Вхождение Кавказа в цивилизационное пространство России

Кавказ является ареалом древнейшего обитания человека. В начале бронзового века (III – I тысячелетия до н.э.) на Северном Кавказе обитали племена Майкопской культуры. Эта культура получила название от знаменитого кургана, раскопанного в 1879 г. у г. Майкопа. В восточной части Северного Кавказа располагались племена куро-аракской культуры. Впервые археологические памятники этой культуры были раскопаны в Закавказье между реками Курой и Араксом, откуда она и получила свое название. Также памятники этой культуры были обнаружены на территории Дагестана, Чечни, Ингушетии и Северной Осетии.

Следующим этапом этнического развития на Северном Кавказе были племена дольменской культуры (от названия погребального сооружения из огромных каменных глыб – дольмена) и катакомбной культуры, которая была распространена в степной части Северного Кавказа. Название этой культуры произошло от погребений в виде ям – катакомб.

В эпоху поздней бронзы северокавказские племена создали кобанскую культуру. Этот термин происходит от названия древнего могильника, раскопанного у с. Кобан в Северной Осетии. Племена кобанской культуры проживали по обе стороны Главного Кавказского хребта. На востоке с кобанцами жили потомки каякентско-хорогоевской культуры, относящейся ко II тысячелетию до н.э. Сведений об этих народах в письменных источниках нет. Свои наименования эти древнейшие племена получили от названий археологических памятников.

Первый народ, обитавший на Северном Кавказе, от которого до наших дней сохранился этноним, были киммерийцы. Такое название им дали ассирийцы. Сведений о них очень мало, скорее всего, это собирательное название целого ряда племен, ареал которых охватывал не только Северный Кавказ, но и территорию современной Южной Украины.

В VII в. до н.э. киммерийцы были вытеснены с Северного Причерноморья ираноязычными кочевниками – скифами, их эпоха длилась более тысячи лет. Происхождение скифов до конца не ясно. Это название собирательное для родственных племен, расселившихся на огромной территории Северного Причерноморья, откуда скифы совершили немало завоевательных походов в Малую Азию. Северный Кавказ был лишь частью ареала их обитания. Скифы создали богатую для этой эпохи культуру.

В I тысячелетии до н.э. в западной части Северного Кавказа, на побережье Азовского моря и в Прикубанье, античные авторы фиксируют племена меотов – древнейших предков адыгов, занимавшихся земледелием и рыболовством.

В III в. до н.э. на смену скифам на Северный Кавказ пришли сарматы. Они занимали в разное время огромную территорию от Зауралья до Дуная. Основное занятие сарматов – кочевое скотоводство, земледелием они занимались мало, в основном в регионах с уже сложившимся земледельческим населением. Существует мнение, что территория нынешнего Ставрополья была своеобразным эпицентром сарматских владений с III в. до н.э. и до II в. н.э.

В последнем веке до н.э. из среды сарматов выделяются родственные им аланы, сыгравшие заметную роль в дальнейшей этнической истории Северного Кавказа. Аланы, бывшие первоначально кочевниками, переходят к оседлому земледельческо-скотоводческому образу жизни. В Центральном Предкавказье сложилось объединение аланских и местных кавказских племен, возглавляемое аланами и получившее в письменных источниках название Алания. В I и II вв. н.э. аланы представляли грозную военно-политическую силу.

В конце IV в. иранской эпохе на Северном Кавказе приходит конец, эта территория становится частью Великого переселения народов.

В 375 г. на Северный Кавказ из Приуралья нахлынула волна кочевников – гуннов. Часть разбитых гуннами алан приняли участие в дальнейших гуннских завоеваниях, другая часть – отступила в предгорья Кавказа и объединилась с местными племенами. В центральной части Предкавказья сложилось мощное раннефеодальное государство Алания, которое в X – XII вв. достигло своего расцвета.

