Принцип устойчивого развития и современный капитализм: глобальный мир за «пределами роста».

Итак, переходя к конкретизации положения дел в современной миросистеме, сразу же подчеркну факт игнорирования сложности той ситуации, в которую завела человечество западная цивилизация. Точнее, её экономические, социально-экономические, технические и антропологические теории и практики, которые при помощи культивирования индивидуализма и гедонизма, принципа laissez-faire и полной безответственности за экоцид, осуществляемой современной техникой и технологиями, расширения капиталистического «желающего производства» до масштабов планеты, привели к пограничной ситуации. Точнее, пребывания эко-антропо-социо-технической системы в запредельном режиме.

Это обстоятельство признают корифеи Римского клуба – группа Д.Медоуза, в частности, свой просчет при построении количественной модели «World 3», где лишь косвенно были учтены фактор технического прогресса и рыночной экономики (!)[573]. Американские авторы наивно полагали, что между технологией и экономикой налажено эффективное взаимодействие. Но они же, что вообще малопонятно, верят в «чудодейственную» силу технологий и рынка: «рынок должен дать сигнал о том, что возникла проблема, направить средства на её решение», а «технология необходима для того, чтобы найти конкретные технические решения и воплотить выбранный вариант в жизнь»[574]. Рынок же по определению не обладает такими функциями (или обладает ими в минимальном виде)[575], а технология, что мы установили ранее, всегда двойственна, поскольку несет в себе негэнтропийные флуктуации. И как система, они едва ли способны справиться с проблемой войны, экономического неравенства, терроризма, диалога культур и цивилизаций, здравоохранения, рождаемости, сельского хозяйства, альтернативных ресурсов, сохранения флоры и фауны. Не говоря о численности населения, которое является предельной – 7,7 млрд. человек. Проще говоря, у нынешнего человечества больше «дыр» и они ширятся, чем у возможностей глобального капитала, усиленного технологией из «залатать». Поэтому, ресурсная модель мира – модель World 3, которую долгие годы использовали в качестве нормативной должна быть пересмотрена.

Замечу, что научная разработка альтернативной ресурсной модели хозяйствования, как тупиковой, началась в России в прошлом веке (академики В.И.Вернадский и Н.В.Тимофеев-Ресовский), а затем была продолжена в других странах, в частности, в Англии (Дж.Лавлок и Л.Маргулис), США (Б.Коммонер и Г.Бейтсон) и той же России (В.Н.Сукачев и В.Г.Горшков). Она известна как биосферная модель, несущая в себе принцип устойчивости, равновесности биосферы и социосферы, при том, что последняя продуцировала, развила и использует в контексте биосферного процесса в виде системообразующего элемента – техносферу. Согласно этой модели, биосфера служит человечеству не только источником ресурсов и приемником отходов его жизнедеятельности, но и фундаментом самой жизни. При этом, антропогенные возмущения не должны превышать вполне определенный пороговый уровень. Так в концепции В.Г.Горшкова показано, что биота может сама регулировать и стабилизировать окружающую среду в том случае, если величина потребления человеком первичной биологической продукции не превышает порога в 1% от всей продукции биосферы. Остальная же мощность биоты (99%) при этом выполняет функцию стабилизации окружающей среды. Но величина биопотребления соответствует численности населения в 1 млрд. человек. Спрашивается, куда девать остальных людей? Расселять в космосе? Или на планете должен блаженствовать только «золотой миллиард»?[576]

