Король, решивший стать щедрым

Жил-был в Иране султан. Однажды он попросил дервиша расска-затькакую-нибудь историю. Дервиш начал так: "Ваше величество, я расскажу вам историю о Хаким Тае,аравийском султане, который был самым щедрым человеком от сотворения мира. Иесли вы сумеете стать таким же щедрым, как он, вы воистину прославитесь каквеличайший правитель на свете. -- Рассказывай, -- произнес султан, -- но знай, если твоя историяпридется мне по душе, ты поплатишься головой за то, что навлек тень сомненияна мою щедрость. А сказал он так потому, что при персидском дворе полага-лось говоритьмонарху, что тот уже имеет все самые высшие качества, какие только можноприобрести в мире в прошлом, в настоящем и в будущем. -- Чтобы походить на Хаким Тая, -- продолжал дервиш как ни в чем небывало (ибо дервишей не так-то просто устрашить), нужно и в буквальномсмысле и по духу превзойти щедростью всех людей. И дервиш рассказал такую историю: "Один завистливый султан, правивший соседним с Аравией государством,пожелал завладеть богатствами, деревнями, оазисами, верблюдами и солдатамиХаким Тая и послал к Хакиму гонцов с таким посланием: "Ты должен добровольносдаться мне, иначе я пойду на тебя войной и разорю все твое царство, а тебясамого захвачу в плен". Когда гонцы передали это предупреждение, советники Хаким Тая предложилиему готовиться к войне. -- Все твои подданные, и мужчины и женщины, все, кто способен держать вруках оружие, готовы сразиться с врагом и, если надо, сложить головы на полебрани за своего любимого султана, -- сказали они. Но Хаким, ко всеобщему удивлению, ответил так: -- Я не желаю возлагать на вас бремя своей власти и проливать ради себявашу кровь. Лучше я уступлю ему престол, ибо не годится щедрому жертвоватьради себя хотя бы одной человеческой жизнью. Если вы по доброй волесдадитесь на его милость, он удовлетворится тем, что сделает вас своимиподда-ными и обложит умеренной данью, зато вы сохраните свои жизни иимущество. Но если вы окажете ему сопротивление, он, в случае победы, позаконам войны будет вправе всех вас истребить или обратить в своих рабов. Сказав это, Хаким Тай снял с себя свои царские одежды и, взяв с собойтолько крепкий посох, отправился в путь. Добравшись до близлежащих гор, он облюбовал себе пещеру и погрузился всозерцание. Многие аравийцы прославляли бывшего правителя за его великую жертву,ибо для их спасения он не пожалел ни своих богатств, ни трона. Но многие, ив особенности те, кто жаждал славы на поле сражения, были весьма недовольны."Откуда мы знаем, что он не самый обыкновенный трус?!" -- восклицали они всердцах. Другие, не столь отважные, вторили им: "Да, конечно, он спасал преждевсего свою собственную жизнь и покинул нас на произвол судьбы. Чего можнождать от чужого правителя, который к тому же столь вероломен и жесток, чтоне пощадил даже своих ближайших соседей?". Были и такие, которые, не знаячему верить, просто молчали, ожидая, что время вынесет свой приговор. Между тем вероломный султан вторгся во владения Хаким Тая и, невстречая на своем пути сопротивления, захватил все его царство. Радуясьтакой легкой победе, он не увеличил нало-гов, которые взымал в свое времяХаким Тай за то, что правил народом и защищал справедливость. Казалось бы, этот султан добился всего, чего хотел: приба-вил к своимвладениям новое государство, удовлетворил свою алчность, и все-таки он ненаходил покоя. Его шпионы то и дело докладывали ему, что в народе говорят,будто бы своей победой он обязан только щедрости Хаким Тая. И вот однажды, не в силах более сдерживать своего гнева, он воскликнул:"Я не стану истинным хозяином этой страны до тех пор, пока не захвачу самогоХаким Тая. Пока он жив, мне не удастся завоевать сердца этих людей. Ведь онитолько для вида признают меня своим господином". Тут же по всей стране был оглашен указ о том, что человек, которыйдоставит во дворец Хаким Тая, получит в награду пять тысяч золотых. Хаким Тай в это время по-прежнему находился в своем укрытии и, конечно,ни о чем не подозревал. Как-то, сидя перед своей пещерой, скрытый зарослями,он услышал, разговор старого дровосека со своей женой. "Дорогая, -- говорилдровосек, -- я намного старше тебя и если скоро умру, ты останешься одна снашими маленькими детьми. Вот если бы нам удалось поймать Хаким Тая, закоторого новый правитель обещает пять тысяч золотых, твое будущее и будущеенаших детей было бы обеспечено". -- Как тебе не стыдно -- с негодованием ответила женщина, -- да лучшемне с детьми умереть голодной смертью, чем запятнать себя кровью самогощедрого человека на свете, который ради нас пожертвовал всем, что имел. -- Я тебя прекрасно понимаю, но каждый человек думает прежде всего освоих интересах, а на мне лежит забота о семье. И потом, все больше людей скаждым днем склоняются к мысли, что Хаким просто струсил. Может быть, современем они и будут искать всевозможные доводы в его оправдание, носейчас... -- Только из алчности ты решил, что Хаким трус. Побольше таких умников,как