человека, который предназначен к бытию в этих двух мирах. Поскольку божественное в той или иной степени через естественное откровение открывалось людям языческих культур, то неудивительно, что Церковь использовала и использует некоторые из дохристианских образов, уходящих своими корнями не собственно в язычество, а в глубины человеческого сознания. При этом Церковь очищает и проясняет эти символы, наполняет высоким смыслом, показывает стоящую за ними истину в свете новозаветного Откровения. Такие символы оказываются подобными дверям в иной мир, прикрытыми для язычников и распахнутыми в христианстве. В дохристианском мире в наибольшей полноте была просвещена Богом ветхозаветная Церковь. Израиль владел истинным богопознанием, и, следовательно, язык Его символов был наиболее адекватным тому, что за ними стояло. Потому многие ветхозаветные прообразовательные символы, естественно, входят в христианскую символику. Объективно это связано и с тем, что первыми христианами были в основном выходцы из иудейской среды (сами иудеи и прозелиты).

Главные христианские символы связаны с самым существенным в жизни Церкви – Христом Спасителем, установленным Им таинством Евхаристии, Его крестной смертью, воскресением и вознесением. Так, основными стали евхаристические символы: хлеб, виноград, предметы, связанные с виноградарским делом. Именно они получили наиболее широкое распространение в живописи катакомб, в эпиграфике, в изображениях на священных сосудах и предметах обихода христиан. К евхаристическим символам относятся изображения виноградной лозы и хлеба. Хлеб изображается и в виде колосьев (снопы могут символизировать собрание апостолов), и в своем традиционном виде. Виноградная лоза – евангельский образ Христа, единого источника жизни для человека, которую Он подает через причастие Своих Тела и Крови. Символ лозы имеет также екклезиологическое значение. Лоза – Христос, ветви – члены Церкви (Ин. 15, 1–6). Виноградные грозди, которые нередко клюют птицы, – символ Причащения как способа жизни во Христе. В Ветхом Завете виноградная лоза – символ земли обетованной, в Новом – рая. В последнем значении лоза используется в качестве декоративного элемента в оформлении иконостасов, церковной утвари и в настенной живописи. К символике винограда также относятся изображения чаш и бочек, используемых при его уборке.

С самим Христом Спасителем связано изображение рыбы «ΙΧΘΥΣ» – Иисус Христос Божий Сын Спаситель (Ίησούς Χριστóς Θεού Ύιóς Σοτήρ). Евхаристическое значение рыбы связывается с прообразовательными евангельскими трапезами: насыщением народа в пустыне хлебами и рыбами (Мк. 6, 34–44; Мк. 8, 1–9), трапезой Христа и апостолов на Тивериадском (Галилейском) озере по Его Воскресении (Ин. 21, 9 – 22). Христос говорит: «Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею?» (Мф. 7, 9–10). Многие толкователи Священного Писания образ рыбы относят ко Христу, как истинному Хлебу Жизни, в противоположность змее, которая символизирует диавола. Изображение рыбы нередко сочетается с изображением корзины с хлебами и вином – евхаристический символ Христа. Символика рыбы также связана и с таинством Крещения. Как говорит Тертуллиан: «Мы маленькие рыбки, ведомые нашим ι̉χθύς, мы рождаемся в воде и можем спастись не иначе, как пребывая в воде». Новозаветная символика рыбы связывается и с христианской проповедью. Бывших рыбаков, а затем апостолов, Христос называет «ловцами человеков» (Мф. 4, 19; Мк. 1, 17), а Царствие Небесное уподобляет «неводу, закинутому в море и захватившего рыб всякого рода» (Мф. 13, 47).