Если равнинная часть Северного Кавказа после ухода гуннов была занята новыми кочевниками, то расположенная в предгорьях Алания просуществовала до XIII в., когда пала под натиском монголо-татар. Уцелевшие аланы ушли в горы Центрального Кавказа, пересекли Главный Кавказский хребет и осели на южных склонах Кавказских гор, где сегодня находится Южная Осетия. Аланы сыграли большую роль в этногенезе многих народов Северного Кавказа, особенно осетин, которые из всех северокавказских этносов наиболее близки аланам в языковом отношении. Однако о том, что аланы участвовали в этногенезе и других народов Северного Кавказа, свидетельствует тот факт, что у карачаевцев до сих пор распространено обращение друг к другу «алан».

Тем временем, когда в предгорьях доминировала Алания, в равнинной части Северного Кавказа начинается продолжительная тюркская эпоха, пришедшая на смену иранской. В 70-х гг. VI в. до степей Северного Кавказа докатилась волна тюркоязычных кочевых племен. Наиболее мощными были болгары (или их еще называли протоболгары), которые создали крупное политическое объединение, охватывавшее часть Предкавказья и Приазовье.

Покинуть территорию Северного Кавказа и Приазовья болгары были вынуждены под натиском хазар. Хазары были в раннем средневековье многочисленным, сильным кочевым тюркоязычным народом. По мнению ряда ученых, в этнолингвистическом плане хазары были близки древним болгарам. В середине VII в. было образовано раннефеодальное государство Хазарский каганат. В его территорию входили Нижнее Поволжье и восточная часть Северного Кавказа. Столицей его до VIII в. был г. Семендер в Дагестане, а затем г. Итиль на Нижней Волге (в 15 км. выше по течению от современной Астрахани).

В середине IX в. Хазария попадает в поле зрения древнерусского государства. В 60-х гг. X в. киевский князь Святослав Игоревич нанес сокрушительный удар по каганату, и он перестал существовать как государство, а сами хазары сошли с исторической арены и постепенно ассимилировались с другими тюркоязычными народами.

Следующей этнической волной на Северном Кавказе были половцы (кипчаки). Это был тюркоязычный монголоидный народ, пришедший в степи Северного Кавказа в XI в. из-за Каспия и Заволжья. Половцы были многочисленным и воинственным скотоводческим народом и вели кочевой образ жизни. Они наносили мощные удары по местному оседлому населению, основу которого составляли аланы. Половцы кочевали на обширных территориях от устья Дуная до низовий Сыр-Дарьи. Северный Кавказ был лишь частью этнического ареала половцев.

В 1223 г. половцы были разгромлены монголами, и большая часть их вошла в состав Золотой Орды. Часть половцев ушла в Венгрию. Следы половцев как самостоятельного этноса теряются в XVII в.

Определенную роль в этнической истории Северного Кавказа в домонгольский период сыграли греки и генуэзцы, основывавшие в этом регионе, в основном в причерноморской части, колонии. Начало греческой колонизации относится к VI веку до н.э. Греческие колонии имели активные торговые связи с местным населением, особенно причерноморским и кубанским.

Следующий этап этнической истории Северного Кавказа связан с монголо-татарским нашествием. С лета 1238 г. по осень 1240 г. монголы вели затяжные бои с половцами и аланами. В итоге в XIII – XIV вв. Северный Кавказ оказался в их власти. О владычестве монгол на Северном Кавказе свидетельствуют архитектурные памятники, но от крупных центров монголо-татарской эпохи практически ничего не осталось. Речь идет о городе Маджары, который был расположен на территории нынешнего Ставрополья. Еще одним крупным памятником этого периода был город Джулат на берегу р. Терек (недалеко от современного г. Майского).

Однако монголы не составляли на Северном Кавказе этнического большинства. Доминирующим этническим элементом в степном Предкавказье были половцы, которые постепенно ассимилировали завоевателей. Половецкий язык был языком делопроизводства.