ты, и окажется, что его жизнь и вовсе не имела никакого смысла. Тут Хаким вышел из своего укрытия и, представ перед изум-леннымисупругами, сказал, обращаясь к дровосеку: -- Я -- Хаким Тай. Отведи меня к правителю и потребуй от него обещаннуюнаграду. Его слова произвели на старого человека такое сильное впечатление, чтоон, устыдившись своего поведения, заплакал и сказал: -- Нет, о великий Хаким, я не могу этого сделать. -- Если ты меня не послушаешь, я сам явлюсь к султану и расскажу ему,что ты меня укрывал. Тогда тебя казнят за измену. Между тем люди, разыскивающие в горах беглого султана, услышали их спори подошли к ним. Поняв, что перед ними ни кто иной, как сам Хаким Тай, онисхватили его и повели во дворец. Позади всех плелся несчастный дровосек. Представ перед правителем, каждый из толпы, стараясь перекричатьостальных, заявлял, что именно он первым схватил Хакима. Султан же, ничегоне понимая, смотрел то на одного, то на другого, не зная, как поступить.Тогда Хаким попросил позволения говорить и сказал: "О, султан, если тыхочешь решить это дело по справедливости, то выслушай меня. Наградызаслуживает только тот старик, а не эти люди. -- И Хаким указал надровосека, стоявшего в стороне. -- Выдай ему обещанные пять тысяч и поступайсо мной, как хочешь". Тут дровосек вышел вперед и рассказал правителю о том, как Хаким радиспасения его семьи предложил себя в жертву. Султан был так изумлен услышанным рассказом, что тут же вернул Хакимуего трон, а сам возвратился назад в свое царство и увел с собой армию". Дервиш окончил рассказ и замолчал. -- Отличная история, дервиш! -- воскликнул иранский султан, позабыв освоей угрозе. -- Из такой истории можно извлечь пользу. Но для тебя она влюбом случае бесполезна, ведь ты ничего не ждешь от этой жизни и ничем невладеешь. Другое дело я. Я султан, и я богат. Аравийские правители,питающиеся вареными ящерицами, не могут сравниться с персидскими, когда речьидет об истинной щедрости. Меня посетила счастливая мысль, но не будемтратить время на болтовню, к делу! И султан тут же велел созвать к себе самых лучших в Иране архитекторови строителей, когда же они, коленопреклоненные, предстали перед ним,приказал им выстроить на широкой городской площади дворец с сорока окнами,чтобы в нем размещалась огромная казна для золотых монет. Спустя некоторое время такой дворец был выстроен. Султан приказалзаполнить размещавшуюся в нем казну золотыми монетами, и со всей страны встолицу согнали множество людей, верблюдов и слонов, которые в течениенескольких месяцев перевозили золото из старой казны в новую. Наконец, когдаработы были окончены, глашатаи огласили указ: "Слушайте все! По воле царяцарей, фонтана щедрости выстроен дворец с сорока окнами. С этого дня ЕгоВеличество через эти окна собственноручно будет раздавать золото всемнуждающимся. Спешите все ко дворцу!". Итак, ко дворцу потекли, что вполнеестественно, неисчислимые толпы народа. Изо дня в день султан появлялся водном из сорока окон и одаривал каждого просителя золотой монетой. И вот однажды, раздавая милостыню, султан обратил внимание на одногодервиша, который каждый день подходил к окну, получал свою золотую монету иуходил. Поначалу монарх решил, что дервиш берет золото для какого-либо бедняка,который не в состоянии придти за милостыней сам. Затем, увидев его снова, онподумал: "Может быть, он следует дервишскому принципу тайной щедрости иодаривает золотом других". И так каждый день, завидев дервиша, он придумывалему какое-нибудь оправдание. Но когда дервиш пришел в сорок первый раз,терпению султана пришел конец. Схватив его за руку, монарх в страшном гневезакричал: "Наглое ничтожество! Сорок дней ты ходишь сюда, но еще ни разу непоклонился мне, даже не произнес ни одного благодарственного слова. Хоть быулыбка однажды озарила твое постное лицо. Ты что же, копишь эти деньги илидаешь их в рост? Ты только позоришь высокую репутацию залатанного одеяния!" Только султан умолк, дервиш достал из рукава сорок золотых монет,которые он получил за сорок дней, и, швырнув их на землю, сказал: -- Знай, о султан, что щедрость тогда воистину щедрость, когдапроявляющий ее соблюдает три условия. Первое условие -- давать, не думая о своей щедрости. Второе -- быть терпеливым. И третье -- не питать в душе подозрений. Этот султан так никогда и не стал по-настоящему щедрым. Щедрость длянего была связана с его собственными представле-ниями о "щедрости", и онстремился к ней только потому, что хотел прославиться среди людей. Эта традиционная история, известная читателям из классическогопроизведения на урду "Истории четырех дервишей", кратко иллюстрирует весьмаважные суфийские учения. Соперничество без основных качеств, подкрепляющих это соперничество, ник чему не приводит. Щедрость не может быть развита в человеке до тех пор,пока другие добродетели так же не будут развиты. Некоторые люди не могут учиться даже после того, как перед нимиобнажили учение. Последнее продемонстрировано в сказании первым и вторымдервишами.

ЛЕЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КРОВЬЮ

Мауляну Бахааддина Накшбанда спросили однажды: "Как объяснитьвстречающиеся во многих историях случаи, когда великие учителя однимвзглядом или каким-либо иным косвенным воздействием одухотворялиневежественных людей или детей, находящихся с ними в контакте?" В ответ Бахааддин рассказал следующую притчу, заметив при этом, чтопритчи тоже представляют собой метод косвенного одухотворения. Итак, вотистория, рассказанная Накшбандом: Во времена великой Византийской империи один из визан-тийскихимператоров заболел какой-то странной болезнью и никто из его докторов незнал от нее лекарства. Во все концы страны были разосланы гонцы, которые должны былиоповестить великих мудрецов и искусных лекарей о болезни византийскогогосударя и подробно описать им симп-томы этой болезни. Один посланец прибыл в школу аль-Газали, ибо слава этого величайшеговосточного мудреца достигла Византии. Выслушав послание, аль-Газали попросил одного из своих учениковотправиться в Константинополь и осмотреть императора. Когда этот человек, а звали его аль-Ариф, прибыл к византийскому двору,его приняли со всевозможными почестями и тут же ввели в императорские покои.Шейх аль-Ариф первым делом спросил у придворного врача, какие лекарства ужеприменяли и какие намеревались применять. Затем он осмотрел больного. Кончив осмотр, аль-Ариф сказал, что необходимо созвать всех придворныхи тогда он сможет назвать средство, которое излечит императора. Все приближенные собрались в тронном зале и суфий обратился к ним: -- Его Императорскому величеству лучше всего использовать веру. -- Его величество нельзя упрекнуть в недостатке веры, но вера нискольконе помогает ему исцелиться, -- возразил духовник императора. -- В таком случае, -- продолжал суфий, -- я вынужден заявить, что насвете есть только одно средство для спасения императора, но оно такоестрашное, что я даже не решаюсь его назвать. Тут все придворные принялись его упрашивать, сулить богатства, угрожатьи льстить, и наконец, он сказал: -- Император излечится, если искупается в крови нескольких сотен детейне старше семи лет. Когда страх и смятение, вызванные этими словами, несколько улеглись,государственные советники решили, что это средство нужно попробовать.Некоторые, правда, сказали, что никто не имеет права брать на себяответственность за такую жестокость, подсказанную к тому же чужеземцемсомнительного происхожде-ния. Большинство, однако, придерживалось мнения,что все средства хороши, когда речь идет о спасении Великого императора,которого все уважали и чуть ли не обожествляли. Когда об этом рассказали императору, он наотрез отказался. Но егопринялись упрашивать: "Ваше Величество, вы не имеете права отказываться,ведь ваша смерть большая потеря для империи, чем смерть всех вашихподданных, не говоря уже о детях". В конце концов им удалось его убедить. Тут же по всей стране были разосланы указы о том, что все византийскиедети не старше семи лет к определенному сроку должны быть доставлены вКонстантинополь, чтобы быть принесенными в жертву ради здоровья императора. Матери обреченных детей проклинали правителя, чудовищ-ного злодея,который ради своего спасения решил погубить их дорогие чада. Некоторыеженщины, однако, молили Бога ниспослать здоровье императору до страшного дняказни. Между тем с каждым днем император все сильнее чувство-вал, что он ни вкоем случае не должен допускать такого ужасного злодеяния как убийствомаленьких детей. Угрызения совести приносили ему страшные муки, неоставлявшие его ни днем, ни ночью. Наконец, он не выдержал и велел объявить: "Я лучше умру сам, чем допущусмерть невинных созданий". Только он произнес эти слова, как его болезньстала ослабевать, и вскоре он совершенно выздоровел. Ограниченно мыслящие люди тут же решили, что император был вознагражденза свой добрый поступок. Другие, им подобные, объясняли его выздоровлениетем, что матери обреченных детей обрели утешение и Бог смилостивился надним. Когда суфия аль-Арифа спросили о причине исцеления государя, он сказал:"Поскольку у него не было веры, он нуждался в чем-то равном ей по силе.