К другим раннехристианским символам Христа, почерпнутым из Священного Писания, относятся: Агнец и Добрый Пастырь. Агнец – символ искупительной жертвы Христа (Ис. 53, 7; Ин. 1, 29); Добрый Пастырь, рядом с ним овца и козел, – прообраз Страшного Суда, когда Христос будет «отделять овец от козлищ», то есть праведников от грешников (Мф. 25, 32–33; Ин. 10, 11–16). Христос – Пастырь – изображается в виде античного пастуха, одетого в хитон, в пастушеских зашнурованных сандалиях, нередко с посохом и сосудом для молока; в руках он может держать тростниковую флейту. Сосуд для молока символизирует Причастие; жезл – власть; флейта – сладость Его учения. Агнец на плечах Доброго Пастыря – символ божественной радости о пропавшей овце – кающемся грешнике (Лк. 15, 3–7). Часто встречались и другие символические христианские изображения, взятые из Библии: голубь – символ Святого Духа, сошедшего на Христа в момент Крещения (Ин. 1, 32); олень, устремляющийся к водному источнику, – «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Пс. 1, 32); корабль – Церковь, плывущая по волнам житейского моря (комментарий Тертуллиана к Мф. 8, 24); якорь – символ христианской надежды на будущее Воскресение (Евр. 6, 18–20); Иона – смерть и воскресение Христа (Мф. 12, 40); Альфа и Омега – «Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» – говорит о Себе Господь (Откр. 1, 8; 22, 13).

Изображение Христа в виде Агнца, символизировавшее тайну Крестной Жертвы, но не обнаруживавшее ее перед нехристианами во времена широкого и свободного распространения христианства, было запрещено 82 правилом Трулльского (Пято-Шестого) собора 691–692 годов. Согласно этому правилу, первенство в почитании должно принадлежать не прообразу, а самому образу Спасителя «по человеческому существу». По отношению к «прямому образу» такие символы являлись уже пережитками «иудейской незрелости».

К раннехристианским символам, почерпнутым из античных декоративных мотивов и мифов, относятся: пальмовая ветвь – символ победы над смертью, атрибут мучеников; павлин – символ бессмертия (считалось, что тело павлина не подвержено тлению); феникс – символ воскресения, так как легендарная птица возрождается из пепла; фрукты и плоды – античный натюрморт превратился в символ рая; оранта – представшая перед Богом душа усопшего, вообще – поза молящегося римлянина; Орфей, играющий на лире, – Царь и пророк Давид; Орфей, выводящий Эвридику из царства мертвых, – символ победы Христа над смертью.

Большое распространение в древней Церкви, возможно, начиная с апостольских времен, получила монограмма имени Христа, состоящая из греческих букв «хи» (X) и «ро» (P). Это первые буквы греческого написания имени Христос – XPIΣTOΣ. Наиболее древняя из христианских священных монограмм – христограмма, на протяжении веков представлялась самым различным образом (рис. 1). Она находится в эпиграфике, на рельефах саркофагов, в мозаиках и на предметах быта.

 

Рис. 1. Монограммы Христа

 

Прообразуя Христа-Пастыря, Господь сообщил посоху пророка Моисея чудодейственную силу (Исх. 4, 2–5) в знак пастырской власти над словесными овцами ветхозаветной церкви, затем и процветшему посоху Аарона (Числ. 17, 8). Бог Отец, устами пророка Михея, говорит Единородному Сыну: «Паси народ Твой жезлом Твоим, овец наследия Твоего» (Мих. 7, 14). Возлюбленный Сын отвечает Небесному Отцу: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Ин. 10, 11). Граф А.С. Уваров, описывая находки катакомбного периода, говорит о встречающемся изображении загнутого посоха вместо всего символа Пастыря. Посох изображен пересекающим букву «X», первую букву имени Христа (рис. 2), что в совокупности образует монограмму Спасителя (Христианская символика. М., 1908. с. 184).

 

 

Рис. 2. Монограмма «Посох Пастыря»

 

Часто христианские монограммы украшаются пальмовыми ветвями или обрамляются лавровым венком (античные символы славы), сопровождаются буквами α и ω.

Апостол Павел поучает, что христиане имеют возможность «взяться за предлежащую надежду, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий» (Евр. 6, 18–19). Этот якорь, символически прикрывающий крест от поругания язычников, а верным открывающий подлинный его смысл, как избавление от последствий греха, и есть христианская крепкая надежда. Церковный корабль, плывя по волнам бурного житейского моря, доставляет всех желающих в тихую пристань вечной жизни. Поэтому якорь, будучи крестообразным, стал у христиан символом безопасности, устойчивости и надежды на спасительный плод Креста Христова – Царство Небесное. Якорный крест (рис. 3), встречающийся в изображениях на стенах катакомб, иногда изображался с дельфином или двумя рыбами, свешивающимися с поперечной перекладины.

