Незаконное предпринимательство. Лжепредпринимательство.

Незаконное предпринимательство, то есть предпринимательство без соответствующей государственной регистрации либо без получения соответствующей лицензии на осуществление данного вида деятельности, является одним из видов преступлений в сфере экономической деятельности.

Как же проявляется незаконное предпринимательство? Обычно оно представлено в виде:

- сбыта не лицензионной и не сертифицированной продукции произведенной без необходимых условий качества (например — вино-водочная продукция, произведенная на подпольных «заводиках»), а так же: «…производство, приобретение, хранение, перевозка или сбыт немаркированных товаров и продукции» (ст. 171.1 УК РФ);

- услуг по ремонту сложной бытовой техники по объявлениям лицами, не утруждающими себя юридической регистрацией и уплатой налогов;

- сдачи квартир в наем на постоянной основе (одно из самых распространенных незаконных деяний, с которыми даже не пытаются бороться);

- торговли на стихийных импровизированных «рынках» в переходах метро или на автобусных остановках (несмотря на то, что периодически данные рынки разгоняются сотрудниками милиции, но потом все равно растут, как грибы после дождя);

- в иных формах.

Вообще, лжепредпринимательство - новый вид преступных посягательств в сфере экономики, хотя как общественно опасное явление оно возникло практически одновременно с предпринимательской деятельностью. Новый Уголовный кодекс РФ (ст.173) определяет лжепредпринимательство как создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющее целью получение кредитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству.

Объект преступного посягательства при лжепредпринимательстве - установленный порядок ведения предпринимательской деятельности. В качестве дополнительного объекта лжепредпринимательства могут быть права, в том числе имущественные, различных организаций и граждан, а также государства.

Субъектом данного деяния может быть любое лицо, достигшее 16-летнего возраста, совершившее действия, повлекшие создание коммерческой организации при наличии иных условий, предусмотренных данной статьей.

Объективная сторона преступления выражается в действиях по созданию по существу фиктивной коммерческой организации с целью получения имущественной выгоды или прикрытия запрещенной деятельности с причинением крупного ущерба гражданам, организациям или государству.

Имущественная выгода при лжепредпринимательстве может выражаться в различных формах, в том числе в форме получения налоговых льгот, кредитов, государственных заказов и др.

Хотя диспозиция статьи содержит указание на отсутствие у виновных намерения вести предпринимательскую деятельность, это не означает, что такая деятельность при лжепредпринимательстве должна вообще отсутствовать. Наоборот, очень часто виновные, чтобы достичь противоправных целей, заключают коммерческие сделки и даже выполняют часть взятых обязательств. Однако, как правило, такие сделки являются лишь прикрытием действительных намерений лиц, учредивших такую организацию.

Пример. Жители Махачкалы А. и М., зная о том, что многие заводы на территории бывшего союзного государства испытывают острую нехватку металла, зарегистрировали в этом городе две коммерческие организации «Н-ский металлургический комбинат» и «Н-ский алюминиевый комбинат». Сознавая, что построить реально такие комбинаты в Махачкале невозможно, А. и М. тем не менее под прикрытием зарегистрированных организаций сумели убедить руководителей некоторых предприятий заключить контракты на поставку металла. Поступившие в качестве предварительной оплаты денежные средства перечислялись на расчетный счет третьей организации и использовались на коммерческие цели, никак не связанные с поставкой металла. При этом злоумышленники никаких действий по исполнению обязательств не предпринимали, а полученные средства возвращали после длительного «прокручивания» их в торговле либо вообще не возвращали (совершая тем самым преступное деяние - мошенничество), полагаясь на то, что потерпевшие находятся на территории других республик и им непросто будет обратиться за судебной защитой.

В этом примере изначально, при создании коммерческой организации, преследовалась цель не ведения предпринимательской деятельности по производству и реализации металла, как это было записано в уставе, а лишь получения имущественной выгоды путем обмана контрагентов.

В подобных действиях помимо лжепредпринимательства как такового возможны признаки иного состава преступления. Вообще, как показывает практика, лжепредпринимательство чаще всего сопровождается совершением других преступлений, а также нарушением требований антимонопольного, налогового законодательства, законодательства о защите прав потребителей и др. Поэтому при расследовании таких преступлений необходим тщательный анализ сделок, совершаемых виновными. Для правильной квалификации содеянного важно установить цель сделок, а также определить, кому конкретно причинен ущерб преступлением и в чем он выражается.

Нередки случаи, когда коммерческие организации создаются специально с целью хищения имущества. По мнению В.Котина, в данном случае необходимо квалифицировать действия виновных по совокупности как хищение и лжепредпринимательство, поскольку при таких обстоятельствах сам способ хищения представляет значительную общественную опасность и образует самостоятельный состав преступления (однако данная квалификация будет иметь место в том случае, когда будет установлено, что организация специально создана для осуществления преступного намерения).

Определенную сложность при квалификации экономических преступлений может представлять разграничение лжепредпринимательства и незаконного предпринимательства. Попробуем рассмотреть его в контексте следующего примера.

