В которой так называемый преступник

НАКАЗЫВАЕТСЯ ПО ВСЕЙ СТРОГОСТИ

АНГЛИЙСКОГО ЗАКОНА

Прежде чем перейти к описанию дальнейших приключений наших героев настезе спиритуализма, будет небезынтересно узнать, что уготовил английскийзакон таким злоумышленникам, как Том Линден. Торжествующие полицейские леди вернулись в участок на Бредли-сквер,где их с нетерпением поджидал пославший женщин на задание инспектор Мерфи.Это был жизнерадостный, пышущий здоровьем мужчина с румяным лицом ичерными усами; с женщинами он держался приветливо, но несколькопо-отечески, что не соответствовало ни его возрасту, ни исходящей от негомужской силе. Он сидел за столом, заваленным деловыми бумагами. - Ну как, девочки, можно поздравить? - поинтересовался он у вошедшихженщин. - Рыбка клюнула, мистер Мерфи, - ответила старшая. - Мы раздобылинужные улики. Инспектор взял со стола бумагу, где были перечислены вопросы, которыенужно было задать медиуму. - Вы придерживались предложенной мной линии поведения? - Да. Я сказала, что мой муж погиб. - А он что? - Посочувствовал. - Так и было задумано. Скоро ему придется сочувствовать самому себе.Он ведь не сказал, что вы одиноки и никогда не были замужем? - Нет. - Очко не в его пользу. Суд несомненно это учтет. Что еще? - Путался в именах. Называл неведомо кого. - Отлично. - Поверил, что мисс Беллинджер - моя дочь. - Превосходно. О Педро шла речь? - Он подумал немного и сказал, что это имя ему ничего не говорит. - Жаль. Но все-таки он не догадался, что Педро - ваша овчарка. И то,что поразмышлял над именем, вернее, кличкой, неплохо. Суд это рассмешит, ион вынесет обвинительный приговор. А как там насчет предсказаний судьбы?Здесь вы тоже последовали моему совету? - Да, я спросила про жениха Эми. Он не сказал ничего определенного. - Хитрый черт! Знает свое дело. - Но прибавил, что в этом браке она будет несчастлива. - Вот это лучше! Из этого уже можно кое-что извлечь. Садитесь-ка ипишите по свежим следам рапорт. А потом почитаем его вместе и поразмыслим,как все представить в выгодном для нас свете. - Хорошо, мистер Мерфи. - Тогда мы сможем добиваться ордера на арест. Многое зависит от того,кто будет вести дело. Известно, например, что в прошлом месяце судьяДаллерт оправдал одного медиума. Такой судья нам не нужен. Судья Лансингсам спиритуалист. Зато мистер Мерлоуз - последовательный материалист.Нужно постараться, чтобы наше дело рассматривал именно он. Подсудимогодолжны признать виновным. - Думаю, публика, присутствующая на процессе, поддержит нас. Инспектор рассмеялся: - На самом деле все происходит наоборот. Мы стремимся защититьнаселение от этих мошенников, но сами-то люди никогда не просят нас обэтом. Жалобы на медиумов не поступают. Только мы, по мере своих сил,стараемся соблюдать закон. Пока он существует, его надлежит исполнять. Ну,за работу, девочки! Мне нужен рапорт к четырем часам. - А вознаграждение будет? - спросила старшая, улыбаясь. - Всему свое время. Если штраф не превысит двадцати пяти фунтов, всепойдет в полицейский фонд, но, думаю, он будет побольше. Ладно, посмотрим,а сейчас идите. На следующее утро перепуганная горничная пулей влетела в скромныйкабинет Линдена: - Сэр, там пришел офицер. За ней, тяжело ступая, вошел мужчина в синей форме. - Это вы Линден? - спросил он и, вручив сложенный вдвое листок,удалился. Перепуганным супругам, которые всю свою жизнь только тем изанимались, что утешали страждущих, теперь было впору утешать друг друга.Мэри ласково обняла мужа, и они приступили к чтению безрадостногодокумента: Томасу Линдену, Туллис-стрит, 40. Согласно донесению инспектора полиции Патрика Мерфи, вы, ТомасЛинден, 10 ноября в своем доме предсказывали судьбу Генриетте Дрессер иЭми Беллинджер, тем самым обманывая подданных Его Величества и нанося имощутимый вред. Вам надлежит явиться в полицейский участок Бардсли вследующую среду, 17 числа, к одиннадцати часам утра и держать ответ передсудом за содеянное. Документ датирован 10 ноября. Подпись - Б. Дж. Уитерс. В этот же день Мейли и Мелоун, встретившись в редакции, тщательноизучили это послание, а затем отправились вместе к опытному адвокатуСаммервею Джонсу, относящемуся серьезно к спиритическим явлениям. Он слылтакже большим любителем охоты верхом с собаками, отлично боксировал икогда появлялся в затхлых судебных помещениях, то, казалось, с ним вместеврывался свежий воздух. Читая документ, он удивленно поднял брови. - Бедняга влип, - наконец произнес он. - Хорошо еще, что вначалеприслали повестку. Могли бы сразу заявиться с ордером на арест. Обычно онитак и поступают: уводят человека с собой, сажают на ночь в кутузку, анаутро судят. И никакого тебе защитника. Судью, конечно, выбирают изкатоликов или материалистов. Согласно же указу главного судьи Лоренса -первому указу, если я не ошибаюсь, который он подготовил, вступив в этудолжность, - деятельность медиума или колдуна является противозаконной внезависимости от результата. Защите просто не на что опереться. По сути, всеэто - преследование по религиозным мотивам плюс полицейский шантаж.