 

 

Рис. 3. Якорный крест

 

Спасительный Крест Христов и Его славное Воскресение, апокалипсические ожидания всеобщего воскресения и настоящая жизнь Церкви в Таинстве Евхаристии – вот суть образов, скрывающихся за символами первых веков христианства, часть которых постепенно, начиная со времени Константина I Великого, вытеснялась более прямыми образами.

Но все-таки главным символом христианства стал Крест Христов. До искупительной крестной смерти Христовой крест не только не почитался у язычников, но был предметом великого и всеобщего презрения, знаком смерти, так как казнь через распятие назначалась величайшим преступникам и была мучительнейшим и позорнейшим из всех видов казней. Этот род казни был известен в глубокой древности у мидян, персов, ассирийцев, финикийцев, греков, но наибольшее распространение получил у римлян. Первоначально крестной казни римлянами подвергались только рабы, поэтому она обычно называлась «рабской казнью» (servile supplicium). Впоследствии применение этой казни было распространено на низшие классы вольноотпущенных, но к римским гражданам она никогда не применялась.

А.П. Голубцов в книге «Из чтений по церковной археологии и литургике» пишет следующее: «Нет сомнения, что христиане с самых первых времен относились с благоговением к кресту, поскольку он был связан с воспоминанием о Христе и Его искупительной жертве. В конце второго и в начале третьего века чествование креста до такой степени было распространено, что об этом уже знали язычники и издевались над христианами, называя их crucis religiosi, cruciolae (крестопоклонники). Христианские апологеты не отвергали этого обвинения, но только старались выяснить настоящий смысл приписываемого им культа. Любопытный археологический памятник представляет в этом отношении карикатурное изображение распятия, найденное в 1856 году патером Гарручи на развалинах палатинского дворца в Риме при следующей обстановке. На стене здания грубыми штрихами начерчен трехконечный крест (в форме буквы Т) с прикрепленной к нему человеческой фигурой с ослиной головой. Около креста, по левую сторону, стоит человек с поднятой рукой, как бы собираясь положить на себя крестное знамение. Внизу группы подпись: “Άλεξάμενος σέβετε (вместо σέβεται) υεόν”. Судя по небрежности рисунка и неправильности подписи можно думать, что все это изображение было начерчено ex improviso неумелой рукой и первым попавшимся под руку острым орудием, может быть, гвоздем. Так как эта стена принадлежала не к главному зданию, а к черным людским комнатам, то очень вероятно, что какой-нибудь римский служитель, один из пажей дворца, хотел в этой карикатуре осмеять своего товарища, христианина Алексамена, и представил его при отправлении религиозного культа. Чтобы понять смысл этой карикатуры, должно припомнить одну из тех басен, которые были распространяемы язычниками насчет первых христиан, именно обвинение, будто последние боготворили осла». Выделим из этого факта исторический элемент – в нем останется справедливой лишь одна идея почитания христианами Распятого. Во II веке христиане поклонялись невидимому Богу перед священными изображениями, в противном случае насмешка в приведенном факте не пришла бы в голову язычнику и была бы совершенно непонятна.

Для христианина Крест многозначен. Крест – это иконографическое изображение события распятия на Голгофе Господа Иисуса Христа: это сакральный центр мировой истории. Крест в космическом аспекте – это план мироздания и путь к восстановлению падшего во грехе мира. В Ветхом Завете крест – знак отвержения и гибели, состояние отверженного Богом человечества. В Новом Завете Крест – вся земная жизнь Спасителя от Вифлеемской пещеры до Голгофской драмы. В сотериологическом плане это универсальная жертва, принесенная Христом за все человечество; в ангелологическом – победа Христа над диаволом, новое отношение человечества к миру светлых духов.

Христов Крест – не просто знак, он есть мировой, общечеловеческий символ. Святой апостол Павел говорит, что слово крестное служит соблазном для иудеев, эллинам кажется безумием и только для христиан является силой Божией и знамением спасения (1 Кор. 1, 18–23). В этих словах речь идет не о самом знаке креста, как известной символической форме, а о том особом представлении, которое сложилось о кресте в христианском мире по отношению ко Христу, в связи со значением его как орудия позорной смерти, постигавшей у древних народов самых отъявленных преступников. Только в этом последнем значении эллинистический мир презрительно относился ко кресту и считал позорным его изображение.