Таким образом, исцеление пришло к нему благодаря его сосредоточенности,соединенной с желанием матерей, которые возносили горячие молитвы овыздоровлении императора до страшного дня казни". Но скептики говорили: "По божественному провидению император исцелилсямолитвами святого духовенства до того, как кровожадный рецепт сарацина былвоплощен в жизнь, ибо разве не очевидно, что этот чужеземец хотел уничтожитьнаших детей, чтобы не смогли они истребить его народ, когда станутвзрослыми". Когда этот случай передали аль-Газали, он сказал: "Чтобы добиться вчем-то результата, необходимо применить метод, разработанный специально длятого, чтобы действовать в назначенное время и вести к достижениюопределенного результата". Подобно тому как суфийский лекарь должен был приспособить свой метод клюдям, окружавшим его, так и дервишский духовный учитель может пробудитьскрытые познания ребенка или невежественного человека даже в областиизучения истины, и он это делает, применяя известные ему методы, созданныеспециально для этой цели. Это последнее объяснение принадлежит нашему мастеру Бахааддину. Ходжа Бахааддин стал главой ордена Хаджаганийа в Центральной Азии в XIVстолетии. Его прозвище "Накшбанд", означающее художник, стало названиемшколы. Бахааддин из Бухары преобразовал учение мастеров, как говорят,приспособив практику к повседневным условиям и черпая традиции впервоисточниках. Семь лет он был придворным, семь лет -- пастухом и еще семь лет работална строительстве дорог, прежде чем стал обучающим мастером. Его самогообучал Баба аль-Самаси. Пилигримы стекались в учебный центр Бахааддина "сдругого конца Китая". Члены ордена, распространившегося на территорияхТурции и Индии и даже в Европе и Африке, не носили каких-либо отличительныходежд, и о них известно еще меньше, чем о любом другом ордене. Бахааддин былизвестен как аль-Шах. Некоторые величайшие персидские классики былинакшбандами. Основные книги накшбандов -- это "Учение аль-Шаха", "Тайнынакшбандийского пути", "Капли из источника жизни". Эти произведениясуществуют только в рукописях. Это сказание взято из произведения "Беседы нашего мастера"; книга этаимеет также другое название -- "Учения шаха".

ПЛОТИНА

Жила-была вдова с пятью маленькими сыновьями. Ей принадле-жал небольшойклочок земли, орошаемый арыком. Скудного урожая с этого надела им едвахватало, чтобы не умереть с голоду. Но вот однажды жестокий тиран, владелецсоседних земель, не посчитавшись с их законным правом пользоваться водойарыка, перекрыл арык плотиной и обрек семью на полную нищету. Старший сын не раз пытался сломать плотину, но безуспешно, ему одномуэто было не под силу, а его братья были совсем еще детьми. И хотя мальчикпонимал, что богачу ничего не стоит восстановить плотину, детская гордостьне позволяла ему отказаться от этих отчаянных, но бесплодных попыток. Однажды в видении он увидел своего покойного отца, кото-рый дал емунаставления, укрепившие надежду в его сердце. Вскоре после этого тиран,взбешенный независимым поведением "маленького упрямца", оклеветал его на всюокругу, объявил смутьяном и восстановил против него всех соседей. Пришлось мальчику покинуть родной дом и отправиться в далекий город.Там он нанялся слугой к одному купцу и прорабо-тал у него многие годы. Почтивесь свой заработок старший брат отсылал домой через путешествующих купцов.