Принцип сотрудничества государств.

Идея международного сотрудничества государств независимо от различий в их политическом, экономическом и социальном строе в различных сферах международных отношений является основным положением в системе норм, содержащихся в Уставе ООН.

Согласно Устава ООН, государства обязаны «осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера», а так же обязаны «поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры».

Принцип сотрудничества как правовая категория вытекает из других положений Устава, в частности из положений ст.55 и 56.

Ст.55 Устава ООН свидетельствует о двух видах обязанности членов ООН:

- обязанности государств сотрудничать друг с другом в достижении целей, предусмотренных Уставом ООН;

- и их обязанность сотрудничать с ООН для достижения тех же целей.

 

Конкретные формы сотрудничества, их объем зависит от потребностей и не территориальных ресурсов государств, внутреннего законодательства и принятых на себя международных обязательств. Международное сотрудничество многообразно по формам, сферам осуществления, реализуется различными видами субъектов, среди которых выступают и государства. Причем нередко последние не только являются субъектами властных отношений, т. е. межгосударственных отношений публично-правового характера, регулируемых нормами международного публичного права, но и вступают в цивилистические отношения имущественного либо неимущественного порядка, являющееся международными частноправовыми отношениями и подпадающими под действие международного частного права. Представляется, что, говоря о проблеме иммунитетов государства в международном частном праве, необходимо исходить из следующих принципиальных соображений.

Во-первых, в силу обладания суверенитетом государство выступает, как специфический субъект частноправовых отношений, и не при каких обстоятельствах не может быть приравнено к субъектам национальных правопорядков – юридическим и физическим лицам. При этом, как известно, юридическую основу иммунитетов государства в сфере частноправовых отношений составляет принцип суверенного равенства по праву считающийся одним из краеугольных камней системы современного международного права.

Во-вторых, отказ от иммунитетов в частноправовой сфере является суверенным правом государства, а не его обязанностью. При этом согласие государства на ограничение своих иммунитетов является юридически значимым только в том случае, когда воля государства была явно выражена. Чрезвычайно важно отметить, что добровольный отказ государства от абсолютного иммунитета отнюдь не означает отказа от суверенитета. Это самоограничение государства, которое, возможно, является высшим проявлением его независимости и свободной воли.

В-третьих, действующее законодательство Российской Федерации, исходящее из концепции абсолютного иммунитета, в современных условиях глобального мира не соответствует текущим экономическим и политическим интересам нашей страны, и, следовательно, нуждается в изменении. При этом необходимо отметить, что законодательное регулирование вопроса об иммунитете государства в нашей стране весьма противоречиво и непоследовательно. Доктрина абсолютного иммунитета Российского государства вошла в противоречие с принципом “торгующего государства”, который закреплен во многих законах и иных нормативных актах России. Те изъятия из абсолютного иммунитета, которые предусмотрены в нормативных актах, настолько широки и многообразны, что фактически сводят на нет принцип абсолютного иммунитета.

 

Билет №56. Концепция глобализации, государство и право. Место России в глобализирующемся мире.

Глобализация — одно из явлений, под знаком которого ХХI век сменил предшествовавший ему век ХХ. Ее можно охарактеризовать как макромасштабный, многоплановый и внутренне противоречивый процесс нарастания общего в мировых системах — экономической, политической, социальной и правовой.

Как всякий объективный процесс, глобализация имеет и положительные, и отрицательные стороны. Теоретически стремительность, с которой процессы глобализации распространяются во всех частях света, дает основание ожидать всемирный подъем состояния экономики и нивелировку тесно связанных с нею государственных, правовых и социальных систем, в том числе расширение круга демократических государств, соответствующих западному образцу, установлению на всех континентах господства права и усиления защиты прав человека. Действительность, однако, свидетельствует об обратном.

Воздействие глобализации на экономическую, политическую, правовую и социальную жизнь государств и народов происходит в разных формах и различными методами. Что касается результатов такого воздействия, то их мощность и направленность варьируются в зависимости от многих факторов, среди которых особое место занимает правовая политика.

Применительно к правовой сфере наиболее распространено употребление термина «интернационализация», означающего прежде всего сближение политических и правовых систем государств, углубление их взаимовлияния и взаимодействия. Общая оценка этого процесса чаще всего положительная, поскольку он связывается в первую очередь с интернационализацией права государств под воздействием международного права, что имеет место во многих, хотя и не во всех, странах мира. В Российской Федерации это нашло свое проявление на конституционном уровне (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ).

Вместе с тем открытость и вовлеченность в мировое юридическое пространство означает не только приобщение к благам и ценностям мировой цивилизации, но и все возрастающее давление, а подчас откровенное навязывание культурно чуждых идей, моделей и представлений. При этом негативные последствия мирового неэквивалентного юридического обмена подчас оказываются много серьезнее, чем достигаемый положительный эффект. В связи с этим стал даже использоваться термин «юридическая экспансия».