Крест – наиболее полное откровение любви Творца к Его созданию. В нравственном аспекте Крест – это путь души, идущей за Христом, это новозаветная заповедь о жертвенной любви. Крестный подвиг Христа объясняет евангельские слова Спасителя: «Да любите друг друга так, как Я возлюбил вас» (Ин. 13, 34; 15, 12). В аскетическом плане Крест – образ самоотречения, в эсхатологическом плане – любовь Логоса (Христа) к Церкви. В мистическом плане – это тайна любви, проявляемая через страдания: раскинутые по концам Креста руки распятого Спасителя обнимают все человечество объятиями божественной любви. В символическом плане – это образ спасения мира, совершенного Христом. Четыре конца Креста – знак четырех сторон света и четырех времен года, то есть Жертва, охватывающая пределы пространства и времени. Верхняя линия Креста – путь к Богу, единство земной (воинствующей) и Небесной (торжествующей) Церкви. Линия вниз – поражение сил зла, надежда на спасение по молитвам Церкви тех, кто томится в аде до Страшного Суда. Горизонтальная линия Креста – Божественная любовь, которая объемлет вселенную. Это проповедь о спасении, обращенная ко всем народам. Для христианина Крест – символ не смерти, а жизни. Любовь – это полнота жизни, а жертвенность – высшее проявление любви, поэтому распятие Христос назвал Своей славой. Крест – это не поражение, а добровольный акт Божественной любви.

Многочисленные пророчества о Кресте содержатся в Ветхом Завете (Пс. 59, 6; Прем. Сол. 14, 7, Ис. 11, 12 и др.). Ветхий Завет полон и прообразов Креста Христова. Как знак, начертанный кровью агнца на косяках дверей домов, избавил от смерти первенцев еврейских, так крест, обагренный Кровью Христовой, избавляет христиан от адской погибели (Исх. 12, 7–13). Моисей крестовидным поднятием рук в молитве победил амаликитян, так и Христос, распростерши руки на Кресте, победил диавола: «когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалик». В память этого устроил Моисей жертвенник и нарек ему имя: «Иегова Нисси», что значит «Господь – знамя мое»; жертвенник этот также прообразовал Крест (Исх. 17, 9–15). «Сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив» (Числ. 21, 8–9). Об этом прообразе говорил в Евангелии Спаситель (Ин. 3, 14).

Иисус Христос пострадал, как предсказано о Нем (Деян. 3, 18), на Кресте умер и воскрес, чем спас все человечество. Крест явился средством спасения, он есть орудие примирения грешного человечества с Богом. Крест также грозное оружие и знамя победы Христа над диаволом (Кол. 2, 14; Евр. 2, 14). Он орудие уничижения и прославление Христа (Флп. 2, 8–9). Крест Христов является новозаветным жертвенником и великой святыней (Евр.7, 27). «Освящены мы единократным принесением Тела Иисуса Христа» (Евр. 10, 10), «Он грехи наши Сам вознес с Телом Своим на древо» (1 Петр. 2, 24). Крест является знамением Второго Пришествия Христа: «явится знамение Сына Человеческого на небе» (Мф. 24, 30). Проповедь христианства была проповедью о Распятом на Кресте (1 Кор. 2, 2). Апостолы хвалятся презираемым язычниками крестом (Гал. 6, 14). Апостол Павел боится, «чтобы не упразднить креста Христова», (1 Кор. 1, 17–18). Великий Отец Церкви IV века святитель Кирилл Иерусалимский так объясняет значение Креста Христова: «Всякое деяние Христово – похвала Вселенской Церкви, но похвала похвал – крест». Для христиан «Крест – хранитель всея вселенныя; Крест – красота Церкви; Крест – царей держава; Крест – верных утверждение; Крест – ангелов слава и демонов язва» (светилен).

