Русское западничество 1840-х гг.: осн. представители, исторические, этические и эстетические идеалы.

Русское западничество 1840-х гг.: осн. представители, исторические, этические и эстетические идеалы.

 

Западничество -Течение русской мысли 1840 гг., противоположное славянофильству. Создателем первой историософской евроцентрической концепции был П. Чаадаев. Она носила консервативный характер — вдохновлявшим идеалом была в ней средневековая христианская Европа, что не могло удовлетворить западников 1840 гг., следовавших либеральной и рационалистической традиции XVIII в. Когда в 1839 г. славянофилы приняли чаадаевскую иерархию ценностей (отвергая пессимистический взгляд на прошлое России), западники выступили с ее публичной критикой (1841).

Смысл Западничества заключался в борьбе с крепостничеством и в признании «западного», то есть буржуазного пути развития России. З. представляли В.Г.Белинский, А.И.Герцен, Н.П.Огарев, Т.Н.Грановский, В.П.Боткин, П.В.Анненков, И.С.Тургенев, К.Д.Кавелин, В.А.Милютин, И.И.Панаев, А.Д.Галахов, В.Н.Майков, Е.Ф.Корш, Н.Х.Кетчер, Д.Л.Крюков, П.Г.Редкин. Наименование «западники» («европейцы») возникло в начале 40-х годов в полемических выступлениях славянофилов. В дальнейшем оно прочно вошло в литературный обиход. В области литературы западники выступали в поддержку реалистического направления и прежде всего творчества Н.В.Гоголя. Для западников был характерен особый интерес к достижениям последней западноевропейской мысли (философия Гегеля, Фейербаха и др.). В основу западничества лег гегелевский историзм. Объективизм Гегеля большинство западников, однако, отвергало, ставя в центр мироздания человеческое «я». Для западников история стала синонимом прогресса, а ее конечной целью признавалось создание таких общественных отношений, которые обеспечат личности полную свободу, благосостояние и гармоническое развитие. Рассуждая в духе гегельянской философии деяния, они считали движущей силой истории не народные массы, «коснеющие под тяжестью исторических и естественных определений» (Т. Грановский), а освободившуюся от их власти личность.

 

Появляются 2 Основных кружка:

«Московский кружок»- после распада кружка Станкевича его участники объединяются вокруг Грановского.»Свобода,равенство,братство»- вот за что был Грановский. В кружке были Бодкин, Каверин,Кетчел,Огарев.

«Петербургский кружок»- образовался вокруг Белинского (в Петербурге, когда он туда уехал). В его кружке: Некрасов, Гончаров(молодой), Григорович(молодой).

 

Представители З. выступали за «европеизацию» страны – отмену крепостного права, установление буржуазных свобод, прежде свободы печати, за широкое и всестороннее развитие промышленности. В этой связи они высоко оценивали реформы Петра I, подготовившие дальнейшее прогрессивное развитие России. Главной трибуной З. были журналы «Отечественные записки» и «Современник».

В журналах, ставших органами З., наряду с научными и научно-популярными статьями, в которых рассказывалось об успехах европейских науки и философии (например, «Германская литература в 1843» Боткина), оспаривалась славянофильская теория общины и проводились идеи общности исторического развития России и других европейских стран (например, «Взгляд на юридический быт древней России» Кавелина), широко культивировался жанр путевых очерков-писем: «Письма об Испании» (1847-1849, отд.издание 1857) Боткина,, «Письма из Берлина» Тургенева (1847) и т.д. Большую роль в распространении идей З. играла также педагогическая деятельность профессоров Московского университета, прежде всего публичные лекции Грановского. Наконец, имела значение и устная пропаганда, особенно полемика западников со славянофилами в Москве в домах П.Я.Чаадаева, Д.Н.Свербеева, А.П.Елагиной. Эта полемика, обострявшаяся с каждым годом, привела в 1844 к резкому расхождению кружка Герцена со «славянами».

З. не считали, что Россия должна закрываться от Европы. Россия –это европейская страна, только пока что она отстала. Мы не можем развиваться как национальное самобытное государство, если будем игнорировать достижения западных умов. Пётр приобщил нас к Европе- это его ве6ликая заслуга. Нужно просто научиться сочетать национальное и европейское.

 

 

Е Философическое письмо Чаадаева как источник западнического образа мира в русской литературе. Оппозиция России и Европы у Чаадаева.

