Тема 7. Геополитические и геоэкномические в становлении и функционировании еэп

Введение. Создание в ноябре 2009 г. таможенного союза, объединившего три бывшие советские республики – Беларусь, Казахстан и Российскую Федерацию, было воспринято большинством экспертного сообщества достаточно скептически. Многие критиковали поспешность его создания, отмечая, что на данный момент невозможно переломить дезинтеграционные тенденции в развитии постсоветских государств. Многие российские аналитики, ориентированные на Запад, приводили доводы о том, что объективно страны СНГ настолько разошлись, что, например, доля 11 бывших нероссийских советских республик, ныне входящих в Сообщество, в товарообороте России в начале ХХI века составляет не более 8–9%. Исходя из такого положения дел, указанные выше эксперты делали неверный посыл: страны СНГ в долгосрочной перспективе для России останутся дотационной вотчиной, маргинальной частью ее экономических интересов. По их мнению России следовало бы делать основную ставку на развитие внешней торговли с Европейским Союзом, США, Китаем и другими странами БРИК. Однако они не учитывают очевидного: в геополитике не существует вакуума, и российская доминанта в странах так называемого «ближнего зарубежья» оказалась отнюдь не такая уж незыблемая. Бывшие западные окраины России (Беларусь, Украина и Молдова), южное российское «подбрюшье» (Кавказ и Центральная Азия) давно находятся в фокусе пристального внимания признанных игроков на мировой арене: таких, как Евросоюз, США, Китай, а также активно развивающихся в последнее время региональных лидеров – прежде всего Польши, Турции и Ирана. В 90-е годы ХХ в – начале нынешнего тысячелетия указанные участники этой всемирной игры активно взаимодействуют с постсоветскими государствами в различных областях: экономике, политике и военной сфере, тем самым стремясь закрепить свое присутствие в регионе. Новое российское руководство после выхода из экономического кризиса, вызванного дефолтом 1998 г., оценила все возможные риски и угрозы для своих внешнеполитических и внешнеэкономических интересов и сделало ставку прежде всего на восстановление своих «исконных» позиций на постсоветском пространстве. С другой стороны, современный глобальный финансово-экономический кризис, больно ударивший по экономикам постсоветских государств, подтолкнул руководства Беларуси и Казахстана к тесному союзу с Россией и интенсификации договорного процесса по созданию тройственного таможенного союза в ноябре 2009 г.

Время показало жизнеспособность нового регионального объединения. За 2009–2011 гг. в рамках тройственного Таможенного союза (далее – ТС) была сформирована единая таможенная территория – без внутренних административных барьеров и таможенного оформления. В результате создания ТС, а также унификации и упрощения таможенных процедур рост взаимной торговли за 9 месяцев 2011 г. в рамках указанного интеграционного объединения составил по отношению к прошлому году 44%. Это в два раза больше, чем рост международной торговли в целом. На рубежах ТС активно растет приграничная торговля, успешно развивается торговля товарами, наиболее чувствительными к простоям на границах (продукция агропромышленного комплекса), где меры нетарифного регулирования ВЭД (механизмы санитарного, ветеринарного и фитосанитарного контроля) часто использовались для достижения специфических целей.

Очень важный момент, с которым связывают эффективность формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства – создание по решению глав государств и правительств союзной «тройки» наднационального органа – Евразийской экономической комиссии (далее ЕЭК) – которому делегирована часть национальных полномочий по формированию единой внешнеэкономической и таможенной политики. ЕЭК предоставлены значительные полномочия, они сейчас весьма обширны и охватывают вопросы таможенного регулирования и отчасти внешней торговли (принятие решений по импортным пошлинам, по количественным ограничениям по осуществлению ВЭД, по формированию норм санитарного, ветеринарного и фитосанитарного контроля, принятию технических регламентов и др.).