Влияние Золотой Орды на Северный Кавказ стало снижаться со второй половины XIV в., особенно после поражения монголо-татар в Куликовской битве. Однако монголы еще долго держали Северный Кавказ в своей зависимости.

В конце XIV в. Северный Кавказ стал ареной столкновения хана Тохтамыша и завоевателя Тамерлана. В 1395 г. в степях между реками Тереком и Кумой между ними произошла битва, поражение в которой потерпел Тохтамыш.

Монголо-татарское нашествие оказало существенное влияние на этническую картину Северного Кавказа. Местные племена были оттеснены в горы, разрушены их этнические очаги. На развалинах Золотой Орды возникли государственные образования Ногайская Орда, Казанское, Астраханское и Крымское ханства.

Ногайская Орда сформировалась в недрах распавшейся Золотой Орды в начале XV в. Ее территория была огромной – от Волги до Иртыша. Население Ногайской Орды было многоплеменным, его этническую основу составляли тюркоязычные и монголоязычные племена и народы. Как государство кочевников Ногайская Орда не имела четких границ, и после распада Золотой Орды стала важным фактором политической жизни южнорусских степей, а ее население стало консолидироваться в крупный этнос, получивший название ногайцы.

С XVI в. начинается поэтапное присоединение Северного Кавказа к России. Этот регион становится ареной столкновения геополитических интересов таких держав как Персия, Османская империя и Россия. Геополитические противоречия становятся важнейшим фактором этнополитических процессов на Северном Кавказе.

В 1557 г. верховный князь Кабарды Темрюк попросил Ивана Грозного принять его под свою руку. Главной причиной этого было стремление кабардинцев получить надежную защиту от постоянных набегов крымских ханов. Спасаясь от этих набегов, кабардинцы в XIII – XV вв. переместились с Западного Кавказа в Центральное Предкавказье.

Союз России с Кабардой был закреплен женитьбой Ивана Грозного на дочери Темрюка, получившей при крещении имя Марии Темрюковны. Присоединение Кабарды к России в 1557 г. имело не столько территориально-географический смысл, сколько политико-юридический. Между Московским царством и Северным Кавказом лежало неосвоенное Дикое поле, и необходимо было осваивать эту территорию.

После кабардинцев русское подданство начали принимать группы калмыков с 1607 г. Процесс добровольного вхождения калмыков в Россию был завершен в 1657 г. присягой, которую дали все тайши одновременно. Принятие калмыками русского подданства также сыграло важную роль в продвижении России на Кавказ.

В XVI – первой половине XVII вв. укрепляются экономические, торговые, политические, культурные связи Северного Кавказа с Россией. Этот процесс был весьма противоречивым, отдельные местные феодалы то вступали в русское подданство, то нарушали достигнутые договоренности. Возникают первые русские городки-крепости. Военным форпостом России на Северном Кавказе в этот период был городок Терки, построенный в устье Терека в 1580 г. Этническим форпостом России на Северном Кавказе было формировавшееся здесь казачество – донское, гребенское, терское. Гребенское казачество поддерживало связь с русским правительством, снабжавшим его боеприпасами для борьбы с крымцами и непокорными горцами.

Происхождение слова «казак» составляет один из неразрешенных вопросов. Основная трудность при решении вопроса сводится к тому: имеет ли слово казак расовое происхождение, или оно возникло под влиянием бытовых, исторически сложившихся условий.

Термин «казак» встречается в источниках, начиная с XII в., например, в «Тайной истории монголов». Он происходит, как считают историки, из тюркских языков, означая первоначально «одинокого, не связанного домашним очагом и семьей человека».

Одни исследователи считают, что слово «казак» состоит из двух монгольских: «ко» – броня, защита и «зах» – граница, то есть «казак» защитник границы. Другие утверждают, что слово «казак» имеет половецкий корень, означающий «стража». У персов под словом «казак» подразумевался человек, состоявший на службе и получавший за это плату и т.д.