Чтобы у этих людей не возникало неприятное чувство, что он навязывается кним со своими поручениями, да и для них самих было небезопасно помогатьсемье, находящейся в опале, он просил их передавать деньги его братьям какплату за мелкие услуги, которые они могут оказать путешественникам. Спустя много лет пришло время старшему брату возвратиться в родныекрая. Годы так изменили его, что когда он подошел к дому и назвал себябратьям, только один из них узнал его, но и сам он был в этом не вполнеуверен. -- У нашего старшего брата волосы были черные, -- сказал самый младший. -- Но ведь я постарел, -- ответил старший брат. -- И по его речи и по одежде сразу видно, что этот человек из купцов,-- сказал другой брат, -- а в нашей семье никогда не было купцов. Тогда старший брат рассказал им свою историю, но не смог рассеять ихсомнения. -- Я помню, как ухаживал за вами, когда вы были еще совсем детьми, икак вас манила стремительно бегущая вода, остановлен-ная плотиной, -- сталвспоминать пришелец. -- Мы не помним этого, -- сказали братья, ибо детские годы почтиполностью стерлись из их памяти. -- Но ведь я посылал вам деньги, на которые вы жили с тех пор, какпересох наш арык. -- Мы не знаем никаких денег. Мы получали только то, что зарабатывали,оказывая различные услуги путешественникам. -- Опиши нашу мать, -- предложил один из братьев, все еще желаяполучить какие-то доказательства. Старший брат стал описывать мать, но так как она умерла очень давно ибратья плохо ее помнили, в его рассказе они увидели множество неточностей. -- Но даже если ты наш брат, чего ты хочешь от нас? -- спросили они. -- Тот тиран умер, -- сказал старший брат, -- его солдаты разбрелись посвету искать новых хозяев, поэтому нам сейчас самое время объединиться иобщими усилиями оживить эту землю. -- Я не помню никакого тирана, -- заявил самый младший из братьев. -- Земля была всегда такой, как сейчас, -- сказал другой. -- И почему это мы должны делать то, что ты нам велишь?! -- воскликнултретий. -- Мне бы хотелось тебе помочь, -- сказал четвертый, -- но я непонимаю, о чем ты говоришь. -- Кроме того, -- заговорил первый брат снова, -- мне не нужна вода. Ясобираю хворост и разжигаю по ночам костры. Приезжие купцы останавливаютсяпогреться у них, просят меня о различных услугах и платят мне за это. -- Если пустить сюда воду, -- сказал второй, -- она зальет прудок, вкотором я развожу декоративных карпов. Проезжие купцы останавливаютсяполюбоваться на них и одаривают меня по своей щедрости. -- Я сам не против того, чтобы пустить воду, но не уверен, сможет лиона оживить эту землю, -- сказал третий брат. Четвертый брат промолчал. -- Отбросьте все ваши сомнения и скорее примемся за работу. -- Нет уж, мы лучше подождем, пока придут купцы. -- Купцы больше не придут, ведь это я их присылал сюда. Но братья не верили старшему брату и продолжали с ним спорить. А было это как раз зимой, когда купцы не проезжали через их края, таккак все дороги, ведущие к ним, были завалены снегом. И прежде, чем весна вошла в свои права и по Шелковому Пути вновьпотянулись торговые караваны, новый тиран, который был безжалостней первого,вторгся в их земли. Так как этот разбойник был еще не совсем уверен в своихсилах, он искал для захвата заброшенные земли. Никому не принадлежащийканал, перегороженный плотиной, разбудил в его сердце алчные надежды, и онприсоединил его к своим владениям и задумал в ближайшем будущем, как толькоукрепит свою власть, обратить братьев в своих рабов. Пока же ему приходилосьс ними считаться, потому что все они были сильными людьми, не исключая исамого младшего. А братья по-прежнему спорят, и теперь вряд ли что-то помешает тирануосуществить свой коварный план. Авторство этой знаменитой истории, используемой на пути Мастеров,Тарика-и-Хаджаган, прослеждивается к Абу Мухаммаду, сыну аль-Касимааль-Рудари. История иллюстрирует загадочное происхождение суфийского учения,приходящего с одной стороны, хотя кажется, что оно приходит с другой. Этообъясняется тем, что человеческий ум, подобно братьям из сказки, не способенпостичь "истинный источник". Рудари вел "линию преемственности учения" от самых древних суфиев, вособенности от Шибои, Байазида и Хамдана Кассара.