Простым людям от этого указа ни холодно ни жарко. А что он им дает? Еслиони не хотят ничего знать о своем будущем, то просто не идут к медиуму.Подобные законы - абсолютный идиотизм и позор для нашего правосудия. - Я напишу об этом, - сказал Мелоун, в котором снова взыгралкельтский темперамент. - Не расскажете ли вы подробнее о таких законах? - Есть два закона, один хуже другого, и оба существовали задолго дотого, как мир впервые услышал о спиритизме. Закон о колдунах был принятпри Георге Втором; он настолько нелеп, что к нему прибегают только вкрайних случаях. Есть еще Закон о бродяжничестве от 1824 года,направленный против странствующих цыган и никогда не предназначавшийся дляподобных дел. - Адвокат порылся в бумагах. - Самое неприятное то, что обаэти закона можно связать между собой. Вот послушайте: Лица, занимающиесяпредсказанием судьбы или прибегающие к другому способу или средствувводящим в обман и наносящим ущерб подданным Его Величества, считаютсямошенниками и бродягами..... И так далее. В соответствии с этими законамиможно было бы задушить все раннехристианское движение, к чему такстремились римляне. - Хорошо еще, что львов нет под рукой, - сказал Мелоун. - Зато шакалов хватает, - отозвался Мейли. - Вполне в духе времени.Но что же нам все-таки делать? - Если бы я знал, - задумчиво протянул адвокат, почесывая затылок. -Безнадежное дело. - Черт побери! - воскликнул Мелоун. - Не можем же мы так простосдаться. Ведь он же честный человек! Мейли крепко пожал журналисту руку. - Не знаю, считаете ли вы уже себя спиритуалистом, - сказал он, - новы именно тот человек, который нам нужен. Среди нас много малодушных,которые чуть ли не молятся на медиума, когда дела идут хорошо, и покидаютего при первых же признаках беды. Слава Богу, среди нас есть и стойкиеприверженцы, такие, как Брукс, Родвин, сэр Джеймс Смит. Человек сто-двестинаберется. - Вот как! - обрадовался адвокат. - В таком случае можно попытатьсяотделаться штрафом. - А как насчет королевского адвоката? - Он не станет выступать. Предоставьте защиту мне: полагаю, я этосделаю не хуже другого, а расходы снизятся. - Мы согласны. И знайте, за нас многие. - А мне ничего не остается, как поднять вокруг процесса шум, - заявилМелоун. - Я верю в здравый смысл англичан. Среди них бывают и тугодумы, ипросто недалекие люди, но основа у них крепкая. Если им открыть глаза, онине потерпят несправедливости. - Что ж, попробуйте сделать слепых зрячими, - скептически отозвалсяадвокат. - Я, со своей стороны, тоже обещаю сделать все возможное. Поживем- увидим. И вот наступило то роковое утро, когда Линден оказался на скамьеподсудимых, лицом к лицу с аккуратно и даже несколько щеголевато одетыммужчиной средних лет, мощные челюсти которого заставляли тут же подумать онесчастных зверьках, угодивших в мышеловку. Это был полицейский судьяМелроуз. Его приговоры в отношении гадалок и прочих предсказателейотличались особой суровостью, хотя во время перерывов он с особыминтересом просматривал их спортивные прогнозы: судья обожал скачки, и наипподроме уже примелькался его желтовато-коричневый пиджак и щегольскаяшляпа. По тому, как угрюмо посмотрел он на лежащие перед ним бумаги, азатем на обвиняемого, было ясно: судья не в духе. Миссис Линден сидела внепосредственной близости от мужа, стараясь, улучив момент, погладить егопо руке. Зал был переполнен: сюда пришли многие клиенты медиума, чтобывыразить ему сочувствие. - Есть ли защитник у обвиняемого? - спросил мистер Мелроуз. - Да, ваша честь, - ответил Саммервей Джонс. - Могу я до началазаседания сделать одно заявление? - Если считаете нужным, мистер Джонс. - Я убедительно прошу вас вынести одно постановление до рассмотрениядела. Мой клиент - не бродяга, а уважаемый член общества, имеющий свой доми исправно платящий налоги и сборы. Его обвиняют по четвертому пунктуЗакона о бродяжничестве от 1824 года, который так и называется: Закон онаказании праздношатающихся лиц, нарушителей общественного покоя,мошенников и бродяг. Из текста видно, что закон направлен