Евразийство и «Монголо-татарское иго»

Отмечу, что академические историки ценят Гумилева прежде всего как тюрколога, внесшего большой вклад в изучение истории кочевых народов Евразии. Он протестовал против распространенного мифа о том, будто кочевые народы играли в истории исключительно роль грабителей и разрушителей. На колонне с его бюстом в центре Казани написано золотыми буквами: «Я, русский человек, всю жизнь защищаю татар от клеветы. Лев Гумилев».

Взаимоотношения Древней Руси и степных народов (в том числе Золотой Орды) он рассматривал как сложный симбиоз, от которого каждый народ что-то выигрывал. Такой подход противоречил патриотической традиции, согласно которой монголо-татары якобы всегда являлись непримиримыми врагами русских земель. Гумилев доказывал, что то, что монголы пришли в страну, которая уже не могла сопротивляться, и которую они и не собирались завоевывать. Которая была им совершенно не нужна. Они просто прошли через нее стратегическим маршем для того, чтобы расправиться с опасными для них половцами.

Он считал, что Александр Невский заключил союз с Батыем, а затем с его братом Берке только тогда, когда немцы начали наступление на Прибалтику, а затем на Псков и Новгород. Союз этот был военно-политический: чтобы бороться против нажима с Запада и остановить наступление тех немцев, которые стремились превратить остатки древних русичей в крепостное сословие. Фактически на территории Евразии установилась Монгольская империя, где русские княжества были отдельными провинциями под защитой метрополии. Там, где князья просили помощи у татар, включаясь в Империю, там впоследствии выросла великая держава Россия. Там, где они согласились на подчинение Западу - в Галиции, Польше, например, - там они превратились в крепостных мужиков, рабов, и фактически потеряли этническую уникальность, т.е. были уничтожены как этносы. Отметим, что монголо-татары никого не принуждали к смене веры, позволяя свободно исповедовать православие, ограничиваясь только введением платы за лояльность - ясака, оказывая, кстати, за эти деньги военную помощь против немцев. В то же самое время западные завоеватели принудительно переводили в католичество, физически уничтожая отказников.

 

В соответствии с трактовкой «Евразии» как единой монгольской империи, «мировой» по своему характеру, И.Р. первоначально отводил Руси роль одного из многочисленных монгольских «улусов», значение которого впоследствии неизмеримо возрастает только потому, что «Русское государство явилось наследником, преемником, продолжателем исторического дела Чингиз-хана». Русь сумела перенять «монгольскую государственную идею» и занять место монголов в политической системе Евразии, под непосредственным воздействием «монгольской государственной идеи» образовалось московское государство. «Государственное объединение русских земель под властью Москвы, — утверждал И.Р., — было прямым следствием татарского ига». Правда, монгольская государственная идея подвергалась на Руси определенной обработке, получив под влиянием «византийских государственных идей и традиций» новое, «христианско-византийское обоснование».

Дальнейшее содержание русской истории автор «Наследия Чингиз-хана» видел в том, что Русь взяла на себя исторически необходимую задачу объединения Евразии, переняв ее у монголов, в результате чего произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву». Традиции преемственности с политикой монгольских ханов якобы поддерживались русскими царями до Петра I, с которого началась «измена монгольской идее», «европеизация России», что, по мнению И.Р., имело самые отрицательные последствия и в конце концов привело Россию к революции.

Основные положения И.Р. о «Евразии» как «особом материке», об исторической обусловленности монгольских завоеваний, о положительной роли монголов в создании «евразийской» государственности и культуры, о Руси как «наследнице» монгольской империи развивались и дополнялись в работах других историков «евразийской школы».