ТРИ ДЕРВИША

Давным-давно жили три дервиша -- Як, Ду и Си. Первый дервиш пришел ссевера, второй -- с запада, третий -- с юга. У этих людей была общая цель:они стремились к глубокой истине и искали Путь. Первый, Як Баба, сидел и размышлял, пока у него не начинала болетьголова. Второй, Ду Ага, стоял на голове, пока у него не отнимались ноги.Третий, Си Каландар, читал книги, пока у него не начинала идти из носакровь. Наконец, они решили объединить свои усилия. Дервиши удалились вуединенное место и стали сообща выполнять свои упражнения, надеясь такимпутем сконцентрировать необходимое количество усилий, чтобы вызватьпоявление Истины, которую они называли глубокой истиной. Сорок дней и сорок ночей ищущие упорно добивались своей цели, и вот насорок первый день, словно из-под земли, в вихре белого дыма перед нимивозникла голова очень древнего старца. -- Вы единственный Хызр, страж людей? -- воскликнул первый дервиш. -- Да нет же, это Кутуб, столп мира, -- возразил второй дервиш. -- Вы оба заблуждаетесь, -- вмешался третий, -- я убежден, что этоникто иной, как Абдель, Просветленный. -- Я ни тот, ни другой, ни третий, -- могучим глухим голосом проговорилдух. -- Но я тот, кого вы можете представить. Сейчас, кажется, вы стремитеськ одной цели, которую вы называете глубокой истиной? -- Да, мастер, -- хором ответили дервиши. -- Приходилось ли вам слышать когда-нибудь изречение: "Путей столькоже, сколько человеческих сердец"? -- спросила голова и, не дожидаясь ответа,продолжала. -- Во всяком случае вот ваши пути: первый дервиш долженотправиться в страну глупцов; второй дервиш должен разыскать волшебноезеркало, а третий пусть обратиться за помощью к джинну Водоворота. Сказав это, видение исчезло. Оставшись снова втроем, дервиши принялись обсуждать случившееся, и нетолько потому, что хотели собрать как можно больше информации обо всем этом,прежде чем отправиться в дорогу, но также и потому, что, хотя они иследовали различными путями, каждый до сих пор верил только в один путь -- всвой собственный. А теперь ситуация была несколько иной, ибо никто из нихуже не мог с уверенностью сказать, что именно его путь был правильным, еслидаже этот несовершенный путь отчасти способствовал появлению таинственногодуха, имени которого дервиши так и не узнали. Первым покинул келью Як Баба. Вместо того, чтобы допытываться у каждоговстречного, как он всегда делал, не живет ли где поблизости какой-нибудьученый человек, Як Баба теперь расспрашивал о стране глупцов. Наконец,спустя много месяцев, он повстречал человека, который объяснил ему, гденаходится эта страна, и Як Баба направился туда. Как только он вошел в пределы страны глупцов, он увидел женщину,тащившую на себе дверь. Дервиш приблизился к ней и спросил: "Женщина, что тысобираешься делать с этой дверью?" И женщина ответила ему: "Сегодня утроммой муж, отправляясь на работу, сказал мне: жена, в нашем доме много ценныхвещей; смотри, чтобы никто не вошел в эту дверь. Когда я уходила, я взяладверь с собой, так что никто через нее не войдет. А теперь позволь мнеоставить тебя". С этими словами женщина отвернулась, чтобы идти своейдорогой, но Як Баба остановил ее и сказал: "Хочешь, я расскажу тебе нечтотакое, что избавит тебя от необходимости повсюду таскать за собой этутяжесть?" -- Конечно, нет, -- воскликнула женщина, -- а если ты уж непременнохочешь помочь мне, то подскажи лучше, как сделать, чтобы дверь была не такойтяжелой. -- Нет, этого я тебе не могу сказать, -- ответил дервиш и пошел дальше. Пройдя еще немного, он увидел на обочине дороги толпу крестьян, которыеот страха жались друг к другу и таращились на огромный арбуз, выросший наполе. -- Подобное чудище мы встречаем впервые, -- объяснили они дервишу, --оно, разумеется, вырастет еще больше и всех нас сожрет. Но мы не решаемсядаже приблизиться к нему. -- Хотите, я кое-что расскажу вам о нем? -- спросил дервиш. -- Не будь глупцом, -- закричали крестьяне, -- убей его, если можешь, имы тебя вознаградим. Но не думай рассказывать нам сказки, мы не желаем тебяслушать! Тогда Як Баба вытащил из кармана нож, подошел к арбузу и, отрезавломоть, стал уплетать его. Это зрелище повергло людей в неописуемый ужас. Скриками и воплями они кинули дервишу пригоршню монет и стали умолять его: -- Сжалься над нами, славный повелитель монстров, уходи и не губи нас,как ты погубил только что это чудовище! Таким образом, Як Баба стал постепенно понимать, что для того, чтобыжить среди глупцов, надо научиться думать и поступать как они. Спустянесколько лет ему удалось сделать несколько дураков разумными и в награду заэто он был однажды удостоен глубокого