противрасплодившихся тогда в великом множестве цыган и прочего сброда, неподчинявшихся общепринятым нормам поведения. Прошу Вашу честь принятьпостановление о том, что мой клиент не относится к категории лиц,подлежащих наказанию по этому пункту. Судья покачал головой: - Боюсь, мистер Джонс, что судебная практика значительно расширилатолкование этого Закона. А теперь попрошу судебного поверенного,выступающего от лица комиссара полиции, представить суду доказательствапреступления обвиняемого. Плотный человек с бакенбардами неуклюже вскочил со своего места ихрипло выкрикнул: - Приглашается Генриетта Дрессер! Пожилая чиновница выросла на свидетельском месте мгновенно, какиз-под земли - рвения к службе ей было не занимать. В руках она держалараскрытую записную книжку. - Вы служите в полиции? - Да, сэр. - Как мне известно, вы следили за домом обвиняемого еще за сутки довашего визита? - Да, сэр. - Сколько людей вошло в дом? - Четырнадцать, сэр. - Ага, четырнадцать. И с каждого обвиняемый берет, если не ошибаюсь,гинею? - Да. - Семь фунтов в день! Неплохо, если учесть, что многие честныетруженики довольствуются пятью шиллингами. - Но это были торговцы! - выкрикнул Линден. - Прошу не перебивать! Вы и так натворили всего предостаточно, -строго оборвал судья. - Итак, Генриетта Дрессер, - продолжал обвинитель, поправляя пенсне,- что же случилось с вами в доме обвиняемого? Женщина зачитала свой отчет, который в целом правильно отражалсобытия. Она одинока, но медиум поверил, что у нее есть муж. Он путался вименах и был явно в замешательстве. Медиуму назвали имя Педро, но он недогадался, что это кличка собаки. Наконец его спросили о будущем ее такназываемой дочери, и он предсказал, что ее ждет несчастливое замужество. - У вас есть вопросы, мистер Джонс? - спросил судья. - Вы пришли в дом подсудимого как страждущий человек, ищущийутешения? И он пытался помочь вам? - Можно сказать так. - Вы выражали при этом глубокую скорбь? - Пыталась. - А вам не кажется, что вы лицемерили? - Я исполняла свой долг. - Не показалось ли вам, что обвиняемый излучал какую-то особуюпсихическую энергию? - задал вопрос обвинитель. - Нет, он производил впечатление вполне обычного человека. Следующей пригласили Эми Беллинджер. Она тоже держала в руке записнуюкнижку. - Ваша честь, позвольте поинтересоваться, допустимо ли, чтосвидетельницы зачитывают свои показания? - спросил у судьи Джонс. - А что тут такого? - возразил судья. - Нам ведь нужны факты. - Нам-то нужны. А вот мистеру Джонсу, по-видимому, нет, - вмешалсяобвинитель. - Это сделано с явной целью, чтобы свидетельства обеих женщинсовпадали, - сказал Джонс. - Я утверждаю, что их показания тщательноподготовлены и выверены. - Естественно. Ведь полиция сама занималась этим делом, - сказалсудья. - Не вижу повода для вашего недовольства, мистер Джонс. Слушаемвас, свидетель. Молодая женщина повторила слово в слово показания старшей коллеги. - Вы задавали вопросы, касающиеся вашего жениха? Но ведь у вас егонет? - спросил Джонс. - Нет. - Значит, вы все время лгали? - С благой целью. - Вы считаете, что цель оправдывает любые средства? - Я действовала согласно инструкции. - Вы получили ее заранее? - Нам дали соответствующие указания. - Мне кажется, - вмешался судья, - что служащие полиции предельноясно представили дело. У вас есть свидетели со стороны защиты, мистерДжонс? - В зале суда присутствуют многие их тех, Ваша честь, кому помог дарподсудимого. Здесь находится женщина, которую, по ее словам, он спас в тоутро от самоубийства. Другой человек был убежденным атеистом, не верящим вбудущую жизнь. Но приобретенный с помощью подсудимого духовный опытполностью изменил его представления о мире. Перед вами могут выступитьизвестные ученые и писатели, которые подтвердят наличие у подсудимогоэкстрасенсорных способностей. Судья покачал головой: - Вам должно быть известно, мистер Джонс, что такого родасвидетельства не принимаются во внимание. Как гласит постановление лордаГлавного Судьи, законодательство страны не признает существованиеспиритизма, ясновидения и прочих подобных вещей, а если с их помощью унаселения выманиваются деньги, то такой род деятельности считаетсяпреступным. Поэтому показания ваших свидетелей не будут учтены судом иприведут лишь к излишней трате времени. Но я готов выслушать все вашисоображения, которыми вы соблаговолите поделиться с нами теперь, когдаобвинитель уже высказался. - Хотелось бы обратить внимание Вашей чести на то, что согласно этомууказу можно осудить и святого, ведь и ему надо на что-то жить