“Философические письма” послужили могучим стимулом для полемики между славянофилами и западниками, на стороне которых поначалу выступил Чаадаев. Ч. Мало интересовала политическая и декабристская деятельность. Написал несколько философических писем, из которых было опубликовано только одно! И после его публикации разразился скандал.

 

Был за границей, потом вернулся в Россию, где и написал письма. Писал по-французски. Их перевели.

 

Письмо было опубликовано в журнале «Телескоп». После публикации этого письма Ч. Объявили сумасшедшим. Редактора журнала отправили в ссылку, цензора отстранили от должности.

 

Ч. Был крайним западником. Католическим религиозным западником.

 

Для Ч. Европа- высшая цивилизация, культура,добро.Россия же для Ч.- зло!

 

Он говорил,что у России нет прошлого,нет настоящего,нет будущего..Если в Европе ключом бьёт энергия,то в России совсем нет движение,это мёртвая страна.

 

3 главных темы в письме:

 

1.Хаос в области мысли- русские человек не умеет мыслить.В росии нет ни одного мыслителя, философа.

 

2.Хаос в сфере материального быта: «мы живём в лачугах, сложенных из брёвен и соломы». Для Ч. Россия – это огромная деревня. В Европе же всё прочно,это каменная цивилизация., В России всё расхлябано, разжижено.

 

3.хаос в области нравственной мысли. Тема духовного рабства. Русский человек принципиально скован. Он боится власти.

 

Как пытается Ч. Всё это объяснить?»Всё коренится в правильно выбранной вере» Подлинная религия для него –католицизм. Православие- это псевдохристиантсво.

 

Несмотря на резкую критику России, доходившую до национального самоотрицания перед лицом процветающей цивилизованной Европы, нельзя, однако, безоговорочно причислять Чаадаева к западникам. В своих более поздних сочинениях он, не уставая подчеркивать необходимость для русских учиться у Европы, во-первых, провидчески критикует некоторые отрицательные стороны европейской культуры, такие, как хаос частных интересов, индивидуализм, нарастание “груды искусственных потребностей”, вылившихся в современный “вещизм” и.т.п. Во-вторых, в духовном облике русских людей зрелый Чаадаев открывает целый ряд качеств, которые, по его мнению, свидетельствуют о “непроявленности” национального духа и должны обеспечить великое будущее России. Это способность к отречению во имя общего дела, смиренный аскетизм, открытость сердца, совестливость и прямодушие. Отсюда он выводит возможность почти мессианских свершений русского народа, призванного “ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество”. Таким образом, и славянофилы, и западники с равным правом могли считать его и своим, и чужим, не говоря уже о революционных демократах, которым очень импонировала резкая критика Чаадаевым крепостничества, самодержавия и заскорузлого русского православия (сам Чаадаев прошел через масонство и исповедовал католицизм).

 

Евгений Онегин» как «протороман» русского романа сер. 19 в.

Вещный мир Гончарова.

Нашла только Предметный мир в романе Гончарова Обломов…Ну тогда предлагаю сказать в начале вопроса, что типа: «я буду рассматривать мир вещей у Гончарова на примере романа «Обломов»…

 

мы рассмотрим роман И. А. Гончарова «Обломов» с точки зрения изображенного в нём предметного

 

мира. И это не случайно – ведь Гончаров является признанным мастером детали – так, любая, на первый взгляд, незначительная бытовая подробность, не только в романе «Обломов», но и в других его произведениях приобретает свой, особый смысл. Знакомя читателя со своим героем, лежащим в доме на Гороховой улице, писатель отмечает и привлекательные черты его характера: мягкость,

 