знания. А так как он стал святым встране глупцов, обитатели этой страны и сохранили о нем память только как о"герое, который зарубил Зеленое чудовище и выпил его кровь". Они пыталисьсделать то же самое, чтобы заработать глубокое знание, но у них, разумеется,ничего не вышло. Теперь возвратимся к началу рассказа и посмотрим, что случилось совторым дервишем, Ду Ага, который отправился на поиски волшебного зеркала. Если раньше Ду Ага повсюду разузнавал о новых мудрецах или новыхупражнениях и позах, то теперь, кого бы дервиш ни встретил на своем пути,спрашивал о волшебном зеркале. Он получил множество советов, которые тольковводили его в заблуждение, пока, наконец, не осознал, где нужно искать этозеркало. Оно было подвешено в одном колодце на тончайшем волоске ипредставляло собой создание из человеческих мыслей. Но так как мыслейоказалось недостаточно, все зеркало представляло собой небольшой кусочек. Ду Ага перехитрил демона, охранявшего колодец, и, достав зеркало,всмотрелся в него и попросил глубокое знание. В тот же миг он получил его.Дервиш обосновался в этом месте и прожил долгую и счастливую жизнь, обучаялюдей мудрости. Но так как после его смерти ученики не поддерживалиопределенной концентрации мыслей, необходимой для постоянного обновлениязеркала, оно вскоре исчезло. Все же по сей день некоторые люди глядят каждыйдень в свое зеркало, полагая, что это и есть магическое зеркало Ду Аги. Ну а что касается третьего дервиша, Си каландара, то он, расставшись сосвоими товарищами, повсюду разыскивал джинна Водоворота. Этот джинн былизвестен под многими другими именами, но каландар не знал об этом. В течениенескольких лет он не раз оказывался поблизости от джинна, но проходил мимопотому, что люди, к которым он обращался, либо не знали о существованиитакого джинна, либо никак не предполагали, что он джинн Водоворота. И вот, спустя много лет, Си каландар вошел как-то в одно селение. -- О люди, -- обратился он к толпе поселян, -- не слышал ли кто-нибудьиз вас о джинне Водоворота? -- Мы никогда не слышали о джинне, -- ответил ему кто-то из толпы, --но эта деревня называется Водоворот. Каландар повалился на землю и закричал: -- Я не уйду отсюда до тех пор, пока джинн Водоворота не покажется мне! Джинн, прятавшийся поблизости, выскочил из своего укрытия и,закружившись смерчем, заревел: "Мы не любим, когда чужестранцы приходят внаше селение, о дервиш. Итак, я здесь, чего ты хочешь?" -- Я ищу глубокое знание, -- ответил Си каландар, -- и мне сказали, чтотолько ты можешь помочь мне обрести его. И дервиш рассказал, при каких обстоятельствах он узнал о существованииджинна. -- Да, я могу тебе помочь, -- прогремел джинн. -- Ты уже много сделалсам и теперь тебе осталось только произнести определенную фразу, пропетьопределенную мелодию, совершить одни действия и воздержаться от других.Тогда глубокое знание станет твоим. Сказав так, джинн дал дервишу подробные наставления и скрылся. Целые годы потратил Си каландар на то, чтобы научиться правильновыполнять данные ему обряды и упражнения. Его усердие и сосредоточенностьснискали ему репутацию достойного и посвященного человека. Люди, наблюдая заним, заражались его примером и начинали ему во всем подражать. Однажды дервиш достиг глубокого знания. Его подражатели к этому времениобразовали целую общину, пытаясь достичь того же. Они никогда не пришли кзнанию, потому что начали изучать путь Си каландара с конца. Впоследствии, когда бы последователи этих трех дервишей ни встречались,между ними разгорались ожесточенные споры. Одни говорили: "Вот наше зеркало.Если вы согласны глядеть в него столько времени, сколько потребуется, выкогда-нибудь добьетесь глубокого знания". -- Принесите в жертву арбуз, -- возражали им другие. -- Это приведетвас к цели, как привело некогда Як Бабу. -- Ерунда, -- смеялись над ними третьи, -- есть только один путь -- этобыть настойчивым в изучении и выполнении определенных упражнений, молитв идобрых дел. Три дервиша, достигнув в конце концов глубокого знания, обнаружили, чтоне могут помочь своим последователям, подобно тому, как пловец, уносимыйстремительным потоком реки, видит на берегу человека, которого преследуетлеопард, и не может придти к нему на помощь. Приключения этих людей -- их имена означают в переводе "первый","второй", "третий" -- толкуются иногда как сатира на традиционную религию. Рассказ представляет собой изложение знаменитой обучающей истории"Приключения трех". Ее авторство приписывается Мураду Шами, руководителюМурадисов. Дервиши, рассказывающие эту сказку, заявляют, что она имеет болееглубокий смысл, чем это может показаться на первый взгляд.