и,следовательно, откуда-то получать деньги. - Хочу напомнить вам, мистер Джонс, - сурово ответствовал судья, -что апостольские времена миновали, а королевы Анны нет в живых. Такогорода аргумент не делает чести вашему уму. Если вам нечего прибавить, топродолжим заседание. Ободренный словами судьи прокурор произнес небольшую энергичную речь,размахивая пенсне с таким пылом, что, казалось, хотел сокрушить всепретензии невидимых духов. Он красноречиво описал нищету рабочего класса,контрастирующую с роскошью бездельников, обманом вымогающих у трудящихсяих жалкие гроши. Если бы эти лжепророки хоть обладали подлинным даром! Такведь нет. Эти две женщины, безукоризненно выполнив свой профессиональныйдолг, ничего не получили за свой деньги, кроме нелепой болтовни. А ктоможет поручиться, что так же не обошлись и с другими доверчивыми людьми?Этих паразитов становится все больше, они извлекают выгоду даже из горяродителей, потерявших детей, - пора, давно пора устроить показательныйпроцесс и примерно наказать одного, чтобы устрашить других. Пора этиммошенникам заняться честным трудом, пусть неповадно им будет обманыватьпростых людей! Мистер Джонс тоже был на высоте. Начал он с того, что еще разподчеркнул, что оба закона совершенно не подходят к данному случаю. (Этомы уже слышали, - рявкнул судья.) Заслуживает осуждения и способ добыванияинформации. Ее предоставили агенты-провокаторы, которые, коль скоросовершено преступление, должны считаться его подстрекателями исоучастниками. Денежные штрафы часто использовались в прямых интересахполиции. - Надеюсь, мистер Джонс, вы не подвергаете сомнению честностьработников полиции?! Мистер Джонс заявил в ответ, что полицейские тоже люди, их стремлениедействовать себе во благо вполне естественно и что все эти дела высосаныиз пальца. От самих граждан никогда не поступали жалобы на медиумов ипросьбы о защите. В каждой сфере деятельности есть нечестные люди, и, есликто-то заплатил гинею медиуму, оказавшемуся жуликом, он находится в том жеположении, что и человек, купивший на бирже акции липовой компании. В товремя как полиция тратит время, посылая к медиумам своих агентов,проливающих крокодиловы слезы по якобы почившим родственникам, повсюдубезнаказанно вершатся жестокие злодеяния. А иной раз законники закрываютглаза на свои же правила. Насколько ему известно, ни один пикник, ни одноторжество работников полиции не обходится без гадалки или хироманта. Адвокат напомнил суду, как несколько лет назад Дейли мейл. объявилапоход против разного рода предсказателей. На одном судебномразбирательстве защитник вызвал для дачи свидетельских показаний владельцагазеты, покойного лорда Нортклиффа, великого в своем роде человека, идоказал, что в другом печатном органе, принадлежащем тому же хозяину, естьпостоянная рубрика хироманта, причем гонорар за публикации делится поровнумежду предсказателем и редакцией. Мистер Джонс подчеркнул, что этимиэкскурсами в прошлое он ни в коей мере не ставит целью опорочить памятьдостойного человека, а только приводит пример абсурдности таких законов. Ккакому бы выводу ни пришел сейчас суд, неоспоримо одно: многие разумные иуважаемые члены общества относятся к спиритизму как к замечательномупроявлению духовной энергии, способной помочь людям. И разве неприскорбно, что в наш материалистический век закон с такой силойобрушивается на то, что могло бы способствовать возрождению человечества?Что же касается лживых заявлений свидетельниц и того, что медиум их нераспознал, то следует знать, что для получения правильных результатовдолжны быть истинные предпосылки: обман же неизбежно создает путаницу. Этонепреложный закон спиритизма. Если члены суда хоть на время попытаютсявстать на спиритуалистическую точку зрения, им самим покажется смешныможидать, что высшие духовные силы снизойдут до того, чтобы отвечать навопросы двух корыстных и лицемерных обманщиц. Такими были основные позиции речи защитника, которая исторгла умиссис Линден слезы, а судебного клерка погрузила в глубокий сон. Судьяже, ничтоже сумняшеся, подвел итог. - Ваша речь, мистер Джонс, направлена против закона, отменить которыйя не в силах. Более того, я его представляю и, должен заметить,поддерживаю. Люди, подобные обвиняемому, всходят на теле больного обществакак грибы-паразиты, и всякая попытка сравнивать этих вульгарных личностейсо святыми людьми прошлого, находя у них те же достоинства, должнарешительно пресекаться всеми здравомыслящими людьми. Что касается вас, Линден, - добавил он, сурово глядя на обвиняемого,- боюсь, что вы