Эта модель, как следует из выкладок, также является ограниченной. Следовательно, нужен поворот к ноосферной модели, в которой активатором и оптимизатором всего объема процессов в глобальной системе будет коллективный разум. Данную идею в виде проекта сформулировал В.И.Вернадский[577], а сейчас развивают и пытаются довести до уровня практических государственных решений такие авторы как В.И.Данилов-Данильян, В.А.Лось, В.А.Коптюг, А.Д.Урсул, А.В.Толстоухов, Н.И.Хилько и др. В концептуальном плане ноосферная модель предполагает выработку механизмов глобальной регуляции, которые обеспечат столь необходимую устойчивость биосферы и цивилизации[578]. Тем не менее, такой мета-уровень деятельности человечества и коллективного разума, как геологической силы, предполагает четкое понимание специфики, границ и логики развертывания биосферы в которой и осуществляется глобальная драма. Но эту драму берется режиссировать человечество[579], поэтому есть смысл обратиться к важнейшим положениям теории биосферы и ноосферы.

Свои научно-мировоззренческие и философско-методологические обобщения академик В.И.Вернадский сформулировал в ряде работ: незавершенной рукописи «Живое вещество» (рубеж 20-х, но опубликованной в 1978 году!), «Очерках геохимии» (1924), «Биосфере» (1926). Кроме того, в 30-е и 40-е годы им были подготовлены и опубликованы статьи, позже составившие сборник «Биогеохимические очерки» (1940). Сюда же нужно отнести его работу «Химическое строение биосферы и её окружения», вышедшую посмертно в 1965 году. Наконец, следует назвать незавершенный и опубликованный значительно позже трактат «Размышления натуралиста: Пространство и время в неживой и живой природе» (1975).

Вещество биосферы, согласно В.И.Вернадскому, состоит из семи разнообразных, но генетически и структурно взаимосвязанных частей: «живого вещества», биогенного вещества, «косного вещества», биокосного вещества, радиоактивного вещества, рассеянных атомов и вещества космического происхождения. Мозаичность биосферы отражает геохимическое и геофизическое разнообразие лика Земли (горы, равнины, океаны, реки, озера и т.д.). Вместе с тем «живое вещество» неравномерно распределено на территории планеты. Его масса в биосфере оценивается примерно в 2,4×10¹⁸ т., из которых подавляющая часть находится на суше и лишь 3×10¹⁷ т. в мировом океане. Однако, основная идея Вернадского, лежащая в основе концепции устойчивого развития, касается организованности биосферы. Последняя есть ничто иное, как биохимическая организованность живого вещества, существующая в виде равновесия, «подвижного, все время колеблющегося в историческом и геологическом времени около точно выражаемого среднего». В свою очередь, смещения и колебания этого среднего (значения) происходят в геологическом, а не историческом времени, т.е. в круговых процессах[580].

Развивая это представление, академик Н.В.Тимофеев-Ресовский показал, что большой биологический круговорот в биосфере имеет: 1) энергетический вход; 2) собственно биологический круговорот биосферы; 3) выход из биологического круговорота в геологию[581]. Он же предложил программу, которая во-первых, корректирует КПД растительного мира на энергетическом входе, т.е. повышает производительность Земли в 2 раза (!); во-вторых, более адекватно оценивает биогеоценотические круговороты, в сумме составляющие общий круговорот веществ в биосфере; в-третьих, даёт методику по созданию заслона деградации вещества, выходящего из большого круговорота биосферы[582]. Такая программа просто необходима, поскольку «люди без биосферы или с плохо работающей биосферой не смогут вообще существовать на Земле»[583].

