Основные направления отечественной психологической науки

Основы отечественной научной психологии также за­кладывались в конце XIX — начале XX вв.

Прежде всего отметим естественнонаучное направле­ние, имеющее давние, идущие от М. В. Ломоносова, тра­диции, воплотившиеся в рассматриваемый период в рабо­тах В. М, Бехтерева, создателя направления, называемого «рефлексология».

Владимир Михайлович Бехтерев (1857— 1927), невропа­толог, психолог, психиатр, создал первую в России экспе­риментально-психологическую лабораторию» (1885 г., Казань) и Психоневрологический институт (1907 г., С.-Петербург), в котором осуществлялись комплексные исследования человека (в дальнейшем традиции комплек­сного подхода были развиты ленинградским психологом

Борисом Герасимовичем Ананьевым).

Рефлексология, стре­мясь быть объективной наукой, широко привле­кала для объяснения пси­хических явлений физио­логические. принципы, изучая рефлексы, проте­кающие с участием голов­ного мозга (как вы знаете, в отечественной науке та­кой подход связан с име­нем Ивана Михайловича Сеченова (1829—1905).

В отношении русской психологии, в основном следовавшей в тот период традициям В. Вундта, рефлексология сыграла значитель­ную роль по выведению ее за пределы принципов само­наблюдения, «чистого сознания»; вместе с тем в системе рефлексологии психика оказывалась побочным продук­том (эпифеноменом) физиологических и поведенческих процессов; получалось, что объективная психология» от­брасывала «субъективную».

Объективный подход разрабатывался и в физиологи­ческой школе Ивана Петровича Павлова (1849—1936), к психологии, впрочем, относившегося по большей части осторожно. (Как уже говорилось, В. М. Бехтерев и И. П. Павлов оказали серьезное влияние и на отечествен­ную, и на зарубежную психологию — в частности на бихе­виоризм.)

Сторонниками объективного подхода были и такие психологи, как Александр Федорович Лазурский (1874—1917), создатель отечественной дифференциаль­ной психологии; Николай Николаевич Ланге (1858—1921),

 

Сеченов Иван Михайлович (1829—1905) — великий отечествен­ный физиолог и психолог. Разрабо­тал естественно-научную теорию психической регуляции поведения, выдвинув и экспериментально обо­сновав представление о том, что акты сознательной и неосознавае­мой психической жизни, по сути, рефлекторны. Идей Сеченова стали основополагающими для многих сторонников естественно-научного подхода в психологии и решающим образом повлияли на становление экспериментальной психологии в России. Основные психологические труды: «Рефлексы головного мозга», «Кому и как разрабатывать психоло­гию», «Элементы мысли».

автор оригинальной теории восприятия и внимания; Вла­димир Александрович Вагнер (1849—1934), основатель оте­чественной сравнительной и зоопсихологии; и многие другие.

Как мы сказали, другая традиция русской научной психологии восходит к идеям В. Вундта.

Яркой фигурой здесь явился уже известный вам Геор­гий Иванович Челпанов (1862—1936), основатель Психоло­гического института в Москве. Экспериментальный ме­тод — при том, что Г. И. Челпанов активно его пропаган­дировал — оставался для него тем не менее второстепен­ным по отношению к самонаблюдению.

Отметим и еще одно направление, которое, однако, нельзя считать научным в привычном смысле. Это на­правление можно назвать духовно-философским, и его представители не полагали возможным построенное на принципах естественных наук экспериментальное изуче­ние душевных явлений.

К примеру, Константин Дмитриевич Кавелин (1828—1895) решительным образом выступал против изу­чения душевных явлений на базе физиологии, полагая со­знание и материю принципиально различными по сути и по познаваемости. (Его работа 1872 г. «Задачи психоло­гии» вызвала ответ И. М. Сеченова, утверждавшего в работе «Кому и как разрабатывать психологию», что этой разра­боткой должны заниматься именно физиологи как владе­ющие экспериментальным методом). Эта линия отечест­венной психологии, связанная с именами многих русских религиозных философов, считавших себя и психологами, в развернувшихся дискуссиях рубежа веков остро полеми­зировала с естественнонаучной; в дальнейшем революци­онные и послереволюционные события вынудят боль­шинство из этих блестящих мыслителей покинуть страну (а оставшихся обречет на очень трудную и чаще всего не­долгую жизнь), и духовная проблематика в отечественной психологии, по сути, угаснет с начала 20-х гг. XX в. и нач­нет возрождаться уже в наши дни.