ЕЭК фактически отвечает за создание всей нормативно-правовой базы ТС и ЕЭП, ее согласование и применение. Как отметил ее бывший отвественный секретарь, академик РАН Сергей Глазьев, данная Комиссия, с одной стороны, функционирует, как межгосударственный орган, «не сочиняет и работает по инициативам национальных правительств», а, с другой, это наднациональный орган, решения которого обязательны к исполнению. Интересы стран-участниц объединения в ЕЭК представляют первые вице-премьеры национальных правительств и другие высокие чиновники, возведенные в ранг федеральных министров Российской Федерации. Общая численность экспертов и должностных лиц, участвовавших в этом процессе, составляла свыше 300 человек.

Как видим, в структуре задач, выполнение которых связано с функционированием ТС и ЕЭП можно выделить экономические, социальные, политические, юридические, военные и технические. Значительную роль здесь играют факторы геополитики и геоэкономики. Необходимо учитывать, что любая стратегия интеграционного развития реальна только при объективной оценке комплекса факторов, определяющих: экономическое и политическое значение для страны того или иного вектора развития интеграционных процессов. Нужно исходить прежде всего не из текущих конъюнктурных интересов, а со стратегически значимых предвидений изменений в соотношении сил не только на региональном уровне, но и, в целом, на мировой арене на перспективу. Нужно понимать реальность осуществления приоритетного развития по выбранному вектору, твердо ориентируясь на реально существующий уровень развития национальной экономики и экономик союзных государств, а также достигнутой интернационализации объединенных экономик регионального интеграционного блока. В том числе следует иметь в виду тот негативный потенциал инерционных процессов, возникающий при ломки устоявшейся прежней геоэкономической ориентации, связанной с советским прошлым.

Создание Таможенного союза Беларуси, Казахстана и России для экономического развития нашей страны несет за собой как положительные, так и негативные последствия. Участие в этом межгосударственном объединении обеспечивает Беларуси в ближайшей перспективе выгодные условия для свободного перемещения белорусских товаров на рынках России и Казахстана, дает возможность по-прежнему получать российские энергоносители по низким ценам. По теории, с июля 2011 г. в рамках единой таможенной территории любой товар, произведенный на данной территории, получает статус товара Таможенного союза и может беспрепятственно перемещаться от Бреста до Владивостока, независимо от степени участия в его производстве зарубежных компонентов. Иностранный капитал, исходя из этих предпосылок, получает возможность выгодно инвестировать свои деньги в белорусское производство и реализовывать свою продукцию на рынке всего таможенного союза. Во-вторых, при возникновении возможных проблем на мировых рынках, спровоцированных, например, политическими причинами, страны участники ТС могут смогут консолидировано выступить в защиту своих экономических интересов. В сегодняшних условиях Республика Беларусь, чтобы защитить свой экспорт, в праве рассчитывать на внешнеполитическую поддержку своих союзников. Возросшая конкуренция среди товаропроизводителей в границах единого таможенного пространства потенциально должна содействовать повышению эффективности и рентабельности отечественных производителей. После вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО) конкуренция на рынке ТС значительно усилиться. В прежних тепличных условиях, при постоянной государственной поддержке, белорусский производитель не торопился искать резервы для интенсификации производства и повышения его рентабельности. В переходный период, пока Беларусь и Казахстан еще не являются членами ВТО, а России дано время к адаптации к новым условиям хозяйствования, указанным странам нужно проделать огромную работу для усиления конкурентной способности своей продукции. В этом плане условия деятельности участников ВЭД является как бы генеральной репетицией перед ВТО.

Однако, с другой стороны, не вполне рыночные условия деятельности отечественных производителей при заниженных ценах на российские и казахские энергоносители и сырье будут сильно тормозить процесс интенсификации экономического развития, задерживать перевод народнохозяйственного комплекса на рыночные рельсы и не позволят в быстрые сроки завершить модернизацию национальных экономик стран-участниц ТС.