простоту, великодушие и доброту. Вместе с тем, с первых страниц романа Гончаров показывает и слабости личности Обломова – апатию, лень, «отсутствие всякой определенной цели, всякой сосредоточенности …». Автор окружает своего героя предметами (туфли, халат, диван), сопровождающими его в течение всей жизни и символизирующими обломовскую неподвижность и бездействие. Описание его комнаты: «Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей…. По стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память. Ковры были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки.» Как видно, квартира Обломова представляла из себя скорее склад ненужных вещей, чем жилое помещение. Этой картиной, или предметным окружением, Гончаров подчеркивает то, что Обломов, возможно, даже сам чувствует себя «лишним человеком», вырванным из контекста бурного прогресса. Не случайно Добролюбов назвал Обломова «лишним человеком, сведенным с красивого пьедестала на мягкий диван». Обломов почти всегда в бездействии. Окружающая обстановка, быт призваны подчеркнуть бездеятельность и апатичность героя. «Вид кабинета, – пишет Гончаров – поражал господствующею в нем запущенностью и небрежностью.» Тяжелые, аляповатые стулья, шаткие этажерки и т.п.- всё это выразительно характеризует Обломова, его отношение к жизни. Большой диван, удобный халат, мягкие туфли Обломов не променяет ни на что – ведь эти предметы являются неотъемлемой частью его образа жизни, своего рода символами этого обломовского образа жизни, расставшись скоторыми, он перестанет быть собой. Все события романа, так или иначе влияющие на ход жизни героя, даны в сопоставлении с его предметным окружением. Вот как описывает Гончаров то, какую роль играют эти предметы в жизни Обломова: «на диване он испытал чувство мирной радости, что он с девяти до трех, с восьми до девяти может пробыть у себя на диване, и гордился, что не надо идти с докладом, писать бумаг, что есть простор его чувствам, воображению». Что касается «деловых качеств» Обломова, то они также раскрываются через предметный мир. Так, в аспекте переустройства имения, также как и в личной жизни, победила «обломовщина» - Илья Ильич испугался предложения Штольца провести к Обломовке шоссе, построить пристань, а в городе открыть ярмарку. Какой яркий контраст с миром, окружающим Обломова: тишина, удобный диван, уютный халат, и вдруг – смазные сапоги, штаны, гармоники, шум, гам от мужиков на ярмарке.

 

Четвертая часть романа посвящена описанию «выборгской обломовщины».Обломов, женившись на Пшеницыной, опускается, всё больше погружается в спячку. Илья Ильич «не раз дремал под шипенье продеваемой и треск откушенной нитки, как бывало в Обломовке.»

 

- Еще я халат ваш достала из чулана, — продолжала она, — его можно починить и вымыть: материя такая славная! Он долго прослужит – говорит Агафья Матвеевна. Обломов от него отказывается. Но потом, расставшись с Ольгой, он снова облачается в халат, постиранный и выглаженный Пшеницыной.

ИЛИ

Чернышевский – романист олицетворяет новый тип художественного мышления, запечатлевшего эпохальные сдвиги в жизги общества, в социальной психологии людей, оказавшихся первооткрывателями на крутых поворотах истории. Писатель доводит мысль до «поэзии». Чернышевский считал, что в жизни ежеминутно встречаются поэтические события. 1863 г., когда он находился в Петропавловской крепости. “Что делать?” — это философско-утопич. роман. Мысль о жизни преобладает над непосредственным изображ-ем ее. Роман рассчитан не на чувственную, образную, а на рациональную, рассудочную способность читателя. Ч. надеется, что его роман заставит рус. читателей пересмотреть свои взгляды на жизнь и принять истину революционно-демократического, социалистич. миросозерцания как рук-во к дей-ю. Роман явился “учебником жизни” для нескольких поколений рус. революционеров. Создавая образ профессионального революционера, Ч. тоже заглядывает в будущее, во многом опережая свое время. Но характерные св-ва людей этого типа писатель определяет с максимально возможной для его времени полнотой. Во-первых, он показывает процесс становления революционера, расчленяя жизненный путь Рахметова на три стадии: теоретич. подготовка, практич. приобщение к жизни народа и переход к проф. революционной деят-ти. Во-вторых, на всех этапах своей жизни Рахметов действует с полной самоотдачей. Он проходит поистине богатырскую закалку и в умственных занятиях, и в практич. жизни, где в течение нескольких лет исполняет тяжелую физич. работу. И теперь у него “бездна дел”, о к-рых Ч. специально не говорит, чтобы не дразнить цензуру. Гл. отличие Рахметова от новых людей заключ. в том, что “любит он возвышенней и шире”: не случайно д/новых людей он немножко страшен, а для простых (горничная Маша) — свой чел-к. Чуткость к пониманию первоочередных и самых насущных человеч. потребностей превращают Рахметова в историч. личность. Он принадлежит к той породе людей, для к-рых великое общ. дело историч. масштаба стало смыслом существования. В отказе Рахметова от любви не чувствуется сожаления, ибо рахметовский “разумный эгоизм” масштабнее и полнее разумного эгоизма новых людей. Вера Павловна говорит: “Но разве человеку, -такому как мы, не орлу, — разве ему до других, когда ему самому очень тяжело? Разве его занимают убеждения, когда его мучат чувства?” Но здесь же героиня выказывает желание перейти на высшую ступень развития, которой достиг Рахметов. “Нет, нужно личное дело, необходимое дело, от которого зависела бы собственная жизнь, которое... для всей моей судьбы было бы важнее всех моих увлечений страстью...” Так открывается в романе перспектива перехода новых людей на ступень высших, выстраивается преемственная связь между ними. Но в то же время Ч. не считает “ригоризм” Рахметова нормой повседневного человеч. существования. Такие люди нужны на крутых перевалах истории как личности, вбирающие в себя общенародные потребности и глубоко чувствующие общенародную боль. Вот почему в главе “Перемена декораций” “дама в трауре” сменяет свой наряд на подвенечное платье, а рядом с нею оказывается чел-к лет 30. Счастье любви возвращается к Рахметову после свершения революции.