Активное продвижение России на Северный Кавказ начинается в XVIII веке. Происходил раздел мира между колониальными державами, за Кавказ велась борьба между Персией и Османской империей, к этому региону стала проявлять интерес Великобритания.

Интерес России к Северному Кавказу в XVIII в. был обусловлен стремлением обеспечить устойчивый выход к Черному морю. Народы Северного Кавказа оказались перед выбором: либо идти на контакт с Москвой и тем самым находится под ее покровительством, либо испытывать притеснения со стороны Турции.

Истории известны такие факты, когда многие народы Северного Кавказа и их правители обращались к Москве за помощью и защитой и получали ее, но, оказывая помощь, Российская империя в то же время преследовала свои геополитические устремления.

В результате победоносной для России русско-турецкой войны 1768-1774 гг. был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, закрепивший за Россией часть территории степного Предкавказья, а также подтвердивший вхождение в состав России Большой и Малой Кабарды, что означало также вхождение в состав России и зависимой в тот период от Кабарды Осетии. Очень важным пунктом этого договора было признание Турцией независимости Крымского ханства, что значительно ослабило последнее и усилило позиции России на юге. Для закрепления своих успехов на Кавказе Россия в 1877-1880 гг. создает Азово-Моздокскую линию, представляющую собой систему из десяти крепостей, военных укреплений и гражданских поселений, в основном казачьих станиц.

В первой половине XIX в. значительно ускоряется хозяйственное освоение земель степного Предкавказья, особенно интенсивно это процесс пошел после присоединения в первой трети XIX в. практически всего Закавказья к России.

Вместе с тем, обстановка на Северном Кавказе в первые десятилетия XIX в. была не спокойной. Некоторые народы региона формально сохраняли независимость. Горские народы с тревогой воспринимали ускоренное заселение территории Северного Кавказа русскими переселенцами, особенно казаками.

Трудно складывались отношения с так называемыми «вольными обществами» Дагестана. Это были объединения самоуправляемых сельских общин, не признававших никакой власти свыше. Сходное положение дел наблюдалось и в Чечне, где не было ни государственных образований, ни феодального деления общества. Основой социальной организации чеченского общества был тейп, который возглавляли старейшины, жизнь регламентировалась адатами.

Таким образом, Закавказье было отделено от России не только Кавказскими горами, но и полосой свободолюбивых и неспокойных народов. Русские власти с целью закрепления в Закавказье и обустройства путей сообщения с этим краем поставили две цели: проложить дороги и блокировать вольные общества Дагестана и чеченские тейпы. Реализация этих целей привела к яростным сопротивлениям горцев, которые переросли в Кавказскую войну 1817-1864 гг.

Сам термин «Кавказская война» был введен в научный оборот русскими военными историками. Самым фундаментальным исследованием Кавказской войны является работа Н.Ф. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе», опубликованная в 1871-1888 гг.

В 1817 г. начинается планомерное продвижение русских укреплений в глубь Дагестана и Чечни. Военными операциями руководит генерал А.П. Ермолов. Горцы оказались вынужденными переселяться на новые места, где они попадали под контроль русских, или уходить далеко в горы. Среди горского населения начинается объединительный процесс с целью защиты своих земель.

В июле 1825 г. в Чечне произошло первое антироссийское восстание под предводительством Бейбулата Таймазова, которое было подавлено. В дальнейшем антироссийское движение в Чечне и Дагестане развивалось под флагом мюридизма – религиозно-политического учения, важной частью которого являлась активная борьба против «неверных». Благодаря этому учению удалось объединить на определенный период разрозненные группы горцев для борьбы с Россией. Идеологом этого учения был аварец Гази-Магамед (Кази-мулла). В декабре 1828 г. он объявил «священную войну» – газават всем «неверным». Война стала принимать не только антироссийский, но и антихристианский характер.

Война принимала все более ожесточенный и затяжной характер. Главнокомандующим на Кавказе был назначен И.Ф. Паскевич, вместо А.П. Ермолова. Сопротивление горцев приняло наиболее организованный характер, когда имамом Дагестана и Чечни стал в 1834 г. Шамиль.