неисправимы: предыдущие взыскания никак на вас неподействовали. Поэтому и приговариваю вас к двум месяцам принудительныхработ без права замены их штрафом. Миссис Линден издала горестный вопль. - Прощай, дорогая, не терзай себя, - проговорил медиум, не спуская снее глаз. Минуту спустя его уже увели в камеру. Саммервей Джонс, Мейли и Мелоун встретились в холле, и Мейли вызвалсяпроводить домой убитую горем женщину. - Что он такого сделал? Ничего, кроме добра, - рыдала она. - Во всемЛондоне не найдешь человека лучше. - И пользы от него больше, чем от любого другого, - добавил Мейли. -Да все церковное руководство во главе с архиепископами не сможетубедительнее доказать наличие Высшего Разума или быстрее привести к вереатеиста. - Позор! Какой позор! - горячился Мелоун. - А как вам понравилось определение вульгарные личности? Смешно, -сказал Джонс. - Неужели он думает, что первые апостолы отличалисьотменными манерами? Ладно, теперь уж ничего не поделаешь. Я сделал все,что мог. Надежды почти не было - предчувствия меня не обманули. Толькопотеряли время. - А вот и нет, - сказал Мелоун. - В зале суда были репортеры, имногие из них совсем не дураки. Они напишут о свершившейсянесправедливости, и зло станет достоянием гласности. - Вряд ли, - заметил Мейли. - Пресса безнадежна. На ней лежит большаяответственность, но журналисты об этом как будто не догадываются. Уж я-тознаю. Не раз обжигался. - Я, во всяком случае, напишу все как есть, - сказал Мелоун. - И,надеюсь, другие тоже. В прессе работают более независимые и умные люди,чем вы думаете. Но прав оказался все-таки Мейли. Проводив домой миссис Линден иоказавшись снова на Флит-стрит, Мелоун купил Плэнет. Раскрыв газету, онувидел набранный крупным шрифтом сенсационный заголовок:

ШАРЛАТАН В ЗАЛЕ СУДА

Собаку принимают за человека Кто такой Педро? Заслуженное наказание Журналист скомкал газету. "Неудивительно, что спиритуалисты обижаются," - подумал он. - "У нихесть все основания." Да, пресса не поддержала бедного Тома Линдена. Он отправился зарешетку под дружный ропот осуждения. Вечерняя газета Плэнет,поддерживающая тираж на должном уровне регулярной публикацией спортивныхпрогнозов некоего Капитана Сорви-Голова, разглагольствовала об абсурдностипопыток предсказывать будущее. Еженедельник Честной Джон, замешанный внескольких крупнейших аферах столетия, утверждал, что мошенническаяпроделка Линдена - публичный скандал. Таймс. опубликовал письмо священникаиз богатого прихода, который возмущался тем, что кто-то смеет торговатьдуховными дарами. Черчмен. полагал, что подобные инциденты вызваны ростомневерия, а Фрифинкер, напротив, был убежден, что они тесно связаны сраспространением разного рода суеверий. Наконец мистер Масклайн нагляднопродемонстрировал публике, изрядно пополнив кассу театра, как именносвершилось это надувательство. Так что в течение некоторого времени ТомЛинден был, как говорят французы,.succes d'execration.1. Потомобщественность переключилась на другие события, и о Линдене забыли.

Глава VIII

В КОТОРОЙ ТРОЕ СМЕЛЬЧАКОВ

ВСТРЕЧАЮТСЯ С ТЕМНЫМ ДУХОМ

Сразу же по возвращении с охоты в джунглях Центральной Африки лордРокстон отправился в Альпы и совершил там несколько рискованныхвосхождений, изумивших всех, кроме него самого. - Альпы теперь ничем не отличаются от светских салонов, - жаловалсяон. - Только на Эвересте еще можно наслаждаться одиночеством. Его появление в Лондоне было отмечено обедом, данным в его честьОбществом охоты на крупных диких зверей в ресторане Тревеллер. Обед былнеофициальным, и потому журналисты на нем не присутствовали, но речь лордаРокстона и так навсегда запечатлелась в памяти присутствующих. Минутдвадцать он терзался, мучимый стыдом, выслушивая высокопарную речьпрезидента, и понемногу приходил в состояние, среднее между бешенством икрайним замешательством - оно непременно овладевает британцем, когда егоприлюдно хвалят. Его собственная речь состояла из восклицаний типаПослушайте! Клянусь Юпитером!, Вот так!, после чего он снова сел,совершенно мокрый от волнения. О возвращении Рокстона Мелоун узнал от редактора отдела новостей,Мак-Ардла, старого ворчуна, у которого - от многолетней работы натруднейшем посту - посреди рыжей гривы все явственней проступала лысина. Унего сохранился потрясающий нюх на сенсации, потому-то в одно прекрасноезимнее утро он и пригласил к себе в кабинет Мелоуна. Вертя в руках длиннуюстеклянную трубку, служившую ему мундштуком, редактор подслеповатопосматривал сквозь большие круглые очки на своего подчиненного. - Вы знаете, что лорд