Юридическое оформление ТС не сняло с повестки дня проблем политико-экономического характера. В мире существует свыше десяти подобных интеграционных группировок, соответствующих критериям таможенного союза, но подобного ТС, объединившего 3 постсоветских государства, в мировой практике не было, учитывая, что рассматриваемый тройственный Таможенный союз в геополитическом, демографическом и геоэкономическом плане – союз «гиганта» (Россией) с «карликами» (Казахстаном и Беларусью). Бывший руководитель Центра по исследованию проблем СНГ Института международных экономических и политических исследований РАН Р.С. Гринберг, еще в 1997 г. был весьма откровенен при обсуждении в Совете Федерации России перспектив создания таможенного союза на постсоветском пространстве: «Мир не знает таких интеграционных группировок, где на одну страну приходилось бы больше двух третей всяких индикаторов. Я думаю, что, например, ведь не случайно в региональной группировке, где США, Мексика и Канада, нет продвижения в сторону какого-то большого сближения. Просто США – это «слон», в любом случае он будет подавлять. Поэтому в лучшем случае речь может идти о зоне свободной торговли». Можно назвать и другие объективные факторы помимо разновеликости стран разного геоэкономического «калибра», участвующих в формировании ЕЭП на основе ТС. Это разные темпы экономических реформ, разная степень открытости экономик, отличная отраслевая структура, низкий уровень внутриотраслевой торговли, технологическая отсталость и изношенность производственных фондов, слабая инфраструктура и несовершенство транспортных коммуникаций.

Сырьевая монополизация прибыльных добывающих производств способствует в первую очередь России и Казахстану концентрировать у себя огромные финансовые средства за счет продажи по высоким конъюнктурным ценам на международных рынках энергоносителей и других сырьевых ресурсов. Это способствует усилению государственного вмешательства в экономику, распространению влияния производителей из сырьевого сектора на прочие секторы экономики и формированию могущественных финансово-промышленных групп. При этом интересы натуральных монополистов, как правило не совпадают с продекламированными целями и задачами евразийской интеграции. В условиях несовершенства государственных и общественных институтов практически в указанных странах это часто приводит к различным проявлениям экономической неэффективности – образованию монополий, поддержке нежизнеспособных производств, субсидированным ценам. А это чревато тем, что создаются стимулы для расточительного использования ресурсов, их контрабанды, реализации волюнтаристских амбициозных проектов, направленных на удовлетворение личных пристрастий лидеров стран, а не на достижение общественной пользы. Существенными являются и политико-экономические последствия концентрации доходов от экспорта сырьевых ресурсов: усиление авторитарных тенденций в общественно-политической жизни и ослабление демократических механизмов государственного управления. [5] Непрозрачность перераспределения этих «нефтяных», «газовых», «солевых» и прочих доходов приводит к росту коррупции и прочим негативным социальным последствиям.

И, наконец, следует заострить внимание на отсутствие единства в определении идейного и геоэкономичского ядра евразийской интеграции, вызванного разностью политических интересов политических элит стран-участниц ТС, а также разным пониманием рационализации своих народнохозяйственных комплексов. С одной стороны, определенные круги в России стремятся использовать евразийскую идею в своих экспансионистских целях, а, с другой, Беларусь и отчасти Казахстан, а также другие страны-участницы ЕврАзЭС надеются получить от «старшего брата» щедрую финансовую и экономическую помощь, дешевое сырье для осуществления модернизации своей промышленности и сельского хозяйства. [6] Россия, не выработав до сих пор эффективного, реалистичного сценария своей модернизации, в какой-то степени вынуждена в ближайшей перспективе оплачивать модернизацию экономик своих соседей, надеясь на большие дивиденды в средне временной и дальней перспективе.

Перед Российской Федерацией стоит сложнейшая задача в пределах евразийского экономического пространства активно действовать на двух направлениях: на белорусском и на казахском. Тем самым российское руководство стремится восстановить геоэкономическое и геополитическое единство большей части бывшего Советского Союза. Официальная Москва предстает тут в образе «двуликого орла», смотрящего одновременно как на восток, так и на запад. Усилия российского руководства объединить два разных по направлению внешнеэкономические стратегии продиктованы не только геополитическими, но геоэкономическими обстоятельствами: первое, это сохранить экономический смысл Союзного государства Беларуси и России, а саму Беларусь – в качестве российского «окна в Европу», участника внутрироссийской промышленной кооперации, а также как гаранта своей транзитной и военной безопасности; второе, это восстановить экономическое единство с Казахстаном, превратив его в участника своего «второго индустриального центра» (Кузбасс – Урал – Восточная Сибирь), партнера по ресурсно-энергетической кооперации, а также в качестве «дополнительного коридора» в Китай. Официальная Москва, несмотря на некоторые противоречия с Минском, активно субсидирует белорусскую экономику, а также открыла доступ белорусским производителям на свой рынок. Однако российское руководство то и дело нервирует цепкая, агрессивная экспансия белорусских товаропроизводителей у себя «дома». Нервозности России добавляет и прямая конкуренция белорусской транзитной инфраструктуры с российской в балтийском регионе, а также тесное экономическое и транзитное сотрудничество Минска с балтийскими государствами, Молдовой и Украиной.