Силы в борьбе были неравные, так как Россия вела Крымскую войну, и лишь после ее окончания в 1856 г. Кавказский корпус был усилен и преобразован в Кавказскую армию. Генерал А.И. Барятинский, ставший во главе армии, нанес удар по Ведено. Шамиль с мюридами бежал в аул Гуниб, который 25 августа 1859 г. был взят штурмом русскими войсками. Шамиль сдался в плен, и война закончилась.

Последняя треть ХIХ в. – период интенсивной интеграции Северного Кавказа в жизнь Российской империи. Активное хозяйственное освоение региона, развитие в нем новых для этого края видов производства не только привлекали сюда большое количество переселенцев, но и стимулировали тягу к знаниям у горской молодежи.

Революционные процессы 1917 г. имели свою специфику на Северном Кавказе, социально-классовые проблемы тесно переплетались с этническими, политическими и конфессиональными. С первых дней пребывания у власти большевики начали активно претворять в жизнь программу по национальному вопросу. Первым публичным заявлением в этой области стал Декрет о мире, принятый II Всероссийским съездом Советов, который призвал к миру «без аннексий» и определил, что аннексия – это «всякое присоединение к большому и сильному государству малой или слабой народности без точно, ясно и добровольно выраженного согласия и желания этой народности», в какое бы время и при каких бы условиях ни происходило такое присоединение.

Через неделю после этого, 2 ноября 1917 г. В.И. Ленин и И.В. Сталин подписали Декларацию прав народов России, провозгласившую:

1. Равенство и суверенность народов России;

2. Право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства;

3. Отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений;

4. Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России».[4]

Еще через несколько недель последовало Обращение Совнаркома «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», в котором от имени правительства большевиков В.И. Ленин и И.В. Сталин обещали полное содействие в самоопределении всех мусульманских народов, включая их право на отделение.

Совнарком призывал: «Мусульмане России, татары Поволжья и Крыма, киргизы и сарты Сибири и Туркестана, турки и татары Закавказья, чеченцы и горцы Кавказа, все те, мечети и молельни которых разрушались, верования и обычаи которых попирались царями и угнетателями России! Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно... Знайте, что ваши права, как и права всех народов России, охраняются всей мощью революции...»[5]

Наиболее крупным актом первых месяцев Советской власти было обозначение в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятой III Всероссийским съездом Советов в январе 1918 г., и воплощение в Конституции РСФСР положения о том, что «все нации России» имеют право «принять самостоятельное решение на своем собственном правомочном советском съезде: желают ли они и на каких основаниях участвовать в федеральном правительстве и в остальных федеральных советских учреждениях», и это дополнялось резолюцией того же съезда «О федеральных и областных учреждениях Российской республики»[6].

К началу 1918 г. была принята «федерация» как приемлемая форма, через которую самоопределяющиеся народы по их собственной свободной воле могли быть вновь собраны воедино. В то же время провозглашение принципа самоопределения наций на бывших территориях Российской империи неизбежно влекло за собой серьезные проблемы. Их предвидели И.В. Сталин и другие руководители партии. Еще в апреле 1917 г., подчеркивая обоснованность буржуазных требований относительно самоопределения наций, И.В. Сталин понимал, что невозможно возражать против отделения Закавказья, даже если это приведет к установлению там буржуазного режима. «Я лично, – сказал он, – высказался бы, например, против отделения Закавказья, принимая во внимание общее развитие в Закавказье и в России, известные условия борьбы пролетариата и пр. Но они, конечно, отделились бы, и они не встретили бы с нашей стороны противодействия»[7].

Первая попытка применения на практике нового понимания принципа самоопределения была предпринята большевиками весной 1918 г. по отношению к татарам и башкирам, затем (после капитуляции Германии) – к Украине, Белоруссии и Прибалтике и т.д. В годы Гражданской войны проблема национального самоопределения тесно переплеталась с проблемой боевых действий на фронтах, когда победившая сторона устанавливала на месте свои органы власти.