42. Тургенев в середине 1860-х гг.: пессимистические мотивы в повести «Призраки» (или «Довольно!») и романе «Дым». Смысл названия романа.

Романы Тургенева 60-70-х гг. отличаются от предшествующих тем, что в них приобретала большое значение политическая проблематика. Эта их особенность открыто и полно обнаружилась в «Дыме» и «Нови», но её проявления явственно ощутимы и в романе «Отцы и дети». Действие романа «Дым (1867) относится к 1862 году – году появления «Отцов и детей». Роман изображает политические обстоятельства эпохи, и выражает разочарование в плодотворности политической деятельности. Это разочарование прежде всего проявляется в отношении писателя к среде, причастной к политике правительственных верхов. В Дыме скептицизм перерастает в ненависть и презрение. Тургенев выступает здесь не только как аналитик, но и как гневный обличитель и сатирик. Среда, представляющаяся писателю средоточием политического протеста не рисуется как способная выдвинуть полезных, исторически значительных деятелей. На ней лежит печать измельченмя, оторванности от народа. Дым представляет собой роман-памфлет. Трагическая его сатиричность передавала глубокую грусть автора, расставшегося с надеждами на политическое возрождение страны, на демократизацию её строя, которые он питал в преддверии реформ. Рассматривая современную политическую жизнь как дым, бесполезный и бессмысленный (смысл названия!), писатель видит, что этот «дым» проникает во все поры существования общества и человека – и сама жизнь делается эфемерной, как тень, бегущая от дыма. Сомнение во всём. Этот лирический пессимизм романа более любых политических деклараций раскрывал, как дороги писателю были социальные завоевания его народа, важнейшим из которых он считал отмену крепостного права. Повесть «Довольно» была задумана в 1862 году, но закончена только в 1864-м. Как и «Призраки», «Довольно» - своеобразная исповедь, интимная «автобиография» Тургенева. по структуре “Довольно” представляет собой “смешанный” жанр. Исследователи не пришли к окончательному выводу о жанре этого произведения, поскольку оно отличается ещё большим философствованием, большим присутствием личности самого автора и меньшей степенью художественной условности по сравнению с “Призраками”.Самая жизнь, как верно отметил П.Л.Лавров, представлялась Тургеневу «одним бесцельным повторением бессодержательных действий», всё равно каких – личных, исторических или природных. Произведение и строится как последовательное доказательство этого тезиса и делится на три неразрывно связанные друг с другом части: любовь, деятельность историческая и красота в природе и искусстве, из чего мы можем с уверенностью выявить две формы повествования – лирический дневник и философский очерк.Первые главы произведения – это главы-воспоминания, последние – это философские размышления о смысле жизни, о месте и роли человека, о стихийном развитии природы. Начало «Довольно» пронизано интимными воспоминаниями, что наталкивает на мысль о дневниковых записях героя. Само заглавие, подзаголовок «Отрывок из записок умершего художника», лирическая тональность повествования – всё это говорит, что «Довольно» – автобиографическая исповедь, своего рода итог творчества писателя. «Довольно» своеобразная философская исповедь писателя проникнутая глубоко пессимистическим пониманием истории человеческого общества, природы, искусства. Вторая часть, баз сомнения, является и по содержанию и по форме философским очеркомСреди философских и исторических источников, переосмысленных в «Довольно», в исследовательской литературе и критике назывались А.Шопенгауэр, Б.Паскаль, Экклизиаст, Марк Аврелий, Сенека,Светоний, художники-мыслители Гёте, Шекспир, Шиллер, Пушкин. Эта часть произведения насыщена размышлениями о мгновенности, краткости человеческой жизни, обусловленной неизменным и слепым законом природы. Это и определяет, по мысли автора дневника, близкого по мироощущению Тургеневу, ничтожество личности, исторической жизни человека и её самого высокого проявления – искусства. У героя нет радости от общения с природой, потому что «всё изведано – всё перечувствовано много раз, нет даже ощущения счастья. В XIX веке есть свои тираны, свои Ричарды, Гамлеты и Лиры. Следовательно, человеческие пороки даны человеку той же природой. А великие слова так и остаются словами. Но «Венера Милосская», пожалуй, несомненнее римского права или принципов 89-го года, т. е. искусство выше человеческих норм государства, права и принципов свободы, равенства и братства, провозглашенных Великой французской революцией. такое взаимопроникновение интимного, субъективного и философских размышлений характерно для такого стихотворного жанра, как философская лирика. Поэтому, по нашему мнению, правомерным было бы считать «Довольно» стихотворением в прозе, по размерам возросшим до объема повести. Об этом свидетельствуют окрашенные поэтическим чувством картины «личных воспоминаний» о прошлом, сменяющиеся раздумьями о тщете всего человеческого, всякой деятельности.