Н.С. Трубецкой в статье «О туранском элементе в русской культуре» (1925 г.) подчеркивал мысль об огромном положительном влиянии на русскую культуру и государственность монголов и вообще «туранского народа» (к «туранскому народу» Н. Трубецкой относил «угрофинские племена», «самоедов», «тюрков», «монголов» и «маньчжур», объединяя их в «единый туранский психологический тип»). По мнению Н.С. Трубецкого, перенимание русским народом характерных для «туранского психологического типа» черт (устойчивость убеждений, сила, религиозность) явилось «благоприятным условием» для образования русского государства, и «туранское влияние» для Руси «в общем было положительно»: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Русский царь явился наследником монгольского хана: «свержение татарского ига» свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву. Произошло обрусение и оправославление татарщины, и московский царь оказался носителем этой новой формы татарской государственности».

Весьма положительно оценивал влияние монголо-татарского ига на Русь евразиец Э. Хара-Даван, автор книги «Чингиз-хан как полководец и его наследие». Он повторял типичное для евразийцев утверждение о решающей роли монголов в формировании русской государственности:

«Влиянием монгольского владычества эти (русские. — В.К.) княжества были слиты воедино, образовав сначала Московское царство, а впоследствии Российскую империю». Сама татарская политика на Руси, по мнению Э. Хара-Давана, была направлена прежде всего на формирование русской государственности: «...монголы приступили к собиранию и организации Руси, подобно своему государству, ради водворения в стране порядка, законности и благополучия... В результате такой политики монголов они дали покоренной ими стране основные элементы будущей московской государственности: самодержавие (ханат), централизм, крепостничество». Кроме того, утверждал Э. Хара-Даван, монголо-татарское иго «сильно отразилось и на культуре русского народа, и далеко не в одном только отрицательном смысле». В качестве примеров «положительного влияния» ига автор называл обеспечение безопасности торговых и культурных связей с Востоком, влияние татар на быт, административные учреждения, военное искусство, «укрепление православия» и даже на то обстоятельство, что «монгольское иго влило известный процент монгольской крови в кровь русского народа. Прилив свежей, посторонней крови создает условия для рождения талантов и гениев». Монгольское иго, заключал Э. Хара-Даван, было для Руси «превосходной, хотя и тяжелой школой, в которой выковалась московская государственность и русское самодержавие».

Модель евразийской интеграции Н. А. Назарбаева: суть и особенности.

 

Совершенно иная модель евразийской идеи представлена у Президента Н.Назарбаева. В 1994 г., выступая в МГУ им. М.В. Ломоносова, он предложил широкой аудитории вспомнить и практически реализовать евразийскую идею, помня о нашей совместной истории, не ущемляя права и сохраняя суверенитет стран, будущего евразийского союза.

Стратегические инициативы Президента Нурсултана Назарбаева по становлению новой модели экономики представляют собой систему продуктивных предложений мировому сообществу. Этот процесс тесно связан с перспективами евразийской интеграции.

Новый исторический процесс

Мы находимся под глубоким впечатлением от выступления Президента Республики Казахстан в МГУ им. М. Ломоносова, которое прозвучало в апреле нынешнего года. К слову, среди нас есть участники той первой незабываемой встречи (29 марта 1994 года), когда именно в стенах МГУ 20 лет назад Нурсултан Назарбаев впервые предложил идею создания нового интеграционного объединения – Евразийского экономического союза. Его концепция базировалась на истине, близкой и понятной всем гражданам стран СНГ. Общая история, взаимное экономическое притяжение, тесная взаимосвязь культур и близость людских стремлений давали и сегодня дают народам шанс выстроить новый тип многосторонних межгосударственных связей. По мнению Н. Назарбаева, Евразийский союз возможен только на принципах добровольности, равноправия, взаимной выгоды и учета прагматических интересов каждой страны-участницы.

Эта «инициатива стала отправной точкой для нового исторического процесса, который сейчас называют евразийской интеграцией».

