О бедности и духовных учениях

У.Г.: Недавно мой друг спросил меня: «На чьей ты стороне? На стороне богатых или на стороне бедных?» Здесь у меня проблема. Проблема в том, что если богач счастлив, то я счастлив вместе с ним, но если нищий страдает, то я страдаю вместе с ним. Это всё, что я могу. Я не хочу использовать этого бедного человека, чтобы стать кем-то и решить его проблему. Если у меня что-то есть, то я ему это отдам. И я меня не интересует институциализация той помощи, которую я оказываю в ситуации, когда человек требует чего-то. Это всё, что я могу. Как только вы создаёте организацию или учереждение для этого, вы уже отошли в сторону от проблемы. Вся ваша энергия уйдёт на поддержание этого учереждения для спасения бедных, но их проблемы останутся всё теми же.

 

И я не стану пытаться помешать голодающему человеку, бедному человеку взорвать всю структуру. Я готов быть уничтоженным вместе с ней. Но вы не готовы. Если кто-то хочет всё забрать, взорвать это, и убить меня, то я готов. Потому что я лично виноват (individually responsible) в этом. Так что, это не решение. Как только он попытается это сделать, вы вызовете полицию, армию и всё остальное, чтобы этого не допустить.

 

При этом, я также и не на стороне богача, я не могу стать на чью-то сторону. Но я не стану пытаться помешать бедному человеку получить то, что по праву ему принадлежит. Мы забрали то, что по праву принадлежит всем на этой планете, присвоили это, монополизировали это, и препятствуем этому человеку… И вы хотите подавать милостыню (give charity)? Это же абсурд! Подавать милостыню значит поддерживать эту проблему. Эгоистичный человек вроде меня… Сколько мне нужно? Мне нужно немного. И всё, что остаётся, это для всех остальных. Человек, который практикует альтруизм (selflessness), является врагом человечества. До тех пор, пока он не станет альтруистом, он будет оставаться эгоистичным человеком. Завтра, послезавтра, в следующей жизни он станет альтруистом. Эгоистичный человек не может причинить вреда. Тот, кто проповедует альтруизм, – именно он причинит вред.

 

[Хищный] зверь убивает одного, съедает часть, а остальное остаётся для животных, которые питаются падалью. Здесь же вы говорите о целых поколениях и будущем человечества. Богатые страны должны оставаться богатыми на столетия. Какие-то коммунисты приходят и пытаются вам угрожать, и они становятся «силой зла», «империей зла», вы их осуждаете. Но как вы сюда попали, как я оказался в том положении, в котором я нахожусь сегодня? За счёт всех этих людей. Я хочу удержать, богач хочет удержать то, что у него есть. Нищий хочет удержать то, что есть у него. У него есть два горшка, и он не хочет расстаться с одним, который ему не нужен. И почему он ждёт, что богач расстанется с двадцатью горшками?

 

Собеседник: Вы проводите различие между добром и злом?

 

У.Г.: Нет. Но если вы окажетесь в ситуации, в которой нет ни добра, ни зла, «правильного» и «неправильного», вы не сможете сделать что-то неправильно или сотворить зло. Потому что если вы причините боль этому человеку, то вы [тем самым] причиняете боль себе. Это всё, о чём я говорю. Физически вам будет больно, а не психологически, эмоционально, или поэтически и романтически. Если я наступлю вам на ногу, то вы наступите мне на ногу. И вот такие взаимоотношения, о которых я говорю, могут позволить нам существовать чуть дольше, а не «любовь», «братство», и не «возлюби ближнего своего как самого себя». Это принесло уже достаточно разрушения в мире.

 

Собеседник: Вы использовали слово «сознание»…

 

У.Г.: Я его использовал очень неохотно. Я утверждаю и настаиваю на том, что нет никакого сознания вовсе. Точнее, то «сознание», которое у нас есть, [существует] благодаря знаниям, которые нам передаются из поколения в поколение. И всё.

 

Собеседник: Но, как бы то ни было, это придётся назвать словом «сознание».

 

У.Г.: Нет, если мы будем использовать слово «сознание», то мы окажемся в трудном положении.

 

Собеседник: Давайте тогда использовать слово «приобретённый интеллект».

 

У.Г.: Приобретённый интеллект рождён человеческим мышлением. Но любое порождение человеческого мышления или мысли это нечто разрушительное, потому что оно по своей природе является защитным [механизмом]. Если я себя защищаю, и кто-то другой тоже себя защищает, то на каких же основаниях между нами могут быть какие-то взаимоотношения? Можете говорить о любви к ближнему.

 

Собеседник: Да, любовь к ближнему. Может быть нужно придерживаться цели…

 

У.Г.: И это помогло? Почему вы не отвечаете? Разве это помогло человечеству?

 

Собеседник: Быть может человечество не придерживалось этого принципа.

 

У.Г.: Это просто невозможно. Я об этом и говорю. Вера это всего лишь вера, а не реальность. Всё, что мы веками проповедовали в этой стране, не помогло. Почему сегодня существует эта проблема хариджан и убийства неприкасаемых в этой стране? Стране, которая так гордится своим наследием, годится [учением] о «единстве жизни». Как вы можете это оправдывать? Это бесчеловечно! (Забудьте обо всём остальном.) Почему? Это вас не трогает, но это ранит меня, и что мне делать? Я не буду использовать этого малого, начинать движение в защиту хариджан. Всем этим министрам хариджан совершенно плевать на них.