Рокстон вернулся в Лондон? - Нет. - Так вот. Знайте. Вам, конечно, известно, что на последней войне онбыл ранен. Возглавлял небольшую колонну войск в Восточной Африке и успешновел свою маленькую войну, пока не получил ранение в грудь, которое свалилобы и слона. С тех пор он успел выздороветь, иначе не лазал бы так лихо погорам. Этот лорд - сам дьявол в человеческом обличье и всегда выкидываетчто-нибудь новенькое. - И что на этот раз? - поинтересовался Мелоун, поглядывая на листокбумаги в руках Мак-Ардла. - Он вторгается в вашу область. Не поохотиться ли вам на этот развместе? Может получиться интересный материал. Вот взгляните на этосообщение в Ивнинг стандард. Редактор протянул журналисту газету. В заметке говорилось: Судя по оригинальному объявлению, помещенному в колонке текущихсобытий, наша знаменитость лорд Джон Рокстон, третий сын герцога Помфрета,возжелал новых приключений. Ему наскучили спортивные подвиги на нашейгрешной земле, и теперь он жаждет погрузиться в призрачный и темный мирдухов. Лорд намерен приобрести дом с привидениями, а также заинтересован винформации о различных зловещих и опасных проявлениях темных сил.Напоминаем, что Джон Рокстон - человек весьма решительный и считаетсяодним из лучших стрелков Англии, так что шутникам следует проявитьосмотрительность и поискать себе жертву в другом месте. Пусть уж лордвыпускает обоймы в тех, кому пули не страшны, - так, по крайней мере,уверяют верящие в призраков люди - чудаки, не отличающиеся особымздравомыслием. При этих заключительных словах Мак-Ардл хмыкнул. - Конец заметки вам может не понравиться, Мелоун. Хотя вас еще нельзяназвать законченным спиритуалистом, но вы к этому быстро подвигаетесь. Каквы думаете, не могли бы вы в компании с лордом выжать из привидения, еслитаковое отыщется, два крепких материала? - Я могу встретиться с лордом Рокстоном, - сказал Мелоун. - Думаю,он, как всегда, остановился в Олбени. Я и так навестил бы его, а теперьбудет лишний повод. И вот ближе к вечеру, когда луна осветила темные закоулки Лондона,журналист стоял у старомодного отеля на Виго-стрит. Швейцар у темногоподъезда подтвердил, что лорд Рокстон находится в своих комнатах, но унего гость. Впрочем, визитную карточку Мелоуна ему отнесут. Вернувшись,швейцар сообщил, что, несмотря на занятость, лорд хочет видеть журналистанемедленно. Мелоуна провели в роскошные старинные апартаменты, где всестены были увешаны охотничьими и военными трофеями. В дверях его ужеподжидал сам хозяин - высокий, худой, сурового вида джентльмен счудаковатым лицом Дон Кихота. Лорд Рокстон почти не изменился с ихпоследней встречи, разве что резче обозначился его орлиный профиль, даброви еще больше нависли над беспокойными живыми глазами, где никогда невспыхивал страх. - Привет, дружище! - радостно приветствовал он журналиста. -Надеялся, что вы заглянете в мою старую берлогу. Я и сам наведался вредакцию. Проходите! Проходите! Разрешите представить вам его преподобиеЧарльза Мейсона. Длинный и худой как жердь священник, сидевший скрючившись в плетеномкресле, медленно распрямился и протянул вошедшему журналисту костлявуюруку. На Мелоуна взглянули серьезные и добрые серые глаза, и тут жесвященник широко улыбнулся, обнажив крепкие зубы. Лицо его было усталым иизмученным - типичное лицо духобора - и при этом доброжелательным иприветливым. Мелоун кое-что слышал об этом англиканском священнике,который оставил свой образцовый приход и построенную своими рукамицерковь, чтобы свободно исповедовать христианское учение в свете новогоспиритуалистического знания. - От спиритуалистов, как вижу, никуда не денешься! - воскликнулжурналист. - И не надо, мистер Мелоун, - усмехнулся худой священник. - Пока мирне усвоит новое знание, ниспосланное ему Богом, люди должны внимательноследить за ними. Стоит только собраться где-нибудь в нашем большом городенескольким мужчинам или женщинам, как тут же завязывается разговор оспиритизме. А пресса обходит этот вопрос молчанием. - Вы не можете адресовать свой упрек Дейли газетт, - сказал Мелоун. -Может быть, вы даже читали мои статьи. - Читал. Они, конечно, лучше обычного вздора, который лондонскиегазеты публикуют сенсации ради - когда наконец решаются нарушитьмолчаливое табу. Но если вы являетесь читателем Таймса, у вас есть шансникогда не узнать, что существует такое жизненно важное движение.