Эта идея, непонятая и недооцененная большинством политиков того времени в СНГ, сегодня стала широко востребованной в деловых кругах и на общественно-гуманитарном уровне. Отметим, что возникло и сейчас успешно работает множество совместных площадок, укрепляющих евразийскую интеграцию: Евразийский банк развития, Евразийский деловой совет, Евразийский медиа-форум, Евразийская ассоциация университетов и многие другие.

Успешно работают Высший евразийский экономический совет и Евразийская экономическая комиссия. Казахстан, Беларусь и Россия применяют Единый таможенный кодекс, координируют свою макроэкономическую политику. Совокупный объем экономик только трех стран-участниц составляет 2,2 трлн. долларов. Объем выпуска в 2013 году промышленной продукции – почти 1,5 трлн. долларов США. Перспективный интеграционный эффект, отметил Нурсултан Назарбаев, в виде прироста совокупного ВВП к 2030 году может составить порядка 900 млрд. долларов. Символично, что в год 20-летия идеи создания Евразийского экономического союза в Астане планируется подписать исторический Договор о создании этого интеграционного объединения. Свою заинтересованность участвовать в работе союза проявляют ряд других стран.

Ученые России разделяют мнение Президента РК о том, что «евразийская интеграция обеспечивает нам общее стратегическое преимущество накануне грядущей Третьей глобальной индустриальной революции. Она происходит в условиях драматического акта смены парадигмы мироустройства в сторону многополярности. Нынешняя глобальная нестабильность – это кризис не только экономики, но и международного права, глобальной политики». С ними не справляются G8 и G20. Именно поэтому в 2012 году Нурсултан Назарбаев выдвинул инициативу G-Global, которую интерактивно поддерживают 160 стран. G-Global включает фундаментальные принципы мира в XXI веке: эволюция; справедливость, равенство, консенсус; глобальная толерантность и доверие; глобальная транспарентность; конструктивная многополярность (Нугербеков С. «G-Global – в эпицентре мирового внимания», «Казахстанская правда», 2014, 24 апреля).

G-Global как коммуникативная платформа Астанинского экономического форума (АЭФ) в онлайн-режиме организует дискуссии, обсуждения и видеоконференции по рассмотрению ключевых вопросов глобальной политики, экономики и финансов. Только с июля 2013 года аккумулировано 14 тыс. докладов и исследовательских работ, 45 тыс. экспертных обзоров и комментариев ученых, практиков, деловых людей и заинтересованных представителей большинства стран мирового сообщества. Мы поддерживаем позицию Президента Казахстана о том, что нынешний глобальный вызов будет преодолен, если произойдут глубокие изменения в международном праве, внешнеполитической практике, методах межгосударственных отношений. Поэтому принципы G-Global как никогда полезны мировому сообществу и способны придать развитию мира конструктивный характер. Здесь важны и огромная позитивная роль, и конкретные результаты евразийского интеграционного процесса. Дальнейшее углубление интеграции – это «не только новые возможности, а общий долг перед нынешним и будущим поколениями граждан».

Двадцать лет назад Нурсултан Назарбаев говорил: «Именно Казахстан и Россия должны составить ядро интеграционного процесса, ведущего к созданию Евразийского экономического союза». В МГУ Н. А. Назарбаев отметил важную роль Президента России Владимира Путина в том, что в начале ХХI века евразийская интеграция получила новую динамику развития. Отношения Казахстана и России всегда были и остаются образцовым примером партнерства. Предыдущий, 2013 год стал прорывным – в Екатеринбурге был подписан уникальный Договор о добрососедстве и союзничестве в XXI веке.

Идея Евразийского экономического союза при широкой общественной поддержке, в том числе научного сообщества, стала стратегической программой практических действий: ЕврАзЭС, зона свободной торговли с участием большинства стран СНГ, Таможенный союз и Единое экономическое пространство Казахстана, Беларуси и России. В ХХI веке, отметил Президент РК, мы стали свидетелями феномена сжатого исторического времени.

Это один из вызовов, с которым сталкивается весь глобализированный мир, как и вопросы евразийской интеграции.