Научное противостояние различных направлений в психологии в послереволюционные годы было отягощено и новой идеологической ситуацией, связанной с полити­ческой перестройкой общества и переориентацией науки на философию марксизма.

Здесь необходимо небольшое отступление. В послед­ние годы критика марксизма приобретает «тотальный» ха­рактер, а его сторонники представляются своего рода не­пременными злодеями или конъюнктурщиками. Для та­кого суждения есть несомненные причины, однако огуль­ная критика всегда содержит опасность слепоты как по от­ношению к самой философии марксизма, так и по отно­шению к людям, ее принявшим. Марксизм оказал серьез­ное влияние не только на отечественную — «идеологизи­рованную» — психологию, но и на зарубежную, прежде всего, в силу заложенного в нем гуманистического потен­циала; именно этот аспект (но не программа перестройки общества как таковая) во многом определил, например, позицию А. Адлера (защита «маленького человека») или Э. Фромма (проблема отчуждения человека в обществе). Марксизм позволил во многих отношениях увидеть чело­века не как «робинзона», но деятеля, включенного в соци­альный мир, творящего его и творимого им.

Разумеется, в отечественной науке в целом, и в психо­логии в частности действовали — наряду с другими — мно­гочисленные идеологи от науки, по сути, паразитировав­шие на марксовых идеях; но были и те, кто пришел к марк­сизму независимо от политической ситуации и до ее воз­никновения (например, П. П. Блонский) и развивавшие марксизм часто в противостоянии его официальным тол­кованиям — именно развивавшие, а не догматически еле- $ довавшие ему. Именно с этими именами связаны основ­ные достижения советской психологии.

Первым отечественным психологом, провозгласившим в начале 20-х годов необходимость перестройки психоло­гии на базе марксизма, был Павел Петрович Блонский (1884—J941), а программу перестройки психологической науки сформулировал Константин Николаевич Корнилов (1879—1957). Кстати, оба они были учениками Г. И. Челпа-нова, не являвшегося сторонником марксизма и пытавше­гося отстоять психологию как внеидеологическую науку; в новой политической ситуации ученики сочли возможным выступить против учителя.

Как теоретик психологии К. Н. Корнилов пытался снять противоречие между объективной психологией и субъективной психологией; эта попытка воплотилась в развивавшейся им концепции, названной «реактология». Во многих отношениях она была сходной с известным вам

бихевиоризмом; К. Н. Корнилов даже прямо говорил, что новая психология должна ориентироваться на американ­скую поведенческую науку. Собственно, реактология рас­сматривала психологию как науку о поведении. Психика трактовалась через понятие «реакция», означавшее ответ целого организма (а не отдельных органов) на внешние воздействия. По сути, понятие «реакция» было аналогич­но понятию «рефлекс», но более широким по содержа­нию, предполагавшим и психологические характеристики (на высших уровнях развития живых организмов).

Реактология просуществовала до начала 30-х гг., когда явственно обозначилась ее недостаточность для обсуж­дения с точки зрения марксизма ряда важнейших психо­логических проблем, прежде всего проблемы сознания.

П. П. Блонский также трактовал психологию как науку о поведении живых существ, утверждая в 1920 г. необходи­мость создания «психологии без души». (Отметим, одна­ко, что он обозначал принципиальные особенности соци­ального поведения).

Рефлексологию Бехтерева, реактологию Корнилова, ранние психологические взгляды Блонского иногда в ли­тературе называют «русский бихевиоризм», что звучит отча­сти парадоксально (поскольку, как говорилось, сам бихе­виоризм возник под влиянием идей русской науки).

Эти направления сыграли выдающуюся роль в станов­лении объективных методов в психологии и представля­лись очень привлекательными с точки зрения возможно­сти материалистического объяснения психических явле­ний. Как теории они не получили существенного развития в отечественной науке (хотя в дальнейшем развивались определенные их принципы и положения), уступив место иным подходам, о которых речь ниже.