Насколько я помню, эта газета лишь однажды удостоила нас вниманием,объявив в редакционной статье, что поверит в спиритизм при одном условии:мы должны указать наибольшее число призеров на скачках. - Неплохо придумано, - одобрил лорд Рокстон. - Сам бы такоепредложил. А что? Лицо священника посерьезнело, и он печально покачал головой. - Ваша реплика возвращает меня к цели моего визита. Дело в том, -обратился он к Мелоуну, - что я осмелился нанести визит лорду Рокстону всвязи с его объявлением. Если он полон добрых намерений, то честь ему ихвала, он принесет много пользы, но если лорд Рокстон просто решилразвлечься, выслеживая чью-нибудь неприкаянную душу, как охотниквыслеживает белого носорога с острова Лидо, то он играет с огнем. - Послушайте, святой отец, я играю с огнем всю жизнь, мне это не вдиковинку. И вот еще что: я равнодушен к религиозной стороне спиритизма.Тут мои скромные претензии вполне удовлетворяет англиканская церковь, вкоторой я воспитан. Но если он может внести в мою жизнь риск и опасность,тут я весь ваш. Вот так! Священник по-доброму улыбнулся своей белозубой улыбкой. - Он неисправим, - сказал он, обращаясь к Мелоуну. - Все же желаювам, лорд, получше разобраться в предмете. - И священник поднялся,собираясь уходить. - Подождите немного, святой отец, - остановил его лорд Рокстон. -Исследуя впервые опасное место, я всегда беру с собой в подмогу надежногочеловека из местных. Думаю, на этой новой для меня территории вы - самыйнадежный. Пойдете со мной? - Куда? - Садитесь, я сейчас все объясню. - Лорд Рокстон порылся в грудеписем на столе. - Отменнейшие привидения, - сказал он. - С первой жепочтой более двадцати предложений. Но одно письмо побивает все остальные.Прочтите сами. Заброшенный дом, мужчина, доведенный до сумасшествия,жильцы, запирающиеся по ночам, страшный призрак. Все, что надо! Священник читал письмо, насупившись. - Дело плохо, - сказал он наконец. - А с вашей помощью? Может, разберемся с этим дельцем? Мейсон извлек свой ежедневник: - В среду у меня богослужение для ветеранов войны, а вечером -лекция. - Можно отправиться сегодня же. - Путь долгий? - До Драйфонта в Дорсетшире не более трех часов езды. - Что вы собираетесь предпринять? - Для начала провести ночь в этом доме. - Что ж, я поеду с вами. Возможно, там мучается чья-то душа.Постараться помочь ей - мой долг. - Надеюсь, для меня там тоже отыщется местечко? - спросил Мелоун. - Конечно, юный друг! Уверен, что старый рыжеголовый дятел изредакции послал вас сюда именно за сенсацией? Угадал? Ну что ж, вампредставляется возможность описать не какую-то дребедень, а настоящееприключение! Поезд отходит в восемь вечера от вокзала Виктория. Встретимсяпрямо там. У меня еще будет время заскочить к старине Челленджеру и пожатьему руку. В поезде они пообедали, а потом направились из ресторана в свой вагонпервого класса, путешествовать которым одно удовольствие - удобства какихмало. Дымя огромной черной сигарой, Рокстон мог говорить только о свиданиис Челленджером. - Старик все тот же. Раза два чуть не разорвал меня в клочья. Несчистейший вздор. Говорил, что у меня началось размягчение мозгов: ну, какможно иначе верить в существование привидений? Если уж ты мертв, то этонавсегда. Вот такой веселенький тезис. Стоит взглянуть на нашихсовременников, утверждал он, и смерти сразу возрадуешься. Это единственнаянадежда человечества. Представьте себе, что все они живут вечно - ужасныйвариант! Совал мне бутыль с хлором - швырнуть в призрака. Но я сказал, чтоуж если того не успокоит мой автоматический пистолет, ничто не поможет. Авы, святой отец, впервые отправляетесь на сафари за такого рода дичью? - Вы слишком легкомысленно относитесь к делу, лорд Джон, - суровоосадил его священник. - Сразу видно новичка. Но, отвечая на ваш вопрос,скажу, что пытался помочь в таких случаях уже несколько раз. - Так вы считаете этот случай серьезным? - спросил Мелоун, делаязаписи для будущей статьи. - Очень серьезным. - А что, на ваш взгляд, лежит в основе подобных явлений? - Я не теоретик. Вы ведь знакомы с Алджерноном Мейли, адвокатом? Онмог бы представить вам факты и цифры. Помните, Мейли читал лекцию о книгепрофессора Боццано, посвященной привидениям, где рассматривалось болеепятисот достоверных случаев, каждый из которых неоспоримосвидетельствовал, что эти явления существуют. Об этом писал и Фламмарион.