Такая постановка вопроса, тем не менее, не стала общим достоянием хозяйствующих и политических субъектов, уповающих на рост технологической мощи, капитала и иллюзорного благополучия. В этой связи интересно обратить внимание на идеи американского биолога Б.Коммонера, изучавшего позднее индустриальное общество на примере США и пытавшегося аргументировано доказать, что главная причина кризиса окружающей среды лежит в резкой трансформации характера производства после второй мировой войны. Долгое время, и мы видели это на примере ведущих экономических парадигм, вообще не осознавалась «истинная цена деградации» природного окружения. Тем не менее, «экономическая система, основанная на частном обмене, просто не в состоянии постичь того, что главные социальные издержки производства – это деградация окружающей среды»[584]. Такой радикальный вывод подкреплен следующими соображениями: при разработке новых технологий, к примеру, в США периода 40 – 70-х вообще не принимались в расчет возможные издержки природы (избыточное тепло, вредные газы, смеси и проч.). Но процесс производства новых технологий, инициируемый частными предпринимателями и корпорациями, бурно развивался, а значит, рос «скрытый долг природе». С другой стороны, потребительский спрос при капитализме также подстегивает увеличение этого долга, причем, намеренно игнорируемого огромными массами населения, привыкшими к увеличивающемуся комфорту. Эти обстоятельства, между прочим, не заметили деятели «Римского клуба» – указывает Б.Коммонер, хотя именно они составляют движущую силу мировой динамики. В таком случае, человечество, и, прежде всего западная его часть во главе с США, стоит перед необходимостью уплаты долга природе, который должен быть оплачен «надежной монетой экономической и социальной справедливости»[585]. Но именно на научную и техническую общественность ложится нелегкая функция информирования общества, для того, чтобы сделать свободный выбор из возможных решений социальных проблем, которые несомненно являются глобальными.

У самого американского ученого на этот счет есть вполне содержательная (эффективная) рецептура. Он полагает, что здесь своё слово должна сказать наука экология, как наука о домоводстве в планетарном масштабе. Она опирается на ряд обобщений, вытекающих из знаний человечества об экосфере. Речь идёт о четырех законах экологии, по-видимому, инвариантных для любого аспекта деятельности – планетарной, региональной, локальной.

Первый гласит: всё связано со всем. Проще говоря, этот закон призывает признать колоссальную сеть связей в экосфере: между различными живыми организмами, между популяциями, видами, а также между отдельными организмами и их физико-химическим окружением [586]. К примеру, действие этого закона можно видеть в цепочке: рыба – органические отбросы – разлагающиеся бактерии – неорганические продукты – водоросли – рыба. Но поведению экосистем свойственна самокомпенсация до определенного порогового уровня её возмущения. Под влиянием возрастающих внешних перегрузок (а именно таково суммарное техногенное давление) она может разбалансироваться. Кроме того, Коммонер справедливо полагает, что экологическая сеть подобна усилителю: небольшой сдвиг в одном месте может вызвать отдаленные, значительные и долговременные последствия.

Второй закон имеет формулу: всё должно куда-то деваться. Иначе говоря, в природе не существует такой вещи, как «мусор». Экологические траектории таковы, что экскременты и отбросы одних организмов служат пищей для других. Но одна из главных причин кризиса окружающей среды состоит в том, что «огромные количества веществ извлеченных из земли, преобразованы в новые соединения и рассеяны в окружающей среде без учета того факта, что «всё куда-то девается»[587].

Третий закон нацеливает на то, что природа знает лучше. К сожалению, мировоззрение западного человека и его технологии опираются на пагубную идею «улучшения природы» или её радикального исправления. На самом деле, «любое крупное антропогенное изменение природной системы вредно для неё». Или: «искусственное введение органических веществ, не существующих в природе, а созданных человеком и, тем не менее, участвующих в живой системе, скорее всего принесет вред» [588].

Наконец, четвертый закон объединяет в себе три предыдущих закона и имеет ярко выраженную этико-экологическую нагрузку: ничто не дается даром. Как и в экономике, так и в экологии всякая вещь чего-то стоит. Отсюда вывод: всё что было и будет извлечено из глобальной экосистемы (для нужд человечества), должно быть ей возмещено![589]

Преступное непонимание или игнорирование этих законов, в т.ч. экономической наукой и практикой, и есть тот негэнтропийный фактор, который фиксируют многие исследователи. Так, например, Г.Бейтсон прямо заявляет об эволюционном тупике западной цивилизации, взявшей в качестве мировоззренческих ориентиров такие идеи: а) мы против окружающей среды; b) мы против других людей; c) значащая сила – индивидуум; d) мы можем в одностороннем порядке контролировать окружающую среду; e) границы нашей среды обитания могут бесконечно расширятся; f) здравый смысл – в экономическом детерминизме; g) технология даст нам всё [590]. Если попытаться произвести обобщение, то нужно признать: в своей совокупности эти идеи представляют страшную разрушительную силу.