Бескомпромиссная и беспощадная Гражданская война не только перечеркнула наивные представления лидеров партии большевиков о путях решения национальных проблем в стране, но и помогла восстановить Россию почти в тех же границах, в которых она существовала до революции 1917 г. Для В.И. Ленина и его соратников вопрос самоопределения наций имел смысл только тогда, когда он подразумевал жизнь или смерть революции. Абстрактно, вне контекста Гражданской войны, вопрос самоопределения почти не рассматривался.

При свершении первой пролетарской революции примирялись два потенциально противоборствующих принципа – национализм и интернационализм, о которых упоминалось еще в «Манифесте коммунистической партии». Этим же оправдывалась кажущаяся непоследовательность в политике партии большевиков по национальному вопросу: вначале – безоговорочное признание права на самоопределение и отделение, а затем, когда была одержана победа в гражданской войне, воссоединение разрозненных наций в рамках Советского Союза.

В мае 1921 г. И.В. Сталин на X съезде РКП (б) выступил с докладом «Очередные задачи партии в национальном вопросе». В специальной статье «К постановке национального вопроса» он привел четыре отличительных признака коммунистического отношения к национальному вопросу, которые выявились со времени Октябрьской революции. Первый состоял в тесной связи между «национальным» вопросом и «вопросом о колониях», так что освобождение народов Европы было связано с освобождением американских и азиатских народов. Это показывало, что растущее значение народов Востока – основной момент советской национальной политики. Второй признак – замена расплывчатого лозунга о самоопределении признанием права народов на отделение и образование самостоятельных государств. Это избавляло от австрийского мнимого решения, состоявшего в национальной культурной автономии. Третий признак – связь между национальным угнетением и капитализмом; освобождение от обоих неизбежно происходило бы одновременно. Четвертый признак – принятие принципа фактического (а не только юридического) «выравнивания наций, помощь, содействие отсталым народам подняться до культурного и хозяйственного уровня опередивших их нации». В заключение статьи И.В. Сталин перечислил пять основных мероприятий, необходимых для фактического выравнивания наций: «1) изучение хозяйственного состояния, быта, культуры отсталых наций и народностей; 2) развитие их культуры; 3) политическое их просвещение; 4) постепенное и безболезненное их приобщение к высшим формам хозяйства; 5) налаживание хозяйственного сотрудничества между трудящимися отсталых и передовых наций»[8].

Видимо, в 1921 г. партия еще раз уточнила суть принципа самоопределения наций, который при социализме сводился к тому, что главное значение придавалось «фактическому» равенству наций (которое, в частности, подразумевало равенство экономическое). Данное понимание самоопределения было чрезвычайно выгодно для отсталых национальных окраин, но опять больно ударяло по наиболее развитым центральным районам России. Если в 1917 г. большевистская политика самоопределения разрушала единое государство Россию, то теперь эта политика обрекала центральную Россию на положение донора для поднимающихся за ее счет окраинных территорий.

Претворение в жизнь большевистской программы по национальному вопросу было возложено на Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац), которым руководил И.В. Сталин. Наркомнац решал двуединую задачу: разделение бывшей Российской империи по национальным перегородкам и объединение народов на новой, социалистической, основе.

Революционные события, и последовавшая затем гражданская война на Кавказе имели свои особенности, они были наполнены этническим содержанием. Представители горских народов участвовали в этих событиях, как на стороне красных, так и белых, а также действовали самостоятельно. Мотивы участия в войне были самыми различными, но в наименьшей степени это были идеалы революции. Из горской среды выделялись как сторонники большевизма, ставшие после установления советской власти на Кавказе ее опорой в регионе, так и его ярые противники. На Кавказе враждовали многочисленные политические группировки, воевавшие и с белыми, и с красными, друг с другом.