Явная асимметрия ТС, о чем говорилось выше, значительная зависимость белорусской экономики от поставок российских энергоресурсов, также непропорциональная вовлеченность белорусских производителей в российский рынок в ущерб другим, отсутствие разумной диверсификации внешнеэкономических связей несет значительную угрозу суверенитету Беларуси. Такую обеспокоенность высказал, кстати, и Президент страны Александр Григорьевич Лукашенко 17 ноября 2009 г., в преддверии подписания соглашений о создании Таможенного союза: «Скажу прямо, меня беспокоит, достаточно ли мы защищены и полностью ли учтены белорусские экономические и внешнеполитические интересы на этапе согласования условий Таможенного союза… Россия и Казахстан в чем то похожи между собой, поскольку у них есть главное – углеводородное сырье. Наша экономика совсем другая… тут мы со своей экономикой можем остаться один на один со своими проблемами… Сможем ли мы компенсировать упущенные возможности от сотрудничества с третьими странами, вступая в таможенный союз, сформированный преимущественно на условиях российской стороны? Мы должны понимать, что любая ошибка, любой просчет здесь будет очень дорого стоить стране и народу».

Надо сказать, что руководство нашей страны сделала все, чтобы интересы Беларуси не были ущемлены в рамках выбранного интеграционного вектора развития. Но на данный момент у нашей страны нет другой серьезной альтернативы. В Европейском Союзе в ближайшей и средней перспективе нас никто не ждет даже в качестве ассоциативного члена зоны свободной торговли. ЕС, перегруженный структурными и финансовыми проблемами, вытекающими из сегодняшнего глобального кризиса не на год, а на десятилетия не способен идти на дальнейшее расширение своих границ на восток. Безрезультативность деятельности широко разрекламированного «Восточного партнерства» – красноречивое свидетельство этому.

Со стратегической геоэкономической точки зрения можно прогнозировать, что «безальтернативность» выбранного курса в дальней перспективе отнюдь не выглядит несомненной. Более того, даже реализация евразийского вектора интеграции не избавляет Беларусь от необходимости соблюдения стратегического баланса между указанным вектором и другими важными направлениями развития внешнеэкономических и политических отношений, и прежде всего нахождение правильного баланса относительно геостратегического треугольника «Европейский Союз – Россия – Китай». Можно уверенно прогнозировать неминуемую глобальную экономическую конкуренцию между восточноазиатским регионом и его флагманом в лице КНР, с одной стороны, и США в союзе с ЕС – с другой. Нужно учитывать и чрезвычайно большое значение в перспективе интеграционных процессов в рамках относительно новой региональной организации – Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Огромная территория тройственного ТС делает его не только серьезным континентальным игроком, но и объектом многочисленных континентальных угроз – по крайней мере, экономических.

Выводы

Политическая составляющая тесного интеграционного объединения Беларуси, Казахстана и России опережает экономическую. Более глубокой и эффективной экономической интеграции на евразийском пространстве мешает существенная разница в экономическом развитии субъектов региональной группировки, в степени осуществления рыночных преобразований, несогласованности в вопросах вступления в Всемирную торговую организацию и другие причины. В этих условиях перед руководством стран-участниц Таможенного союза и Единого экономического пространства встает непростая задача решения не только внутренних, но внешнеполитических задач. Реализуя евразийский интеграционный проект, также необходимо делать корректировку на ситуацию на мировом рынке, который в последние десятилетия динамично развивается а на нем вырастают новые экономические лидеры.