Одно из высочайших блаженств

 

 

Недостаточно одного знания, чтобы люди сделались справедливыми и добродетельными, чтобы им было хорошо, а с ними и всему государству. Для блага отдельного человека и для блага всего государства требуется ещё нечто совсем иное.

 

Когда на пиру человек потягивает с друзьями вино и развлекается, глядя на фокусника, ему не нужно напрягать волю, чтобы сохранить доброе расположение духа – оно держится само. Но я советую, помимо этого, сохранять доброе расположение духа даже в самые тяжкие часы жизни.

 

Вы часто слышите – я всем советую удовлетворения ради соблюдать мою излюбленную умеренность. Но теперь я хочу завещать вам свою страстность: будьте страстны, стремясь совершенствовать человека. Будьте такими – учите людей не хитрости, но мудрости, ибо она родная сестра добродетели.

 

Чем я приобрёл стольких друзей, угадайте! Не думаете же вы, что скромностью моих потребностей! Напротив: неистовством и упорством, с какими я ежедневно добиваюсь своего.

 

Смело берите моё неистовство, исследуя внутренний мир человека, разоблачая его заблуждения, отыскивая средства исправить его. Не проглупите! Воспитывайте каждого, кто попадёт к вам в руки, – пускай умеет жить.

 

Уметь жить – великое искусство, друзья: первым долгом разобраться в самом себе, затем в тех, кто тебя окружает, а там уж и схлестнуться с противниками – и при этом никогда не утрачивать доброго настроения.

 

Не спеши вооружить своих друзей искусством слова, опытностью в ведении дел, находчивостью: необходимо, чтобы они прежде этого твёрдо усвоили себе принципы нравственности. Люди, обладающие этими способностями без нравственности, думаю я, бывают более несправедливы и способны делать зло другим.

 

Нравственность без доброй воли, нравственность, навязанная под угрозой наказания, никуда не годится.

 

Что такое досуг? Прими во внимание, что огромное большинство людей, правда, всегда что-то делает: и игроки в кости, и шуты тоже что-то делают; но на самом деле, все они ничего не делают, потому что имеют возможность пойти и заняться чем-нибудь лучшим. Но перейти от лучшего занятия к худшему ни у кого нет, должно быть, времени, а если бы кто и перешёл, то поступил бы дурно, потому что свободного времени у него нет.

 

Всё неразумное не заслуживает уважения, и каждого должно убедить в стремлении быть как можно более разумным и полезным, чтобы тот, кто хочет пользоваться уважением отца, брата или кого другого, не сидел сложа руки, полагаясь на своё родство, а старался быть полезным тем, от кого хочет заслужить уважение.

 

Если ты станешь заботиться о себе, то будешь человеком нравственным.

 

Не оставайся в неведении относительно себя самого; не делай ошибки, в которую впадает огромное большинство людей: обыкновенно люди проявляют интерес к чужим делам, а не стремятся анализировать самих себя. Так, ты не ленись делать это, а, напротив, всеми силами следи за собой.

 

Кто вследствие своего превосходства перестаёт заботиться о себе, через это становится всё слабее и слабее.

 

Во всяком деле и всеми способами будь настолько полезен, чтобы даже человеку среднего ума стало ясно, что ничего нет полезнее общения с тобой и пребывания с тобою везде и при всяких обстоятельствах; чтобы одно только воспоминанье о тебе, при твоём отсутствии, приносило немало пользы людям, привыкшим к общению с тобой и воспринимавшим твоё учение.

 

Пусть даже шутки твои оказывают на окружающих тебя нисколько не менее благотворное влияние, чем твои серьёзные разговоры.

 

Прежде всего, сам являй собою окружающим тебя пример воздержности в такой степени, в какой ею не обладает никто не свете. Затем и беседами своими старайся направить своих друзей главным образом к воздержности и умеренности, и отвратить их от невоздержности и отсутствия чувства меры.