После установления советской власти на Северном Кавказе центральное правительство России стало предпринимать решительные меры по управлению национальными процессами в регионе. Особенно сложной была обстановка на Тереке. С целью объединения горцев и продвижения в их среду советской власти в ноябре 1920 г. на съезде народов Терека во Владикавказе была провозглашена Горская Автономная Советская Социалистическая Республика (ГАССР). В нее вошли округа бывшей Терской области и Карачай, большая часть которого до этого вместе с Черкесией находилась в составе Кубанской области. В ГАССР также вошли Балкария, Ингушетия, Кабарда, Северная Осетия, Чечня. Столицей ГАССР был объявлен г. Владикавказ.

ГАССР была искусственным образованием, так как не учитывались ни социально-экономическая ситуация региона, ни историческое прошлое, ни этнокультурные особенности населения. Игнорировались интересы русского и казачьего населения. Взаимоотношения между русским и горским населением стало значительно хуже.

Кроме того, трения возникли и между самими горцами. 1 сентября 1921 г. первой вышла из состава ГАССР Кабарда. За ней последовали Карачай и Балкария, 30 ноября 1922 г. – Чечня. ГАССР распалась и декретом ВЦИК от 7 июля 1924 г. была упразднена. В декрете указывалось, что расчленение ГАССР по национальному признаку производится «в согласии с волеизъявлениями народностей, населяющих ГАССР», хотя реальное «волеизъявление» народностей не определялось. Быстро набиравшая силу советская этнократия уже не могла разделить между собой власть, и центральные органы России сочли наилучшим выходом из ситуации проведение национально-территориального размежевания. Чтобы успокоить местное казачество, Сунженский округ выделялся в самостоятельную административную единицу. Были созданы Северо-Осетинская и Ингушская автономные области, а Владикавказ выделялся в самостоятельную административную единицу. Вся эта реорганизация не только не урегулировала имевшиеся этнические противоречия, но и заложила основу целого узла этнотерриториальных проблем на Северном Кавказе.

Провозглашенной целью проводившегося в 20-е гг. национально-территориального районирования Северного Кавказа было преодоление пороков прежнего, доставшегося от царского периода, колониального национально-территориального обустройства региона. Однако осуществлявшиеся изменения зачастую не только не разрешали накапливавшиеся проблемы, но и усугубляли их, порождали новые. За годы советской власти на Северном Кавказе было проведено 38 административно-территориальных переделов, осуществленных без должного изучения этнической структуры региона.

Советскую политику на Северном Кавказе нельзя оценивать однозначно. В советский период начался процесс нациестроительства, что было важным для консолидации многих народов. В ходе национально-государственного размежевания и создания автономий с 1920-1930 гг. были заложены основы современной государственности крупнейших северокавказских этносов, шло становление национального самосознания, сами народы консолидировались в нации.

Но вместе с тем национально-государственное размежевание на Северном Кавказе породило и другие проблемы, так как в созданных автономиях оказались объединены неродственные этносы (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия).

Довоенные годы были на Северном Кавказе не только периодом сложного и противоречивого национально-государственного строительства, но и важным этапом хозяйственного и культурного подъема. В Кабардино-Балкарии, например, в годы первой пятилетки темпы индустриального развития превышали общесоюзные в пять раз. Крупнейшие промышленные центры страны посылали на Кавказ квалифицированных инженеров, техников, рабочих, учителей, врачей.[9]

Задачи по преодолению экономической культурной отсталости национальных автономий Северного Кавказа сыграли свою роль в восприятии идей интернационализма. В 1920-е гг. были созданы алфавиты для народов Северного Кавказа, не имеющих своей письменности на основе латиницы, которую называли в печати «алфавитом Октября» и «орудием пролетарской революции».