Недаром, рассмотрение сложившейся в мире после реализации проекта модерна ситуации, ведется на основании теории «общества риска» У.Бека[591]. Согласно немецкому социологу современные риски невидимы, нелокализуемы (ни по происхождению, ни по последствиям), не предсказуемы, а значит, говорить об их предотвращении просто не приходится. Происходящая на наших глазах глобализация риска осуществляется из-за стирания границ и легком проникновении риска в сердцевину любого современного государства и общества. Проще говоря, современные риски уравнивают (загрязнение окружающей среды, например, делает нерациональным рационально-взвешенное решение о покупке острова вдали от цивилизации!). Но применительно к политике технологически развитых государств, можно говорить о том, что риски усиливают и без того очевидное неравенство (к примеру, строительство «грязных» производств на территории отсталых держав, захоронение отходов вдали от их непосредственного возникновения и т.д.). Тем не менее, все риски, считает У.Бек, можно сгруппировать в три группы:

1) техно-индустриальные, обусловленные стремлением к обогащению [592];

2) технико-индустриальные, обусловленные бедностью некоторых государств [593];

3) риски, связанные с угрозой применения оружия массового поражения, в т.ч. террористами. При этом понятно, что риски распределены между обществами неравномерно. Но общность страха перед глобальной катастрофой должна породить совершенно новую межгосударственную конфигурацию с разработкой и проведением субполитики[594]. Только такой шаг, считает немецкий социолог, даст шанс выбраться человечеству из нынешней рискогенной ситуации.

Как видим, различные авторы, при их конкретной специализации приходят к одному и тому же выводу: созрела необходимость в полноценном ноосферном проекте развития человечества, который должен включать в себя идеологию, стратегемы, имеющие мировоззренческо-практический характер, и конечно новую этику.

Относительно ноосферной идеологии вполне определенно высказался академик Н.Н.Моисеев: «в отличие от идеологии коммунистического фаланстера или рыночного либерализма Хайека, ноосферная идеология – позволю себе употребить это не очень четкое словосочетание – относясь очень бережливо к активности индивидуума, его творчеству, должна означать определенное русло коллективных усилий человечества. И это русло должно быть научно выраженным»[595]. При этом он допускал, что «важнейшую роль в формировании ноосферной идеологии должны сыграть религия и образование», в которых содержатся целостный взгляд на мир и участное к нему отношение[596].

Если говорить о стратегемах современной планетарной деятельности, то имеет смысл остановиться на следующих: а) организационно-управленческие стратегемы (определенные приоритеты экологически безопасного развития на глобальном, региональном и локальном уровнях, среди которых особое значение приобретает принцип экологической рентабельности; рост экологической компетентности власти и усиление её ответственности за управленческие решения; принятие экологического законодательства); б) социо-культурные стратегемы (создание эффективной системы образования и воспитания; экологизация науки и техники; стабилизация мирового народонаселения; активизация природоохранных движений); в) экономико-технологические стратегемы (согласование экономической и экологической парадигм развития; создание и внедрение экологически поддерживающих технологий)[597]. Конечно, этот перечень стратегем требует дополнения, в том числе, по причине этической нагруженности всей системы действий человечества XXI века.

В случае актуализации этических разработок, в т.ч. тех, что переориентируют моральные нормы с прежнего антропоцентризма – на био- и космоцетризм, хочу обратить внимание на новый категорический императив. Он настаивает на кумулятивном поведении людей в целостном мире, и одновременно очерчивает предмет ответственности: «поступай так, чтобы последствия твоей деятельности не были разрушительны для возможности жизни в будущем»[598]. Таким образом в фокусе внимания оказывается судьба самого бытия.