Поэтому оптимальным в условиях глобализации следует считать не одностороннее распространение на правовую систему России принципов, идей, норм и практики «цивилизованных» государств, прежде всего принадлежащих к семье общего права, а происходящую, хотя и не в столь бурных темпах, уже не одно десятилетие и даже столетие конвергенцию правовых систем различных стран мира. Нельзя забывать о том, что с середины ХХ века большинство капиталистических стран Запада, включая и Соединенные Штаты, и Европу, интегрировали в себя немалое число черт, которые традиционно связываются с социализмом. Наиболее яркое тому подтверждение — формирование так называемого социального (социально ответственного) государства. В связи с этим в литературе высказывается мнение, что общество, сложившееся к концу ХХ века в развитых странах мира и выступающее в качестве стартовой площадки для общества ХХI века в его начальной фазе, есть если и не конвергентное, то, по крайней мере, конвергирующееся общество

В этих условиях особое внимание юридической общественности должно быть уделено задаче претворения в жизнь конституционной нормы, провозглашающей нашу страну социальным государством (ст. 7 Конституции РФ). К сожалению, стихийный характер процесса либерализации, взятый на вооружение правящей элитой, приводит к тому, что значительная часть контроля над социальной ситуацией в стране перестает рассматриваться как важнейшая функция государства, которое позволяет себе заменить задачу повышения жизненного уровня всего населения адресной субсидиарной помощью только людям, находящимся за чертой бедности. Между тем мировой опыт показывает, что это — путь к консервации нищеты, а отнюдь не к построению социального государства.

Установление оптимального соотношения в системе государство—право —человек неразрывно связано с задачей обеспечения безопасности как самого государства, так и проживающих на его территории людей. Между тем криминализация, включающая размах коррупции, обычной и организованной преступности, нередко смыкающейся с терроризмом, — оборотная сторона и составная часть процессов глобализации в различных сферах: технологии, политики, культуры. В этом смысле транснациональная преступность выступает как своеобразный вызов глобализированного теневого бизнеса обществу.

Специфика глобализации в правовой сфере состоит в том, что этот процесс проявляется и прослеживается в той или иной степени во всех структурных частях правовой системы страны, которая охватывает, по мнению большинства исследователей, все ее компоненты как статической, так и динамической направленности. Речь идет в первую очередь о нормативной правовой базе, а также системе источников права и их соотношении. Проявляется процесс глобализации и в ходе правотворчества и правоприменения, поскольку динамизм правовой системы обеспечивается, с одной стороны, механизмом социальной обусловленности правотворческой деятельности, а с другой — социальными факторами правореализации. Однако не меньшее воздействие оказывает глобализация и на правосознание людей. В подобных случаях мы сталкиваемся со своеобразным превращением глобализации как объективного процесса развития производительных сил в идеологию глобализма, проводником которой являются развитые страны, в первую очередь США *5.

Важнейшая особенность современного этапа глобализации — это резкое, почти взрывное усиление потребности мирового сообщества в объективной, достоверной и своевременной информации об общественных процессах.

Значение глобальных информационных процессов трудно переоценить. Они способствуют выработке эффективных стратегических решений, ибо охватываемые глобализацией проблемы имеют по своей природе долгосрочный перспективный характер.

 

Глава 1. Понятие, предмет и объект сравнительного правоведения, и его место в системе юриспруденции

 

Наука, сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретической систематизация объективных знаний о действительности. Понятие науки включает в себя как деятельность по получению нового знания, так и результат этой деятельности - сумму полученных к данному моменту научных знаний, образующих в совокупности научную картину мира.

Ю.А. Тихомиров выделяет четыре этапа становления сравнительного правоведения как самостоятельной юридической науки. Первый – отдельные попытки сопоставления разных правовых образований, второй – использование историко-познавательных приемов сравнения отдельных отраслей законодательств, третий – применение сравнительно-правового метода в исследованиях правовых систем по широкому кругу вопросов и, наконец, четвертый – формулирование теории сравнительного правоведения.

В.С. Нерсесянц говоря о месте сравнительного правоведения в системе юриспруденции, также подчеркивает о назревшей необходимости разработки общетеоретических основ сравнительного правоведения.

Таким образом, можно констатировать, что разовые, отраслевые случаи применения сравнительного анализа переросли в общий запрос, на который ждут ответа правовая наука и практика. Иными словами уже сформировалась потребность в базовых, системных знаниях по сравнительному правоведению.

Главными категориями понятия науки, с помощью которых одна наука отграничиваются от других, являются ее предмет и объект.

Объект науки – это то (те эмпирические реальные явления), что еще подлежит научному изучению с помощью познавательных средств и приемов, а предмет науки – это изученный объект, то, что мы знаем о нем после научного познания.