 

Если, несмотря на твои старания, близкий тебе человек нисколько лучше не станет, то ты рискуешь только тем, что покажешь себя человеком порядочным и любящим его, а он покажет себя человеком скверным и не достойным благодеяний.

 

Убедись вполне, что познавать себя – дело первостепенной важности. Но лишь только ты уверился в этом, как для тебя встаёт вопрос: с чего начать наблюдение за собой?

 

Как ты думаешь, кто знает себя, – тот ли, кто знает только имя своё, или тот, кто узнал свои способности, делая наблюдения над собой, какими он обладает качествами для того, чтобы пользоваться людьми, подобно тому, как при покупке лошадей покупатель только тогда считает себя знающим лошадь, которую он хочет узнать, когда произведёт наблюдения над ней, – смирная она, или с норовом, сильная или слабая, быстрая или медленная и вообще каковы её свойства, положительные и отрицательные, касающиеся пользования лошадью? Таким образом, кажется мне, кто не знает своих слабостей, не знает себя. А то разве не очевидно, что знание себя даёт людям очень много благ, а заблуждение относительно себя – очень много несчастий.

 

Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего он не может. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды и живёт счастливо, а не берясь за то, чего не знает, не делает ошибок и избегает несчастий. Благодаря этому он может определить ценность также и других людей и, пользуясь также ими, извлекает пользу и оберегает себя от несчастий.

 

Напротив, кто не знает себя и имеет ошибочное представление о своих способностях, тот находится в таком же положении и по отношению ко всем людям и ко всем человеческим делам: он не знает своих нужд, не понимает, что делает, не знает людей, с которыми имеет дело, а обо всём этом имеет превратное понятие и чрез это не получает пользы и впадает в несчастье.

 

Кто знает, что делает, тот, благодаря успеху в делах, достигает славы и почёта; люди, подобные ему, охотно имеют с ним дело, а неудачники желают, чтоб он помогал им советом, защищал их, возлагают на него свои надежды на счастье, и за всё это ценят его выше всех.

 

Напротив, кто не знает, что делает, не умеет выбрать себе занятие, терпит неудачу во всём, за что ни возьмётся, и не только за самое предприятие подвергается штрафу и личному наказанию, но также получает дурную репутацию за это, попадает в смешное положение и живёт в презрении и бесчестии.

 

Софисты ныне обучают различным знаниям, но превыше всего у них поставлено обучение хитрости. Они имеют временный успех – вы же, друзья мои, должны стать учителями жизни, и ваш успех станет ценностью непреходящей.

 

В обучении тому, как надо красиво жить, никогда не перестараешься.

 

Блаженство от мысли, что ты становишься лучше и приобретаешь лучших друзей, есть одно из высочайших блаженств.

 

Велика красота души, если душа красива; но куда больше безобразие уродливой души. Есть люди, утверждающие: здесь ничему не поможешь, это рок, воля богов; вы же, мои милые, говорите всегда: помочь можно и тут – добродетели можно научиться, потому что добродетель есть знание!

 

Вам следует почаще рассматривать самих себя в зеркале: тот из вас, кто останется доволен своей красотой, пусть прилагает все усилия, чтобы не опозорить благородной наружности дурными нравами; а тот, кто решит, что его внешность не слишком привлекательна, пусть старается прикрыть своё безобразие подвигом добродетели.

 

Нравственные ценности и душевное благородство выше материальных благ и всяких телесных наслаждений.

 

Величие неотделимо от нравственности. Человек, лишённый добродетели, не может быть великим.

 

Неумеренность – это сила, которая человека может довести до падения, изгнания или смерти. Она порабощает человека пуще всякого рабства, ибо она ввергает в рабство страстей. И владеют эти страсти человеком до тех пор, пока не доведут до беды.