Именно на кресте, а не на чем-либо другом, совершилось искупление человечества, поэтому с первых времен христианства крест является символом веры во Христа Бога и служит у христиан предметом особого почитания. Вот почему во время молитвы христиане осеняют себя крестным знамением (крестятся), веря в чудотворную силу Креста, отгоняющую диавола и избавляющую от всяких зол и бед. Изображения креста как символа принадлежности к святому, божественному, церковному мы видим на различных предметах: книгах, церковных чашах, дарохранительнице, кадильнице, лжице, копие, на облачениях священнослужителей, на церковных куполах и т.д. Это значит, что данные предметы посвящены Богу и имеют сакральное значение. Крест сопровождает христианина от рождения до гроба. В таинстве святого Крещения на шею человека, ставшего христианином, священник надевает нательный крест, крестообразно помазывает новокрещенного в таинстве Миропомазания. Крестообразно сложив руки на груди, православный христианин причащается святых Христовых Таин. Верующие крестным знамением благословляют детей, осеняют свою дорогу перед выходом из дома, благословляют пищу и т.д. Когда христианин умирает, его руки складывают на груди крестообразно и влагают в них крест: усопший нес свой жизненный крест и надеется на спасение ради крестного подвига Христова. На крышке гроба – ковчега последнего пристанища человека, верующего во Христа, – изображается крест как залог его защиты крестной силой на пути в мир иной. На могиле христианина ставят крест как знамя победы Христовой над смертью. Подобно уставшему от долгого и трудного пути страннику, севшему отдохнуть под тень ветвистого дерева, почивший благочестивый христианин покоится под сенью победоносного знамени креста.

Существует специальная наука, изучающая историю и символику основополагающего символа христианства – Креста – ставрография. Этот термин происходит от греческих слов: «σταυρός» – крест и «γράφη» – пишу, то есть буквально «описываю крест». Это комплексная наука, которая призвана изучать все типы и формы крестов. Интерес к описанию и собиранию сведений о крестах появился в отечественной исторической науке еще в начале XIX столетия. Дореволюционные исследования в этой области проводились церковными учеными, наука о кресте развивалась в двух направлениях – богословском и историческом, включавшем в себя источниковедение, эпиграфику, церковную археологию, этнографию и историю искусства. Значительный вклад в становление ставрографии внесли архимандрит Макарий (Миролюбов), профессор Киевской Духовной Академии Иван Игнатьевич Малышевский, преподаватели Санкт-Петербургской Духовной Академии Иван Саввич Пальмов и профессор Николай Васильевич Покровский, а также многие другие ученые. Замечательный труд по истории христианской символики принадлежит графу Алексею Сергеевичу Уварову. В советское время эта интересная наука практически не развивалась по идеологическим причинам. Среди современных исследователей в области ставрографии следует назвать имя Светланы Витальевны Гнутовой. Рассмотрим наиболее часто встречающиеся изображения креста.

Одно из самых древних дошедших до нас изображений креста – в форме буквы «Т». Это трехконечный крест, на таких совершали казни задолго до евангельских событий. Уже во времена пророка Моисея его называли Египетским крестом. Он состоял из двух брусьев, соединенных в виде греческой буквы Т – «Тау». В книге пророка Иезекииля говорится: «И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак» (Иез. 9, 4). Словом, «знак» здесь переводится название древнееврейской буквы תּ «Тав», что соответствует греческой Т «Тау». Это свидетельствует о том, что уже тогда крест данного вида считался у израильтян священным символом. Об этом пишет и Тертуллиан: «Греческая буква “Тав” и наше латинское “Т” составляют настоящую форму креста, которая, по пророчеству, должна будет изобразиться на наших челах в истинном Иерусалиме». «Греческая буква “Т”, – писал граф А.С. Уваров, – одна из форм креста, употребляемая для распятий» (Христианская символика. М., 1908. с. 76). «Число 300, выражаемое по-гречески чрез букву Т, служило также со времен Апостольских для обозначения креста, – сообщает архимандрит Гавриил. – Эта греческая буква Т встречается в надписи гробницы III века, открытой в катакомбах святого Каллиста» (Руководство по литургике. Тверь, 1886. с. 344). Святой Зинон исповедник, епископ города Вероны, поставил на крыше возведенной им в 362 году базилики крест в форме «Т». Такой крест еще именуют «антониевым», так как согласно церковному преданию, египетский подвижник преподобный Антоний Великий (IV в.) носил на своих одеждах крест – «Тау» (рис. 4).