Тилле А.А., Швеков Г.В. признавая за сравнительным правоведением статус автономной науки, считают ее наукой методологической, составляющей часть правовой методологии. Сделанное ими, применительно к сравнительному правоведению, исследование таких понятий как сравнительный метод, наука и методология представляется абсолютно логичным и точным.

По сути, методологической природы науки сравнительного правоведения, придерживался и Рене Давид, считая ее методом изучения правовых систем.

Методология (от метод и... логия), учение о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности. Методология в этом широком смысле образует необходимый компонент всякой деятельности, поскольку последняя становится предметом осознания, обучения и рационализации.

Объектом науки сравнительного правоведения является совокупность приемов и операций сравнительно – правовых исследований. При этом объектами этих сравнительно – правовых исследований, принимая во внимание то, что речь идет об отрасли юридической науки - изучающей государство и право вообще, являются любые сопоставимые государственно-правовые явления.

Учитывая изложенное, представляется, что наиболее точным определением науки сравнительного правоведения, является следующее – это юридическая наука о структуре, организации и методах сравнительных исследований любых сопоставимых государственно – правовых явлений.

Под структурой и организацией здесь понимаются вопросы субъектов, объектов, целей и задач сравнительных исследований.

Под методами – конкретные средства и приемы, критерии сопоставления объектов сравнительных исследований, способы восприятия иностранных правовых систем.

Данное понимание сравнительного правоведения, как методологической науки, также полностью раскрывает ее место в системе юридических наук. Для них, имеются ввиду отраслевые науки (например, гражданское право, финансовое право и т.д.), "сравнительное правоведение служит теоретико-методологической основой".

Как известно, предмет науки также определяется через стоящие перед ней задачи и цели.

В этой связи, представляется важным отметить, что, по нашему мнению, конкретные сравнительно-правовые исследования, выходят за рамки задач науки сравнительного правоведения – это дело отдельных отраслевых дисциплин.

Очевидно, что сравнительным правоведением конкретные сравнительные исследования и их результаты изучаются так же, как и любой наукой изучается практическая деятельность, с целью формирования общих выводов и понятий, входящих в ее предмет.

Ведь, в самом деле, трудно себе представить, что бы сравнительное исследование договора купли-продажи, регулируемого гражданским кодексом Франции и договора купли – продажи, регулируемого законодательством России, входило в круг задач сравнительного правоведения, решаемых в рамках предмета науки.

Сравнительные исследования правовых систем государств и их классификация, как результат этих исследований, включаемые в задачи сравнительного правоведения, по сути, также носят методологический характер, как бы ориентируя (направляя), при проведении конкретных отраслевых сравнительных исследований, в выборе сопоставимых объектов, объема применяемых средств и приемов и т.д.

Что касается связи сравнительного правоведения с теорией государства и права, то можно отметить, что, по нашему мнению, эти научные дисциплины имеют такую же связь, какую, например, теория государства и права имеет с историей государства и права, конституционным правом зарубежных стран и т.д., вместе с тем объем этих дисциплин, и конкретизация предмета, дают полное основание считать их автономными дисциплинами юридической науки.

Так, например, теория права и государства – это общественная наука о закономерностях возникновения, развития и функционирования права, правосознания и государства вообще, о типах права и государства, в частности об их классово-политической и общечеловеческой сущности, содержании, формах, функциях и конечных судьбах. Нетрудно заметить, что теория государства и права "охватывает" своим предметом иные (все) отрасли юриспруденции, вместе с тем для "общей теории права важна иная, более высокая мера абстракции, "нормативной концентрации", когда в соотношении общего и особенного доминирующим является первый элемент в этой паре".

Так же и сравнительное правоведение, как и все юридические науки, имея общий объект исследования – право и государство, конкретизировано, в том, что оно исследует их, в связи с формированием понятий о структуре, организации и методах их сравнительных исследований.

Так, например, нормы, отрасли, институты – непосредственные объекты сравнительно-правовых исследований, также являются объектами исследований науки сравнительного правоведения, однако, в отличие от науки теории государства и права, либо отраслевых наук, сравнительное правоведение не формирует понятие о них, а изучает их, в частности, с точки зрения сопоставимости (сравнимости) между собой.

Так Болгарский юрист Живко Сталев считал важным нахождение критерия, с помощью которого можно обнаружить те относящиеся к разным правовым системам институты, нормы, которые сравнимы между собой на столько, что их сравнение оправдано.

Золтан Петери выделяя этапы сравнения права, на первое место ставит "установление сравнимости, иначе говоря, выбор критерия сравнения (tertium comparationis), позволяющего практически осуществить сравнение между изучаемыми явлениями".

Таким образом, только в случае признания методологической природы науки сравнительного правоведения, возникает ясность с определением ее предмета, объекта и места в системе юриспруденции.