43. Тема искусства в поэзии А.К. Толстого («Тщетно, художник…», «Против течения», «Порой веселой мая…») // Русская история в драматургии (одна из пьес «Исторической трилогии») А.К. Толстого.

Толстой Алексей Константинович - известный поэт и драматург. Родился 24 августа 1817 г. в Петербурге. Широкое, в т.ч. и европейское признание он получил благодаря драматической трилогии Смерть Иоанна Грозного (1866), Царь Федор Иоаннович (1868) и Царь Борис (1870). В изложении событий и в трактовке характеров властителей Толстой почти во всем следуетс. Однако эта трилогия – не историческая хроника, не зарисовки быта и нравов старых времен: Толстому удалось воскресить жанр трагедии (указывалось, что его трилогия больше связана с трагедиями Шекспира, чем с его же хрониками, где ставились собственно исторические вопросы). Главная ее тема – трагедия власти, и не только власти самодержавных царей, но шире – власти человека над действительностью, над собственной участью. Русская история предстает как трагедия, лишь отчасти обусловленная нравственными изъянами царей – необузданным властолюбием Ивана, безволием и страхом перед ответственностью Федора, моральными компромиссами Бориса, идущего «окольными» путями к благой, по-видимому, цели. Домашние, лишенные, казалось бы, государственной значимости поступки царей и бояр, участие второстепенных на первый взгляд лиц и т.п. – оказываются не менее важными, поистине роковыми обстоятельствами. Сквозным, проходящим через всю трилогию, является образ Бориса Годунова, с ним связана мысль о неустранимом конфликте бездействия и действия, «прямого» и «окольного» путей, причем к трагическим итогам приводят и тот, и другой. Люди «прямого пути» (как, напр., боярин Захарьин) не знают цели высшей, чем хранить свою честь, чем поступать по правде, и, лично безупречные, оказываются неспособны реально повлиять на ход событий. Страшная правда заключается в том, что «любовность» пытающегося всех примирить царя Федора приводит к умножению раздоров, его доброта, доверчивость и боязнь согрешить оказывается источником общественных зол. Не оправдывает себя и гораздо более действенный, не стесняющийся в средствах «окольный путь» Бориса, пусть даже он и приводит к желанной и благой цели. В последней части трилогии оказывается, что «путь к цели легче, чем то состояние, когда она наконец достигнута. На пути средства оправдывались целью. Достигнутая цель не оправдала средств. По ходу драматического действия с Борисом происходит внутреннее перерождение. /…/ Главный, искуснейший и прирожденный «делатель» истории, достигнув власти, выходит из игры, сам раздавленный теми средствами, которые привели его к цели. Таков итог трагедии Царь Борис, которая, вобрав в себя все основные мотивы исторической трилогии, завершает ее» (Виролайнен М.Н. Драматургия А.К.Толстого. – В кн.: История русской драматургии. Вторая половина XIX – начало XX в. Л., 1987. С.359). Последним произведением Толстого стала драма из древненовгородской истории Посадник. Работа над ней началась сразу по окончании трилогии, но завершить он ее не успел. Алексей Толстой скончался 28 сентября (10 октября) 1875 в своем имении Красный Рог Черниговской губернии от передозировки морфия, который употреблял для облегчения страданий от астмы, грудной жабы и невралгии с тяжелыми головными болями.