 

 

Рис. 4. Крест антониевский

Греческий равносторонний крест – символ, состоящий из двух перпендикулярно пересекающихся равных отрезков. Равенство вертикальной и горизонтальной линий указывает на гармонию небесного и земного миров. Он символизирует Церковь Христову в единстве ее невидимой и видимой сторон. О таком кресте пишет архимандрит Гавриил: «В катакомбах и вообще на древних памятниках несравненно чаще встречаются кресты четвероконечные, чем какой-либо другой формы. Этот образ креста особенно сделался важным для христиан с тех пор, как Сам Бог показал на небе знамение креста четвероконечного» (Руководство по литургике. Тверь, 1886. с. 345). Здесь речь идет о видении святого креста императором Константином Великим. Об этом событии повествует знаменитый историк Евсевий Памфил в своей «Книге первой о жизни блаженного Царя Константина». «Однажды, в полуденные часы дня, когда солнце начало уже склоняться к западу, – говорил Царь, – я собственными очами видел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью “Сим побеждай!” Это зрелище объяло ужасом как его самого, так и все войско, которое следовало за ним и продолжало созерцать явившееся чудо» (гл. 28). Чудесное явление было 28 октября 312 года, когда Константин с войском шел против соправителя Римской империи Максентия (Максенция), находившегося в Риме. Это явление креста среди белого дня со слов очевидцев засвидетельствовано и многими писателями того времени. Важно свидетельство 362 года великомученика Артемия перед императором Юлианом Отступником. Святой великомученик на допросе говорил нечестивому императору: «Христос свыше призвал Константина, когда он вел войну против Максентия, показав ему в полдень знамение креста, лучезарно сиявшее над солнцем и звездовидными римскими буквами предсказавшее ему победу на войне. Быв сами там, мы видели Его знамение и читали буквы, видело его и все войско: много свидетелей этому и в твоем войске, если только ты захочешь спросить их» (Евсевий Памфил, «Книга первая о жизни блаженного Царя Константина», гл. 29). «Силою Божией святой император Константин одержал блистательную победу над тираном Максентием, творившим в Риме нечестивые и злодейские поступки» (гл. 39).

Так, крест при императоре Константине I Великом стал знамением победы – торжества христианства над язычеством и предметом почитания.

Согласно новеллам святого императора Юстиниана I Великого, такие кресты должны были ставиться на договорах и означали подпись, «достойную всякого доверия» (кн. 73, гл. 8). Изображением святого креста скреплялись и деяния (решения) церковных Соборов. Равноконечный крест наиболее часто употребляется в орнаментах, для украшения храмов, икон, священнических облачений («полиставрия» – «многокрестие») и иной церковной утвари (рис. 5).

 

 

Рис. 5. Равносторонний крест и полиставрия

На христианском Западе принят в употребление четырехконечный (латинский) крест «immissa» и только иногда используются шестиконечный и восьмиконечный. Латинский крест имеет стойку более длинную, чем поперечная балка. При этом два горизонтальных плеча и верхняя вертикаль одинаковы, нижняя же часть стойки составляет две трети от общей длины. Латинский крест символизирует, в первую очередь, страдания Спасителя. Православные признают все три формы, предпочитая восьмиконечный. Русские старообрядцы считают истинным только восьмиконечный крест, отвергая все иные формы как ересь. Четвероконечный крест старообрядцы презрительно именуют «латинским крыжем». Опровергая такое нечестивое отношение к четвероконечному кресту, святитель Димитрий Ростовский (1651–1709 гг.) обличал раскольников: «И не по числу древес, не по числу концов Крест Христов почитается нами, но по Самому Христу, пресвятою кровью Которого обагрился, и, проявляя чудесную силу, какой-либо крест не сам собою действует, но силой распятого на нем Христа и призыванием пресвятого имени Его» (Розыск. М., 1855. кн. 2, гл. 24).

Принятый Вселенской Церковью в употребление «Канон Честному Кресту» (творение святого Григория Синаита) воспевает Божественную силу Креста, содержащую все небесное, земное и преисподнее: «Кресте всечестный, четвероконечная сила, Апостолом благолепие» (песнь 1); «Се четвероконечный Крест, имеяй высоту, глубину и широту» (песнь 4). Начиная с III столетия, когда впервые и появились такие кресты (рис. 6) в римских катакомбах, весь Православный Восток и поныне употребляет эту форму креста как равночестную всем другим.