Правильное определение предмета науки сравнительного правоведения, по нашему мнению, является решающим и для понимания ее структуры – элементов общей и особенной части. Ведь что есть структура науки – это (форма) порядок построения юридико-теоретических знаний, входящих в ее предмет. Попытка чего и будет сделана в следующем параграфе настоящей работы.

Двумя основными структурными частями сравнительного правоведения, как и остальных юридических дисциплин, являются общая и особенная части.

Практически все отечественные ученые включают в общую часть, с той или иной степенью конкретизации, такие элементы, как вопросы истории, теории, предмета и методологии, места и роли сравнительного правоведения в системе юридической науки и высшего образования, актуальные научные задачи и основные направления сравнительно-правовых исследований отечественной системы права с учетом ее места (правовых свойств, характеристик, меры правовой развитости) на правовой карте мира, опыта достижений и тенденций развития зарубежной компаративистики, общие понятия о критериях сопоставления и оценки, способах восприятия элементов иностранных правовых систем в национальном законодательстве.

Вместе с тем, можно отметить, что в научном мире нет единства, относительно структуры особенной части сравнительного правоведения, что, собственно говоря, является, по нашему мнению, следствием существующих заблуждений относительно исключительно методологической природы науки сравнительного правоведения.

Так, например В.С. Нерсесянц включает в особенную часть такие элементы как "конкретные сравнительно – правовые исследования различных правовых явлений, анализ отдельных норм отечественного или зарубежного права". При этом предмет сравнительного правоведения определяется им как "понятийно–правовые свойства и значения сравниваемых государственно –правовых явлений их сходства и различия.", Здесь уместно отметить, что Ю.А. Тихомировым предмет сравнительного правоведения определяется, как "общее и особенное в различных правовых массивах и системах"

То есть очевидно, что здесь учеными в предмет науки сравнительного правоведения включаются конкретные сравнительно-правовые исследования.

В месте с тем, как уже отмечалось, по нашему мнению, сравнительное правоведение наука методологическая и включение в ее задачи (предмет) всех (возможных) конкретных сравнительно –правовых исследований и их результатов (сходств и различий, общего и особенного в сравниваемых явлениях) не просто неоправданно, но и практически невозможно.

Несмотря на даваемое Ю.А. Тихомировым указанное определение предмета сравнительного правоведения, предлагаемое им определение структуры особенной части науки сравнительного правоведения, полностью соответствует концепции о ее методологической природе.

Так Ю.А. Тихомировым особенная часть науки сравнительного правоведения определяется, как "особенность применения методологии сравнительного правоведения… в отношении правовых семей, нормативных массивов, правовых систем и их составных частей" (структурный аспект) и "…возможность использования и выявление потенциала сравнительного правоведения в разных отраслях юридической науки и отраслях законодательства" (отраслевой аспект).

Таким образом, особенная часть сравнительного правоведения, должна быть

 

 

 

 

Разработка проекта федеральной целевой программы “Электронная Россия на 2002-2010 годы”

3 мая 2001 – 1 августа 2001

Руководитель: Яковлев Андрей Александрович

 

Основное направление проекта – разработка проекта федеральной целевой программы, обеспечивающей повышение эффективности функционирования экономики и государственного управления на базе ИКТ, реализация технологических предпосылок для развития гражданского общества за счет обеспечения прав на свободный доступ к информации, создание предпосылок для развития эффективного отечественного сектора ИКТ, ориентированного как на внутренний, так и на внешний рынок. В ходе выполнения исследования были разработаны: концепция и структура программы, основные принципы ее реализации;мероприятия по совершенствованию нормативно-правовой базы функционирования ИКТ-сектора, включая меры по снижению барьеров входа в отрасль, внедрению стандартов, препятствующих недобросовестному поведению участников рынка;мероприятия по совершенствованию программ подготовки и переподготовки кадров в сфере ИКТ, включая расширение выпуска специалистов по ИКТ и квалифицированных пользователей ИКТ, внедрение новых программ и стандартов, повышение технической оснащенности вузов;мероприятия по практической реализации проектов «электронного правительства», включая меры по внедрению «электронного документооборота» внутри правительства, по обязательному раскрытию органами исполнительной и законодательной власти через Интернет всей несекретной государственной информации;мероприятия по развитию инфраструктуры публичных сетей доступа, обеспечивающих подключение к сети Интернет органов государственного и муниципального управления, а также бюджетных учреждений системы образования, культуры, здравоохранения.Результаты НИОКР могут быть использованы в рамках реализации промышленной и структурной политики по стимулированию развития высокотехнологичных отраслей и внедрению информационных и коммуникативных технологий в деятельность государственных органов управления, предприятий реального сектора экономики, бюджетных учреждений.

[1] Социальное государство - его политика направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие личности.