 

Невоздержность удаляет от человека мудрость, это высшее благо, и ввергает его в противоположное состояние. Она мешает человеку устремлять внимание на полезное и изучать это, отвлекая его к наслаждениям, и часто побуждает его отдавать предпочтение худшему перед лучшим, отнимая разум, хотя он и понимает, что хорошо и что дурно.

 

Уменье властвовать собой кому так мало свойственно, как невоздержному? Ясно, что действия человека, властвующего собой, и невоздержного совершенно противоположны.

 

Для занятия каким-нибудь делом нет большей помехи, чем невоздержность.

 

Для человека нет ничего хуже, чем страсть, побуждающая его отдавать предпочтение вредному перед полезным, склоняющая его о вредном заботиться, а полезное оставлять без внимания и заставляющая его делать противоположное тому, что делает человек, умеющий властвовать собой. И естественное следствие отсюда то, что воздержность является у человека причиной действий, противоположных действиям невоздержности. Также естественное следствие отсюда то, что и та причина противоположных действий есть что-то в высшей степени хорошее. Воздержность, таким образом, есть нечто в высшей степени для человека хорошее.

 

И приходило ли тебе в голову ещё и то, что даже к наслаждениям, к которым только и ведёт, повидимому, людей невоздержность, на самом деле она не может привести, а, наоборот, воздержность доставляет больше всего радостей? Ведь невоздержность не дозволяет терпеть ни голода, ни жажды, ни любовных томлений, ни бессонных ночей, а между тем, чрез это только и можно с удовольствием есть, пить, предаваться любви, с удовольствием отдыхать и спать, если подождать и потерпеть до той поры, когда всё это станет приятным в самой высокой степени.

 

Таким образом, невоздержность мешает наслаждаться, как следует, самыми необходимыми удовольствиями, которые постоянно доступны человеку. Напротив, только одна воздержность даёт человеку возможность терпеть названные сейчас неудобства, и одна только она даёт ему возможность наслаждаться в этих случаях, как следует.

 

Человеку, не могущему бороться с чувственными наслаждениями, совершенно чужда всякая добродетель.

 

Чем же отличается человек невоздержный от животного самого неразумного? Кто не задаётся высокими целями, а гонится всеми способами только за наслаждениями, чем может тот отличаться от безрассудных скотов? Нет, только воздержные могут задаваться высокими целями и, разделяя в теории и на практике предметы по родам, хорошим отдавать предпочтение, а дурных избегать.

 

Пьянство не рождает пороков: оно их обнаруживает. Счастье не меняет нравов: оно их подчёркивает.

 

Нежелательно, чтоб на излишние занятия тратилось время и силы, которые могли быть употреблены на самое нужное человеку: на его нравственное совершенствование.

 

Человек разумный, разделяя предметы по родам, может таким образом, отличить добро от зла и через это выбрать добро и быть нравственным, счастливым и способным к диалектике.

 

Да и слово «диалектика» произошло оттого, что люди, совещаясь в собраниях, разделяют предметы по родам. Поэтому надо стараться как можно лучше подготовиться к этому и усердно этим заниматься: таким путём люди становятся в высшей степени нравственными, способными к власти и искусными в диалектике.

 

Если кто знает, что такое данный предмет, то он может объяснить это и другим; а если не знает, то нисколько не удивительно, что он и сам ошибается и вводит в ошибку других. Поэтому-то я никогда и не перестаю заниматься с друзьями исследованием вопросов, что такое каждый предмет.

 

Ничто не останется вечно таким, как есть, и всё можно изменить. Я верю в возможность изменить человека и поэтому я верю в возможность изменить человечество.

 

Я не знаю, с какого конца браться за дело, но знаю: такая перемена произойдёт опять-таки только через человека! Вот почему моя забота о человеке не была напрасной, не будет напрасной и ваша забота о нём.

 

Добродетель многогранная, включающая в себя понятия мужества, справедливости, преданности правде и родине, умеренности, ведёт человека к тому, что он ещё при жизни на земле может достигнуть высочайшего блага и привести к нему своих ближних и даже всё государство.