С их доводами надо считаться. - Я читал Боццано и Фламмариона, - сказал Мелоун, - но сейчас менябольше интересует ваше мнение. - Вижу, что вы записываете мои слова, и потому хочу, чтобы вы знали:я не считаю себя большим специалистом в этой области. Люди поумнее менядадут, возможно, тем же явлениям другие объяснения. И все же собственныйопыт привел меня к некоторым выводам. Я склонен видеть определенный смыслв теософской идее раковин. - А что это такое? - Считается, что духи, обитающие вблизи земли, являются чем-то вродеполых раковин, из которых изъята подлинная сущность. Теперь мы знаем, чтов целом такое заключение неверно - иначе с ними не могло бы осуществлятьсяполноценное общение: оно возможно только при наличии разумного начала. Нообобщения надо делать осторожно. Далеко не все духи обладают высокиминтеллектом. Некоторые так примитивны, что, по-видимому, представляют изсебя действительно одну оболочку. - Но как это возможно? - В этом-то и вопрос. Принято считать, что существуют.земные. тела -так их называет Св. Павел, - которые со смертью распадаются, и небесные,парящие в эфире. Коренное отличие именно в этом, но существуют еще ипромежуточные состояния. У нас много оболочек - почти как у луковицы. Натом месте, где мы пережили сильное духовное потрясение, может остатьсячасть нашей ауры, автоматически повторяющая наш физический облик ипсихику. - Это мне кое-что объясняет, - сказал Мелоун. - Вот почему призракжертвы или преступника может столетиями слоняться на одном и том же месте.Иначе этого не понять. - Точно, юноша, - отозвался лорд Рокстон. - У меня есть друг, АрчиСомс, отличный наездник и владелец старого загородного дома в Беркшире.Там когда-то жила Нелл Гвин, и он божился, что частенько встречал ее вкоридорах. Так вот, этот Арчи, который, глазом не моргнув, брал большойбарьер на Национальных скачках, боялся после наступления темноты нос изкомнаты высунуть. Хоть она и была женщиной хоть куда, но все равно лучшебы ее черт побрал! Всему должен быть предел! - Вот именно! - отозвался священник. - Трудно представить, чтобы духтакой яркой личности, как Нелл, столетиями слонялся по одним и тем жекоридорам. Но вот если она страдала в этом доме, сходила с ума, изводясебя тревожными мыслями, одна из оболочек могла отслоиться, сохранивнавечно ее облик. - Вы говорили, что сами пережили нечто подобное. - Тогда я еще ничего не знал о спиритизме. В то, что со мнойслучилось, трудно поверить, и тем не менее все - чистейшая правда. Вюности я служил викарием в сельской местности на севере страны. В деревнебыл дом, где прочно обосновался полтергейст необычайной злобности иковарства. Я вызвался прогнать его. Как вам известно, у нас в церквисуществует по этому поводу специальный обряд, и я чувствовал себя вовсеоружии. Служба началась в гостиной, где особенно буйствовал призрак;все домашние стояли на коленях, внимая мне. И как вы думаете, чтопроизошло? - Суровое лицо Мейсона расплылось в добродушной улыбке. - В тотмомент, когда я произнес Аминь, ожидая, что пристыженный злой дух незамедлит покинуть поле боя, медвежья шкура, лежавшая у камина, подняласьво весь рост и пошла на меня, пытаясь обхватить. Стыдно сказать, но я вдва прыжка выскочил из дома. Тогда-то я и понял, что от чисто формальныхрелигиозных обрядов проку мало. - А что может помочь? - Доброта в соединении с разумом. Видите ли, призраки оченьотличаются друг от друга. Иногда эти столь привязанные к земле существанейтральны - вроде тех оболочек или раковин, о которых я говорил. Иногданесут в себе добро, как монахи из Гластонбери, проявившие себя стольчудесным образом, что хорошо описано Блай Бондом. Таких держит у землиблагодарная память потомков. Некоторые шалят, как озорные дети. Но есть идругие - надеюсь, их немного, - которые очень опасны, - это сильные,злобные создания, слишком тяжелые, чтобы оторваться от земли, а идущие отних волны так слабы, что могут не улавливаться сетчаткой человеческогоглаза. Если при жизни они были жестокими и коварными, то после смертистановятся опаснее стократ. Возникновению этих чудовищ способствует такаямера наказания, как смертная казнь, - преступники погибают, полныенеизрасходованной энергии, которая уходит на месть. - Этот тип из Драйфонта много дров наломал. - Вот именно. Поэтому я и не одобряю легкомыслия в подобных делах.Привидение, о котором говорится в письме, может быть коварным монстром.Подобно осьминогу, выплывающему молчаливым символом ужаса из своейуединенной пещеры на дне океана, чтобы напасть на одинокого пловца, эточудовище, таясь во мраке дома и оскверняя его самим своим присутствием,готово причинить вред любому, кто окажется на его территории. Мелоун смотрел на священника в глубоком изумлении. - А как же мы? - воскликнул он. - Мы что же, беззащитны? - Почему? Думаю, защита есть. Иначе эти монстры опустошили бы землю.Ведь существуют не только темные, адские силы, но и светлые. Католикиназывают их ан