ЧЕТЫРЕ ВОЛШЕБНЫХ ПРЕДМЕТА

Встретились как-то четыре святых дервиша второго ранга и решили обойтивсю землю в поисках четырех предметов, которые помогут им послужитьчеловечеству. Посвятив многие годы изучению всевозможных наук, дервишипришли к выводу, что именно таким образом они смогут лучше всего послужитьлюдям. Они условились встретиться снова через тридцать лет и разошлись вразные стороны. И вот в назначенный день дервиши собрались вместе. Первый дервиш принесс далекого севера волшебный посох. Тот, кто садился на этот посох, могперенестись в любую часть света по желанию. Второй дервиш принес с далекогозапада волшебную чалму. Надев ее, человек мог принять любую внешность,превратиться в любую тварь. Третий, путешествовавший на далеком Востоке,раздобыл волшебное зеркало, в котором можно было увидеть любой уголок земли.Четвертый дервиш, возвратившийся с далекого юга, принес волшебную чашу,которая излечивала любой недуг. Итак, обладая этими сокровищами, дервиши заглянули в зеркало, чтобыузнать, где находится Источник Жизни, затем на посохе подлетели к нему инапились живой воды. Они хотели стать долгожителями, чтобы найти лучшееприменение своим волшебным предметам. Теперь, чтобы узнать, кто более всегонуждается в их помощи, дервиши стали творить молитву. В зеркале отразилсячеловек, лежащий на смертном одре. Он жил в далекой стране, на расстояниимногих дней пути, но дервиши, оседлав посох, в одно мгновение очутились уего дома. -- Мы знаменитые лекари, -- сказали они привратнику. -- Зная, что твойхозяин болен, мы пришли, чтобы исцелить его. Впусти нас. Слуга передал их слова господину, и тот велел немедленно провести их ксебе. Но едва дервиши приблизились к больному, он побледнел и стал терятьсознание. Дервишей тут же вывели из комнаты, и один из слуг объяснил, чтоэтот человек ненавидит дервишей и всю жизнь был их врагом. Тогда дервиши, надевая по очереди волшебную чалму, изменили своиобличия, чтобы не смущать больного, и снова пришли к нему, но уже как другиелюди. Они дали ему пригубить какого-то снадобья из волшебной чаши -- болезньего как рукой сняло. Никогда прежде он не чувствовал себя настолькоздоро-вым. Счастье его невозможно описать и, так как он был человекомбогатым, то в награду за свое исцеление подарил дервишам один из своихдомов. Дервиши поселились в этом доме. Каждое утро они отправля-лись в разныестороны и в течение дня помогали людям своими волшебными предметами. Но вот однажды, когда в доме находился только один дервиш, владелецчаши, к нему ворвались стражники султана, схватили его и увели. Дочь султана заболела какой-то странной болезнью, и правитель,прослышав о владельце чаши как о великом лекаре, велел срочно доставить егово дворец. Дервиша подвели к ложу принцессы. Он взял лекарство, которым ее ужепытались лечить, вылил в свою чашу и поднес к ее губам. Но так как он быллишен возможности посоветоваться с волшебным зеркалом, какое лекарствонеобходимо принцессе, чаша не помогла. Принцессе не стало лучше, и разгневанный султан приказал распятьдервиша на стене. Дервиш стал молить султана об отсрочке, объясняя, что ондолжен посоветоваться со своими товарищами, но султан был нетерпелив иполагал, что дервиш хитрит и хочет выиграть время. Между тем три других дервиша, возвратившись домой и не застав тамсвоего товарища, взглянули в зеркало и увидели, что ему угрожает смерть. Нетеряя времени, дервиши сели на посох и полетели к нему на помощь. Ониподоспели как раз вовремя и вызволили его, но помочь дочери султана уже несмогли, потому что лишились своей чаши. Дервиши посмотрели в волшебное зеркало и увидели свою чашу на днесамого глубокого океана в мире, куда ее забросили по приказу султана. И дажес помощью этих волшебных предметов им понадобилось целое тысячелетие длятого, чтобы вернуть ее. С тех пор, наученные горьким опытом, дервиши стали работать в глубокойтайне, искусно скрывая свои чудесные методы под самыми различными покровами,и потому все, что они ни делали для людей, выглядело простым и легкообъяснимым. Эта легенда напоминает многие восточные устные предания о волшебныхпредметах. Некоторые видят в ней скрытый намек на утверждение, что Иисус не умерна кресте. По мнению других в ней указывается на четыре методики основныхвосточных дервишских школ и на влияние этих методик в Индии и Хоросане подэгидой накшбандов. Более распространенное суфийское объяснение состоит в том, что"дервишская работа" включает в себя четыре элемента, которые необходимоприменять одновременно и в тайне.

СНЫ И КУСОК ХЛЕБА

Три человека, отправившись в долгое и изнурительное путешествие,встретились на большой дороге и решили странствовать вместе. Они объединилисвои припасы и по-дружески делили невзгоды и удачи, лишения и радости пути. Но вот наступил день, когда от всей их провизии остался кусок хлеба иглоток воды во фляге. Между путниками разгорелся спор, кому из них должныдостаться хлеб и вода. Так как никто не желал уступить другим свою долю, онирешили разделить все поровну, но это не удалось. Так они спорили, пока не стало смеркаться, и тогда один из нихпредложил: "Давайте все ляжем спать и кому из нас приснится ночью самыйчудесный сон, тому и быть судьей над нами". Его товарищи согласились с ним,улеглись, и тут же и заснули. На