Русское западничество 1840-х гг.: осн. представители, исторические, этические и эстетические идеалы.

 

Западничество -Течение русской мысли 1840 гг., противоположное славянофильству. Создателем первой историософской евроцентрической концепции был П. Чаадаев. Она носила консервативный характер — вдохновлявшим идеалом была в ней средневековая христианская Европа, что не могло удовлетворить западников 1840 гг., следовавших либеральной и рационалистической традиции XVIII в. Когда в 1839 г. славянофилы приняли чаадаевскую иерархию ценностей (отвергая пессимистический взгляд на прошлое России), западники выступили с ее публичной критикой (1841).

Смысл Западничества заключался в борьбе с крепостничеством и в признании «западного», то есть буржуазного пути развития России. З. представляли В.Г.Белинский, А.И.Герцен, Н.П.Огарев, Т.Н.Грановский, В.П.Боткин, П.В.Анненков, И.С.Тургенев, К.Д.Кавелин, В.А.Милютин, И.И.Панаев, А.Д.Галахов, В.Н.Майков, Е.Ф.Корш, Н.Х.Кетчер, Д.Л.Крюков, П.Г.Редкин. Наименование «западники» («европейцы») возникло в начале 40-х годов в полемических выступлениях славянофилов. В дальнейшем оно прочно вошло в литературный обиход. В области литературы западники выступали в поддержку реалистического направления и прежде всего творчества Н.В.Гоголя. Для западников был характерен особый интерес к достижениям последней западноевропейской мысли (философия Гегеля, Фейербаха и др.). В основу западничества лег гегелевский историзм. Объективизм Гегеля большинство западников, однако, отвергало, ставя в центр мироздания человеческое «я». Для западников история стала синонимом прогресса, а ее конечной целью признавалось создание таких общественных отношений, которые обеспечат личности полную свободу, благосостояние и гармоническое развитие. Рассуждая в духе гегельянской философии деяния, они считали движущей силой истории не народные массы, «коснеющие под тяжестью исторических и естественных определений» (Т. Грановский), а освободившуюся от их власти личность.

 

Появляются 2 Основных кружка:

«Московский кружок»- после распада кружка Станкевича его участники объединяются вокруг Грановского.»Свобода,равенство,братство»- вот за что был Грановский. В кружке были Бодкин, Каверин,Кетчел,Огарев.

«Петербургский кружок»- образовался вокруг Белинского (в Петербурге, когда он туда уехал). В его кружке: Некрасов, Гончаров(молодой), Григорович(молодой).

 

Представители З. выступали за «европеизацию» страны – отмену крепостного права, установление буржуазных свобод, прежде свободы печати, за широкое и всестороннее развитие промышленности. В этой связи они высоко оценивали реформы Петра I, подготовившие дальнейшее прогрессивное развитие России. Главной трибуной З. были журналы «Отечественные записки» и «Современник».

В журналах, ставших органами З., наряду с научными и научно-популярными статьями, в которых рассказывалось об успехах европейских науки и философии (например, «Германская литература в 1843» Боткина), оспаривалась славянофильская теория общины и проводились идеи общности исторического развития России и других европейских стран (например, «Взгляд на юридический быт древней России» Кавелина), широко культивировался жанр путевых очерков-писем: «Письма об Испании» (1847-1849, отд.издание 1857) Боткина,, «Письма из Берлина» Тургенева (1847) и т.д. Большую роль в распространении идей З. играла также педагогическая деятельность профессоров Московского университета, прежде всего публичные лекции Грановского. Наконец, имела значение и устная пропаганда, особенно полемика западников со славянофилами в Москве в домах П.Я.Чаадаева, Д.Н.Свербеева, А.П.Елагиной. Эта полемика, обострявшаяся с каждым годом, привела в 1844 к резкому расхождению кружка Герцена со «славянами».

З. не считали, что Россия должна закрываться от Европы. Россия –это европейская страна, только пока что она отстала. Мы не можем развиваться как национальное самобытное государство, если будем игнорировать достижения западных умов. Пётр приобщил нас к Европе- это его ве6ликая заслуга. Нужно просто научиться сочетать национальное и европейское.