Итак, проделанные нами попытки осмысления метаболизма (взаимодействия и обмена) двух величин – общества и природы, на примере обобщающих концепций В.И.Вернадского, Н.В.Тимофеева-Ресовского и Б.Коммонера являются предпочтительными. Сформулированные ими законы – мировоззренческо-методологические принципы глобальной экологии, имеют свои основания в биосферно-ноосферно-гуманистически ориентированных философии и естествознании. Последние должны составлять фундамент подготовки специалистов различных профилей, и, прежде всего – инженеров и экономистов, профессионально нацеленных на торжество технологий и рынка в глобальной системе. В таком случае, они также являются законами социальными, поскольку замыкают человеческий разум и коллективную деятельность на абсолют природы, а не на самое себя.

 

Вопросы для самоконтроля:

Что такое глобализация (каковы основные подходы в ее определении)?

Что такое глобальное экономическое пространство и какова его структура?

Как бы вы покомментировали содержание трех экономических парадигм в соотношении с социальными и антропологическими аспектами?

Можно ли считать императив экономического роста совместимым с устойчивостью биосферы?

Может ли современный капитализм дальше игнорировать законы Б. Коммонера?

Разделяете ли вы ноосферную идеологию?

 

Литература:

Основная

1. Штомпка П. Социология социальных изменений. – М.: Аспект Пресс, 1996. – С. 120 – 132.

2. Кочетов Э.Г. Глобалистика: Теория, методология, практика. Учебник для вузов/ Э.Г.Кочетов. – М.: Издательство НОРМА, 2002. – С. 209 – 223.

3. Макогон Ю.В., Миронов В.С., Бударина Н.А. Международная экономика. Учебное пособие/ Под ред. проф. Ю.В.Макогона. – Донецк: ИД, 2002. – С. 7 – 62, 63 – 92.

4. Дергачев В.А. Геоэкономика (Современная геополитика). Учебник для вузов/ В.А.Дергачев. – Киев: Вира-Р, 2002. – С. 319 – 338.

5. Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации. Курс лекций/ М.Г.Делягин. – 3-е изд., перераб и доп. – М.: ИНФРА-М, 2003. – С. 254 – 302.

6. Дергачев В.А. Глобалистика: Учеб. пособие для студентов вузов/ В.А.Дергачев. – М.: Юнити-Дана, 2005. – С. 122 – 129.

7. Лукашевич В.М. Глобалистика: Учебное пособие/ В.М.Лукашевич. – 3-е изд., перераб. и доп. – Львов: „Новий світ-2000”, 2006. – С. 151 – 196, 388 – 413.

8. Матвєєв С.О., Лесота Л.І. Економічна соціологія: Підручник/ С.О.Матвєєв, Л.І.Лесота. – Суми: ВТД „Університетська книга”, 2006. – 184 с.

9. Зарубина Н.Н. Социология хозяйственной жизни: проблемный анализ в глобальной перспективе. Учебное пособие/ Н.Н.Зарубина. – М.: Университетская книга; Логос, 2006. – 392 с.

10. Канке В.А. Философия экономической науки: Учеб. пособие/ В.А.Канке. – М.: ИНФРА-М, 2007. – 384 с.

11. Урсул А.Д., Демидов Ф.Д. Устойчивое социоприродное развитие: Учебное пособие/ А.Д.Урсул, Ф.Д.Демидов. – Изд. 2-е, стереотипное. – М.: Изд-во РАГС, 2008. – С. 89 – 172.

12. Глобализация: Учебник/ Под. общ. ред. В.А.Михайлова и В.С.Буянова. – М.: Изд-во РАГС, 2009. – С. 139 – 145.