Житель Петрозаводска К. (был прописан в общежитии, где не проживал), используя имидж известной финансовой компании, рекламу которой неоднократно видел по телевидению и в газетах, зарегистрировал в Москве акционерное общество с одноименным наименованием, где был единственным учредителем, и указал вымышленный юридический адрес в Москве. После этого К. приехал в Санкт-Петербург и обратился в филиал компании с просьбой выдать ему удостоверение на распространение акций этой компании. При этом К. умолчал о том, что в Москве у него зарегистрирована организация с одноименным наименованием. Получив в Санкт-Петербурге акции компании и другие необходимые документы, он на специальной технике размножил бланки держателей акций компании, а также заказал и отпечатал другие документы с товарным знаком компании, в том числе бланки векселей. Реализуя гражданам и юридическим лицам поддельные ценные бумаги известной финансовой компании, К. таким образом совершил хищение крупных денежных сумм.

При тщательном анализе всех обстоятельств преступной деятельности здесь, согласно УК РФ, помимо мошенничества (ст. 159) и лжепредпринимательства (ст. 173) могут усматриваться признаки других составов: изготовление либо сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186); заведомо ложная реклама (ст. 182); незаконное использование товарного знака (ст. 180).

По мнению автора, при рассмотрении данного дела необходимо в первую очередь руководствоваться тем, что незаконное предпринимательство и лжепредпринимательство - это разные по своей правовой природе преступления с альтернативными составами. Как незаконное предпринимательство квалифицировались бы действия К., если бы он создал финансовую компанию с целью совершения действительных, а не мнимых операций на рынке ценных бумаг, однако при этом осуществлял предпринимательскую деятельность без лицензии или с нарушением условий лицензирования.

В данном же случае К. создавал организацию для прикрытия преступной деятельности, использовав наименование известной финансовой компании. Основной целью создания организации было не осуществление сделок и получение прибыли на рынке ценных бумаг, а совершение мошеннических операций с целью получения имущественной выгоды. И хотя формально он также не выполнял требования лицензирования деятельности, дополнительной квалификации его действий по ст. 171 УК, как нам представляется, не требуется, поскольку умысел виновного не был направлен на осуществление предпринимательской деятельности и получение неучтенного дохода.

Кроме того, на практике очень часто встречаются ошибки в квалификации лжепредпринимательства, поскольку оно имеет общие черты с другими преступлениями. Наши правоохранительные органы зачастую испытывают трудности в разграничении лжепредпринимательства и мошенничества. И это, по нашему мнению, не случайно, поскольку у мошенничества и лжепредпринимательства достаточно много общих черт1. Ведь сущность того и другого преступления - обман. Однако, наряду с этим, хищение в форме мошенничества не включает в число своих обязательных признаков создание фиктивной коммерческой организации. В то же время в хищении содержание обмана практически не ограничено. Главное, чтобы в результате виновному внешне добровольно было передано чужое имущество. Обман может выражаться, например, и в обещании льготных условий по вкладам, привлекаемым в фиктивную фирму согласно ее учредительным документам. Официальная государственная регистрация фирмы будет способствовать обману, облегчит завоевание доверия к ней. Однако сам факт создания фиктивной коммерческой организации остается за рамками мошенничества. Обман в лжепредпринимательстве, в отличие от мошенничества, очень конкретен: он состоит в создании коммерческой организации, уставные задачи которой никогда не будут реализованы.

Лжепредпринимательство, в отличии от мошенничества, посягает не на собственность, а на принципы осуществления хозяйственной деятельности. Законодатель предусматривает уголовную ответственность за самостоятельное общественно опасное деяние - создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, повлекшее вредные последствия. Изъятие имущества и обращение его в пользу виновного или других лиц, совершаемое в рамках фиктивной организации, составом лжепредпринимательства не охватывается, хотя зачастую имеет место. Вообще, по нашему мнению, лжепредпринимательство по сути - форма легализации крупных мошеннических актов. Официальная регистрация предприятия дает возможность ее учредителям заниматься обманом государства, других собственников в течение нескольких месяцев (а иногда и лет).