На Северном Кавказе развернулась настоящая культурная революция. В дооктябрьский период уровень грамотности среди нерусских народов Северного Кавказа составлял 5-7 %, среди женщин этот показатель был еще ниже. Но и здесь не обошлось без «перегибов»: у некоторых народов письменность первоначально создана на основе арабской графики, а затем переведена (у других – впервые создавалась) на латиницу, а позднее, в конце 1930-х гг. переведена на русскую графическую основу. После каждого такого преобразования обучать грамоте приходилось фактически заново. Тем не менее, в 30-е гг. была создана сеть национальных школ, развивается печатное дело на родных языках, издаются газеты, начинается радиовещание. Организуется подготовка управленческих кадров из среды горских народов. Для горской молодежи выделяются квоты для поступления в ведущие учебные заведения страны. Результатом этих процессов стала консолидация северокавказских этносов, формирование современных наций. Таким образом, при всей противоречивости национальной политики СССР в довоенные годы и этнополитических процессов на Северном Кавказе этот период можно считать исключительно важным и конструктивным в истории северокавказских этносов.

Советскую политику на Северном Кавказе нельзя оценивать однозначно. В советский период начался процесс нациестроительства, что было важным для консолидации многих народов. В ходе национально-государственного размежевания и создания автономий с 1920-1930 гг. были заложены основы современной государственности крупнейших северокавказских этносов, шло становление национального самосознания, сами народы консолидировались в нации.

В годы довоенных пятилеток зарубежных гостей особенно восхищали результаты совместного труда представителей многих национальностей на гигантских индустриальных новостройках страны, их энтузиазм и творчество. Писатель Люк Дюртен, побывавший в СССР и объехавший ряд национальных республик нашей страны, писал в те дни: «Советский Союз –единственная страна в мире, которая нашла дружеский братский язык для всего земного шара, для всех его областей; в ней одной «у людей истинный человеческий облик...Жители Севера не проклинают жителей субтропиков, люди светловолосые, белолицые ни в чем не упрекают чернобровых, люди с мягким произношением – людей с гортанным выговором; употребляющие русский алфавит – употребляющих латинский. Никто здесь никого и не думает презирать, ненавидеть или преследовать своих соседей. А между тем история... готова была посеять здесь рознь и вражду».[10]

X съезд РКП (б) в резолюции «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» выдвинул в качестве важнейших задач в области национального строитель­ства всемерную помощь трудовым массам невеликорусских народов, чтобы они могли развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов, развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения, развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке, поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке для ускоренной подготовки национальных кадров квалифицированных рабочих и советско-партийных работников по всем областям управления и прежде всего в области просвещения.

Однако административно-командная система управления, бюрократический централизм, сталинщина с ее неограниченным произволом вообще и зверским истреблением кадров в особенности, – внесли свои коррективы в национальную политику партии, при реализации которой так необходимо было, по словам В. И. Ленина, соблюдать «архитакт национальный».

Только в середине 1930-х гг., видимо, не без влияния процессов, происходивших в Европе, прежде всего – прихода нацистов к власти в Германии – сталинская идеологическая машина начинает выдвигать лозунг «Социалистического Отечества» и с осторожностью включать элементы русского национального прошлого в систему положительных пропагандистских установок. Даниил Андреев в «Розе мира» отмечает, что если концепция национал-социализма страдала безнадежной национальной или расовой ограниченностью, то советская доктрина – в том виде, в каком она пребывала в течение первых 20 лет своего господства, отличалась противоположным дефектом: все это время она относилась с пренебрежением и даже враждебностью к национальному импульсу в психологии масс. Национальное начало терпелось только в тех случаях, когда речь шла о национальных меньшинствах или об угнетенных нациях колоний.

Но Сталин осознал этот недостаток. Он, несколькими годами раньше сносивший без всякой нужды памятники русского зодчества..., теперь вдруг обратился к национальному прошлому России, реабилитировал целый пантеон русских государственных деятелей прежних эпох и стимулировал воспитание в подрастающем поколении некоего синтетического, национально-русского и интернационально-советского чувства «Родины». Он понял, что ввиду предстоящего столкновения с агрессивно-нацио