 

 

Рис. 6. Четырехконечный крест

 

С середины прошлого тысячелетия встречаются изображения «патриаршего креста» (рис. 7), что подтверждается многочисленными данными из области церковной археологии. Такая форма шестиконечного креста, имеющего две поперечные линии (верхняя перекладина параллельна нижней, но короче ее), была изображена на печати наместника византийского императора в городе Корсуни. Этот же вид креста имел широкое распространение и на Западе под названием «лорранского» (крест Лоррана). Изображение происходит от нагрудного знака фамилии Гизов, которые правили герцогством Лорранским во Франции с начала XVI века. Такой крест был изготовлен по просьбе святой преподобной княгини Евфросинии Полоцкой (XII в.). Эта форма креста особенно была распространена в Западной Руси и в Литве. В Музее древнерусского искусства имени Андрея Рублева хранится большой шестиконечный медный крест преподобного Авраамия Ростовского (XVIII в.), отлитый по иконографическим образцам XI столетия.

 

Рис. 7. Патриарший крест

 

Крест восьмиконечный, с тремя параллельными горизонтальными перекладинами (верхняя и нижняя одинаковы и короче средней), часто употреблялся в архиерейских и папских богослужениях Римской церкви в XIII – XV веках и поэтому получил название «папского креста» (рис. 8). Православным каноном такой крест не отвергается, хотя и не имеет широкого распространения. Отношение к этому кресту замечательно выразил святитель Димитрий, митрополит Ростовский: «Лобызаю подножие крестное, аще косое, аще не косое, и обычай крестоделателей и крестописателей, как церкви непротиворечащий, не оспариваю, снисхожу» (Розыск. М., 1855. кн. 2, гл. 24).

 

 

Рис. 8. Папский крест

 

Крест шестиконечный, «русский православный» (рис. 9) – верхняя горизонтальная перекладина больше нижней. Косой левый конец устремлен вверх, правый – вниз. Эта форма креста широко распространена в России как накупольный крест. Наклон малой перекладины объясняется литургическим текстом 9-го часа службы Кресту Господню: «Посреде двою разбойнику мерило праведное обретеся Крест Твой: овому убо низводиму во ад тяготою хуления, другому же легчашуся от прегрешений к познанию богословия». То есть как на Голгофе для двоих разбойников, так и в жизни для каждого человека крест служит мерилом, как бы весами его внутреннего состояния. Одному разбойнику, низводимому в ад «тяготою хуления», произнесенного им на Христа, он стал как бы перекладиной весов, склонившейся вниз под этой страшной тяжестью; другого разбойника, освобожденного покаянием и словами Спасителя: «днесь со Мною будеши в раю» (Лк. 23, 43), крест возносит в Царство Небесное.

 

 

Рис. 9. Шестиконечный русский крест

 

Восьмиконечный (осмиконечный) православный крест («восточный» или «крест св. Лазаря») – самый распространенный в России (рис. 10). Форма такого креста наиболее исторически соответствует тому, на котором был распят Христос. Над средней длинной горизонтальной перекладиной находится прямая короткая, а под средней – короткая косая перекладина, верхний конец которой обращен на север, нижний – на юг.

Верхняя малая перекладина символизирует дощечку (титулус) с надписью, сделанной по приказу Понтия Пилата на трех языках (еврейский, греческий, римский): «Иисус Назорей Царь Иудейский», а нижняя – подножие, на которое опирались ноги распятого Спасителя. Восемь концов Креста означают восемь основных периодов в истории человечества, где восьмой – это жизнь будущего века, Царство Небесное, поэтому один из концов такого Креста указывает вверх, в небо. Косая перекладина, к которой были прибиты ноги Христа, символизирует процесс движения, духовного возрождения людей во Христе и их изведение из области тьмы греховной в область света небесного. Вертикальная же линия креста означает путь, искреннее стремление души человеческой от земли к Богу.

 

 

Рис. 10. Восьмиконечный православный крест

 

Семиконечный крест имеет одну верхнюю малую перекладину, обычную среднюю и косое подножие (рис. 11). Такой крест часто можно видеть на русских иконах северного письма XV – XVII вв. Семиконечные кресты часто воздвигали на куполах русских храмов (XV – XVIII вв.), например, над входом в Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря (г. Истра Московской обл., XVII в.), на деревянной Ильинской церкви 1786 года в селе Вазенцы.