Различны и санкции за совершение данных преступлений: создание фиктивной коммерческой организации, когда мошенническое изъятие собственности причинило некрупный ущерб, следует рассматривать как мошенничество (ст. 159 УК) либо как приготовление к мошенничеству или покушение на него (ст. ст. 30 и 159 УК), если изъятие имущества не закончено. Согласно ч. 2 ст. 30 УК, наказуемо только приготовление и покушение на квалифицированное и особо квалифицированное мошенничество (ч. 2 и ч. 3 ст. 159). А лжепредпринимательство, в результате которого еще не причинен крупный ущерб правоохраняемым интересам, хотя и представляет собой покушение на состав, предусмотренный ст. 173 УК, в уголовном порядке в силу того же указания закона (ч. 2 ст. 30 УК) не наказуемо.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. И в этом контексте нельзя согласиться с мнением профессора А. Жалинского, что это преступление может совершаться с косвенным умыслом, поскольку в диспозиции статьи указана цель, которая может быть достигнута только при прямом умысле. С нашей точки зрения, создавая коммерческую организацию, виновные сознают, что цель ее создания - не осуществление предпринимательской деятельности и получение прибыли, как это установлено ст. 50 ГК РФ, а использование этой организации для прикрытия запрещенной деятельности или получения незаконной имущественной выгоды. Ущерб потерпевшим причиняется не при создании коммерческой организации, а в результате совершаемых после создания предприятия сделок, которые чаще всего фиктивные (мнимые, притворные). Однако необходимо иметь в виду, что заключение фиктивных сделок само по себе не является лжепредпринимательством. Если, например, коммерческая организация была создана для осуществления предпринимательской деятельности, однако в дальнейшем от ее имени совершались фиктивные сделки, такую деятельность нельзя квалифицировать как лжепредпринимательство.

Другая трудность, с которой сталкиваются наши правоохранительные органы на практике, заключается в том, что в литературе нет единого понятия крупного ущерба в лжепредпринимательстве. Некоторые авторы вообще опускают его толкование, другие указывают на прерогативу решения вопроса следственными органами и судом. Профессор П. Панченко полагает (не совсем обоснованно), что крупный ущерб исчисляется суммой, в пятьсот и более раз превышающей минимальный размер оплаты труда. Наиболее убедительными представляются близкие позиции, высказанные А. Яковлевым и В. Яцеленко2, которые связывают разные значения крупного ущерба с такими конкретными обстоятельствами дела, как имущественное положение пострадавших физических лиц, размер невозвращенного кредита или сумма неуплаченных налогов. В развитие названных точек зрения крупный ущерб в лжепредпринимательстве, связанном с мошенническим изъятием имущества, согласно примечанию 2 к ст. 158 УК, составит пятьсот и более минимальных размеров оплаты труда; в лжепредпринимательстве, позволяющем уклониться от уплаты налогов с организаций, - если сумма неуплаченного налога превысит одну тысячу минимальных размеров оплаты труда (согласно примечанию к ст. 199 УК).

Сложнее обстоит дело с определением крупного ущерба в лжепредпринимательстве, которое осуществляется для прикрытия запрещенной деятельности, например, наркобизнеса, порнобизнеса, незаконного оборота оружия. Ущерб, причиненный в результате совершения подобных преступлений, не столь очевиден, как в преступлениях против собственности, налоговых преступлениях. Последствия в них почти никогда не включаются законодателем в число обязательных признаков объективной стороны. Здесь размер ущерба зависит от категории совершаемых в лжепредпринимательстве преступлений - тяжкое и особо тяжкое преступление всегда причиняет крупный ущерб правоохраняемым общественным отношениям.

Таким образом, изучив состав данного преступного деяния, автор выяснил, что при всей очевидности и распространенности преступных посягательств, лжепредпринимательство, как оно определено новым уголовным законодательством, является преступлением с достаточно сложным составом. Причиной этого служит то, что, по мнению многих правоведов, конструкция данной уголовно-правовой нормы представляется не совсем удачной. Такие признаки преступления, как цель получения кредитов или освобождения от налогов, сами по себе не могут определенно характеризовать направленность умысла виновных. И при таких обстоятельствах ключевой признак состава - «создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность» - будет практически недоказуем. По нашему мнению, это может вызвать у правоохранительных органов «эмоциональное отторжение» уголовно-правовой нормы, что негативно скажется на эффективности борьбы с лжепредпринимательством.

Поскольку преступление имеет предумышленный характер, в процессе расследования и судебного разбирательства необходимо установить, что уже в момент создания компании у виновных отсутствовали намерения осуществлять предпринимательскую деятельность, а организация создавалась для достижения противоправных целей. Прямых доказательств, указывающих на наличие такого умысла (например, показаний свидетелей или соучастников), может и не быть. В отличие от расследования других экономических преступлений здесь, видимо, нельзя строить обвинение на анализе учредительных или других локальных актов коммерческих организаций. Как правило, порядок создания подобных организаций не нарушается, а заключенные сделки формально могут соответствовать действующему законодательству.

Вывод о наличии или отсутствии в действиях лица признаков рассматриваемого преступления чаще всего надо будет делать по совокупности косвенных доказательств, в том числе на основе экономико-правового анализа совершаемых сделок. Наконец, при расследовании чрезвычайно важно установить причинную связь между крупным ущербом, причиненным гражданам, организациям или государству, и самим фактом создания коммерческой организации.

Трудно сказать, как будет складываться судебная практика, однако скорее всего лжепредпринимательство, как самостоятельный состав преступления, не сразу найдет применение в правоохранительной деятельности. Вероятно, правоохранительным органам необходимо, что называется, апробировать признаки этого преступления в процессе борьбы с другими преступлениями в сфере экономики, применяя состав лжепредпринимательства по совокупности с другими преступлениями.