 

Собеседник: Абсурдность всех учений, ложность всех учений состоит в том, их нельзя осуществить на практике?

 

У.Г.: Почему бы нам не усомниться в них и не выкинуть их прочь? Что нам мешает? Если это не действует в вашей жизни, то это не стоит и ломаного гроша! Завтра вы станете кем-то, а до тех пор? Почему это должно быть завтра, почему не сегодня? Понимаете, структура, которую мы используем, является всё той же. Вы стали признанным журналистом путём проб и ошибок, приобретения опыта, и т.д. Потребовалось столько лет, чтобы этого достичь. И точно также вы думаете, что ваши духовные цели можно реализовать во времени, через некоторое время. Вот почему я говорю, что все эти «духовные» цели являются материалистическими по своему значению.

 

Отрывок из аудио записи беседы У.Г. с журналистами в январе 1988-ого года в Бангалоре.

О сне и бессоннице

Кто-то пришёл ко мне, [чтобы обсудить проблему бессонницы]. Почему ты должен спать? Зачем, для чего? Зачем ты идёшь к психиатру, который выписывает тебе снотворное? Не принимай никакого снотворного; не спи вовсе. «И что мне делать с моими ночами?» Ты смотришь телевизор и т.д. Сначала выберись из этой ситуации, что ты должен спать. Сон вовсе не является чем-то необходимым для тебя. Когда ты понимаешь, что нет необходимости в том, чтобы спать, вопрос о бессоннице исчезает. Это социальная проблема, а не физиологическая проблема. Ты больше не зарабатываешь себе на жизнь, и поэтому ты не знаешь, что делать с самим собой. Именно поэтому люди, которые неожиданно уходят на пенсию без каких-либо хобби, сразу умирают.

 

***

 

Вот что я вам скажу (недавно по Би-би-си шёл документальный фильм на эту тему): есть десятки людей, которые не спят вовсе! Они не йоги, не дживанмукты, ничего такого. Они такие же бодрые как те, кто спит восемнадцать часов в день. Все психологи пребывают в недоумении из-за этого: Что же это такое происходит? Они не спят вовсе. Это работающие, трудящиеся люди; не святые, не дживанмукты, ничего такого. Им не удалось решить эту проблему: необходим ли сон? Я утверждаю, что сон вовсе не является чем-то необходимым. Вы говорите, что человеку необходимо видеть сны. Это ещё одна чушь, которой нас учат. Именно поэтому психологи меня не любят; это подрывает тот фундамент, на котором они построили всю психологическую структуру.

 

Вы видите сны даже когда вы бодрствуете! Смиритесь с этим фактом. Именно поэтому вы ощущаете усталость. Почему вы чувствуете усталость, когда бодрствуете? Вместо перерыва на кофе, вам нужно, чтобы в этих офисах вам предоставили кровати. Если вы приляжете на две минуты, то вы будете черезвычайно расслаблены. Тело должно пройти через этот процесс умирания. Ты становишься слабым, вялым, осовелым. А? В течение дня. И поэтому вы выкуриваете сигарету, пьёте чашку кофе, или делаете что-то ещё, чтобы заставить себя работать. Тело совсем не заинтересовано в том, чтобы работать. Оно нуждается в этих очень частых перерывах. И поэтому система чувственного восприятия замедляет свою работу; она должна пройти через этот процесс полного обновления тела. Я не говорю… Если вы работаете в офисе, то вы должны продолжать бодрствовать. Когда это замедляется, вы используете силу воли, делаете над собой усилие, пьёте кофе… Я ничего не говорю против кофе! Я пил двадцать пять чашек кофе каждый день, и если кто-то говорит, что это вредно для сердца или для тела…

 

Телу время от времени нужно проходить через этот процесс умирания. Вам даже не нужно вытягиваться на кровати. Можно сидеть здесь и спать урывками (have a catnap). Ты чувствуешь себя невероятно расслабленным. Вот и всё, на одну долю секунды. Ты очнёшься, и тебя больше не клонит в сон (fully awake). Что касается кофе, то поскольку вы теперь уже привыкли ко всем этим стимуляторам, то нет особого смысла (no special charm) бороться с этими привычками. Нет никаких «хороших привычек» и «плохих привычек». Если вы пытаетесь прекратить, то вы тем самым создаёте борьбу внутри себя, невротическую ситуацию. Это значит хотеть и в то же время не хотеть. Две вещи одновременно – это невроз.

 

Жизнь организованна вокруг дня и ночи. Я не отрицаю, что есть день и ночь. Но вы заставляете детей… Разве они следуют [распорядку] «дня и ночи»? Разве для них есть «день и ночь»? Вы их принуждаете. Если они не спят, вы даёте им опий или делаете что-то ещё. Ради ваших собственных интересов, ради собственного комфорта вы заставляете этих детей вписаться в эту схему, созданную вашей культурой. Дети просыпаются посреди ночи и начинают играть, и что же делать этой бедной матери, которая должна проснуться утром и идти на работу? Поэтому она заставляет ребёнка спать. Так что для тела вовсе нет никакого двадцати-четырёх-часового цикла.

 

Отрывки из аудио записи разговора с У.Г. Скорее всего в Бангалоре, ближе к концу восьмидесятых.