13. История экономических учений: (современный взгляд): Учебник/ Под общ. ред. А.Г.Худокормова. – М.: ИНФРА-М, 2009. – 733 с.

14. Кувалдин Б.В. Глобальный мир: экономика, политика, международные отношения: учеб. пособие/ Б.В.Кувалдин. – М.: Магистр, 2009. – С. 11 – 21, 22 – 37.

15. Муза Д.Є. Геополітичні концепції та феномен глобалізації / Д.Є.Муза, В.М. Разетдінов// Вступ до політології. Кредитно-модульний курс: навчальний посібник для студентів вищих навчальних закладів. – Донецьк: ДонНУЕТ, 2010. – С. 183 – 188.

 

Дополнительная

1. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспектив/ М.Блауг. – 4-е изд. – М.: «Дело ЛТД», 1994. – 720 с.

2. Майнбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров/ Е.М.Майнбурд. – М.: Дело, Вита-Пресс, 1996. – 544 с.

3. Фремут В., Рааб Г. Як функціонує наша економіка? Актуальні питання економіки/ В.Фремут, Г.Рааб. – Львів: „Світло і тінь”, 1997. – С. 63 – 84, 105 – 153.

4. Глобалізація і безпека розвитку: Монографія/ О.Г.Білорус, Д.Г.Лук'яненко та ін.; Керівник авт. Колективу і наук. ред. О.Г.Білорус. – К.:КНЕУ, 2001. – С. 313 – 414.

5. Прыкин Б.В. Глобализация экономики – ключ к самосохранению. Деятельность социально-экономических систем/ Б.В.Прыкин. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. – С. 219 – 334.

6. Гелд Д., Мак-Грю Е., Голдблатт Д., Перратон Дж. Глобальні трансформації. Політика, економіка, культура/ Д.Гелд, Е.Мак-Грю, Д.Голдблатт, Дж.Перратон. – К.: Фенікс, 2003. – С. 285 – 336.

7. Анилионис Г.П., Зотова Н.А. Глобальный мир: единый и разделенный. Эволюция теорий глобализации/ Г.П. Анилионис, Н.А. Зотова. – М.: Междунар. отношения, 2005. – С. 490 – 547.

8. Платонов О.А. Русская экономика без глобализма/ О.А.Платонов. – М.: Алгоритм, 2006. – 800 с.

9. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал/ А.В.Бузгалин, А.И.Колганов. – Изд. 2-е, стереотипное. – М.: ЛКИ, 2007. – С. 198 – 283, 284 – 395.

10. Ослон М. Влада і процвітання. Подолання комуністичних і капіталістичних диктатур/ М.Олсон. – К.: Вид. дім „Академія”, 2007. – 174 с.

11. Хайлбронер Р.Л. Философы от мира сего/ Р.Л.Хайлбронер. – М.: Изд-во КоЛибри, 2008. – 432 с.

12. Пахомов С.Ю. Глобальна конкуренція: нові явища, тенденції та чинники розвитку: Монографія/ С.Ю.Пахомов. – К.: КНЕУ, 2008. – 224 с.

13. Федотова В.Г., Колпаков В.А., Федотова Н.Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации/ В.Г.Федотова, В.А.Колпаков, Н.Н.Федотова. – М.: Культурная революция, 2008. – 608 с.

14. Де Сото Е. Загадка капіталу. Чому капіталізм перемагає лише на Заході і ніде більше/ Е. Де Сото. – К.: Ніка-Центр, 2009. – 232 с.

15. Ст. «Карл Маркс», «Классическая экономическая теория», «Маржинализм», «Меркантилизм», «Милитаризм экономический», «Монетаризм», «Монополии и конкуренции теории», «Кейнсианство», «Международное капиталистическое разделение труда», «Теории трансформации капитализма», «Физиократы»// Политэкономия: Словарь. Под ред. О.И.Ожерельева. – М.: Политиздат, 1990.